– У нас пока нет машины. Мистер Росторн еще не приехал, – сказала Джули и, повернувшись, увидела, как миссис Вормингтон пытается втиснуть свою грузную фигуру в грацию. – Господи! – воскликнула она. – Оставьте это, нам, может быть, придется быстро идти. Это вам помешает. Есть у вас брюки?
– Я считаю, что женщина моего... э... э... типа не должна носить брюк.
Джули не смогла сдержать улыбки.
– Может, вы и правы. Ну, тогда наденьте костюм, если в нем юбка не очень узкая. В общем, что-нибудь практичное.
Она сняла с кроватей одеяла и сложила их в стопку. Миссис Вормингтон, влезая в узкие туфли, сказала:
– Я так и знала, что надо было еще вчера отправляться на базу.
– Это же было невозможно, – коротко бросила Джули.
– Неужели командующий Брукс оставит нас на милость этих дикарей! Пошли, надо уходить отсюда, – сказала миссис Вормингтон, выходя в коридор и предоставляя Джули тащить одеяла.
У лестницы стоял Эвменидес. Он посмотрел на одеяла и сказал, забирая их у Джули:
– Это хорошо.
Снизу донесся какой-то стук, словно кто-то опрокинул стул. Они обратились в слух. Потом миссис Вормингтон, ткнув грека пальцем под ребро, прошипела:
– Не стойте здесь просто так. Пойдите и узнайте, что там такое.
Эвменидес бросил одеяла и на цыпочках стал спускаться вниз. Миссис Вормингтон крепко прижала к груди свою сумочку, затем повернулась и направилась к своему номеру. Джули услышала, как она вошла в него и заперла дверь на задвижку.
Появился Эвменидес.
– Это Росторн.
Джули пришлось идти к номеру и вновь извлекать из него миссис Вормингтон. Когда они все спустились вниз, Росторн с обеспокоенным видом сообщил:
– Они начали обстреливать город. Правительственные войска готовятся к обороне. Нам лучше поторопиться, пока не заблокированы все дороги.
– Правильно, – заявила миссис Вормингтон.
Росторн посмотрел по сторонам.
– А где Костон?
– Он пошел разведать, как лучше выбраться из города, – сказала Джули. – Он сказал, что скоро вернется. Сейчас который час?
Росторн вынул из кармана часы.
– Без четверти девять. Извините, я задержался. Он сказал, когда он вернется?
– Он сказал, что если он не вернется к одиннадцати, мы можем уходить.
Раздался мощный взрыв где-то неподалеку, и куски штукатурки посыпались с потолка. Миссис Вормингтон подпрыгнула на месте.
– Пойдемте к вашей машине, мистер Росторн. Мы должны ехать.
Росторн пропустил ее замечание мимо ушей.
– Так, значит, еще два часа, – сказал он. – Но он вернется гораздо раньше, надеюсь. Тем временем... – он многозначительно посмотрел на потолок.
– Костон сказал, что нам лучше всего укрыться под лестницей, – сказала Джули.
– Мы что, остаемся, что ли? – вопрошала миссис Вормингтон. – В то время, как здесь такое творится? Вы нас всех погубите.
– Мы не можем оставить мистера Костона, – сказала Джули.
– Я устрою, – сказал Эвменидес. – Пошли.
Пространство под лестничным пролетом использовалось как кладовка. Дверь ее была на замке, но Эвменидес сбил его подвернувшимся под руку пожарным топориком, выбросил из кладовки находившиеся там ведра, щетки и прочий хлам и снес туда заготовленную ими провизию. Миссис Вормингтон решительно отказалась сидеть на полу, но когда Джули невозмутимо предложила ей идти подальше, она сдалась. Каморка была тесной, но вчетвером они кое-как поместились в ней. Росторн обнаружил, что если держать дверь чуть приоткрытой, можно наблюдать за входом в отель и увидеть, когда появится Костон.
– Костону все же не следовало уходить, – заметил он. – Я никогда не видел Сен-Пьера в таком состоянии. Город готов взорваться, как паровой котел.
– Ничего, с ним все будет в порядке, – сказала Джули. – Он опытный человек, не раз бывал в таких переделках. Это его работа.
– Слава Богу, не моя, – с выражением произнес Росторн. – По-видимому, правительственная армия потерпела жестокое поражение в долине Негрито. Город кишит дезертирами, много раненых. – Он покачал головой. – Вероятно, атака Фавеля была совершенно неожиданной. Они все в шоке. А ведь правительственных войск раза в три больше.
