Ни одной головы. Башня чуть сдвинулась вправо и вернулась в исходное положение.
— Не понял, — нахмурился Артур. — Ты чего?
— Я построю бойцов в шеренгу перед «бэтээром», а ты их одной очередью срежешь, — деланно зевая, пояснил Иван. — Че ж я — дурнее паровоза?
Считай — руки все правые, левшей не держим.
— Ну-ну, — неодобрительно буркнул Артур и пальцем посчитал автоматы. — Посчитал — семь плюс ты. Плюс наводчик — в «бэтээре» сидит. Норма.
— Местность смотреть будешь? — поинтересовался Иван. Артур впился в него взглядом и с полминуты изучающе рассматривал, будто пытался что-то уяснить для себя. Наконец хмыкнул и покрутил головой.
— Не буду. Все путем.
— А если я договорился с пацанами с блокпоста? — хитро прищурился Иван. — Сидит сейчас отделение в кустиках — как баб отдашь, так и струканут.
Или моих парочка? Достаточно двух хороших снайперов…
— Хорош придуряться. — Артур снисходительно усмехнулся. — Я, прежде чем ехать, взял бинокль и посчитал людишек на блокпосту — там все на месте. А у тебя в отделении девять человек — вместе с тобой.
— Откуда дровишки? — недоверчиво прищурился Иван. — У тебя что — прямая связь со штабом группировки?
— Тоже мне — военная тайна! Да наши вас ежедневно по пять раз пересчитывают — от нечего делать. Хватит дурковать — работать давай. Моих орлов покажи.
Иван опять поднял руку вверх и показал два пальца. Из «бэтээра» высадили захваченных «индейцев» и поставили их на землю, поддерживая за штаны.
— Били? — лаконично поинтересовался Артур, рассмотрев окровавленные лица соратников.
— Сами, — в тон ответил Иван. — Машина перевернулась.
— Ладно, хрен с ними. — Артур поморщился. — Живы — и то хлеб.
Поехали, что ли?
— Поехали, — согласился Иван и помахал правой рукой. Двое бойцов подвели задержанных «индейцев» метров на двадцать и встали за ними, уперев стволы автоматов в спины.
— В сторону отойди, — распорядился Артур. — А то шустрый больно…
— Отхожу. — Иван попятился назад и остановился метрах в десяти от джипа. Артур что-то сказал боевикам, находящимся в салоне, те медленно вышли, извлекли пленниц и, крепко обняв их за талии, направились к середине полянки.
Когда объекты обмена оказались друг от друга на расстоянии нескольких шагов, Артур крикнул:
— Стой! — и протянул Ивану наручники:
— Давай, братишка… Руки за спину и повернись к лесу передом, а ко мне задом.
— Сначала пусть вставят чеки на место и согнут усики, — заупрямился Иван. — И отойдут от дам на пару шагов. Наручники — это всегда успеется.
Артур на секунду задумался, впиваясь взором в лицо оппонента, затем нервно глотнул, поднял автомат и, прицелившись Ивану в грудь, скомандовал:
— Чеки — на место! Отошли на два шага.
«Индейцы» послушно выполнили распоряжение: привели гранаты в безопасное состояние, отошли на два шага и тотчас же направили автоматы на женщин.
— Ручки, — напомнил Артур, бросая Ивану наручники — Давай, капитан, не упрямься…
Иван, тяжко вздохнув, поднял наручники и окольцевался в положении «руки за спину», повернувшись к Артуру спиной.
— Очень приятно, — облегченно вздохнул Артур. — А теперь — давай, на переднее сиденье. Давай!
— Те двое — автоматы на предохранители, кругом и потопали сюда, — скомандовал Иван. — Потом — можно и в машину.
— Ты уже в наручниках, капитан, а все командуешь! — нервно хохотнул Артур. — Не поздно ли?
— Пока я здесь — я командир, — тихо сказал Иван. — Лучше на «бэтээр» посмотри. — И громко откашлялся. Пулеметы «бэтээра» плавно поехали влево и остановились на Артуре.
— На предохранитель — ставь! — недовольно крикнул Артур. — Кругом!
Бегом марш!
