– В данный момент вы не можете помочь мне разыскать Глорию Клюн. Во всяком случае, ничего такого мне не приходит на ум.
– О'кей, – подытожила она. – Тогда я сыграю роль заботливой мамочки, пойду закуплю продукты и другие мелочи.
– Превосходно, – одобрил я.
– До свиданья, – любезно простилась она.
– А я подожду телефонного звонка.
Телефон и в самом деле вскоре зазвонил. Выражение ее лица говорило, будто я все заранее подстроил, и разубеждать ее не было никакого смысла. Поэтому я вышел в гостиную и снял трубку.
– Говорит Моррис Даррах, – произнес хриплый голос. – Братишка! Ну и задали они мне жару! Два битых часа допроса, прежде чем отпустили меня. И мне все еще кажется, что они не поверили ни одному моему слову!
– Не волнуйтесь из-за полицейских, – успокоил я его. – Их натаскивают именно в таком духе.
– Как бы там ни было, теперь все позади. Поэтому я собираюсь позвонить Манни Крюгеру в компанию “Стеллар” и Джейсону Траверсу. О'кей?
– Отлично, – одобрил я. – Где я смогу позже увидеть Траверса?
– На Бенедикт-Каньон-Драйв вы делаете правый поворот и выезжаете на очень узкую Моунтейн-Драйв, – объяснил он. – Проехав по ней примерно с полмили, вы увидите дьявольски привлекательный особняк. Мимо него вы никак не проедете, потому что по бокам дороги ничего другого, кроме деревьев, нет.
– Спасибо, – поблагодарил я. – Я буду связываться с вами.
– Если вы не застанете меня в конторе, то звоните в центральное отделение уголовного розыска Лос-Анджелеса, – посоветовал он печальным голосом. – Они наверняка будут знать, где я нахожусь!
Я положил трубку и вернулся на кухню. И тут-то я допустил ошибку. Сара Джордан, нагнувшись над раковиной, возилась с тарелками, и ее загорелый зад отливал ярким, розовым оттенком.
Я издал какие-то нечленораздельные звуки, которые можно было истолковать как “до свиданья”, произнесенное человеком с полным ртом, и удрал.
Было уже половина двенадцатого, когда я добрался до конторы Манни Крюгера, точнее сказать, до кабинета его секретарши, только что принятой на работу. Ни одна секретарша Манни не могла удержаться у него более полугода. Они либо выскакивали замуж за какую-нибудь киношную знаменитость, либо оказывались в ближайшем лечебном санатории. Новенькая была златокудрой, с пышными, роскошными волосами, которые ниспадали чуть ли не до талии за ее спиной. Ее широко расставленные карие глаза смотрели льстиво и в то же время невинно, являясь явным контрастом с сочными губами, нижняя из которых была полнее верхней. От талии и выше – остальную часть закрывал письменный стол – она походила на настоящую Венеру, которая вышла из морских глубин. Черная шелковая блузка ярко контрастировала с ее светлым обликом.
– Доброе утро, – приветливо произнесла она.
– Я – Рик Холман, – представился я.
– Ждет ли вас мистер Крюгер?
– Возможно, – ответил я. – Обычно он меня ждет. Карие глаза поплыли на мгновение в сторону.
– Я имею в виду, мистер Холман, договорились ли вы с ним о встрече?
– Нет, – твердо ответил я. – Я считаю, что любая форма искусственного украшательства излишня в наш современный век, – грустно улыбнулся я. – Просто хочу, чтобы люди любили меня из-за меня самого. Не находите ли вы, что я слишком многого требую?
– Уверена, вы не нуждаетесь в предварительной договоренности, – произнесла она тихим голосом. – Пожалуйста, вот в эту дверь, мистер Холман.
– Почему бы вам не признаться, – продолжал я, – вы ведь не полюбите меня. А я готов полюбить вас. Я как наяву вижу нас вместе, – мечтательно продолжал я. – Вы бегаете по пляжу, освещенному пятнами солнечного света в одной этой черной кофточке, а я догоняю вас. Но на самом деле вовсе не хочу догнать вас, потому что мне ужасно нравится весь ваш вид.