– Вы сказали, что Серрюрье готовится к обороне, – значит, борьба будет продолжаться? – спросила Джули.
– И, может быть, довольно долго. У Серрюрье есть части, которые еще не вступили в дело, не успели. Они сейчас окапываются на севере города. Предстоит еще одна схватка. – Он неодобрительно щелкнул языком. – Боюсь, что Фавель переоценил свои силы.
Он замолчал, и они некоторое время прислушивались к звукам боя. Были слышны глухие выстрелы пушек, частые и громкие разрывы падающих снарядов. Здание отеля изредка содрогалось, постепенно наполняясь плавающей в воздухе пылью, и лучи солнца, проникавшие в фойе, пронизывали его, словно яркие прожектора.
Джули пошевелилась, шаря среди коробок, которые принес в каморку Эвменидес.
– Вы завтракали, мистер Росторн? – спросила она.
– Не успел, моя дорогая.
– Тогда можно и поесть, – деловито распорядилась Джули. – Я сейчас порежу хлеб, а вы рассаживайтесь поудобнее.
Они позавтракали хлебом и консервированной тушенкой, запивая все содовой водой. Когда они поели, Росторн спросил:
– Который час? Я что-то не могу найти свои часы.
– Десять тридцать, – ответила Джули.
– Даем Костону еще сорок пять минут. После этого мы должны двигаться. Прошу прощения, ничего не поделаешь.
– Понятно, – сказала Джули. – Он сам велел нам в одиннадцать выезжать.
Время от времени с улицы доносились отдаленные крики, вопли, топот бегущих людей. Эвменидес вдруг спросил:
– Ваша машина... на улице?
– Нет, – сказал Росторн. – Я поставил ее за отелем. – Он сделал паузу. – На автомобиль Уайетта страшно смотреть. Все стекла выбиты, кто-то успел унести колеса.
Все молчали. Потом миссис Вормингтон, покопавшись в своей сумке, начала произносить какой-то монолог, но Джули не обращала на нее внимания. Она прислушивалась к разрывам снарядов и думала о том, что с ними будет, если случится прямое попадание в здание отеля. Подобные вещи она видела только в кино и на телеэкране, но отчетливо осознавала, что там была показана лишь бледная копия реальности. Во рту у нее внезапно пересохло, и она почувствовала страх.
Медленно тянулись минута за минутой. Вдруг снаряд разорвался совсем близко. В фойе раздался звон разбитого стекла. Взрывная волна ворвалась в окна. Миссис Вормингтон истерически взвизгнула и сделала попытку вскочить на ноги. Джули потянула ее назад.
– Сидите на месте! Здесь безопаснее всего.
Миссис Вормингтон плюхнулась на пол. Джули после этого стало почему-то легче. Она посмотрела на Эвменидеса, чье лицо даже в сумраке каморки казалось белым.
Ей хотелось узнать, о чем он сейчас думает. Его положение было особенно затруднительным, потому что с его английским ему было нелегко общаться с окружающими. Он поднес руку с часами к глазам.
– Без четверти одинна, – объявил он. – Думаю, надо грузить машину.
Росторн пошевелился.
– Что ж, давайте начнем, – согласился он и начал открывать дверь.
– Стойте. Вот и Костон появился.
– Слава Богу! – со вздохом сказала Джули.
Росторн открыл дверь и вдруг замер.
– Нет, это не он, – прошептал он. – Это солдат. И за ним еще один. – Он тихонько закрыл дверь, оставив только щелочку для глаза.
Солдат нес на плече винтовку, у другого оружия не было. Они вошли в фойе, отшвырнули ногами сломанные стулья и остановились, вглядываясь в пыльный полумрак. Один из них сказал что-то, другой засмеялся, и они оба скрылись из вида.
– Пошли в бар, – прошептал Росторн.
Действительно, издали донеслось звяканье бутылок, громкий смех, звон разбитого стакана.
– Нам нельзя выходить, пока они здесь, – сказал Росторн. – Придется подождать.
Ждать пришлось долго, у Росторна затекла нога. Из бара не доносилось ни звука, и он начал думать, что солдаты, может быть, покинули отель через заднюю дверь. Он прошептал:
– Который час?
– Двадцать минут двенадцатого.
– Чепуха! – вдруг громко воскликнула миссис Вормингтон. – Они, конечно, уже ушли.
