Было бы лучше, если бы мне помогали открыто, тогда дело пошло бы быстрее. Хотя вы, верно, не доверяли мне и думали, что я ищу деньги для себя?
— Был такой момент, — неохотно ответил Баранович.
— Неужели я выгляжу такой дурой? — удивилась я. — Ссориться с вами, знаете ли, весьма чревато.
— Да, вы не дура, это точно, — согласился Баранович.
Я слегка покраснела от похвалы и под его взглядом съела последний бутерброд.
— Не стану утомлять вас подробностями, — заговорила я после некоторого молчания, — скажу только, что я выследила их в Морошкине, потом подменила ключ, а Ларисе подсунула связку. После чего оставалось только проследить их до места. Ваша Лариса — та еще стерва, хладнокровно убила Романа прямо на моих глазах! Не скажу, что меня это сильно расстроило, как говорится, не рой другому яму, что заслужил, то и получай, но все же неприятно было смотреть на такое действо. Теперь скажите, отчего же вы не подключились ко всему раньше?
— Я верил, что рано или поздно вы выведете меня на деньги, так оно и вышло! — самодовольно высказался Баранович, и я нахмурилась.
Действительно, кто я ему? Даже если бы Лариса в суматохе приложила бы и меня заодно, никто бы не кинулся меня спасать, их волновали только деньги. Да уж, ну и нравы у этих «новых русских»!
Потом я захотела спросить, отчего же он не поймал Ларису на месте, хотя она-то как раз теперь никуда не денется. Но в таком случае, когда он успел узнать, что его Лариса замешана в этой истории, то есть не то что замешана, а главный организатор и идейный вдохновитель преступления? Конечно, Алексей успел сказать ему пару слов по мобильнику, но все же мне казалось, что такие важные вещи нужно сообщать лично. Баранович же не выглядел ошарашенным, во всяком случае, я думала, что человек, только что узнавший о том, что его любовница задумала украсть у него два миллиона долларов, будет вести себя несколько иначе. Впрочем, возможно, я ошибаюсь и ничего не понимаю в людях.
— Скажите, а как вам удалось добраться до связи со мной? — улыбаясь, спросил Баранович.
— Связи с вами? — я очень удивилась.
— Ну да, вы выбрали оригинальный способ сообщить мне о вероломстве Ларисы. Если бы начали объяснять по телефону, что Лариса задумала меня обокрасть, упомянули про деньги, я бы насторожился, подумал, что это подставка… Вы же заявили, что она мне изменяет с Андреем Удальцовым и прячет его в деревне Морошкино.
«Вот это да! — мелькнуло у меня в голове. — Да ведь это вовсе не я ему звонила!»
И тут же я поняла, кто это сделал — Нина Евгеньевна! Ведь это у нее не хватило сил стерпеть такое поведение Ларисы, она не смогла с собой совладать, уж очень велик был соблазн сделать соседке гадость! Это она позвонила Барановичу и сдала Ларису!
— Мой человек поехал в Морошкино и поспрашивал соседей. Они сказали, что жил у Ларисы в доме какой-то мужчина и она приезжала его проведать несколько раз. Само по себе это ничего не значило, но когда стали выяснять, кто такой Андрей Удальцов, то узнали, что он жил один, а в данное время вообще уволился с работы и исчез, никого даже не предупредив из соседей и дальних родственников. Сопоставив это с вашей информацией и с тем, что в больнице под именем Романа Лазарева лежит неизвестный мужчина, я пришел к выводу, что он и есть Андрей Удальцов. Кстати, вот это тоже повлияло.
Баранович достал из ящика письменного стола фотографию, с которой улыбался мне симпатичный молодой мужчина с темными волосами и карими ласковыми глазами. Смуглая гладкая кожа, белозубая улыбка.
— Он и вправду похож на Романа, — пробормотала я.
— Вот именно, — кивнул Баранович, — тогда все и встало на свои места. Что ж, я недооценил Ларису. Вернее, я думал, что мы с ней все выяснили и у нее не может быть ко мне никаких претензий.
Тут я почувствовала, что очень и очень устала. В конце концов какое мне дело до его отношений с Ларисой? Пускай сами разбираются…
— Так не хотите рассказать, как вам удалось добраться до телефона связи? — настойчиво спросил Баранович.
