Он вспомнил все часы, проведенные в кафетерии спецшколы номер три, пахнущем мокрым тестом, или в кабинете, или в зеленых коридорах, заполненные разговорами о центральных процессорах, графических картах, конференциях, вирусах, виртуальных дисках, паролях, расширении памяти и Библии — то есть романе Уильяма Гибсона «Нейромант», популяризовавшем термин «киберпанк».
Джилет помнил, как в первый раз взломал компьютер правительства и когда в первый раз попался и получил приговор за хакинг — в семнадцать лет, еще до совершеннолетия. Невзирая на юный возраст преступника, судье не нравились мальчишки, способные найти путь к системе компании «Форд», когда им полагалось играть в бейсбол. А престарелый адвокат еще более не любил мальчишек, которые поучали его, твердо доказывая, что мир сейчас пребывал бы в довольно печальном состоянии, если бы Томас Альва Эдисон больше занимался спортом, чем своими изобретениями.
Но на данный момент Джилета больше всего занимало воспоминание о событии, произошедшем несколько лет назад после окончания Беркли: его первая встреча в сети с юным хакером по имени Явная Смерть, — таков был ник Джона Патрика Холлоуэя в чате «#hack».
Днем Джилет работал программистом. Но, как многие кодировщики, находил подобную жизнь скучной и считал часы до того момента, когда сможет оказаться дома за своей машиной и исследовать Голубое Нигде, встречать родственные души, каким и стал Холлоуэй. Их первый разговор в режиме реального времени длился четыре с половиной часа.
Вначале они обменивались информацией по взлому телефонов. Приводили планы в исполнение и осуществляли так называемые совершенно убийственные хакинги, взламывая коммутаторные системы «Пасифик белл», «AT и Т» и «Бритиш телеком».
От довольно скромного начала перешли на корпоративные и правительственные машины. Распространился слух, и вскоре другие хакеры принялись их разыскивать, запускать «указующий перст» в сети, чтобы обнаружить по именам, а потом висели на виртуальном хвосте молодых людей, чтобы узнать, чему могут их научить гуру. Через год зависания в Интернете с различными постоянными собеседниками они с Холлоуэем осознали, что стали кибербандой — почти легендарной, кстати. Явная Смерть, лидер и истинный волшебник. Человек Долины, второй в команде, вдумчивый философ группы и почти такой же хороший кодировщик, как Явная Смерть. Саурон и Клепто, не столько умные, сколько наполовину сумасшедшие и готовые на все в сети. И другие: Моск, Репликант, Грок, Невро, Байтер...
Они нуждались в названии, и Джилет выдал его: Рыцари Доступа пришли ему в голову после четырнадцатичасового участия в многопользовательской средневековой игре.
Их дерзость стала известна всему миру — скорее всего потому, что они писали программы, заставлявшие компьютеры вытворять поразительные вещи. Слишком много хакеров и киберпанков вообще нельзя назвать программистами — их презрительно именуют «укажи-и-кликни». Но лидеры Рыцарей были опытными кодировщиками и такими хорошими специалистами, которые даже не удосуживались компилировать свои программы — превращать сырые исходные коды в действующий софтвер, — потому что точно знали, как такая программа способна работать.
Элана — бывшая жена Джилета, они встретились примерно в то же время — работала преподавательницей игры на пианино и говорила, что Джилет и Холлоуэй напоминают ей Бетховена: последний так хорошо представлял музыку в уме, написав ее, что сама игра его удручала.
Хакер тут же подумал о своей бывшей жене. Недалеко отсюда располагались апартаменты, где они прожили с Эланой несколько лет. Он так ясно видел все время, что они провели вместе. Тысячи образов выпрыгивали из потаенных уголков памяти. Но в отличие от операционной системы «Unix» или математического сопроцессора их с Эланой отношения Джилет просто не мог понять. Он не знал, как разобрать их на части и посмотреть на составляющие компоненты.
И поэтому не мог строить их.
Эта женщина все еще владела им, он жаждал ее, хотел от нее ребенка... Но в любви Уайетт Джилет никогда не был волшебником.
