Людей неожиданно ошарашивает сильный шок, и они иногда проговариваются о таких вещах, о которых впоследствии жалеют. Никто даже не удивлялся, когда я рассказывал о двойном убийстве. Браунинг изо всех сил старался отреагировать должным образом, но оказался поганейшим на всем белом свете актером-любителем.
– Жалко, если я тебе все испортила, Эл. – Она положила ладонь на мою руку и нежно пробежала пальцами по бицепсу. – Может, можно поправить дело?
– Ты действительно этого хочешь? – осторожно спросил я.
Пальцы стиснули руку сильней.
– Конечно, Эл. Все, чего пожелаешь.
– Спасибо, Джуди, – поблагодарил я. – Трудно выразить это словами.
Ее зубки тихонько на пару секунд прикусили мне мочку уха, рука скользнула вдоль бедра и замерла в самом опасном месте.
– Спорим, я угадаю.
Рука сдвинулась на дюйм вверх, и мой дружок обеспокоенно заворочался, словно чуя, что ждет впереди. Она издала триумфальный смешок.
– Хочешь, попробую?
– Но только на ту же самую сумму, – озабоченно предупредил я. – Мне не хотелось бы оценить тебя слишком дешево, дорогая.
– На ту же сумму? – с недоумением переспросила она.
– Пятьдесят три доллара, включая чаевые, – уточнил я.
– Эл! – на сей раз в полном ошеломлении воскликнула Джуди. – Ты о чем говоришь?
– О счете из ресторана, – пояснил я. – И мне хочется, чтобы ты знала, что я расцениваю предложение оплатить его по-настоящему щедрым жестом с твоей стороны.
– Что?! – Еще секунду ее синие глаза были полны недоверия, а потом потемнели от неприкрытого гнева. – Ах ты, вшивый, жалкий…
И тут произошел несчастный случай. Она взмахнула стаканом с явным намерением выплеснуть содержимое мне прямо в лицо, и я схватил ее за запястье. Может, кто-то из химиков-экспериментаторов объяснил бы случившееся воздействием, например, двух диаметрально противоположно направленных сил на объект, движущийся по прямой. Как бы то ни было, стакан неожиданно опрокинулся в другую сторону, и спиртное вылилось точнехонько в декольте. В течение долгих пяти секунд она просто смотрела, не веря своим глазам, на мокрый верх платья, потом истерически застонала и заколотила каблучками об пол. Я счел за лучшее принести полотенце и выбежал в ванную. Входная дверь громыхнула так сильно, что потрясла до основания весь жилой дом, и когда я вернулся в гостиную, Джуди там не было. Только влажные пятна на одной из диванных подушек служили безмолвным свидетельством пребывания здесь Джуди Трент. Но у меня хватило ума сообразить, что для погони и объяснения произошедшей ошибки нужен мужчина гораздо храбрее меня. Поэтому я отнес пустой стакан на кухню, потом допил свою порцию. Было только чуть больше половины одиннадцатого – еще не вечер. Вполне подходящий момент для свидания и беседы с ночным охранником из “Калкон”, чтобы вновь ощутить себя преданным делу копом, а заодно и убраться из дома на случай, если Джуди Трент, охваченная жаждой мести, вернется, прихватив короткоствольный пистолет. Так что я спустился в подземный гараж и выехал в ночь.
Ночного охранника звали Сэм, и он был отставным полицейским, что существенно облегчало дело. Он заварил кофе, достаточно крепкий, чтобы у меня исчез комок в горле, а потом вытащил график за прошлый вечер.
. – Так точно, лейтенант, – отрапортовал Сэм в ответ на мой невысказанный, но очевидный вопрос. – Мистер Эверард и миссис О'Хара уехали вместе, но поодиночке, если вы понимаете, что я имею в виду.
– Каждый в своей машине?
– Правильно, – кивнул он.
– Похоже, “Калкон” набрал настоящих работников, раз они трудятся допоздна, – заметил я.
– И так почти каждый вечер на всей неделе, – подтвердил он. – Иной раз просто удивляюсь, чего их сюда тянет как будто магнитом?
– А сейчас работает кто-нибудь?
– Только мисс Спек. Хотите еще кофе, лейтенант?
– Нет, спасибо. Пожалуй, зайду поприветствовать мисс Спек, если не возражаете.
