Почему-то это пожатие показалось мне более громким, чем ее фырканье.
– В Западном Голливуде, – соизволила ответить она наконец.
– Я считал, что мы еще не проехали Беверли-Хиллз. Так мне показалось, когда я последний раз набрался смелости и выглянул через окно, – попытался уточнить я.
– Я говорю про квартиру! – Она закатила глаза. – Не думала, что существуют на свете такие тупицы!
– Рад, что не воспользовался вашим предложением, – холодно откликнулся я. – Держу пари, вы из тех дам, которые продолжают болтать даже во время полового акта.
На этом разговор наш, к счастью, совершенно прекратился. Она отреагировала на мою последнюю реплику тем, что до отказа надавила педаль газа, а я крепко зажмурил глаза на все оставшееся время поездки.
Квартира располагалась на двух этажах затененной зеленью с обеих сторон улице. Пролет деревянных ступенек вел к парадной двери, и я покорно следовал за Вильяминой Шульц на площадку перед нею. Она нетерпеливо надавила большим пальцем на кнопку звонка, потом глубоко вздохнула.
– Знаете что, Холман? – не утерпела она. – Просто не дождусь, когда вы закончите свои разговоры с девочкой по фамилии Клюн и потом сгинете к чертовой бабушке из моей жизни!
– Но на самом деле вы находите меня неотразимым, – игриво заметил я. – Привлекательность противоположностей. Вот я, приятный, симпатичный, остроумный, словом, обладающий всем, о чем может только мечтать девушка. А вот вы…
– Ох, заткнитесь! – гаркнула она и опять нажала на кнопку звонка.
– Может быть, мы приехали слишком рано? – спросил я через десять секунд, когда на вторичный звонок никто не ответил.
– Вилли должен был приехать сюда еще до нас, – пояснила она. – Да и девушке давно пора бы быть дома. – Она прижала большой палец к кнопке в третий раз и не отнимала его.
Прошло еще пять секунд, и потом парадная дверь начала медленно отворяться. В проеме показалось улыбающееся лицо парня.
– Наконец-то! – сорвалось с губ брюнетки. – Чем ты тут занимался, Моррис, пока мы проветривали свои?..
Внезапно она смолкла на полуслове. Думаю, ей бросилось в глаза выражение его лица: он не улыбался, его полуоткрытый рот напоминал скорее какую-то темную дыру, а взгляд просто кричал, и этот крик вряд ли могли передать голосовые связки.
– Моррис? – Голос девушки дрогнул. – Ради всего святого, в чем дело?
Его глаза закатились под лоб, когда он повернулся вполоборота к ней, колени подогнулись, и он тяжело свалился на пол лицом вниз. Мы оба увидели, что у него между лопатками торчала рукоятка ножа, а вся задняя часть пиджака была пропитана кровью. Откуда-то из глубины горла брюнетки вырвался душераздирающий вопль, и она опустилась рядом с ним на колени.
Входная дверь за нами закрылась.
Я быстро прошел мимо Вильямины, но, оказывается, никакой необходимости спешить не было: квартира оказалась пустой. Никаких следов борьбы, а призрачный убийца, видимо, улетучился сквозь одну из стен. Поэтому я возвратился в переднюю как раз в тот момент, когда девушка поднялась на ноги.
– Он умер, – шепнула она. – В порядке ли Вилли и Глория?
– Откуда мне знать, – ответил я. – В квартире никого больше нет.
– Тогда кто же убил его? – Ее глаза казались огромными. – Не мог же он сам воткнуть этот нож себе в спину!
– Кто бы ни убил его, но, должно быть, стрелой вылетел отсюда еще до нашего приезда, – предположил я. – Это Даррах?
Она медленно кивнула:
– Ужасно! Он мне никогда не нравился, соглашатель и ублюдок, но кончить жизнь таким образом… – Сознание случившегося потрясло ее. – И к тому же в квартире Глории… Это погубит все!
Зазвонил дверной звонок, и готов поклясться, что она подпрыгнула от его звука на целый фут.
– Кто это? – спросила она дрожащим голосом.
– Почему бы вам не открыть парадную дверь и не узнать?
– Возможно, возвратился убийца, чтобы удостовериться, что Моррис мертв. – Ее опять всю затрясло. – Не откроете ли вы? А?