«Индейцы» на середине полянки поставили автоматы на предохранители, развернулись и затрусили к джипу. Иван, удовлетворенно крякнув, приблизился к машине и забрался на переднее сиденье. В этот момент у «бэтээра» происходила трогательная сцена: обезумевший от радости Морис тискал своих вновь обретенных женщин, не обращая внимания на отрешенное лицо супруги и сдержанные рыдания падчерицы.
— Стой! — вдруг заорал Шифер, догоняя «индейцев». — Стой, базар есть!
— Не понял! — насторожился Артур. — Что за дела?
— Сказать кое-что надо, — жестом успокоил его помощник Ивана, показывая руки — автомат он оставил возле бэтээра. — Все путем, старшой, все путем… Я хотел намекнуть насчет режима содержания…
— Чего там намекать, — нахмурился Артур. — Если твой командир будет себя хорошо вести, сразу отпустим — как только бабки получим.
— Не, я не про то, я не про то, — скороговоркой зачастил Шифер. — Ты вот что, старшой… Имей в виду… Короче, мы все в курсе, ну, насчет ваших жопошных замашек…
— Ты чего несешь, малый? — Артур обиделся. — Помоев поел?
— Не-не, обидеть не хочу, — заверил Шифер. — Просто предупреждаю… Ну, насчет педерастии вашей… Короче, ежели командира кто хоть пальцем тронет, мы вам тотальный впопураз устроим…
— Тотальный чего? — удивился Артур. — Как сказал?
— Ну, знаешь, как пословица гласит: «в попу раз — не педераст», — протараторил Шифер. — Вон, у нас для такого дела свой грузин есть — большой охотник… — Тут Шифер обернулся к «бэтээру», махнув призывно рукой, крикнул:
— Правильно я говорю, Коба?! — и изобразил непристойный жест. От «бэтээра» дружно заржали, а здоровенный ставропольский грузин Загрия плотоядно зарычал и почесал волосатую грудь.
— Ну а воще, кроме шуток, ежели кто хоть пальцем командира тронет, мы потом каждого мужика, кто с вашей стороны приедет, будем того… опускать. И подробно pacсказывать, почему такое свинство приключилось. Будете вы республикой пидоров. Усек? — дополнил Шифер.
— Ну и шутки у твоего подчиненного, капитан, — насупился Артур, укоризненно посмотрев на Ивана. — Хоть сейчас стреляй…
— Это не шутки, старшой, — веско сказал Шифер. — Никого обидеть не хотел, просто предупреждаю. Ты сам бывший спец — прекрасно знаешь, что такое боевое братство. В общем, поверь мне на слово — так и будет.
Артур пристально посмотрел на прапора.
— Ладно, учтем, — пообещал он. — Никто вашего командира пальцем не тронет. Это я тебе отвечаю…
…Покурив «шалы», Иван воровато огляделся и извлек из кармана крохотный кусочек четырехгранного надфиля. Сев лицом к выходу, он скрестил ноги и принялся за свою обычную послеобеденную процедуру — обтачивание заклепок на кандалах. Заклепки были массивные, такие и нормальным напильником стачивать — целый день уйдет. А уж работать сантиметровым огрызком стершегося надфиля — натуральный мазохизм. Зачем он это делает, Иван и сам толком не знал. Даже если удастся в один прекрасный день расковаться (именно день — на ночь пленникам надевали наручники, что делало работу невозможной) и в одиночку перебить всю охрану, удрать отсюда все равно не получится. «Нычка» располагается у них на довольно приличном расстоянии от границы Республики — вокруг села, жители которых немедленно схватят непонятно откуда взявшегося славянина и сдадут куда надо. Или вообще пристрелят из первых попавшихся кустиков, а потом подойдут посмотреть, нет ли у него чего хорошего в карманах. Так что надежда на досрочное освобождение была призрачной и эфемерной. Тем не менее вот уже почти неделю Иван с маниакальным упорством стачивал заклепки — должно быть, все из-за своего упрямого характера. Обыскивали их ежедневно, но на крохотный кусок надфиля никто внимания не обращал — так он и лежал в кармане вместе с обломками спичинок, ничем от них неотличимый на ощупь. Надфиль выбросил Махмуд, предварительно разбив его молотком на мелкие кусочки. Ну кто мог предположить, что эти кусочки на что-то еще годны?
Ближе к вечеру подъехал Артур — забирать Жюльена на переговоры.
