– Потеряла мужа в автокатастрофе пару лет назад, – подтвердил я.
– Она у нас работала до замужества, и мы радовались ее возвращению после этой трагедии. – Браунинг еще раз вытер лицо. – Я бы назвал ее женщиной образцовой морали.
– Она была нимфоманкой, – холодно возразил я. – На протяжении нескольких последних месяцев затаскивала в тот самый мотель полдюжины разных мужчин и проводила с ними ночи.
– Миссис О'Хара? – Он, казалось, вот-вот разрыдается. – Не могу поверить!
– А как насчет Эверарда? – спросил я. – Какого рода исследованиями он занимался? Браунинг пожал плечами.
– Мне понадобится навести справки, чтобы дать точный ответ. Скорее всего, чем-то неопределенным и в высшей степени сложным технически. Возможно, мне следует объяснить, над чем мы тут работаем.
– Давайте!
– Собственно “Калкон” выпускает широкий набор фармацевтической продукции при строжайшем контроле за качеством. Чтобы дать вам представление, – скажем, от аспирина до новейших лекарств, помогающих при болезни Паркинсона. Естественно, у нас имеется крупный исследовательский центр в Лос-Анджелесе, где трудятся с полсотни ученых-химиков. Здешний же центр создавался в Пайн-Сити специально для неординарных исследований. Кроме технического и конторского персонала, здесь работаю я в качестве администратора и три химика-экспериментатора, которых тщательно подбирали по признаку творческого подхода к делу. “Калкон” считает, что стоит потратить деньги, позволив им заниматься исследованиями по своим программам. Вы меня понимаете?
– Более иди менее, – кивнул я. – “Калкон” надеется, что со временем кто-то из них явится с блестящей и совершенно новой идеей, которая принесет компании лишние пять миллионов долларов.
– Я бы не стал формулировать это так грубо, – улыбнулся он, – но общий смысл именно такой.
– Эверард был одним из трех ваших химиков-фантазеров, – подытожил я. – А двое других?
– Эллен Спек и Чарльз Демарест, – ответил Браунинг.
– Мне хотелось бы с ними поговорить, – сказал я.
– Пожалуйста, лейтенант. Можете воспользоваться моим кабинетом.
– Спасибо, – поблагодарил я. – Сперва миссис Спек.
– Мисс Спек, – поправил он. – Я буду в кабинете у Тима Вейла, пока вы не закончите.
– Каковы его функции? – поинтересовался я.
– Он занимается коммерческой стороной дела. Когда у исследователей появляется что-нибудь интересное, Тим способен дня за два оценить коммерческую стоимость. Незаменимый человек.
– Пожалуй, я тоже поговорю с ним, но попозже.
– Как пожелаете, лейтенант. Здесь все любили и миссис О'Хара, и Джастина Эверарда. Уверен, что каждый окажет вам полное содействие. – Он поднялся с кресла и направился к двери. – Мисс Спек придет через пару минут.
Дверь за Браунингом затворилась, и я сел в только что оставленное им кресло. Видя перед собой простирающуюся в бесконечность столешницу, легко было представить себя крупным руководителем. Я закурил сигарету – просто чтобы стерильная атмосфера знала свое место – и почувствовал себя гораздо лучше, воспользовавшись девственно чистой пепельницей. Примерно через минуту раздался отрывистый стук в дверь, и в кабинет вошла первая из двух химиков-экспериментаторов.
Я дал бы ей лет двадцать пять. Короткие черные волосы едва прикрывали уши. Из-за очков в массивной черной оправе смотрели бесстрастные темно-карие глаза. Строго поджатые губы. Она была одета в белый комбинезон, деликатно подчеркивавший полную грудь, тонкую талию и стройные линии бедер.
– Мисс Спек? – вежливо проговорил я. – Не желаете ли присесть?
– Благодарю вас, – отвечала она сдержанным контральто.
– Я – лейтенант Уилер из службы шерифа.
– Мне сказал об этом мистер Браунинг. – Она закинула ногу на ногу, по-женски умело, не дав никакой пищи нескромным взглядам.
– Я расследую двойное убийство, – продолжал я. – Миссис О'Хара и мистер Эверард были убиты в номере мотеля прошлой ночью.
– Я знаю, – спокойно сказала она. – Джуди Трент позвонила мне в перерыве на ленч и обо всем сообщила.