Теперь он отбросил размышления и ступил под крышу потрепанного магазина «Гудвил». Укрывшись от дождя, огляделся, никого не заметил и вытащил из кармана маленькую электронную плату, с которой не расставался весь день. Зайдя в свою камеру в Сан-Хо сегодня утром, чтобы забрать журналы и распечатки перед походом в офис ОРКП, он прикрепил плату к правому бедру, рядом с пахом.
Именно плату, над которой он работал последние шесть месяцев, собирался Джилет вынести из тюрьмы с самого начала — не «красный ящик» взломщика телефонов, положенный в карман в надежде, что охранники найдут его и не заставят снова проходить через металлоискатель.
В компьютерной лаборатории ОРКП сорок минут назад хакер отлепил плату от кожи и успешно проверил ее работоспособность. Теперь в бледном флуоресцентном свете магазина Уайетт снова рассмотрел плату и нашел, что она превосходно перенесла его пробежку от ОРКП.
Джилет опустил деталь обратно в карман и зашел в магазин, кивком поприветствовав продавца.
Тот объявил:
— Закрываемся в десять.
Джилет и так знал, он уже проверил их часы работы.
— Я недолго, — заверил он мужчину, потом продолжил выбирать одежду на смену, она, в лучших традициях социального инжиниринга, должна в корне отличаться от того, что он обычно носит.
Уайетт заплатил деньгами, найденными в кармане пиджака, взятого из ОРКП, и направился к двери. Потом остановился, повернулся к продавцу:
— Простите. Нет ли здесь поблизости остановки автобуса?
Пожилой мужчина указал на запад:
— Пятьдесят футов вверх по улице. Там пересадочный пункт. Можно сесть на автобус в любую сторону.
— В любую? — радостно переспросил Джилет. — Чего еще можно желать?
И ступил обратно в дождливую ночь, открывая позаимствованный зонт.
* * *
Отдел по расследованию компьютерных преступлений молча переживал предательство.
Фрэнк Бишоп ощущал горячее давление тишины повсюду. Боб Шелтон держал связь с местной полицией. Тони Мотт и Линда Санчес также сидели на телефонах, проверяя улики. Они говорили спокойными, почти безразличными голосами, что выдавало напряженное желание поймать предателя.
Чем больше я тебя узнаю, тем больше ты мне кажешься нетипичным хакером...
После Бишопа самой несчастной выглядела Патриция Нолан, воспринимавшая побег молодого человека как личную обиду. Бишоп чувствовал связь между ними — ну по крайней мере ей хакер нравился. Детектив гадал, могло ли ее убитое состояние соответствовать определенной схеме: умная, но неуклюжая женщина быстро и сильно влюбилась в изменника, который на время обольстил ее, а затем исчез из ее жизни навсегда. В пятый раз за день Бишоп представил себе образ своей жены, Дженни, и обрадовался, что состоит в счастливом браке.
Приходили отчеты, но без единой зацепки. Никто в зданиях рядом с ОРКП не видел Джилета. Со стоянки не пропадали машины, но рядом с офисом находилась главная автобусная линия графства, где он с легкостью мог раствориться бесследно. Ни полиция графства, ни муниципальные патрульные машины не заметили никого, отвечающего описанию беглеца.
При отсутствии немедленных свидетельств местонахождения Джилета Бишоп решил изучить историю хакера — попытаться отыскать его отца или брата. Еще друзей или бывших партнеров по работе. Бишоп обыскал стол Энди Андерсена в поисках копий досье на Джилета из суда и тюрьмы, но не нашел. Когда же детектив сделал срочный запрос копий файлов из центрального склада, ему объяснили, что они пропали.
— Кто-то поместил напоминание, чтобы их уничтожили, верно? — спросил ночного служащего Бишоп.
— Действительно, вы правы, сэр. Как вы узнали?
— Догадался.
Детектив повесил трубку.
Потом ему в голову пришла идея. Он вспомнил, что хакера задерживали в подростковом возрасте.
Бишоп позвонил другу в офисе ночного магистрата. Тот кое-что проверил и ответил, да, у них остался отчет об аресте Уайетта Джилета и его приговоре в возрасте семнадцати лет. Они пришлют копию как можно скорее.