Через день он возил переводчика куда-то в село, где был телефон. Жюльен упрашивал заведующего филиалом побыстрее заплатить обещанный выкуп и, разумеется, пользуясь случаем, жаловался, что бандиты плохо с ним обращаются.
Как и предполагал прозорливый Артур, со сроками выкупа возникли небольшие проблемы — компания не слишком торопилась отдавать похитителям полмиллиона долларов. Управляющий говорил, что на счет филиала пока что перевели двести пятьдесят тысяч. Вторая половина вот-вот ожидается. Очевидно, руководство компании уповало на правоохранительные органы Республики или какую-то счастливую случайность. Только случайностей здесь не бывает — тем более счастливых. А правоохранительные органы, декларативно объявившие войну похитителям живого товара, на самом деле таковую войну вести не в состоянии. Не будешь же воевать со всем своим народом…
В этот раз вопреки обыкновению обычно веселый Артур был замкнут и угрюм. Приказав отвести Жюльена в свой «Ниссан», он зашел в хибару и жестом показал тенью следовавшему за ним Махмуду, что желает общаться с Иваном тет-а-тет. Махмуд послушно нацепил на Ивана наручники в положении «спереди», смачным пинком выгнал Антуана и удалился сам.
— Твои хлопцы совсем оборзели, капитан, — криво ухмыльнувшись, начал Артур, присаживаясь на краешек замызганных нар. — Представляешь: выследили сегодня меня, когда к «соседям» ездил, остановили тачку посреди дороги и потребовали, чтобы я немедленно тебя освободил. Как бандиты, честное слово!
— Сказали, что если не согласишься, то грохнут на месте? — хитро сощурившись, высказал предположение Иван. — А ты, конечно, заявил, что освободят вот-вот. Бабки, типа того, компания уже почти приготовила… А если ты через час не вернешься, то им привезут мою голову… Так?
— Угадал, — кивнул Артур. — Умница. Так и сказали. И я им насчет твоей головы так и сказал…
— А они поверили этим басням и отпустили тебя. И на прощание напомнили, что со мной нужно получше обращаться, а то всех подряд будут опускать, кто с вашей стороны приедет. Ага?
— Это не басни, капитан, — насупился Артур. — Ну не через час…
Но как только мои люди узнали бы, что со мной что-то случилось, все ваши три головы подбросили бы на блокпост — тут уже не до бабок…
— Видимо, соскучились мои хлопцы без меня. — Иван с хрустом потянулся. — Раньше-то они тебя не трогали — хотя пасли наверняка…
— Не соскучились — тут другое. — Артур вытащил из нагрудного кармана рубашки телеграфный бланк и протянул Ивану. — Вот, они просили передать…
Иван взял телеграмму скованными руками, недоуменно хмыкнул и пробежал глазами лаконичные строчки: «Умерла мать приезжай похороны 23» и подпись «тетя Даша». Перевернул листок — на обратной стороне отчетливая большая печать с орлом и стандартный оттиск с размашистой росписью: «Факт смерти гражданки Андреевой заверяю — военком п/п-к Караков».
Иван тупо покрутил головой — не поверил. Вновь прочитал, всматриваясь в каждую буковку. Пробормотал враз пересохшими губами:
— Какое… число какое — сегодня?
— Двадцать второе… Я вот что скажу, капитан… Ты хоть и враг, я тебе сочувствую. Прими соболезнования. То, что мы друг друга мочим, — это понятное дело. Но когда матери наши умирают — это горе, я знаю. Самое страшное горе…
Лицо Артура вдруг расплылось и утратило очертания — Иван хлюпнул носом и неловко полез окольцованными руками вытереть слезы. Артур начал что-то говорить, но он не слышал, потихоньку впадая в ступор. Мать — единственный человек в этом мире, который был ему близок и дорог. В последнее время он редко бывал дома — отчасти из-за специфики работы, отчасти из-за холостяцкой безалаберности. А может, еще и потому, что дома не нуждались в его помощи. Мать всегда отличалась железным здоровьем и даже после гибели отца легко управлялась с громоздким крестьянским хозяйством. В последний раз они виделись три года назад: Иван как раз попал в пору сенокоса и пришлось через «не хочу» помогать — куда денешься! Справились вдвоем, никого не приглашая, хотя накосить на три коровы — это вам не колбасу в буфете трескать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
— Не понял, — нахмурился Артур. — Ты чего?