– Тише, – с раздражением прошипел Росторн, прислушиваясь. – Может, ушли, а может, и нет, Я пойду посмотрю.
– Будьте осторожны! – прошептала Джули.
Только он хотел открыть дверь, как из бара появился один из солдат. Он медленно брел по фойе, держа запрокинутую бутылку у рта. Росторн выругался про себя. Солдат подошел к двери и некоторое время стоял, глядя на улицу через разбитые рамы вертушки, затем крикнул что-то и помахал бутылкой.
В фойе с улицы вошли еще двое и о чем-то стали с ним разговаривать. Тот сделал широкий жест в сторону бара, словно говоря: «Я угощаю». Один из двух крикнул кому-то снаружи, и в одно мгновение в фойе оказалось с десяток солдат. Гогоча и выкрикивая что-то, они протопали к бару.
– Черт бы их побрал! – выругался Росторн. – Они, кажется, устроили тут пьянку.
– Что же делать? – спросила Джули.
– Ничего, – отрезал Росторн. Он помолчал и добавил: – Я думаю, это дезертиры. Не хотелось бы, чтобы они заметили нас, особенно... – голос его пресекся.
– Особенно женщин, – закончила Джули и почувствовала, как затряслась миссис Вормингтон.
Они молча лежали в каморке, слушая доносящиеся из бара звуки – грубые выкрики, звон стаканов, нестройное пение.
– Закона в городе, кажется, больше нет, – сказал Росторн.
– Я хочу выйти отсюда, – неожиданно громко заявила миссис Вормингтон.
– Успокойте ее, – прошипел Росторн.
– Я не останусь здесь, – закричала она и стала подниматься.
– Замолчите! – яростно крикнула Джули.
– Вы меня здесь не удержите, – продолжала миссис Вормингтон.
Джули не видела, что сделал Эвменидес, но вдруг миссис Вормингтон свалилась прямо на нее – тяжелое, неповоротливое, вялое тело. Она отчаянно двинула плечами и сбросила ее с себя.
– Спасибо, Эвменидес.
– Ради Бога, тише! – выдохнул Росторн, изо всех сил прислушиваясь к доносившимся из бара звукам, стараясь уловить в них перемену. Но ничего не произошло. Крики стали еще громче и развязнее – парни, видимо, уже хорошо напились.
Росторн спросил:
– Что случилось с этой женщиной? Она что, с ума сошла?
– Нет, – сказала Джули. – Она просто испорчена и глупа. Она всю жизнь поступала, как хотела, ни с кем не считаясь, и ей трудно представить себе ситуацию, в которой ее своеволие привело бы к ее гибели. Она не в состоянии приспособиться к окружающим. – И добавила задумчиво. – Вообще-то мне жаль ее.
– Жаль, не жаль, держите ее в узде, – сказал Росторн. Он посмотрел в щелку. – Бог его знает, сколько времени продлится эта пьянка. Они все пьют и пьют.
Они продолжали лежать, прислушиваясь к безобразным звукам, летевшим из бара, и к звукам со стороны улицы. Джули то и дело смотрела на часы. Ей казалось, что через следующие пять минут все кончится, но ничего не кончалось. Вдруг Росторн тихо ойкнул.
– Что там? – прошептала она.
Он повернул голову.
– Они еще идут.
На этот раз их было семеро: шесть десантников и один, похоже, офицер. В их движениях чувствовалась организованность и дисциплина. Офицер посмотрел в сторону бара и крикнул что-то. Но его голос потонул в шедшем оттуда реве. Тогда он вынул из кобуры револьвер и выстрелил вверх. В отеле сразу наступила тишина.
Миссис Вормингтон пошевелилась, с ее губ слетел слабый стон. Джули закрыла ей рот рукой.
Офицер резким голосом выкрикнул команду, и дезертиры один за другим появились в фойе, что-то бурча и глядя на офицера вызывающе и презрительно. Последним был солдат с винтовкой. Он уже еле волочил ноги.
Офицер набросился на них с ругательствами. Затем, сделав рукой повелительный жест, скомандовал им построиться в ряд. Перепивший солдат вдруг сорвал с плеча винтовку и, выкрикнув что-то, стал наводить ее на офицера. Тот дал знак стоявшему сзади десантнику. Раздалась оглушительная автоматная очередь, и веер пуль, прошив грудь солдата, бросил его назад на столик, который с шумом опрокинулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41