Нельзя, знаете ли, просто устраивать облаву на обычный круг подозреваемых. Требуется кое-что посущественней.
— Но с его стороны была высказана открытая угроза в адрес присяжных, — напомнил я.
— Девять лет тому назад.
— Угроза остается угрозой, и мы все ее помним. Тем более что один из присяжных был убит спустя всего две недели после того, как ваш клиент вышел на свободу.
— Этого, ребята, недостаточно. Дайте что-нибудь еще, тогда я, может быть, поговорю со своим клиентом. А пока все это лишь голые спекуляции. Их-то полно, но в этом городе никогда не было недостатка в слухах.
— Вы действительно не знаете, где он сейчас, Люсьен? — спросил Гарри Рекс.
— Думаю, на острове, вместе с ними. — Слова «с ними» прозвучали как «с этой крысиной стаей».
— Что, если еще кто-нибудь из присяжных подвергнется нападению? — настаивал Гарри Рекс.
Люсьен швырнул на стол блокнот и оперся подбородком на руки.
— Чего вы от меня хотите, Гарри Рекс? Чтобы я позвонил парню и сказал: «Привет, Дэнни, я уверен, что это не ты отстреливаешь присяжных, но если, случайно, это все-таки ты — слушай, будь хорошим мальчиком, перестань это делать»? Думаете, он меня послушает? Этого не случилось бы, если бы идиот следовал моим советам. Я настаивал, чтобы он не выступал в качестве свидетеля. Да, он идиот, согласен, Гарри Рекс! Вы же адвокат, у вас что, никогда не было клиентов-кретинов? Их невозможно контролировать.
— Что, если еще кто-нибудь из присяжных подвергнется нападению? — повторил свой вопрос Гарри Рекс.
— Тогда, полагаю, еще один присяжный умрет.
Я вскочил и рванулся к выходу, бросив напоследок:
— Вы гнусный ублюдок!
— Чтобы ни слова в печати! — прорычал он мне в спину.
— Идите вы к черту! — заорал я и шваркнул дверью.
* * *
В конце дня мистер Магаргел, хозяин похоронного бюро, позвонил и попросил меня немедленно приехать. Прибыли мистер и миссис Фаргарсон, чтобы сделать последние распоряжения. Как это уже неоднократно бывало, я прошел в зал "С", самый маленький траурный зал, которым пользовались редко.
С ними был пастор Джей-Би Купер из Первобаптистской церкви Маранаты, для них он был почти святым, они беспрекословно слушались его.
По меньшей мере два раза в год мне приходилось общаться с родственниками, только что понесшими трагическую утрату — обычно в результате автокатастрофы или какой-нибудь производственной травмы, то есть внезапно потерявшими близкого человека. Эти люди всегда находились в состоянии шока и, конечно, были не способны хладнокровно принимать решения. Самые сильные стоически несли свое бремя, однако выглядели как сомнамбулы. Слабые плакали. В этой паре сильным звеном была миссис Фаргарсон, однако после того, как обнаружила сына со снесенным наполовину черепом, и она превратилась в дрожащее привидение. Мистер Фаргарсон стоял, молча уставившись в пол.
Пастор Купер деликатно расспрашивал родителей о жизни сына, хотя многое уже знал. Пятнадцать лет после травмы позвоночника, полученной на лесопильне, Ленни мечтал о том, чтобы отправиться на небеса, где он исцелится и пребудет рядом со Спасителем. Мы обсудили, как лучше построить некролог, миссис Фаргарсон выразила мне свою признательность и вручила фотографию Ленни, сидевшего на берегу с удочкой в руке. Я пообещал, что снимок будет на первой полосе.
Как это обычно случается со скорбящими родителями, они проникновенно благодарили меня и на прощание крепко обняли. В горе люди льнут к людям, особенно в ритуальном доме.
Я заехал к Пепе, купил мексиканской еды навынос и отправился в Нижний город. Сэм играл в баскетбол, мисс Калли спала в доме, Исав сторожил дом с ружьем. Когда мисс Калли проснулась, мы уселись есть на веранде. Она осилила лишь несколько кусочков чужеземной еды, к тому же не была голодна. Исав сказал, что она в последнее время вообще мало ест.