— Это не я вам звонила, — пробормотала я, — мне и в голову не могло прийти…
Нина Евгеньевна, конечно, та еще зараза. Но она приняла меня, выслушала, угостила кофейком. К тому же здорово помогла, когда сообщила про деревню Морошкино. Так что я не собираюсь ее выдавать.
— Я ведь все равно узнаю, кто это сделал, — заметил Баранович.
«Но не от меня», — подумала я и отвела глаза.
Пока я раздумывала, как бы половчее намекнуть Барановичу, чтобы он распорядился отвезти меня домой или просто отпустил бы восвояси, вошел Алексей и прошептал что-то на ухо Барановичу.
— Отлично! — тот блеснул глазами. — Тогда приступим!
— Дорогая, у меня к вам еще одна просьба, — обратился он ко мне. — Потом вас отвезут домой. Дело в том, что я люблю наглядность. Сейчас там, на объекте возле трансформаторной будки, милиция как раз закончила работу, труп увезли.
Я прикинула: Лариса ведь не знает, что я вытащила деньги, то есть она понятия не имеет, что ключ у нее фальшивый, у нее не хватило времени, чтобы в этом убедиться. Так что она должна воспользоваться моментом, пока ночь еще не кончилась, у нее земля горит под ногами, ждать следующей ночи она просто не в состоянии.
— Понимаю вас, — протянула я и встала с кресла. — Что ж, поехали.
Машина остановилась перед самым забором. Рослый плечистый парень, сидевший на переднем сиденье рядом с водителем, выскочил и открыл перед Барановичем дверь.
— Даме помоги, лопух! — поморщился Илья Михайлович и сам помог мне выбраться из машины.
— Ну, показывайте, где тут ваш подземный ход.
— Не то чтобы подземный… — я надавила в нужном месте, и потайная дверца открылась.
— Коля, отгони машину подальше, — приказал Баранович шоферу. — Когда понадобится, мы тебя вызовем по мобильнику.
Первым в проход нырнул Алексей, за ним последовал сам Баранович, после него — я, замыкал группу тот плечистый охранник, который ехал рядом с водителем.
Наступило самое темное время ночи, и нам приходилось продвигаться очень медленно, чтобы не провалиться в яму или не налететь на торчащий из земли ржавый железный стержень.
Неожиданно из темноты послышалось громкое хриплое дыхание, и из кустов вылетел огромный пес. Алексей шагнул ему навстречу и брызнул в морду струей из баллончика. Дружок негромко взвизгнул, завертелся на месте, а потом повалился на бок и затих. У бедного пса сегодня была явно неудачная ночь.
— Вы его… — прошептала я испуганно.
— Да не бойтесь, — отмахнулся Алексей, — ничего страшного, оклемается, пес здоровый, только проспит пару часов.
Мы приблизились к темной громаде полуразрушенного здания.
— Ну и где это? — повернувшись ко мне, вполголоса спросил Баранович.
Я молча указала ему на трансформаторную будку.
Мы спрятались в кустах так, чтобы со стороны нас нельзя было заметить, но чтобы сами мы могли наблюдать за происходящим.
Впрочем, наблюдать пока было не за чем.
Темнота вокруг здания сгущалась, но ровным счетом ничего не происходило.
От неудобного положения и неподвижности мое тело затекло и начало болеть. Мучительно хотелось сменить позу, но я боялась пошевелиться, чтобы не выдать шумом свое присутствие. Мужчины не издавали ни звука, и в сгустившейся темноте я едва различала рядом их смутные силуэты.
Неожиданно хлопнула дверь бытовки, на пороге появился один из сторожей и крикнул в темноту:
— Дружок, Дружок! А ну, иди сюда, прорва ненасытная, пожрать дам!
Не дождавшись ответа, он повторил свой призыв:
— Чего не идешь, бездельник? Дружок! Дружок! Ну, не хочешь, и черт с тобой! Было бы предложено!
Дверь захлопнулась, и снова наступила тишина.
Прошло еще около получаса. Издалека донесся унылый звук проезжающего поезда.
Темнота стала еще более глубокой, но глаза привыкли к ней и начали различать очертания предметов.
Вдруг рядом со мной возникло какое-то движение. Вглядевшись в плотный сгусток тени, я разглядела Алексея, который поднес к уху трубку мобильника и что-то внимательно слушал. Звонка перед этим я не слышала, видимо, у него сработал вибровызов.