– Проходите сейчас же к мистеру Крюгеру! – предложила она звонким шепотом. – Не то боюсь, что поставлю вас в неловкое положение тем, что истошно завоплю.
Я, не постучав, прошел в кабинет Манни, потому что знал, что он всегда прячется в чулане, если к нему кто-то постучится, и делает вид, что находится в отпуске. Он сидел спиной ко мне, уставившись через широкое сплошное стекло окна на улицу, не обращая внимания на гору бумаг, скопившихся на его массивном, с кожаным верхом письменным столе. Я на цыпочках прошел по комнате до самого письменного стола, потом громко откашлялся.
– Ой! – Манни дико испугался и, подпрыгнув на стуле, вскочил, сделал три шага и внезапно остановился.
– Как поживает ваша мама? – спросил я заискивающе.
– Никогда не делайте этого! – Его увеличенные зрачки свирепо смотрели на меня через толстые стекла очков. – Вы чертовски хорошо знаете, что одного я терпеть не могу – это когда вот так кто-нибудь крадучись подбирается ко мне.
– Похоже, у вас новая секретарша, – дружелюбно произнес я.
– Не смейте прикасаться к ней своими распутными руками! – Он свирепо нахмурился, глядя на меня. – Она милая, невинная девушка. И я взял ее под свое покровительство, чтобы уберечь от злых хищников, которыми кишит этот город ангелов – Лос-Анджелес. – Кадык на его горле резко подпрыгнул. – Как поживает – кто, вы спросили?
– Ваша мама, – терпеливо повторил я. – Вы не забыли про нее, Манни? Та, которая сломала ногу, катаясь на лыжах в Австрии?
– Значит, я все-таки одурачил вас вчера, да? – Его лицо прямо-таки светилось от восторга. – Вы решили, что я являюсь своим собственным братом, верно? – От удовольствия он даже захихикал. – Как вам это понравилось?
– А что вы можете сказать о Глории Клюн? Мгновенно выражение его лица изменилось: на нем, словно в калейдоскопе, промелькнуло все – от восторга до агонии, а сам он вдруг превратился в надломленного жизнью человека. Он, прихрамывая, заковылял к своему стулу, медленно опустился на него, и я вовремя, видя все это, сообразил, что не следует испытывать его терпение и произносить шутливые слова.
– Вы слышали о Шульце? – спросил он поникшим голосом.
– Мне сообщил об этом Моррис Даррах. Как раз перед тем, как нанял меня отыскать эту девушку Клюн.
– Вы – единственный проблеск надежды, Рик! – взволнованно произнес Манни. – Луч света, пронизывающий грозовые облака, которые нависли надо всеми нами. – Его глаза увлажнились. – Я рад, что Даррах нанял вас, Рик, и доволен также, что мы опять в одной упряжке. Старые приятели вместе и…
– Ах, прекратите, – прервал я его.
– У вас нет души. – Он печально покачал головой. – Вы не понимаете возвышенных чувств. Нет…
– Что вам известно о Шульце? – опять прервал я его.
– Кажется, Моррис Даррах говорил вам о Джейсоне Траверсе и его гениальной идее насчет женской роли?
– Конечно, – подтвердил я. – Он настаивал на том, чтобы эту роль исполняла неизвестная девушка и чтобы выбор остался за ним.
– Затем он подкинул этого Вилли Шульца, которого отрекомендовал как великого открывателя талантов. – Манни многозначительно пожал плечами. – Если он так хорош в этом деле, то я давно бы услышал о нем, но этого не случилось. Да и кто станет спорить с таким авторитетом, как Траверс, который позволял себе уходить со съемок только потому, что ему не понравилась бородавка на носу кинооператора, и отсутствовать три дня?
– В какой последовательности они появились? – поинтересовался я. – Сначала Вилли, потом эта девушка Клюн? Или наоборот?
– Они появились вместе. Траверс привез их сюда вместе и представил с такой помпой, будто они лауреаты премии “Оскар”, а потом отошел в сторону, дожидаясь аплодисментов.
– И он оказался прав относительно девушки?
– Прав!.. – Манни закрыл глаза и поцеловал кончики своих пальцев. – Она ослепительна, Рик! Фильм с ней ждет огромный успех!
– О'кей, – заметил я. – Кому же тогда понадобилось убивать Вилли Шульца? И потом увезти девушку?
