Постепенно они стали впадать в забытье. Мозг не долго может подвергаться столь массированной атаке, он начинает принимать свои ответные меры. Многочасовой невероятный шум стал как бы неотъемлемой частью их окружения, и они перестали его слышать, тела расслабились, поскольку приток адреналина в кровь прекратился, и, ослабевшие от усталости, они погрузились в тяжелую дремоту.
Часа в три ночи слух Уайетта, даже в полусне настроенный на звучание урагана, отметил в нем некоторое изменение. Дождь прекратился совершенно, и только злой ветер продолжал свистеть поверх их голов. Но и он стал слабеть и словно колебаться. Чуть стихнув, он налетел с удвоенной силой, как будто сожалея о своей секундной слабости, но все же постепенно скорость его падала.
Оттерев грязь с часов, Уайетт посмотрел на светящийся циферблат. Было четыре часа ночи. По-прежнему было совершенно темно. Молнии били реже, и теперь были слышны раскаты грома, что означало падение скорости ветра. Уайетт пошевелился, разминая затекшие члены, и осторожно высунул руку из окопа. Ветер ударил по ней, но не чрезмерно сильно, можно было сопротивляться ему. Он пришел к заключению, что скорость ветра вернулась на шкалу Бофорта, была обыкновенная буря.
Теперь мозг Уайетта работал в полную силу. «Надо узнать, что происходит по ту сторону гряды», – пришла в голову мысль. Он вновь попробовал силу ветра рукой и решил, что он уже не так опасен. Затем он повернулся, медленно вылез из окопа и стал ползти на животе по склону вверх. Ветер все еще был слишком силен, и противостоять ему на открытом пространстве было вовсе не то же самое, что лежать в окопе. Теперь он точно знал, что они остались в живых только потому, что зарылись в земле. Несмотря на ветер, он все же двигался вперед, гонимый желанием увидеть все своими глазами. Чтобы проползти каких-то двадцать ярдов до вершины гряды, ему понадобилось пятнадцать минут. Благополучно преодолев их, он свалился в пулеметное гнездо, в котором стоял двухфутовый слой воды.
Несколько минут он отдыхал в этом окопе, предназначенном для укрытия не только от ветра, но и от пулевого шквала, затем приподнял голову и стал вглядываться в темноту, приставив ладони рук к глазам. Вдруг в момент спада ветра он услышал звук, сильно похожий на плеск морских волн. Заморгав глазами, он с удвоенной силой вперился в темноту, и при свете очередной молнии перед ним предстало ужасное зрелище.
Не более, чем в двухстах ярдах от него, бушевало море. Он заметил уродливо изогнутые волны, верхушки которых мял носившийся над водами ветер. Его порыв донес до Уайетта водяную пыль, брызнувшую ему в лицо. Он облизал губы и почувствовал вкус соли.
Сен-Пьер был целиком погребен в морской пучине.

Глава 9
I
Когда появился первый серый свет утра, Джули разогнула затекшие ноги. Она полусидела в неудобной позе, стараясь, чтобы на нее попадало возможно меньше воды, но все равно сильно промокла. Ветер ослаб. Он теперь не выл так страшно, как ночью, не бросал внутрь пещеры массу воды, но мутный поток катился вниз по оврагу.
Ночь была скверной. В маленькой пещере под скалой они были неплохо защищены от ветра, но от воды спасения не было. Она падала сверху тоненьким ручейком, быстро превращавшимся в мутный водопад, который разбивался прямо у их ног.
По мере того, как росла скорость ветра, стена воды, словно занавесившая их пещеру, колебалась и дробилась, то окатывая близлежащие камни, то заливая внутренность их убежища. Это происходило раз по десять в час с ужасающей монотонностью.
Они могли сидеть в пещере с вытянутыми ногами, и тогда вода лилась им на ноги, и возникала опасность ушибов и ран от несущихся с потоком камней и веток, или с поджатыми, и тогда ноги быстро затекали. Приходилось постоянно менять позы, и скоро все трое промокли насквозь. Вода, к счастью, не была слишком холодной, и Джули не без отчаянного юмора подумала о том, что она теперь отмоется на всю жизнь и мысль о душе в ванной комнате будет внушать ей отвращение.
Сначала они охотно переговаривались друг с другом. Ром помог Росторну, и он чувствовал себя лучше.