– Как пожелаете, лейтенант. – Он равнодушно пожал плечами. – Звякну Энди, предупрежу, что вы идете.
– Кто такой Энди?
– Другой дежурный, в самом здании.
Я поставил автомобиль перед корпусом, и, когда подошел, второй ночной охранник успел открыть дверь. Он объяснил, где найти мисс Спек, и я зашагал бесконечными коридорами, добравшись в конце концов до стеклянной двери. Аккуратно выписанная табличка гласила:
"Исследовательская лаборатория (мисс Спек). Служащим, не имеющим допуска, вход воспрещен”. Я подумал, что это относится и ко мне, так что вежливо постучал по стеклянной панели.
– Входите, Энди, – донеслось изнутри контральто. – Надеюсь, вы принесли с собой кофе.
Шагнув в лабораторию, я услыхал слабый щебет и писк, а потом разглядел огороженные клетки у дальней стены, битком набитые мириадами существ, смахивающих на мышей разных форм, цветов и размеров. Все же прочее в лаборатории напоминало остатки декораций после съемок фильма ужасов, откуда уже вынесли генератор “лучей смерти”, ушел Борис Карлофф, но еще стояли обыденные пробирки для анализов и всякий хлам.
Эллен Спек была в том же белом комбинезоне, в котором я видел ее днем, и глаза ее, так старательно скрытые очками в тяжелой черной оправе, выражали сдержанное удивление.
– Лейтенант Уилер? Что привело вас сюда в столь поздний час?
– Невероятная преданность правосудию, а превыше всего – чувство долга, – отрапортовал я. – Кроме того, мне больше нечем заняться.
– Я сразу и не соображу, день сейчас или ночь, – медленно улыбнулась она. – Думала, дежурный несет кофе.
– Я просматривал график за прошлую ночь вместе с охранником на проходной. – Я сразу перешел к делу. – Вы ушли в 22.22.
– Сэм должен был записать точно, – беззаботно сказала она. – Это имеет какое-то серьезное значение, лейтенант?
– Я надеюсь, вы мне поможете прояснить небольшой вопрос. Эверард с миссис О'Хара вышли в 20.57. Вейл вернулся в 22.04 и через десять минут снова ушел. Он сказал, будто слышал, как Эверард расхаживал у себя в лаборатории. Но, согласно графику, в это время тут были лишь два человека, за исключением самого Вейла. Вы и Демарест. Я подумал, не вы ли, случайно, оказались в тот момент в лаборатории Эверарда?
– Нет, меня там не было. – Она на пару секунд слегка прикусила нижнюю губу. – Я не вхожу в другие лаборатории и подняла бы ужасный скандал, если б застала кого-нибудь здесь, у себя. Знаю, Майлсу Браунингу нравится считать нас одной командой, только химики-экспериментаторы так не считают. По крайней мере, до тех пор, пока не получат существенных результатов.
– Если там были не вы, то, наверное, Демарест.
– Или Энди, ночной охранник.
– Я забыл про него, – спохватился я. – Выясню на обратном пути.
– Лейтенант! – Она снова на миг прикусила нижнюю губу. – Можно вас попросить об одолжении?
– Разумеется, – сказал я.
– Думаю, нам с вами надо поговорить, но не здесь. Может, поедем ко мне и чего-нибудь выпьем?
– Отлично. А где вы живете?
– На Морган-стрит. Дом номер 28, квартира 7-А. – Карие глаза бесстрастно взглянули на меня. – Я уйду первой. Дайте мне пять минут форы, чтобы поставить машину и наколоть лед.
Она вежливо выставила меня из лаборатории, заперла за нами дверь и ушла быстрым шагом. Упруго подрагивавшие ягодицы определенно свидетельствовали о спортивной форме, а ноги полностью лишили меня способности здраво мыслить. Я дал ей пару минут, после чего отыскал дорогу на пропускной пункт у центрального входа. Энди стоял там, заложив руки за спину, стараясь обрадовать меня бравым, деловым видом.
– Вы ни разу не заходили вчера вечером в лабораторию Эверарда? – спросил я.
– Нет, сэр. – Казалось, подобное предположение слегка шокировало его. – Это три сверхсекретные лаборатории. Я только проверяю, заперты ли двери.