– Вы думаете, что убийца сочтет, что Даррах мертв, если дверь не откроет он сам? – спросил я с нескрываемым интересом.
– Открывайте же дверь. Ну! – Она сильно прижала ко рту тыльную сторону ладони. – Похоже, я сейчас упаду в обморок.
Я обошел сначала ее, потом лежавшее на полу тело и открыл парадную дверь. На крыльце стоял парень с приветливой улыбкой на лице. На вид ему было чуть за тридцать. Крупный, упитанный, преждевременно облысевший. В яркой желтой рубашке в цветочек, в шерстяном спортивном пиджаке и в ярко-изумрудных брюках. При его виде у меня просто засосало под ложечкой.
– Вы Холман, да? – прохрипел он низким басом. – Я Вилли Шульц. Полагаю, моя сестра опекала красавицу Глорию до моего приезда сюда, верно? Простите, что опоздал. В последний момент возникла неожиданность.
– Странно, что и вы говорите об этом, – обратился я к нему. – То же самое произошло здесь с нами…
– Вилли! – Брюнетка пронеслась мимо меня как прирученная голубка, заключила брата в объятия, повисла на шее. – Слава Богу, что ты здесь! Несчастный Моррис сунулся сюда, и его прикончили!
– Моррис? – Вилли осторожно снял ее руку со своей шеи и опустил ее на ноги. – Ты в этом уверена? Мне показалось, что диалог слегка затягивается.
– Почему бы вам не зайти в квартиру и не взглянуть на все самому? – посоветовал я.
Он прошел мимо меня в переднюю, брюнетка не отставала от него. Я опять тщательно запер парадную дверь, потому что время было совсем неподходящее для непрошеных визитов соседей. Шульц, казалось, долго рассматривал труп, потом растерянно моргнул.
– Кто убил его? – наконец спросил он.
– Просто ужасно! – отозвалась сестра. – Он отворил нам дверь и вроде бы ухмылялся, глядя на нас. Но выражение глаз… Никогда не забуду этого, даже когда доживу до старости. Потом он начал поворачиваться и просто рухнул.
– Я осмотрел квартиру, – добавил я. – В ней никого больше не было.
– Не было? – Его темные глаза недоверчиво уставились на меня. – Что, шут вас возьми, вы имеете в виду?
– Ну, здесь не было никаких других людей. Вы знаете.., кроме нас.., она пуста.
Кончик большого пальца Шульц засунул между зубами и сильно закусил его.
– Так где же тогда Глория? – не совсем внятно спросил он.
– Тут, во всяком случае, ее не было, – объяснила брюнетка. – Она явно и не могла здесь быть.
– Нет, она была здесь, – заявил он, настаивая. – Сразу после того, как ты повесила трубку, я позвонил сюда и объяснил, что происходит. – Он взглянул на свои часы. – Не далее как полчаса назад.
– Возможно, она куда-то вышла, – предположила девушка.
– С кем? – Он опять прикусил подушечку большого пальца.
– С кем? Что за дурацкий вопрос? – Потом в ее больших темных глазах вдруг проявилось понимание того, что могло тут произойти. – Впрочем, нет! Ты хочешь сказать, что ее увел с собой убийца?
– А это значит, что она, – заявил Шульц, – находится в большой опасности!
– Не хочу быть навязчивым, – предложил я, – но, может быть, пора уже кому-нибудь позвонить в полицию?
– Вы с ума сошли! – воскликнул он. – Тем самым мы подпишем Глории смертный приговор.
– Может быть, она просто вышла, чтобы купить несколько пачек кукурузных хлопьев, – предположил я. – Чем дольше мы тянем и не звоним в полицию, тем в более отвратительном положении впоследствии мы окажемся.
– Не надо дергаться, – отрезал парень. – Не хочу вызывать полицию и рисковать жизнью Глории. Да и вообще, какого рожна они могут сделать, чтобы спасти ее?
– Ладно, – сказал я. – Если вы сами не хотите позвонить, то позвоню я.
Я сделал пару шагов в направлении гостиной и вдруг.., провалился. Как сквозь землю.
Когда я очнулся в этом мире, то небо оказалось на своем месте – вверху за окном, – но начинало темнеть. Я лежал на диване в гостиной, и моя шея ныла. Осторожно и старательно я потер ее, обдумывая, как поступить дальше.
