Сержант Гриффит обращался с ней наравне со всеми. Я чувствовал ее запах пота. В конце концов я говорил с ней. И даже немного общался. Я могу допустить, что в пустыне появилась мнимая Янина. Призрак, иллюзия. Но укушенная ею лодыжка все еще хранила следы от зубов. И это не иллюзия. Если только сам старик не покусал меня при возвращении. И последнее. Может это и не научный подход к проблеме, но я думаю, что ни один нормальный мужчина не сможет забыть или придумать все мелочи и часы проведенные наедине с женщиной. Тем более с такой женщиной. Так что… Если разгадка не идет к Ночному Охотнику, то Ночной Охотник сам пойдет навстречу.
Выпутаться из липучек-датчиков времени много не потребовалось. Сложнее с трубками. Убил бы того умника, который придумал всовывать в живого человека всякую дрянь. Но и с этим неприятным занятием я закончил.
Слегка пошатываясь, удивляясь, с чего бы это, я по стенке двинулся по коридору пятнадцатого Уровня, соображая, в какой стороне может находиться кабинет Главы Академии.
Странный Уровень. Все необычно. Не так как раньше. Красные лампы, мигающие с неравномерным интервалом. Голые металлические стены. Полы, словно политые пористой резиной. Шагов не слышно. Но это и хорошо. Почему? Сам не знаю. Просто хорошо. А вот и первый угол. За всю жизнь в Академии, это первый острый угол. Круговое расположение Уровней исключало всякую возможность обнаружения последних. А здесь?
Выдвинув голову из-за угла на уровне колен, я выглянул, что бы оценить ситуацию. Спрашивается, зачем такие предосторожности в здании Академии? А кто мне давал гарантии, что это не очередной сон? Никто. А поэтому следует проявлять осторожность. Иначе почему около моей кровати я не встретил сиделки? А где охрана? А где охранная система. Не может же старик быть таким беспечным, чтобы не предусмотреть элементарные правила безопасности.
За поворотом коридор разительно менялся. Освещение на все сто. Пластиковые стены. Ворсистое покрытие. И два вооруженных охранника у дверей из красного дерева. Скорее всего недоучившиеся Легионеры.
Интересно, что там за дверью? Это не апартаменты старика. И не вспомогательные помещения лабораторий и казарм.
В голове возникла мысль, что в настоящее время для меня нет более важного дела, чем узнать тайну красной двери.
Я прислонился к стене, закрыл глаза и постарался немного унять бешено стучащее сердце. Эк меня угораздило. Словно и самом деле навернулся с четырнадцатого этажа.
Ничего не получалось. Без посторонней помощи можно прямо здесь и окочуриться. Пришлось прибегать к помощи тех знаний, которыми меня напичкала Академия. В основном, знаниями северных пигмеев из звездной системы Бесов. Затыкаешь нос, пыжишься и начинаешь покачиваться на носках.
Кровь, словно под напором мощных насосов бешено заструилась по венам. Тело скрутило так, что дыхание перехватило. Знакомое чувство. Пять минут и порядок. Главное сдержать себя и не закричать.
Пять минут пролетели слишком быстро.
Я помотал по сторонам головой, стряхивая с себя оцепенение. Смазал с прокушенных губ кровь и пришел к выводу, что северные пигмеи достигли в области здравоохранения больших результатов. Как новенький. Теперь можно и за дело.
Не знаю, какие указания давались охране относительно моей персоны, но рисковать не хотелось. Весь опыт Ночного Охотника подсказывал,что нужно действовать тихо и осторожно.
Насвистывая какой-то дрянной мотивчик, засунув руки в больничную пижаму, я предстал перед слегка озадаченными охранниками. Первым заводить разговор следовало мне. Поэтому я обратился к ним с самым банальным, стандартным для всех террористов вопросом.
- А туалет где здесь?
Естественно, они оба на мгновение скосили глаза в ту сторону, где находилось совершенно ненужное мне помещение.