– В этом вы абсолютно правы, – кивнул он. – Вам следует ответить именно на эти два вопроса, и тогда вы не только проясните всю ситуацию, но и окончательно решите исход всего этого дела.
Он поднялся на ноги и наклонился над столом в мою сторону, выбросив вперед правую руку. На меня так подействовал его жест, что я инстинктивно пожал его руку, не успев осознать, какого дурака я свалял.
– Удачи вам, Рик, старый приятель! – У него просто от волнения перехватило горло. – Вложите в это все, на что вы способны. И сообщите мне, когда все будет кончено, чтобы мы смогли продолжить работу и отснять потрясающую картину!
Манни повернулся ко мне спиной и снова уставился в широкое окно из сплошного стекла. У меня не хватило нахальства хоть как-то испортить его благодушное настроение, поэтому я тоже повернулся и направился к двери.
– Ванда Спокейн, – произнес он, когда я уже взялся за дверную ручку.
– Это какой-то курорт? – оглянулся я.
– Надеюсь, не для вас, – неистово выпалил он. – Во всяком случае, не для такого непристойного соблазнителя, как вы, Рик.
– Так зовут вашу секретаршу? – догадался наконец я, произнеся это с ужасом в голосе. – Еще и Ванда Спокейн?
– Не забывайте, что она находится под моим непосредственным покровительством, – предостерег он деревянным голосом.
– Такая мысль, конечно, неприятна, – согласился я, открывая дверь.
Карие глаза изучающе смотрели на меня, когда я опять подходил к ее письменному столу.
– Солнечные пятна? – спросила она.
– А почему бы и нет?
– На пляже? Приятное теплое солнышко светит с безоблачного голубого неба? Откуда же пятнышки?
– Такое бывает за полчаса до заката, – ответил я. – Солнце опускается совсем низко, скрывается за далекими холмами…
– А вы посадили между нами большое дерево с круглыми листьями на пляже и это получилось? – Она быстро кивнула. – Солнечные кружочки.
– Точно! – согласился я.
– У вас богатое воображение, мистер Холман. Я хочу сказать, богатое – для развратника. Это особое внимание к внешним деталям…
– Стараюсь, – скромно заметил я. – Одной встречи с вами достаточно, чтобы продержаться всю следующую неделю.
– Мистер Крюгер предупреждал меня относительно мужчин вроде вас, – мягко продолжала она. – Но некоторое время меня занимала мысль, что такого я никогда больше не встречу.
– Может быть, мы как-нибудь пообедаем вместе? – высказал я надежду.
– И я буду прислуживать на этом обеде в качестве официантки в черных шелковых чулках с пурпурным пояском для подвязок и скромной улыбкой? – Ее выступающая нижняя губа оттопырилась немного больше обычного. – Я об этом подумаю, мистер Холман.
Глава 6
Рекомендации Морриса Дарраха оказались совершенно точными. Я повернул направо с Бенедикт-Каньон-Драйв на Маунтейн-Драйв и, проехав полмили по узкой дороге, увидел дом. Чертовски странный особняк со всех сторон окружали деревья. Я направил машину на въездную дорожку и припарковал ее перед фасадом, который , выглядел как интеллектуальная мешанина испанской претенциозности и современного архитектурного использования пространства.
Парадную дверь открыл сам Джейсон Траверс. Крупный мужчина лет за тридцать, широкоплечий, с надувшимися во всех положенных местах мышцами. На нем были боксерские шорты, не скрывавшие его прекрасный загар и коврик черных вьющихся волос на груди. Густые вьющиеся черные волосы переходили по бокам головы на лицо удлиненными роскошными бакенбардами. Его зубы сверкали белизной, а ярко-голубые глаза просто лучились природной жизненной энергией. Конечно, я относился к нему несколько предвзято, так же, думаю, как и любой другой мужчина, который видел хотя бы один фильм с его участием. Я хочу сказать, как это получается, что все на свете плывет ему прямо в руки.
– Вы Холман? – У него был низкий сочный баритон, а пожатие руки могло бы послужить эталоном мужской силы.
– Так точно, – подтвердил я.