— Эти он забыл уничтожить, — сказал Бишоп Нолан. — По крайней мере мы хоть одно очко выиграли.
Внезапно Тони Мотт взглянул на компьютерный терминал и с криком вскочил:
— Смотрите!
Он подбежал к терминалу и принялся стучать по клавишам.
— Что? — спросил Бишоп.
— Вспомогательная программа только что начала стирать свободное пространство на жестком диске, — выдохнул Мотт, печатая. Нажал «Ввод», поднял голову. — Все, остановилась.
Бишоп отметил тревогу в их лицах, но не понял, что все-таки происходит.
Объяснила ситуацию Линда Санчес:
— Почти все данные на компьютере — даже то, что вы уничтожили или что исчезло при отключении компьютера — остаются в свободном пространстве на жестком диске. Их нельзя увидеть, как файлы, но легко восстановить. Именно так мы ловим многих плохих парней: они-то думают, будто уничтожили все доказательства преступления. Единственный способ совершенно уничтожить всю информацию — запустить программу, стирающую пустое пространство. Что-то вроде механизма для резки бумаги. Прежде чем сбежать, Уайетт наверняка запрограммировал ее на начало работы.
— А значит, — вмешался Тони Мотт, — он не хотел, чтобы мы увидели, что он делал в сети.
Линда Санчес продолжила:
— У меня есть программа, которая узнает, что он делал.
Она порылась в коробке с дискетами и вставила одну из них в машину. Сильные пальцы застучали по клавишам, и через мгновение экран заполнили странные символы. Фрэнку Бишопу они ни о чем не говорили. Однако он заметил, что на сей раз победа на их стороне, потому как Санчес слегка улыбнулась и махнула коллегам.
— Интересно, — сказал Мотт.
Стивен Миллер кивнул и принялся набрасывать заметки.
— Что? — спросил Бишоп.
Но Миллер писал дальше, слишком занятый, чтобы отвечать.
Глава 00010011/девятнадцать
Фейт сидел в столовой своего дома в Лос-Альтосе, слушая «Смерть моряка».
Сгорбившись над компьютером, хакер, однако, пребывал в рассеянном состоянии. Его сильно пошатнул критический момент в академии Святого Франциска. Он помнил, как стоял, одной рукой удерживая дрожащего Джеми Тернера, — оба наблюдали за беднягой Бути, корчащимся в агонии, — и приказывал мальчишке навсегда отказаться от компьютеров. Но его убедительный монолог прервало срочное сообщение по пейджеру от Свэнга, предупредившее о приближении полиции.
Фейт убежал как раз вовремя, так как полицейские машины подъезжали к академии с трех сторон.
Как, черт возьми, они догадались?
Ну, он перенервничал, правда, но — как эксперт в многопользовательской игре, превосходный стратег — Фейт знал, что надо предпринять, когда враг почти выиграл очко.
Снова атаковать.
Ему нужна новая жертва. Фейт просмотрел в компьютере директорию и открыл папку с названием «Неделя „Унивак“», содержавшую информацию на Лару Гибсон, академию Святого Франциска и других потенциальных жертв в Кремниевой долине. Начал читать статьи из веб-сайтов местных газет. Там печатали истории о мучимых паранойей звездах рэпа, путешествующих в полном вооружении, политиках, поддерживающих непопулярные в народе дела, и докторах, занимающихся абортами и живущих в настоящих виртуальных крепостях.
Но кого выбрать? Кто бросит ему больший вызов, нежели Бете и Лара Гибсон?
Потом Фейт краем глаза заметил статью, присланную Свэнгом месяц назад. Она касалась семьи, живущей в богатом районе Пало-Альто.
* * *
"Высокая безопасность в мире высоких технологий.
Дональд В. человек, побывавший на краю, где ему совсем не понравилось.
Дональд, сорока семи лет, согласившийся на интервью только в случае неупоминания его фамилии, является главным исполнительным директором одной из самых успешных фирм венчурного капитала в Кремниевой долине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58