– За каким чертом она это сделала? – не сдержавшись, воскликнул я.
– Откуда мне знать, лейтенант? – В ее тоне послышалась легкая насмешка. – Я химик, а не психиатр. Возможно, фатальная женская неспособность хранить секреты?
– Не морочьте мне голову. Должна же она соображать хоть немножко.
– Не думаю, будто Джуди меня очень любит, – равнодушно заметила мисс Спек. – Джуди пылала страстью к Джастину Эверарду и заподозрила, что у меня с ним интрижка. Между нами ничего не было, но опровергать подозрения ревнивой женщины очень трудно.
– Известна ли вам какая-нибудь причина, по которой кому-то могло понадобиться убить Эверарда? Она уверенно покачала головой.
– Работать с ним было легко, но он никогда не заводил разговоров о своей личной жизни. Я знала, что он холостяк, помешан на спортивных автомобилях, и больше, боюсь, ничего не могу вам сказать.
– А как насчет миссис О'Хара?
– Особенно близко с ней не общалась. Она казалась приятной женщиной и, конечно, была опытной секретаршей мистера Браунинга.
– Над чем работал Эверард?
– Точно не знаю. Мы, все трое, всегда держались поодиночке, каждый нянчился с собственным драгоценным проектом. При подобной работе беседуешь с кем-то, только попав в безнадежное положение. Когда заберешься в глухие дебри и сам дорогу найти не можешь. Работая над текущим проектом, думаю, Джастин еще не вышел на эту стадию.
– Не припомните ли чего-нибудь, пусть даже самого пустякового, что могло бы помочь расследованию?
– В данный момент нет. – Она одарила меня короткой безликой улыбкой. – Но если попозже что-нибудь вспомню, лейтенант, обязательно сообщу вам.
– Благодарю вас, мисс Спек. Если не трудно, попросите зайти мистера Демареста.
Высокие округлые ягодицы в высшей степени сдержанно колыхались под белым комбинезоном. Дверь закрылась за Эллен Спек, через пять секунд вновь отворилась, и в кабинет вошел Демарест. С густыми волосами песочного цвета и пышными баками, он смахивал на огромного косматого медведя. Надетый на нем свитер грубой вязки как будто был позаимствован у какого-нибудь шотландского горца, а дымящаяся трубка из корня шиповника – в ближайшем предприятии по сжиганию мусора.
– Чарльз Демарест, лейтенант, – громогласно представился он. – Гнусное дело, а? Чертовски гнусное. Оба убиты в расцвете лет, а? Ваше дело – докапываться до сути, а мое – помогать, правильно? – Он плюхнулся в кресло для посетителей и выпустил в мою сторону пухлое плотное облако вонючего дыма. – Судя по рассказам Эллен за ленчем, это преступление, совершенное в состоянии аффекта. Кто-то застукал их вдвоем в поганом номере мотеля, голых, а может, прямо в момент совокупления! Вспышка ревности, припадок безумия, пошли в ход ножи, и… – Он медленно покачал головой. – Обычное, к сожалению, дело. Полагаю, вам это известно как офицеру полиции, и вообще, а?
– Эверард был холостяк, миссис О'Хара – вдова, – указал я. – Кому ж их ревновать?
– Понятия не имею. Оба, знаете, казались такими тихонями. А в тихом омуте, как говорится, черти водятся, и все прочее. Что же тут может быть, кроме аффекта, лейтенант? Подвернулся случайно какой-нибудь праздношатающийся сексуальный маньяк-убийца? – Он снова с глубоким сомнением покачал головой. – Не похоже, а? К чему рисковать, набрасываясь на мужчину с женщиной, когда кругом полным-полно женщин, которые шляются в одиночку?
– Вы знаете, над чем работал Эверард? – спросил я.
– Не интересовался. У меня своих проблем хватает. Спросите Браунинга, это его дело. Только я удивляюсь насчет Джастина. Он и миссис О'Хара в мотеле… Я всегда думал, что он голубой. До чего иногда ошибаешься, а?
– Пожалуй, – буркнул я. – Может, для разнообразия постараетесь вспомнить, мистер Демарест? Постарайтесь вспомнить что-нибудь, любую мелочь, которая помогла бы расследованию.