Спустив ноги на пол, я постарался и с трудом принял сидячее положение: это была первая реальная задача, которую я все-таки решил. Значит, Шульц саданул меня, когда я пошел к телефону и не смотрел в его сторону, саданул вроде бы для того, чтобы помешать мне позвонить в полицию. Да пусть он сдохнет! Я позвоню туда прямо сейчас и.., елки-палки.., посмотрим, удастся ли ему избежать капкана.
Тупая боль в затылке дала мне понять, что я начинаю мыслить разумно и что мне надо прислушаться к звукам окружающего мира. Поэтому, поднимаясь на ноги, я это и сделал, сочтя решение единственно правильным. Я отошел от телефонного аппарата, вышел в прихожую, включил там свет. Никого! Пустота! На потертом ковре – даже ни пятнышка крови.
Я вспомнил, что если звонишь в полицию, то надо сообщить хотя бы одну деталь уголовного дела – ну, скажем, обнаруженный труп. Но даже на моем теле не было ни единого кровоподтека, поэтому я тут же раздумал звонить в полицию. Пожалуй, лучшее, что я мог придумать, – это растереть больную шею и поскорее смотаться из этой проклятой квартиры. А в следующий раз, когда телефонный аноним позвонит мне, я прикинусь австралийцем и буду тянуть резину до тех пор, пока он сам не бросит трубку.
Но, не дойдя и трех шагов до выхода, я услышал звонок в парадную дверь, что весьма меня озадачило. Как будто, наподобие домашнего голубя, возвращался труп… Надо ли его впускать? А может быть, вернулся Вилли Шульц, чтобы еще раз садануть меня по шее? В моей голове началось невообразимое смятение, а звонок продолжал беспрерывно трезвонить. В конце концов я наплевал на все и распахнул дверь.
Этому мужику было под сорок. Тощий, с провалившимися щеками. Каштановые его волосы здорово поредели, и тщательная прическа не могла скрыть этого. Костюм на нем, сшитый из дорогого материала, гармонировал со всем остальным. Бледно-голубые глаза под тяжелыми ресницами долго и пристально рассматривали меня холодным взглядом, потом он пожал худосочными плечами.
– Ладно, – произнес он довольно напряженно. – Кто вы такой, черт подери?
– Рик Холман, – ответил я. – А кто вы такой, чтоб вам пусто было?
– Моррис Даррах. – Его тонкие губы неодобрительно скривились. – И что, собственно, вы делаете в этой квартире, Холман?
Глава 3
– Скажите перед тем, как я отвечу, нормально ли вы себя чувствуете?
– Конечно нормально. – Тяжелые его веки чуть-чуть, приподнялись, когда он непонимающе вперился в меня. – А почему бы мне не чувствовать себя нормально?
Я как-то болезненно скривился:
– Вы выглядели совсем иначе, когда я видел вас в последний раз: тогда у вас из спины между лопатками торчал нож.
– Да вы сошли с ума! – бросил он удивленно.
– Вполне возможно, – согласился я. – Вилли Шульц послал на встречу со мной свою сестру. Я сообщил ей, что мой клиент хочет только одного – узнать о состоянии здоровья Глории Клюн. Жива ли она, какое у нее настроение и все в том же роде. Потом она позвонила брату, и он велел ей привезти меня сюда, к этой девушке Клюн. И сам пожелал поприсутствовать на этой встрече, чтобы удостовериться, что я не стану задавать нескромных вопросов о вашем конфиденциальном проекте.
– Так где же теперь Глория?
– Мне это неизвестно, – чистосердечно признался я. – Когда мы сюда приехали, ее здесь не оказалось.
– А сам Шульц с сестрой все еще здесь?
– Они уехали совсем недавно, – объяснил я.
– Не понимаю, – нахмурился Даррах. – Зачем же тогда вы все еще здесь?
– Я подумал, что Глория Клюн где-то задержалась и вот-вот появится здесь, – объяснил я с осенившей меня находчивостью.
– Думаю, что вы лжете, – в упор заявил он мне. – Если Вилли Шульц сказал, что она находится здесь, стало быть, она и была здесь. В любом случае я ему сейчас же позвоню и узнаю от него всю правду.
Он решительными шагами прошел вместе со мной в гостиную, а я мысленно посылал его к дьяволу и тотчас вышел из квартиры, спустился по деревянным ступенькам на улицу, которую к тому времени совершенно окутала темнота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19