— Я построю бойцов в шеренгу перед «бэтээром», а ты их одной очередью срежешь, — деланно зевая, пояснил Иван. — Че ж я — дурнее паровоза?
Считай — руки все правые, левшей не держим.
— Ну-ну, — неодобрительно буркнул Артур и пальцем посчитал автоматы. — Посчитал — семь плюс ты. Плюс наводчик — в «бэтээре» сидит. Норма.
— Местность смотреть будешь? — поинтересовался Иван. Артур впился в него взглядом и с полминуты изучающе рассматривал, будто пытался что-то уяснить для себя. Наконец хмыкнул и покрутил головой.
— Не буду. Все путем.
— А если я договорился с пацанами с блокпоста? — хитро прищурился Иван. — Сидит сейчас отделение в кустиках — как баб отдашь, так и струканут.
Или моих парочка? Достаточно двух хороших снайперов…
— Хорош придуряться. — Артур снисходительно усмехнулся. — Я, прежде чем ехать, взял бинокль и посчитал людишек на блокпосту — там все на месте. А у тебя в отделении девять человек — вместе с тобой.
— Откуда дровишки? — недоверчиво прищурился Иван. — У тебя что — прямая связь со штабом группировки?
— Тоже мне — военная тайна! Да наши вас ежедневно по пять раз пересчитывают — от нечего делать. Хватит дурковать — работать давай. Моих орлов покажи.
Иван опять поднял руку вверх и показал два пальца. Из «бэтээра» высадили захваченных «индейцев» и поставили их на землю, поддерживая за штаны.
— Били? — лаконично поинтересовался Артур, рассмотрев окровавленные лица соратников.
— Сами, — в тон ответил Иван. — Машина перевернулась.
— Ладно, хрен с ними. — Артур поморщился. — Живы — и то хлеб.
Поехали, что ли?
— Поехали, — согласился Иван и помахал правой рукой. Двое бойцов подвели задержанных «индейцев» метров на двадцать и встали за ними, уперев стволы автоматов в спины.
— В сторону отойди, — распорядился Артур. — А то шустрый больно…
— Отхожу. — Иван попятился назад и остановился метрах в десяти от джипа. Артур что-то сказал боевикам, находящимся в салоне, те медленно вышли, извлекли пленниц и, крепко обняв их за талии, направились к середине полянки.
Когда объекты обмена оказались друг от друга на расстоянии нескольких шагов, Артур крикнул:
— Стой! — и протянул Ивану наручники:
— Давай, братишка… Руки за спину и повернись к лесу передом, а ко мне задом.
— Сначала пусть вставят чеки на место и согнут усики, — заупрямился Иван. — И отойдут от дам на пару шагов. Наручники — это всегда успеется.
Артур на секунду задумался, впиваясь взором в лицо оппонента, затем нервно глотнул, поднял автомат и, прицелившись Ивану в грудь, скомандовал:
— Чеки — на место! Отошли на два шага.
«Индейцы» послушно выполнили распоряжение: привели гранаты в безопасное состояние, отошли на два шага и тотчас же направили автоматы на женщин.
— Ручки, — напомнил Артур, бросая Ивану наручники — Давай, капитан, не упрямься…
Иван, тяжко вздохнув, поднял наручники и окольцевался в положении «руки за спину», повернувшись к Артуру спиной.
— Очень приятно, — облегченно вздохнул Артур. — А теперь — давай, на переднее сиденье. Давай!
— Те двое — автоматы на предохранители, кругом и потопали сюда, — скомандовал Иван. — Потом — можно и в машину.
— Ты уже в наручниках, капитан, а все командуешь! — нервно хохотнул Артур. — Не поздно ли?
— Пока я здесь — я командир, — тихо сказал Иван. — Лучше на «бэтээр» посмотри. — И громко откашлялся. Пулеметы «бэтээра» плавно поехали влево и остановились на Артуре.
— На предохранитель — ставь! — недовольно крикнул Артур. — Кругом!
Бегом марш!