– Мы, конечно, намокнем, но, я думаю, эта скала сзади защитит нас, – сказал он.
– А она устоит против ветра? – нервно спросила миссис Вормингтон.
– Не сомневаюсь. По-моему, это скальный выступ. – Он посмотрел на падающую сверху воду. – И там хороший сток для воды. Она не будет заливаться внутрь. Так что нам нужно просто сидеть здесь и ждать, когда все кончится.
Джули, прислушиваясь к усиливающемуся ветру, сказала:
– Такое впечатление, что он хочет поднять на воздух весь остров.
Росторн усмехнулся.
– Этого не произошло в 1910 году. Надеюсь, не произойдет и сейчас.
– Сколько воды! – воскликнула Джули, поджимая под себя ноги. – Интересно, как все эти люди смогли покинуть Сен-Пьер прямо во время сражения.
– Я подозреваю, что Фавель имеет к этому отношение, – задумчиво сказал Росторн. – Иначе не может быть, ведь все они сейчас находятся за линией фронта на его стороне.
– Как вы думаете, Уайетт сказал ему об урагане?
– Надеюсь, что да. Это значит, что молодой человек жив. А может, у Фавеля были другие источники информации, например, с базы.
– Да, – односложно ответила она и погрузилась в молчание.
Дождь усилился, и вода теперь падала со скалы, как река. Ветер тоже неустанно крепчал, и его порывы швыряли внутрь их углубления столько воды, что, казалось, она вот-вот зальет их. Судорожно глотая ртами воздух, они цеплялись за мокрые камни, боясь быть просто смытыми вниз. Миссис Вормингтон была страшно напугана и все время порывалась идти куда-то в поисках более безопасного места. Джули с трудом удавалось ее удерживать от этого.
Росторн чувствовал себя плохо. События последних двух дней сказались на нем, и его сердце, не очень хорошо работавшее и в нормальных обстоятельствах, начало сдавать. Он знал, что сейчас он не смог бы продолжать их путь, и был рад, что им удалось найти хоть какое-то прибежище. Его мысли обратились к Джули. «Хорошая девушка, – думал он. – Сильная, крепкая, не боится риска, когда это необходимо». Он догадывался о ее чувстве к Уайетту и надеялся, что им обоим удастся пережить эту ужасную ночь, они встретятся и все войдет в нормальную колею. Хотя после таких испытаний они будут другими людьми. Изменится их отношение к миру и, в особенности, друг к другу.
Что касается этой треклятой миссис Вормингтон, то ее судьба была ему безразлична, и он нисколько не сожалел бы, если бы ее унес с собой поток. Они бы тогда избавились от вампира, высасывающего их силы. Тут на него обрушилась очередная стена воды, дыхание его сбилось, и все мысли, кроме одной – о том, что надо выжить, вылетели у него из головы.
Так тянулась ночь, тянулся этот многочасовой кошмар, состоящий из налетов злобного ветра и ударов воды. Но к утру ветер чуть поутих, в пещере стало меньше воды, и Джули, вытягивая ноги, подумала, что, может быть, они не погибнут. Она сказала об этом Росторну, и он согласился.
– Да, ветер стал тише. Все будет в порядке.
– Господи, как хочется выбраться отсюда. Не знаю, правда, смогу ли теперь встать на ноги. Мне кажется, что я разучилась ходить.
– Мы что, выходим? – спросила миссис Вормингтон, оживившись в первый раз за долгое время.
– Нет пока. Надо подождать, когда совсем рассветет и ветер утихнет.
– Да, – сказал Росторн, выглядывая из пещеры. – По-моему, мы там легко утонем, особенно в темноте.
И они продолжали сидеть в их тесном убежище до тех пор, пока в сером свете не обозначились склоны оврага. Тогда они вышли из пещеры – сначала через водяной занавес проскочила Джули, затем миссис Вормингтон, и, наконец, Росторн, двигавшийся медленно и с трудом, словно его конечности одеревенели. Волосы Джули развевались в воздушной струе, свистевшей вдоль оврага, по любым меркам ветер был сильнейший, но все же это был не ураган.
– Моя туфля! – вдруг раздался крик миссис Вормингтон. – Я потеряла туфлю.