Я воткнул указательные пальца одновременно обоим. Чуть ниже левых скул. Как учили и как положено. Следствием этого явилось появление полной недееспособности у вышеназванных господ. Обхватив потухшие тела руками, я осторожно опустил их на пол. Перед тем, как заняться дверью, я предварительно срезал силовые пластины на их оружии. Ребятам основательно придется помучаться на занятиях по стрельбе. Вполне возможно, что ко всему прочему получат не менее пятнадцати суток за неисправность личного оружия.
Петли даже не скрипнули.
Странно, что в мою голову пришла такая идиотская мысль. Давно известно, что вся Коалиция уже лет тридцать как перешла на гидравлические петли. Правда с ними мороки побольше, но надоедливый скрип уничтожен полностью.
За дверями находилась приемная. С секретаршей. С креслами для посетителей. И с двумя раскидистыми растениями, похожими на Широколист. Кажется, они назывались пальмами.
Секретарша, довольно объемная военизированная тетя, стояла ко мне спиной и впрыскивала в старомодные кадушки пальм новомодный химический состав. Одна из тех женщин - военных, которых лучше убить, нежели заставить сделать что-то вопреки полученному приказу.
Пока я раздумывал, что мне с ней сделать, секретарша закончила свое хобби и, развернувшись, заметила меня.
- Чат?! - приятно, когда ты известен широкому кругу лиц, - Ты должен находиться в реабилитационной палате. Я сейчас предупрежу Главу…
Не надо было так сильно бить ее по шее. Все-таки жен­щина. Когда очнется, то станет обижаться. Для чего я это делаю?
Подперев на всякий случай входные двери офисным креслом, я на цыпочках подкрался к дверям, ведущим в рабочий кабинет. Даже не слишком напрягаясь, я услышал, что внутри происходит довольно напряженный разговор.
Старик и еще два… три… И еще четверо. Согласно голо­совым вибрациям, присутствует самая верхушка. Экономи­ка, безопасность и даже президент! Хорошая компания. А четвертый? Нет. Не могу узнать. А речь идет… обо мне. При­ятно. Приятно…
- Нерационально использовать Охотника в таком деле.
- Он единственный, кто смог полностью закончить обу­чение.
- Его показатели слишком высоки, чтобы мы могли решиться на подобный риск.
- Перспективы его применения…
Голос Главы Академии прервал всех. Даже президента.
- Вы забываете, уважаемые, что он приобретен и обу­чен только на мои собственные средства. Согласно законо­дательству Коалиции, по всем писаным и написаным зако­нам он был, есть и останется моим рабом. Как это ни при­скорбно.
Вот же сволочь старая…
- Насколько мне известно, он получил свободное гражданство. Я лично подписывал эту бумагу, - а президент молоток.
- Любая бумага имеет свойство теряться, - убью этого гада, как только дослушаю все до конца, - В настоящее время вы нигде не найдете даже малейшего упоминания о том, что Чат Счастливчик имел свободное гражданство.
За дверями наступила тишина. Кто-то зазвенел графином, наливая в стакан воды. Кто-то кашлял, глухо и долго.
- Это в высшей степени непорядочно, - голос того, неизвестного, - если он узнает об этом, то вам, смею заверить, не придется дожидаться следующего гипно сна. Он выкинет вас в окно без всякого промедления.
Какое то шуршание. Ходьба. Щелканье. Непонятно.
- Во-первых, он никогда не узнает. Он обычный, как и все мы, человек. Он может пользоваться всеми привилегиями, которые только положены свободному человеку. И я не говорю, что если он мой раб, то вся последующая деятельность будет направлена исключительно на мое благосостояние. Да, я обманул всех, воспользовавшись знаниями Ночного Охотника. Я обманул его. Но я прошу только одного одолжения. Мне должно принадлежать его первое задание. Вы прекрасно знаете суть этого дела, и все вы понимаете, насколько оно важно для меня.
Увлекшись подслушиванием, я совершенно забыл про секретаршу. Вообще-то она должна была очнуться не ранее, чем десять минут сорок восемь секунд. Но очевидно, если следовать словам старика о том, что в здании Академии вообще отсутствуют женщины, можно предположить, что данный экземпляр не вписывается в нормальные физиологические под видовые рамки. И физические и моральные. Иначе чем можно объяснить ту силу, с которой она совершила действие направленное против моей задней части посредством носка своей правой ноги.