«Индейцы» на середине полянки поставили автоматы на предохранители, развернулись и затрусили к джипу. Иван, удовлетворенно крякнув, приблизился к машине и забрался на переднее сиденье. В этот момент у «бэтээра» происходила трогательная сцена: обезумевший от радости Морис тискал своих вновь обретенных женщин, не обращая внимания на отрешенное лицо супруги и сдержанные рыдания падчерицы.
— Стой! — вдруг заорал Шифер, догоняя «индейцев». — Стой, базар есть!
— Не понял! — насторожился Артур. — Что за дела?
— Сказать кое-что надо, — жестом успокоил его помощник Ивана, показывая руки — автомат он оставил возле бэтээра. — Все путем, старшой, все путем… Я хотел намекнуть насчет режима содержания…
— Чего там намекать, — нахмурился Артур. — Если твой командир будет себя хорошо вести, сразу отпустим — как только бабки получим.
— Не, я не про то, я не про то, — скороговоркой зачастил Шифер. — Ты вот что, старшой… Имей в виду… Короче, мы все в курсе, ну, насчет ваших жопошных замашек…
— Ты чего несешь, малый? — Артур обиделся. — Помоев поел?
— Не-не, обидеть не хочу, — заверил Шифер. — Просто предупреждаю… Ну, насчет педерастии вашей… Короче, ежели командира кто хоть пальцем тронет, мы вам тотальный впопураз устроим…
— Тотальный чего? — удивился Артур. — Как сказал?
— Ну, знаешь, как пословица гласит: «в попу раз — не педераст», — протараторил Шифер. — Вон, у нас для такого дела свой грузин есть — большой охотник… — Тут Шифер обернулся к «бэтээру», махнув призывно рукой, крикнул:
— Правильно я говорю, Коба?! — и изобразил непристойный жест. От «бэтээра» дружно заржали, а здоровенный ставропольский грузин Загрия плотоядно зарычал и почесал волосатую грудь.
— Ну а воще, кроме шуток, ежели кто хоть пальцем командира тронет, мы потом каждого мужика, кто с вашей стороны приедет, будем того… опускать. И подробно pacсказывать, почему такое свинство приключилось. Будете вы республикой пидоров. Усек? — дополнил Шифер.
— Ну и шутки у твоего подчиненного, капитан, — насупился Артур, укоризненно посмотрев на Ивана. — Хоть сейчас стреляй…
— Это не шутки, старшой, — веско сказал Шифер. — Никого обидеть не хотел, просто предупреждаю. Ты сам бывший спец — прекрасно знаешь, что такое боевое братство. В общем, поверь мне на слово — так и будет.
Артур пристально посмотрел на прапора.
— Ладно, учтем, — пообещал он. — Никто вашего командира пальцем не тронет. Это я тебе отвечаю…
…Покурив «шалы», Иван воровато огляделся и извлек из кармана крохотный кусочек четырехгранного надфиля. Сев лицом к выходу, он скрестил ноги и принялся за свою обычную послеобеденную процедуру — обтачивание заклепок на кандалах. Заклепки были массивные, такие и нормальным напильником стачивать — целый день уйдет. А уж работать сантиметровым огрызком стершегося надфиля — натуральный мазохизм. Зачем он это делает, Иван и сам толком не знал. Даже если удастся в один прекрасный день расковаться (именно день — на ночь пленникам надевали наручники, что делало работу невозможной) и в одиночку перебить всю охрану, удрать отсюда все равно не получится. «Нычка» располагается у них на довольно приличном расстоянии от границы Республики — вокруг села, жители которых немедленно схватят непонятно откуда взявшегося славянина и сдадут куда надо. Или вообще пристрелят из первых попавшихся кустиков, а потом подойдут посмотреть, нет ли у него чего хорошего в карманах. Так что надежда на досрочное освобождение была призрачной и эфемерной. Тем не менее вот уже почти неделю Иван с маниакальным упорством стачивал заклепки — должно быть, все из-за своего упрямого характера. Обыскивали их ежедневно, но на крохотный кусок надфиля никто внимания не обращал — так он и лежал в кармане вместе с обломками спичинок, ничем от них неотличимый на ощупь. Надфиль выбросил Махмуд, предварительно разбив его молотком на мелкие кусочки. Ну кто мог предположить, что эти кусочки на что-то еще годны?
Ближе к вечеру подъехал Артур — забирать Жюльена на переговоры.