Спрятав телефон в карман, Алексей прошептал:
— Готовность номер один, к проходу в заборе приблизился человек.
Все снова застыли, но теперь напряжение возросло, казалось, воздух вокруг нас потрескивает, как перед грозой.
Время шло медленно, и, казалось, прошло уже больше получаса после предупреждения, когда я наконец различила возле трансформаторной будки человеческую фигуру.
Скосив глаза на Алексея, чтобы проверить, видит ли он ночного гостя, точнее гостью, я заметила, как он подобрался и сжался, как напряженная стальная пружина. А с виду тяжеловатый, неуклюжий! Рядом со мной в темноте притаился готовый к прыжку хищник, неуловимый и смертельно опасный.
Человек возле будки включил фонарик, чтобы осветить замочную скважину, и от этого слабого желтоватого света темнота вокруг стала казаться еще гуще, еще плотнее.
Звякнул металл — видимо, ключ вставили в замочную скважину. Несколько секунд ничего не было слышно, а потом со стороны трансформаторной будки понеслись такие выражения, какие употребляют обычно матросы рыболовецкого флота и грузчики винных магазинов. Надо полагать, наша милая гостья поняла, что ее ключ не подходит к замку.
Вслед за этой высокохудожественной тирадой раздался громкий скрежет — Лариса, судя по всему, от бессилия попыталась вскрыть дверцу ломиком, но и эта попытка, как и следовало ожидать, не увенчалась успехом.
И в то же мгновение Алексей бросился вперед.
В два прыжка он преодолел расстояние, отделявшее его от трансформаторной будки, и молниеносным движением скрутил «таинственную незнакомку».
Тут же подоспел молодой охранник, помог связать Ларису и включил мощный фонарь, заливший «поле боя» ослепительно ярким светом.
Тут уже вышли из укрытия и пассивные зрители — мы с Барановичем.
Нашим глазам предстала восхитительная картина.
На земле извивалась связанная по рукам и ногам женщина, в которой трудно было узнать высокомерную красотку Ларису Семашко — так преобразили ее ярость, страх и отчаяние.
Ее красиво очерченный рот непрерывно изрыгал поток грязных ругательств, а в глазах горела такая жгучая ненависть, что от нее вполне могли бы вспыхнуть пыльные кусты акации и боярышника.
— Здравствуй, Лариса, — насмешливо проговорил Баранович, подойдя поближе к своей бывшей любовнице. — Надо же, какой у тебя, оказывается, богатый словарный запас!
— Проваливай, старый козел! — завизжала Лариса. — Развратник проклятый! Импотент чертов! Как же ты мне остолбенел!
— Вот как ты теперь заговорила? — проговорил Баранович с показным спокойствием. — Раньше, помнится, ты называла меня совсем иначе… Тебе показалось мало всех моих подарков? Мало всего, что ты из меня успела выкачать? Квартира, машина, драгоценности, роскошные шмотки… тебе всегда было мало, и ты решила меня ограбить? Не ожидал от тебя такой глупости! Ограбить меня — это то же самое, что рубить сук, на котором сидишь!
— Я поняла, что ты вот-вот бросишь меня, — гораздо тише проговорила Лариса, — у тебя появилась какая-то новая пассия… очередная молоденькая идиотка! Думаешь, я ничего не замечала? Вот я и решила подстраховаться, заранее позаботиться о своем будущем…
— А я, Андрей и все остальные — это не люди, это так, мелочь, пешки в твоей игре, пыль под твоими ногами? — проговорила я, выходя из темноты.
— Это еще кто заговорил? — Лариса бросила на меня привычно-презрительный взгляд.
— Не смотрится, — усмехнулась я. — Твои высокомерные гримасы совершенно не работают, когда ты лежишь на земле связанная! Попробуй поглядеть на меня сверху вниз! Не получается? А у меня — запросто!
Я подошла к ней вплотную и вгляделась в ее лицо.
Вот она — та, которая сломала мою устоявшуюся жизнь, задумала криминальную операцию, в которой моя смерть заранее планировалась, та, из-за которой Андрей Удальцов лежит в реанимации, та, которая своими руками убила Романа, проломила ему голову…
Впрочем, если Роман с такой готовностью пошел ей навстречу, из-за денег предал меня, пожертвовал мной, как незначительной фигурой в своей большой игре, — значит, моя «устоявшаяся жизнь» с ним не стоит сожалений, а сам он получил по заслугам!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40