Но было уже поздно. Туфля, соскользнувшая с ее ноги после неловкого движения, унеслась вместе с водным потоком, бежавшим по дну оврага.
– Не расстраивайтесь, – стала утешать ее Джули. – Нам теперь, вероятно, недолго идти.
– Интересно, что же все-таки происходит там внизу, – сказал Росторн. – Хорошо бы это выяснить прежде, чем спускаться.
– Если мы вскарабкаемся вон по тому склону, мы сможем разглядеть долину, – сказала Джули. – Пойдемте.
Вылезть из оврага оказалось не таким простым делом, потому что земля превратилась в жидкую и скользкую глину. С большим трудом, постоянно скользя и падая, они карабкались наверх, хватаясь для опоры за кусты и пучки травы, зная, что они надежны – все, что слабо держалось в земле, было смыто водяными потоками. Многие деревья были целиком вырваны из земли, у других обнажились корни, и на многих были видны белые раны, там, где от стволов были отщеплены ветви. Листва с них была почти полностью сорвана.
Наконец, они выбрались наверх, и Росторн, бросив взгляд вниз, воскликнул:
– Боже мой! Посмотрите на Негрито!
Все дно долины было покрыто свинцово сверкавшей водой. Негрито вобрало в себя все потоки, сходившие со склонов гор, и они встретились с водой, поднявшейся от устья, от залива Сантего. Река вышла из берегов, затопляя плантации и дороги, разрушая мосты и строения.
Миссис Вормингтон спросила с побелевшим лицом:
– Там кто-нибудь остался в живых?
– Люди, которых мы видели, поднимались по склонам вверх, – сказал Росторн. – Я полагаю, что наводнение не настигло их.
– Давайте спустимся, – предложила Джули.
– Нет! – отрезал Росторн. – Я думаю, что мы еще не распрощались с ураганом.
– Что за чепуха! – заявила миссис Вормингтон. – Ветер стихает. Разумеется, он уже прошел.
– Вы ничего не понимаете, – сказал Росторн. – Мы сейчас находимся в центре урагана, и нам предстоит еще испытать его вторую половину.
– Вы хотите сказать, что мы должны пройти через это снова? – обеспокоенно спросила Джули.
– Боюсь, что да.
– Но вы в этом не уверены, не уверены, не правда ли? – спросила миссис Вормингтон.
– Я думаю, нам не следует испытывать судьбу. Многое зависит от того, какая часть урагана накрыла нас. Я-то думаю, что мы сейчас как раз в его центре, в зрачке, как говорят. И значит, нас ждет повторная буря. Впрочем, я ведь не специалист в этом вопросе. Если бы с нами был Уайетт, он сказал бы нам все точно.
– Но его нет с нами, – сказала миссис Вормингтон. – Он умудрился сам себя засадить в тюрьму. – Она проковыляла несколько шагов ближе к началу склона и посмотрела вниз. – Там какие-то люди, они двигаются.
Росторн и Джули подошли к ней и увидели, что в нижней части склона действительно копошилось множество людей.
– Я спускаюсь вниз, – неожиданно заявила миссис Вормингтон, – мне надоело быть у вас козлом отпущения. Кроме того, я голодна.
– Не глупите, – сказала Джули, – мистер Росторн лучше вас понимает ситуацию. Здесь безопаснее.
– Я ухожу, – повторила миссис Вормингтон, – и вы меня не остановите. – Ее подбородок упрямо поднялся вверх. – То, что вы говорите об еще одном урагане, – чепуха. Так не бывает. А внизу я смогу поесть. Я умираю от голода. – Она отступила от пытавшейся ее задержать Джули. – И вы постоянно шпыняете меня, вините меня во всем, что произошло, я знаю. Помыкаете мной, бьете меня. Недостойно так обращаться с пожилой женщиной. Нет, я ухожу к тем людям. – И она начала спускаться по склону нелепой ковыляющей походкой.
Джули было бросилась за ней, но Росторн остановил ее.
– Да оставьте ее. Она нам и так много крови попортила. Пусть уходит, я даже рад этому.
Джули остановилась и вернулась к Росторну.
– С ней ничего не случится, как вы думаете?
– А мне наплевать, – устало проговорил Росторн. – Я не считаю нужным рисковать своей жизнью ради того, чтобы спасти ее душу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41