– Я дожидаюсь вас с тех пор, как позвонил Даррах. Надеюсь услышать хорошие новости!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
– О'кей, – подытожила она. – Тогда я сыграю роль заботливой мамочки, пойду закуплю продукты и другие мелочи.
– Превосходно, – одобрил я.
– До свиданья, – любезно простилась она.
– А я подожду телефонного звонка.
Телефон и в самом деле вскоре зазвонил. Выражение ее лица говорило, будто я все заранее подстроил, и разубеждать ее не было никакого смысла. Поэтому я вышел в гостиную и снял трубку.
– Говорит Моррис Даррах, – произнес хриплый голос. – Братишка! Ну и задали они мне жару! Два битых часа допроса, прежде чем отпустили меня. И мне все еще кажется, что они не поверили ни одному моему слову!
– Не волнуйтесь из-за полицейских, – успокоил я его. – Их натаскивают именно в таком духе.
– Как бы там ни было, теперь все позади. Поэтому я собираюсь позвонить Манни Крюгеру в компанию “Стеллар” и Джейсону Траверсу. О'кей?
– Отлично, – одобрил я. – Где я смогу позже увидеть Траверса?
– На Бенедикт-Каньон-Драйв вы делаете правый поворот и выезжаете на очень узкую Моунтейн-Драйв, – объяснил он. – Проехав по ней примерно с полмили, вы увидите дьявольски привлекательный особняк. Мимо него вы никак не проедете, потому что по бокам дороги ничего другого, кроме деревьев, нет.
– Спасибо, – поблагодарил я. – Я буду связываться с вами.
– Если вы не застанете меня в конторе, то звоните в центральное отделение уголовного розыска Лос-Анджелеса, – посоветовал он печальным голосом. – Они наверняка будут знать, где я нахожусь!
Я положил трубку и вернулся на кухню. И тут-то я допустил ошибку. Сара Джордан, нагнувшись над раковиной, возилась с тарелками, и ее загорелый зад отливал ярким, розовым оттенком.
Я издал какие-то нечленораздельные звуки, которые можно было истолковать как “до свиданья”, произнесенное человеком с полным ртом, и удрал.
Было уже половина двенадцатого, когда я добрался до конторы Манни Крюгера, точнее сказать, до кабинета его секретарши, только что принятой на работу. Ни одна секретарша Манни не могла удержаться у него более полугода. Они либо выскакивали замуж за какую-нибудь киношную знаменитость, либо оказывались в ближайшем лечебном санатории. Новенькая была златокудрой, с пышными, роскошными волосами, которые ниспадали чуть ли не до талии за ее спиной. Ее широко расставленные карие глаза смотрели льстиво и в то же время невинно, являясь явным контрастом с сочными губами, нижняя из которых была полнее верхней. От талии и выше – остальную часть закрывал письменный стол – она походила на настоящую Венеру, которая вышла из морских глубин. Черная шелковая блузка ярко контрастировала с ее светлым обликом.
– Доброе утро, – приветливо произнесла она.
– Я – Рик Холман, – представился я.
– Ждет ли вас мистер Крюгер?
– Возможно, – ответил я. – Обычно он меня ждет. Карие глаза поплыли на мгновение в сторону.
– Я имею в виду, мистер Холман, договорились ли вы с ним о встрече?
– Нет, – твердо ответил я. – Я считаю, что любая форма искусственного украшательства излишня в наш современный век, – грустно улыбнулся я. – Просто хочу, чтобы люди любили меня из-за меня самого. Не находите ли вы, что я слишком многого требую?
– Уверена, вы не нуждаетесь в предварительной договоренности, – произнесла она тихим голосом. – Пожалуйста, вот в эту дверь, мистер Холман.
– Почему бы вам не признаться, – продолжал я, – вы ведь не полюбите меня. А я готов полюбить вас. Я как наяву вижу нас вместе, – мечтательно продолжал я. – Вы бегаете по пляжу, освещенному пятнами солнечного света в одной этой черной кофточке, а я догоняю вас. Но на самом деле вовсе не хочу догнать вас, потому что мне ужасно нравится весь ваш вид.
– Проходите сейчас же к мистеру Крюгеру! – предложила она звонким шепотом. – Не то боюсь, что поставлю вас в неловкое положение тем, что истошно завоплю.