– А служебные ключи от них у вас имеются?
– Конечно, но они просто лежат у меня в заднем кармане.
– Мистер Вейл вчера вечером около десяти слышал чьи-то шаги в лаборатории Эверарда. Это не мог быть сам Эверард, потому что к тому времени он уже уехал.
– Это точно. – Он пожал плечами. – Может, мистеру Вейлу почудилось?
– Он сообщил мне об этом с полной уверенностью. Миссис Спек уверяет, что не входила туда, так что остается один Демарест.
– Похоже, – с неудовольствием подтвердил он. – Этот тип держится так, будто лично владеет “Калкон”, а может, и всей растреклятой вселенной!
Глава 4
Дом на Морган-стрит отличался достаточно высоким классом, чтобы убедить меня в дьявольском преимуществе заработков химика-экспериментатора перед жалованьем лейтенанта полиции. Пора бы мне стать капитаном, но когда я в последний раз намекнул на это шерифу Лейверсу, тот от хохота чуть не свалился с кресла. Я нажал кнопку дверного звонка, мысленно приказав неприятным воспоминаниям испариться, и старательно похоронил их в самых темных подвалах памяти.
Эллен Спек отворила парадную дверь и широко улыбнулась, приглашая войти. На ней до сих пор был все тот же белый комбинезон, и я преисполнился разочарования. Надеялся, что она облачится во что-нибудь попросторнее, болтающееся на фигуре на манер ожерелья. Мы прошли в гостиную, обставленную в ярко выраженном восточном стиле, с бамбуковой мебелью и гигантскими вазами цвета бычьей крови.
– Я приготовила целое море мартини, – объявила она, – с капелькой перно.
Я смотрел, как она наливает два бокала невиданной величины, куда были брошены кубики льда, и пришел к прозорливому подозрению, что в ее жизни есть потаенные глубины. Один она подала мне и опустилась в кресло.
– Полагаю, в таких ситуациях, когда речь идет об убийстве, почти все лгут, лейтенант.
– Включая вас? Она кивнула.
– Включая меня. Как по-вашему, я привлекательно выгляжу, лейтенант?
– Да, – честно ответил я.
В ее глазах вспыхнуло изумление.
– Думаю, что должна принять это за комплимент. Когда бы я ни взглянула на себя в зеркало, вижу лишь эти чудовищные очки. Как минимум четырежды пробовала перейти на контактные линзы, но у меня от них только слезы текут. Моя мать умерла, когда я была совсем маленькой, и меня растил отец. Он был ученым и ко всем вопросам подходил в высшей степени рационально. “Кем бы ты ни был, в первую очередь будь реалистом”, – таково было его кредо, и я, наверно, лет с четырнадцати тоже стала считать его своим собственным. И вот пару лет назад, в двадцать пятую годовщину со дня рождения, решила провести нечто вроде инвентаризации. Я – химик-экспериментатор, люблю свое дело, говорила я себе. Замужество, мысль о создании семьи абсолютно не занимают меня. С другой стороны, ясно, что у меня есть определенные физические потребности, которые необходимо удовлетворять. Не так уж я привлекательна для мужчин, чтобы чересчур привередничать. Буду искать родственную душу.
– Вы пытаетесь дать мне понять, что спали с Эверардом?
– Благодарю вас, лейтенант, – медленно улыбнулась она. – Вы весьма облегчили мне дело. Джастин был очень серьезно мыслящим человеком, сосредоточенным исключительно на карьере. Вариант для меня идеальный, оставалось надеяться, что он думает обо мне точно так же. В последний раз мы были вместе в его квартире недели две назад. Я провела там всю ночь. Он был сильно взволнован новым поворотом в своей исследовательской работе. “Открытие Эверарда” – так он его называл и определенно считал, будто стоит на грани прорыва.
– Что за открытие? – спросил я. Она пожала плечами.
– Не знаю. Даже то, что мы спали вместе, нисколько не отражалось на основополагающем факте, что мы представляем собой ревностных конкурентов в науке. Джастин скорей отдал бы на отсечение правую руку, чем открылся мне, и я на его месте поступила бы точно так же. Я, разумеется, пробовала что-нибудь из него выкачать, но он только корчил самодовольную мину и держал язык за зубами. Обронил одну вещь, но она прозвучала как плохая шутка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17
– Жалко, если я тебе все испортила, Эл. – Она положила ладонь на мою руку и нежно пробежала пальцами по бицепсу. – Может, можно поправить дело?