Через день он возил переводчика куда-то в село, где был телефон. Жюльен упрашивал заведующего филиалом побыстрее заплатить обещанный выкуп и, разумеется, пользуясь случаем, жаловался, что бандиты плохо с ним обращаются.
Как и предполагал прозорливый Артур, со сроками выкупа возникли небольшие проблемы — компания не слишком торопилась отдавать похитителям полмиллиона долларов. Управляющий говорил, что на счет филиала пока что перевели двести пятьдесят тысяч. Вторая половина вот-вот ожидается. Очевидно, руководство компании уповало на правоохранительные органы Республики или какую-то счастливую случайность. Только случайностей здесь не бывает — тем более счастливых. А правоохранительные органы, декларативно объявившие войну похитителям живого товара, на самом деле таковую войну вести не в состоянии. Не будешь же воевать со всем своим народом…
В этот раз вопреки обыкновению обычно веселый Артур был замкнут и угрюм. Приказав отвести Жюльена в свой «Ниссан», он зашел в хибару и жестом показал тенью следовавшему за ним Махмуду, что желает общаться с Иваном тет-а-тет. Махмуд послушно нацепил на Ивана наручники в положении «спереди», смачным пинком выгнал Антуана и удалился сам.
— Твои хлопцы совсем оборзели, капитан, — криво ухмыльнувшись, начал Артур, присаживаясь на краешек замызганных нар. — Представляешь: выследили сегодня меня, когда к «соседям» ездил, остановили тачку посреди дороги и потребовали, чтобы я немедленно тебя освободил. Как бандиты, честное слово!
— Сказали, что если не согласишься, то грохнут на месте? — хитро сощурившись, высказал предположение Иван. — А ты, конечно, заявил, что освободят вот-вот. Бабки, типа того, компания уже почти приготовила… А если ты через час не вернешься, то им привезут мою голову… Так?
— Угадал, — кивнул Артур. — Умница. Так и сказали. И я им насчет твоей головы так и сказал…
— А они поверили этим басням и отпустили тебя. И на прощание напомнили, что со мной нужно получше обращаться, а то всех подряд будут опускать, кто с вашей стороны приедет. Ага?
— Это не басни, капитан, — насупился Артур. — Ну не через час…
Но как только мои люди узнали бы, что со мной что-то случилось, все ваши три головы подбросили бы на блокпост — тут уже не до бабок…
— Видимо, соскучились мои хлопцы без меня. — Иван с хрустом потянулся. — Раньше-то они тебя не трогали — хотя пасли наверняка…
— Не соскучились — тут другое. — Артур вытащил из нагрудного кармана рубашки телеграфный бланк и протянул Ивану. — Вот, они просили передать…
Иван взял телеграмму скованными руками, недоуменно хмыкнул и пробежал глазами лаконичные строчки: «Умерла мать приезжай похороны 23» и подпись «тетя Даша». Перевернул листок — на обратной стороне отчетливая большая печать с орлом и стандартный оттиск с размашистой росписью: «Факт смерти гражданки Андреевой заверяю — военком п/п-к Караков».
Иван тупо покрутил головой — не поверил. Вновь прочитал, всматриваясь в каждую буковку. Пробормотал враз пересохшими губами:
— Какое… число какое — сегодня?
— Двадцать второе… Я вот что скажу, капитан… Ты хоть и враг, я тебе сочувствую. Прими соболезнования. То, что мы друг друга мочим, — это понятное дело. Но когда матери наши умирают — это горе, я знаю. Самое страшное горе…
Лицо Артура вдруг расплылось и утратило очертания — Иван хлюпнул носом и неловко полез окольцованными руками вытереть слезы. Артур начал что-то говорить, но он не слышал, потихоньку впадая в ступор. Мать — единственный человек в этом мире, который был ему близок и дорог. В последнее время он редко бывал дома — отчасти из-за специфики работы, отчасти из-за холостяцкой безалаберности. А может, еще и потому, что дома не нуждались в его помощи. Мать всегда отличалась железным здоровьем и даже после гибели отца легко управлялась с громоздким крестьянским хозяйством. В последний раз они виделись три года назад: Иван как раз попал в пору сенокоса и пришлось через «не хочу» помогать — куда денешься! Справились вдвоем, никого не приглашая, хотя накосить на три коровы — это вам не колбасу в буфете трескать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72