Я, не постучав, прошел в кабинет Манни, потому что знал, что он всегда прячется в чулане, если к нему кто-то постучится, и делает вид, что находится в отпуске. Он сидел спиной ко мне, уставившись через широкое сплошное стекло окна на улицу, не обращая внимания на гору бумаг, скопившихся на его массивном, с кожаным верхом письменным столе. Я на цыпочках прошел по комнате до самого письменного стола, потом громко откашлялся.
– Ой! – Манни дико испугался и, подпрыгнув на стуле, вскочил, сделал три шага и внезапно остановился.
– Как поживает ваша мама? – спросил я заискивающе.
– Никогда не делайте этого! – Его увеличенные зрачки свирепо смотрели на меня через толстые стекла очков. – Вы чертовски хорошо знаете, что одного я терпеть не могу – это когда вот так кто-нибудь крадучись подбирается ко мне.
– Похоже, у вас новая секретарша, – дружелюбно произнес я.
– Не смейте прикасаться к ней своими распутными руками! – Он свирепо нахмурился, глядя на меня. – Она милая, невинная девушка. И я взял ее под свое покровительство, чтобы уберечь от злых хищников, которыми кишит этот город ангелов – Лос-Анджелес. – Кадык на его горле резко подпрыгнул. – Как поживает – кто, вы спросили?
– Ваша мама, – терпеливо повторил я. – Вы не забыли про нее, Манни? Та, которая сломала ногу, катаясь на лыжах в Австрии?
– Значит, я все-таки одурачил вас вчера, да? – Его лицо прямо-таки светилось от восторга. – Вы решили, что я являюсь своим собственным братом, верно? – От удовольствия он даже захихикал. – Как вам это понравилось?
– А что вы можете сказать о Глории Клюн? Мгновенно выражение его лица изменилось: на нем, словно в калейдоскопе, промелькнуло все – от восторга до агонии, а сам он вдруг превратился в надломленного жизнью человека. Он, прихрамывая, заковылял к своему стулу, медленно опустился на него, и я вовремя, видя все это, сообразил, что не следует испытывать его терпение и произносить шутливые слова.
– Вы слышали о Шульце? – спросил он поникшим голосом.
– Мне сообщил об этом Моррис Даррах. Как раз перед тем, как нанял меня отыскать эту девушку Клюн.
– Вы – единственный проблеск надежды, Рик! – взволнованно произнес Манни. – Луч света, пронизывающий грозовые облака, которые нависли надо всеми нами. – Его глаза увлажнились. – Я рад, что Даррах нанял вас, Рик, и доволен также, что мы опять в одной упряжке. Старые приятели вместе и…
– Ах, прекратите, – прервал я его.
– У вас нет души. – Он печально покачал головой. – Вы не понимаете возвышенных чувств. Нет…
– Что вам известно о Шульце? – опять прервал я его.
– Кажется, Моррис Даррах говорил вам о Джейсоне Траверсе и его гениальной идее насчет женской роли?
– Конечно, – подтвердил я. – Он настаивал на том, чтобы эту роль исполняла неизвестная девушка и чтобы выбор остался за ним.
– Затем он подкинул этого Вилли Шульца, которого отрекомендовал как великого открывателя талантов. – Манни многозначительно пожал плечами. – Если он так хорош в этом деле, то я давно бы услышал о нем, но этого не случилось. Да и кто станет спорить с таким авторитетом, как Траверс, который позволял себе уходить со съемок только потому, что ему не понравилась бородавка на носу кинооператора, и отсутствовать три дня?
– В какой последовательности они появились? – поинтересовался я. – Сначала Вилли, потом эта девушка Клюн? Или наоборот?
– Они появились вместе. Траверс привез их сюда вместе и представил с такой помпой, будто они лауреаты премии “Оскар”, а потом отошел в сторону, дожидаясь аплодисментов.
– И он оказался прав относительно девушки?
– Прав!.. – Манни закрыл глаза и поцеловал кончики своих пальцев. – Она ослепительна, Рик! Фильм с ней ждет огромный успех!
– О'кей, – заметил я. – Кому же тогда понадобилось убивать Вилли Шульца? И потом увезти девушку?