– Ты действительно этого хочешь? – осторожно спросил я.
Пальцы стиснули руку сильней.
– Конечно, Эл. Все, чего пожелаешь.
– Спасибо, Джуди, – поблагодарил я. – Трудно выразить это словами.
Ее зубки тихонько на пару секунд прикусили мне мочку уха, рука скользнула вдоль бедра и замерла в самом опасном месте.
– Спорим, я угадаю.
Рука сдвинулась на дюйм вверх, и мой дружок обеспокоенно заворочался, словно чуя, что ждет впереди. Она издала триумфальный смешок.
– Хочешь, попробую?
– Но только на ту же самую сумму, – озабоченно предупредил я. – Мне не хотелось бы оценить тебя слишком дешево, дорогая.
– На ту же сумму? – с недоумением переспросила она.
– Пятьдесят три доллара, включая чаевые, – уточнил я.
– Эл! – на сей раз в полном ошеломлении воскликнула Джуди. – Ты о чем говоришь?
– О счете из ресторана, – пояснил я. – И мне хочется, чтобы ты знала, что я расцениваю предложение оплатить его по-настоящему щедрым жестом с твоей стороны.
– Что?! – Еще секунду ее синие глаза были полны недоверия, а потом потемнели от неприкрытого гнева. – Ах ты, вшивый, жалкий…
И тут произошел несчастный случай. Она взмахнула стаканом с явным намерением выплеснуть содержимое мне прямо в лицо, и я схватил ее за запястье. Может, кто-то из химиков-экспериментаторов объяснил бы случившееся воздействием, например, двух диаметрально противоположно направленных сил на объект, движущийся по прямой. Как бы то ни было, стакан неожиданно опрокинулся в другую сторону, и спиртное вылилось точнехонько в декольте. В течение долгих пяти секунд она просто смотрела, не веря своим глазам, на мокрый верх платья, потом истерически застонала и заколотила каблучками об пол. Я счел за лучшее принести полотенце и выбежал в ванную. Входная дверь громыхнула так сильно, что потрясла до основания весь жилой дом, и когда я вернулся в гостиную, Джуди там не было. Только влажные пятна на одной из диванных подушек служили безмолвным свидетельством пребывания здесь Джуди Трент. Но у меня хватило ума сообразить, что для погони и объяснения произошедшей ошибки нужен мужчина гораздо храбрее меня. Поэтому я отнес пустой стакан на кухню, потом допил свою порцию. Было только чуть больше половины одиннадцатого – еще не вечер. Вполне подходящий момент для свидания и беседы с ночным охранником из “Калкон”, чтобы вновь ощутить себя преданным делу копом, а заодно и убраться из дома на случай, если Джуди Трент, охваченная жаждой мести, вернется, прихватив короткоствольный пистолет. Так что я спустился в подземный гараж и выехал в ночь.
Ночного охранника звали Сэм, и он был отставным полицейским, что существенно облегчало дело. Он заварил кофе, достаточно крепкий, чтобы у меня исчез комок в горле, а потом вытащил график за прошлый вечер.
. – Так точно, лейтенант, – отрапортовал Сэм в ответ на мой невысказанный, но очевидный вопрос. – Мистер Эверард и миссис О'Хара уехали вместе, но поодиночке, если вы понимаете, что я имею в виду.
– Каждый в своей машине?
– Правильно, – кивнул он.
– Похоже, “Калкон” набрал настоящих работников, раз они трудятся допоздна, – заметил я.
– И так почти каждый вечер на всей неделе, – подтвердил он. – Иной раз просто удивляюсь, чего их сюда тянет как будто магнитом?
– А сейчас работает кто-нибудь?
– Только мисс Спек. Хотите еще кофе, лейтенант?
– Нет, спасибо. Пожалуй, зайду поприветствовать мисс Спек, если не возражаете.
– Как пожелаете, лейтенант. – Он равнодушно пожал плечами. – Звякну Энди, предупрежу, что вы идете.
– Кто такой Энди?
– Другой дежурный, в самом здании.