Он осторожно вытащил из зубов шиповниковую трубку, с неподдельным изумлением вытаращил на меня глаза и горестно произнес:
– Слушайте, лейтенант, о чем же, по-вашему, я, черт возьми, толковал битый час?
– Благодарю вас, мистер Демарест.
Через пару минут после ухода Демареста в кабинет вернулся Браунинг и сморщил нос, учуяв зловонный дым, слоями плывший по направлению к кондиционеру, который своими механическими мозгами решил его проглотить.
– Надеюсь, они вам хоть чем-нибудь помогли, лейтенант?
– Ничем, – кисло проворчал я. – Где мне найти Вейла?
– Вниз по коридору. – Он схватил оскверненную хрустальную пепельницу и осторожно вытряхнул мой окурок в мусорную корзину. – Второй кабинет слева.
– Вы, конечно, уведомили его об убийствах?
– Конечно. – Он медленно заморгал. – А что, не следовало?
– Не имеет значения, – отмахнулся я. – Просто мне начинает надоедать сообщать людям уже известные им факты. Спасибо за разрешение воспользоваться вашим кабинетом, мистер Браунинг.
– Все, что угодно, лейтенант, в любой момент. – Он устроился в собственном кресле и тщательно смахнул со стола крошку пепла от сигареты. – Когда пожелаете.
Следуя указаниям Браунинга, я отыскал кабинет Вейла и вошел. Вейл оказался коротеньким, воинственным с виду типом, как будто выскочившим из витрины роскошного магазина, где демонстрируются костюмы, которые в этом году вам не по карману. Увидев меня, он сверкнул ослепительно белыми зубами и пожал руку, словно давным-давно потерянному корешу, восставшему из могилы.
– Рад познакомиться, лейтенант, но чертовски желал бы, чтоб это свершилось при более благоприятных обстоятельствах! Майлс сообщил мне жуткие новости, и, поверьте, я до сих пор потрясен!
– Майлс? – переспросил я.
– Майлс Браунинг. – Он ткнул пальцем в сторону кресла. – Прошу садиться. С радостью помогу вам, если смогу.
Я уселся в кресло.
– Мне пока удалось побеседовать с Джуди Трент, Эллен Спек, Браунингом и Демарестом. Если вы чем-нибудь сможете помочь, мистер Вейл, то станете приятным исключением.
– Никого не пробьешь, да? – сочувственно кивнул он. – По-моему, этот филиал “Калкон” вообще очень странный. Понимаете, все занимаются исключительно собственным делом.
– Это я уже слышал, – вставил я.
– Эта троица сидит взаперти в собственных лабораториях, все работают над своими фантастическими проектами, – затараторил Вейл. – Майлс пытается их пасти, только чтобы никто его в этом не заподозрил, а в главном офисе хотят побыстрей получить результаты, чтобы оправдать затраты. – Он неожиданно ухмыльнулся. – А я должен выудить из их диких формул и абракадабры, где стоят подряд по пятнадцать согласных, хоть что-нибудь, обладающее коммерческой стоимостью!
– Джен О'Хара была нимфоманкой, – сказал я. – Ее визит в тот мотель прошлой ночью был примерно шестым за последние несколько месяцев. Вас это не удивляет?
– Пожалуй. – Он помрачнел. – Не скажу, будто не догадывался о ее скрытой сексуальности, но всегда считал это тесно связанным с воспоминаниями о покойном муже. В противном случае, может быть, попытался бы приударить за ней. А так не хотелось ввязываться во все эти трагические переживания, понимаете?
– По-вашему, у нее была связь с Эверардом? Он задумался на пару секунд и в конце концов заключил:
– Если и была, то она никак этого не проявляла. А уж по поведению Эверарда вообще ничего нельзя было заметить. Он всегда казался холодной рыбой. Разговаривать с ним было все равно что со стенкой. Демарест – полная противоположность. Единственный способ заставить его замолчать – опрокинуть ведро воды на треклятую мерзкую трубку, которую он вечно сосет.
– Я слышал, у Эллен Спек что-то было с Эверардом?
– Правда? – Лицо его приняло озадаченное выражение. – Для меня это новость, лейтенант. Я всегда думал, что Джуди Трент, моя секретарша, тайком поглядывает в его сторону, но никогда и нигде ее с ним не встречал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17