Я привез с собой доску для игры в нарды и стал обучать Сэма. Исав предпочитал шахматы. Мисс Калли была убеждена, что любая игра, в которой используются кости, потенциально греховна, но была не в том состоянии, чтобы читать мораль. Мы просидели дотемна, наблюдая за обычаями Нижнего города. У детей только что начались летние каникулы, дни становились все длиннее и жарче.
Бустер, мой верный питбуль, каждые полчаса проезжал мимо дома. У дома Раффинов он притормаживал, я махал ему рукой — все, мол, в порядке, он уезжал и отправлялся к дому Хокутов. В двух шагах от жилища Раффинов остановилась и долго стояла патрульная машина. Шериф Макнэт нанял трех новых чернокожих помощников, двоим из них было приказано держать дом под неусыпным наблюдением.
Других присяжных тоже охраняли. Когда мисс Калли отправилась спать, Исав указал на затемненную веранду дома напротив, где жили Брекстоны.
— Вон видите, это Талли, — сказал он. — Тоже бдит.
— Он говорил мне, что не будет спать всю ночь, — подхватил Сэм. В Нижнем городе открыть стрельбу было бы опасно.
После одиннадцати я распрощался и поехал домой по пустынным улицам Клэнтона. Напрягшийся город словно замер в дурном предчувствии, ибо то, что началось, чем бы оно ни было, еще далеко не закончилось.
Глава 38
Мисс Калли настояла на том, чтобы присутствовать на похоронах Ленни Фаргарсона. Сэм и Исав энергично пытались ее отговорить, но, как всегда, она заявила, что приняла решение, и уговоры закончились. Я поставил в известность шерифа Макнэта, который ответил: «Она взрослая дама». Больше никто из присяжных, насколько ему было известно, не собирался на отпевание, но уследить за подобными вещами трудно.
Я позвонил пастору Куперу, чтобы предупредить и его.
Он ответил:
— Мы будем очень рады видеть ее в нашей маленькой церкви. Только приезжайте пораньше.
За редкими исключениями, белые и черные не молились в округе Форд вместе. И те, и другие горячо веровали в одного и того же Бога, но ритуалы поклонения были разными. Ожидалось, что большая часть белых прихожан соберется у здания церкви в воскресенье в пять часов. Поминальный обед был назначен на половину первого. Для черных было не важно, когда начинается служба. В ходе своего церковного тура я посетил двадцать семь черных конгрегаций и ни разу не видел, чтобы молебен начался раньше половины второго; три часа пополудни можно было считать нормой. Многие службы вообще продолжались весь день с короткими перерывами на обед в общинном доме, потом все возвращались в храм, и начинался второй раунд.
Белого христианина подобные бдения просто угробили бы.
Но похороны — дело иное. Когда мисс Калли в сопровождении Сэма и Исава вошла в Первобаптистскую церковь Маранаты, несколько человек лишь мельком взглянули на нее. Если бы чернокожие явились на обычную воскресную службу, прихожане наверняка выразили бы недовольство.
Мы приехали на сорок пять минут раньше назначенного срока, но очаровательная церквушка оказалась уже почти полностью забита, сквозь высокие открытые окна я видел, что машины продолжали прибывать. На одном из древних дубов висел динамик, и после того, как мест внутри не осталось, люди стали собираться под ним. Хор исполнил «Тяжкий крест», и многие сразу заплакали. Пастор Купер начал свое слово с того, что не следует спрашивать, почему плохое случается с хорошими людьми. Бог ведает, что творит, и, хотя мы слишком ничтожны, чтобы постичь Его бесконечные мудрость и величие, настанет день, когда Он явит себя нам. Теперь Ленни с Ним, там, где всегда мечтал быть.
Ленни похоронили на уютном маленьком кладбище за церковью, обнесенном чугунной оградой. Когда гроб опускали в могилу, мисс Калли, сжав мою руку, горячо молилась. Регентша исполнила «Удивительную благодать», потом пастор Купер поблагодарил всех, кто пришел попрощаться с усопшим. В общинном доме за храмом были приготовлены пунш и печенье, большинство присутствующих, прежде чем войти, несколько минут топтались снаружи, каждый хотел выразить мистеру и миссис Фаргарсон соболезнование и сказать слова утешения.