– В этом вы абсолютно правы, – кивнул он. – Вам следует ответить именно на эти два вопроса, и тогда вы не только проясните всю ситуацию, но и окончательно решите исход всего этого дела.
Он поднялся на ноги и наклонился над столом в мою сторону, выбросив вперед правую руку. На меня так подействовал его жест, что я инстинктивно пожал его руку, не успев осознать, какого дурака я свалял.
– Удачи вам, Рик, старый приятель! – У него просто от волнения перехватило горло. – Вложите в это все, на что вы способны. И сообщите мне, когда все будет кончено, чтобы мы смогли продолжить работу и отснять потрясающую картину!
Манни повернулся ко мне спиной и снова уставился в широкое окно из сплошного стекла. У меня не хватило нахальства хоть как-то испортить его благодушное настроение, поэтому я тоже повернулся и направился к двери.
– Ванда Спокейн, – произнес он, когда я уже взялся за дверную ручку.
– Это какой-то курорт? – оглянулся я.
– Надеюсь, не для вас, – неистово выпалил он. – Во всяком случае, не для такого непристойного соблазнителя, как вы, Рик.
– Так зовут вашу секретаршу? – догадался наконец я, произнеся это с ужасом в голосе. – Еще и Ванда Спокейн?
– Не забывайте, что она находится под моим непосредственным покровительством, – предостерег он деревянным голосом.
– Такая мысль, конечно, неприятна, – согласился я, открывая дверь.
Карие глаза изучающе смотрели на меня, когда я опять подходил к ее письменному столу.
– Солнечные пятна? – спросила она.
– А почему бы и нет?
– На пляже? Приятное теплое солнышко светит с безоблачного голубого неба? Откуда же пятнышки?
– Такое бывает за полчаса до заката, – ответил я. – Солнце опускается совсем низко, скрывается за далекими холмами…
– А вы посадили между нами большое дерево с круглыми листьями на пляже и это получилось? – Она быстро кивнула. – Солнечные кружочки.
– Точно! – согласился я.
– У вас богатое воображение, мистер Холман. Я хочу сказать, богатое – для развратника. Это особое внимание к внешним деталям…
– Стараюсь, – скромно заметил я. – Одной встречи с вами достаточно, чтобы продержаться всю следующую неделю.
– Мистер Крюгер предупреждал меня относительно мужчин вроде вас, – мягко продолжала она. – Но некоторое время меня занимала мысль, что такого я никогда больше не встречу.
– Может быть, мы как-нибудь пообедаем вместе? – высказал я надежду.
– И я буду прислуживать на этом обеде в качестве официантки в черных шелковых чулках с пурпурным пояском для подвязок и скромной улыбкой? – Ее выступающая нижняя губа оттопырилась немного больше обычного. – Я об этом подумаю, мистер Холман.
Глава 6
Рекомендации Морриса Дарраха оказались совершенно точными. Я повернул направо с Бенедикт-Каньон-Драйв на Маунтейн-Драйв и, проехав полмили по узкой дороге, увидел дом. Чертовски странный особняк со всех сторон окружали деревья. Я направил машину на въездную дорожку и припарковал ее перед фасадом, который , выглядел как интеллектуальная мешанина испанской претенциозности и современного архитектурного использования пространства.
Парадную дверь открыл сам Джейсон Траверс. Крупный мужчина лет за тридцать, широкоплечий, с надувшимися во всех положенных местах мышцами. На нем были боксерские шорты, не скрывавшие его прекрасный загар и коврик черных вьющихся волос на груди. Густые вьющиеся черные волосы переходили по бокам головы на лицо удлиненными роскошными бакенбардами. Его зубы сверкали белизной, а ярко-голубые глаза просто лучились природной жизненной энергией. Конечно, я относился к нему несколько предвзято, так же, думаю, как и любой другой мужчина, который видел хотя бы один фильм с его участием. Я хочу сказать, как это получается, что все на свете плывет ему прямо в руки.
– Вы Холман? – У него был низкий сочный баритон, а пожатие руки могло бы послужить эталоном мужской силы.
– Так точно, – подтвердил я.
– Я дожидаюсь вас с тех пор, как позвонил Даррах. Надеюсь услышать хорошие новости!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19