Под грохот развалившейся на куски двери и изумленные взгляды присутствующих в кабинете, я торжественно влетел, мелко перебирая ногами, под уклоном направленным под двадцать градусов к полу.
Я зря думал, что охрана сборища организована из рук вон плохо. Из всех щелей, занавесок, шкафов выпрыгнули разномастные вооруженные охранники и через секунду я был основательно прижат к полу не менее двумя десятками стволов.
Хорош Ночной Охотник. Так опозориться в глазах руководства Коалиции.
- Это он? - я хоть и находился теперь в непосредственной близости от говоривших, но никак не мог рассмотреть их лица. Только ноги.
- Счастливчик! Какого черта? Как ты посмел?
Правильно! Теперь можно и грязью полить. Я кто ? Раб.
- Может отзовете своих балбесов? - я попытался приподняться, но упертые во все части тела тяжелые бластеры не давали сделать это.
- Отпустите его, - приказал старик, и я сразу почувствовал облегчение. Еще бы немного лежания на полу и я бы… о-го-го чтоб сделал.
Теперь не спеша подняться, гордо и независимо. Главное, сохраняя достоинство.
Действие второе. Те же и я.
- Что ты здесь делаешь ?
Какие мы все грозные? Что я здесь делаю? А в самом деле, что?
Как я и думал, в кабинете находились именно те люди, о которых думал. Кроме Главы Академии, министры обороны, финансов, внешней разведки - сам господин президент. Весьма почтенное общество. Достойнейшие люди и уважаемые политики.
- Шел мимо, дай думаю, зайду, - сказал я первое, что пришло в голову. Главное, что ответ всех устроил. Даже не переспросили. А президент, по-моему, обрадовался.
- Может быть стоит спросить у него, что он сам думает по поводу всего этого? - обратился он к присутствующим.
Легкое замешательство, работа мысли, и все дружно кивнули.
Старик:
- Что ты успел услышать?
Я:
- То, что на сегодняшний день все слова Главы Академии являются самой гнусной ложью. Я раб и должен выполнять приказы своего хозяина.
Глупо, наверно, говорить, что я был абсолютно не согласен с тем, что сейчас сказал. Мне требовался только небольшой толчок в действиях, словах, в жестах, чтобы сорваться и, натворив большие и маленькие беды, смыться из Академии. Уж с моими способностями я как-нибудь сумею выжить. Даже без гражданства. Что я могу? Да все что угодно. Грабить на больших дорогах. Совершать налеты на богатые корпорации и фирмы. Заниматься шпионажем. Или просто вкалывать до седьмого пота где-нибудь в глубинке на ферме, ублажая молодую вдовушку.
- Ты не совсем точно понял мои слова, - попытался оправдаться старик. Да уж конечно! Куда нам с рабским-то рылом в ваш ряд, - Я лишь хотел, чтобы ты выполнил всего одно задание, служащее лично моим целям. А потом ты вправе решать, что делать и как поступать.
Снова ложь. Если я Ночной Охотник, мне никогда не удастся делать того, что я захочу. Постоянные задания, новые поручения. А между ними две, три недели так называемого отпуска, когда я не смогу быть самим собой. Я никогда не смогу иметь семьи потому, что Ночным Охотникам не положено иметь ни семьи, ни детей. Хотя… А старик то изменил этому правилу. Но то старик. Сидит в своей долбанной Академии безвылазно, ему можно. А я…
- Все вы тут хорошо говорите. И то, что на меня затрачена уйма денег. И то, что я единственный выпускник прошедший все перипетии испытаний и обучения в Академии за много лет. И даже что-то там насчет перспектив. Но что может сделать для вас Ночной Охотник у которого подорвана вера в справедливость. Это я говорю вам, Глава Академии. Если я кого и уважал в мире, который вырвал меня из жизни к которой я привык, так это только вас, сэр. Но сейчас…
У президента даже слезы в глазах заблестели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48