Мы встретились взглядами с шерифом Макнэтом, тот кивнул: надо поговорить. Мы прошли в церковный придел, где никто не мог нас услышать. Он был в форме, с традиционной зубочисткой в зубах.
— Удалось уговорить Уилбенкса? — спросил шериф.
— Нет, просто побеседовали, — ответил я. — Гарри Рекс еще раз ходил к нему вчера, и снова безуспешно.
— Думаю, я сам с ним поговорю.
— Можете попробовать, но это тоже ни к чему не приведет.
Переместив зубочистку из одного угла рта в другой точно так же, как Гарри Рекс перемещал свою сигару, что не мешало говорить ни тому ни другому, Макнэт заметил:
— Ничего другого не остается. Мы прочесали лес вокруг дома и не нашли ни одного отпечатка ноги, ни одной улики. Только не пишите об этом, ладно?
— Ладно.
— Вокруг дома Фаргарсонов, далеко в лесу, есть старые следы трелевки леса. Мы обследовали там все — пусто.
— Стало быть, единственная улика — пуля?
— Если не считать трупа.
— Кто-нибудь видел Дэнни Пэджита?
— Пока нет. Я держу на шоссе номер 401, у въезда на остров, две патрульные машины. Мои люди, конечно, не могут видеть всего, но, по крайней мере, Пэджиты будут знать, что за ними наблюдают. Существуют сотни способов попасть на остров и выехать оттуда, но они известны лишь Пэджитам.
К нам медленно приближались Раффины, беседуя на ходу с черными помощниками шерифа.
— Она, пожалуй, в наибольшей безопасности, — сказал Макнэт, глядя на мисс Калли.
— Если кто-то вообще может считать себя сейчас в безопасности.
— Увидим. Помяните мое слово, Уилли, он попытается сделать это снова. Я в этом совершенно уверен.
— Я тоже.
* * *
Нед Рей Зук владел четырьмя тысячами акров земли в восточной части округа. Он выращивал хлопок и соевые бобы, хозяйство было достаточно крупным и эффективным, чтобы приносить значительные доходы. В сущности, он был одним из немногих оставшихся фермеров, которые еще зарабатывали хорошие деньги земледелием. Именно в его поместье, глубоко в лесу, в приспособленном для этого бывшем хлеву, я первый и последний раз в жизни видел петушиные бои — меня возил туда Гарри Рекс.
14 июня, на рассвете, какой-то вандал пробрался в обширный гараж Зука и слил масло из двигателей двух его больших тракторов. Масло было перекачано в канистры, канистры спрятаны за полками с инструментами, поэтому, когда в шесть часов утра трактористы явились на работу, никаких следов проникновения они не заметили. Один из них, как положено, проверил уровень масла, увидел недостачу, счел это странным, но ничего никому не сказал, просто долил четыре кварты. Другой же имел обыкновение проверять масло накануне, в конце рабочего дня. Его трактор неожиданно замер через час после выезда на поле, двигатель заклинило. Тракторист пробежал полмили обратно в гараж и сообщил о поломке управляющему.
Еще два часа спустя зелено-желтый ремонтный микроавтобус примчался по грунтовой дороге и, маневрируя по полю, подъехал к обездвиженному трактору. Два мастера не спеша вышли, лениво посмотрели на безоблачное небо и палящее солнце, потом обошли трактор, обследовали, нехотя открыли дверцу своего микроавтобуса и принялись доставать инструменты. Солнце палило нещадно, мужчины вспотели.
Чтобы хоть немного скрасить утомительную работу, они включили радио в микроавтобусе на полную мощность. Завывания Мерла Хаггарда были слышны даже на другом краю поля.
Музыка заглушила ружейный выстрел, донесшийся издалека. Пуля попала Мо Тиле в верхнюю часть спины, разорвала легкие и на выходе образовала дыру в груди. Напарник Тиле Ред потом все время повторял, что слышал лишь отчаянный рык за секунду до того, как Мо рухнул под переднюю ось трактора. Поначалу Ред подумал, что какая-то оторвавшаяся деталь вылетела из трактора и ранила Мо. Он подтащил напарника к микроавтобусу и помчался за помощью, думая о том, как спасти приятеля, а не о том, чем того ранило.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61