Я поставил автомобиль перед корпусом, и, когда подошел, второй ночной охранник успел открыть дверь. Он объяснил, где найти мисс Спек, и я зашагал бесконечными коридорами, добравшись в конце концов до стеклянной двери. Аккуратно выписанная табличка гласила:
"Исследовательская лаборатория (мисс Спек). Служащим, не имеющим допуска, вход воспрещен”. Я подумал, что это относится и ко мне, так что вежливо постучал по стеклянной панели.
– Входите, Энди, – донеслось изнутри контральто. – Надеюсь, вы принесли с собой кофе.
Шагнув в лабораторию, я услыхал слабый щебет и писк, а потом разглядел огороженные клетки у дальней стены, битком набитые мириадами существ, смахивающих на мышей разных форм, цветов и размеров. Все же прочее в лаборатории напоминало остатки декораций после съемок фильма ужасов, откуда уже вынесли генератор “лучей смерти”, ушел Борис Карлофф, но еще стояли обыденные пробирки для анализов и всякий хлам.
Эллен Спек была в том же белом комбинезоне, в котором я видел ее днем, и глаза ее, так старательно скрытые очками в тяжелой черной оправе, выражали сдержанное удивление.
– Лейтенант Уилер? Что привело вас сюда в столь поздний час?
– Невероятная преданность правосудию, а превыше всего – чувство долга, – отрапортовал я. – Кроме того, мне больше нечем заняться.
– Я сразу и не соображу, день сейчас или ночь, – медленно улыбнулась она. – Думала, дежурный несет кофе.
– Я просматривал график за прошлую ночь вместе с охранником на проходной. – Я сразу перешел к делу. – Вы ушли в 22.22.
– Сэм должен был записать точно, – беззаботно сказала она. – Это имеет какое-то серьезное значение, лейтенант?
– Я надеюсь, вы мне поможете прояснить небольшой вопрос. Эверард с миссис О'Хара вышли в 20.57. Вейл вернулся в 22.04 и через десять минут снова ушел. Он сказал, будто слышал, как Эверард расхаживал у себя в лаборатории. Но, согласно графику, в это время тут были лишь два человека, за исключением самого Вейла. Вы и Демарест. Я подумал, не вы ли, случайно, оказались в тот момент в лаборатории Эверарда?
– Нет, меня там не было. – Она на пару секунд слегка прикусила нижнюю губу. – Я не вхожу в другие лаборатории и подняла бы ужасный скандал, если б застала кого-нибудь здесь, у себя. Знаю, Майлсу Браунингу нравится считать нас одной командой, только химики-экспериментаторы так не считают. По крайней мере, до тех пор, пока не получат существенных результатов.
– Если там были не вы, то, наверное, Демарест.
– Или Энди, ночной охранник.
– Я забыл про него, – спохватился я. – Выясню на обратном пути.
– Лейтенант! – Она снова на миг прикусила нижнюю губу. – Можно вас попросить об одолжении?
– Разумеется, – сказал я.
– Думаю, нам с вами надо поговорить, но не здесь. Может, поедем ко мне и чего-нибудь выпьем?
– Отлично. А где вы живете?
– На Морган-стрит. Дом номер 28, квартира 7-А. – Карие глаза бесстрастно взглянули на меня. – Я уйду первой. Дайте мне пять минут форы, чтобы поставить машину и наколоть лед.
Она вежливо выставила меня из лаборатории, заперла за нами дверь и ушла быстрым шагом. Упруго подрагивавшие ягодицы определенно свидетельствовали о спортивной форме, а ноги полностью лишили меня способности здраво мыслить. Я дал ей пару минут, после чего отыскал дорогу на пропускной пункт у центрального входа. Энди стоял там, заложив руки за спину, стараясь обрадовать меня бравым, деловым видом.
– Вы ни разу не заходили вчера вечером в лабораторию Эверарда? – спросил я.
– Нет, сэр. – Казалось, подобное предположение слегка шокировало его. – Это три сверхсекретные лаборатории. Я только проверяю, заперты ли двери.
– А служебные ключи от них у вас имеются?
– Конечно, но они просто лежат у меня в заднем кармане.
– Мистер Вейл вчера вечером около десяти слышал чьи-то шаги в лаборатории Эверарда. Это не мог быть сам Эверард, потому что к тому времени он уже уехал.
– Это точно. – Он пожал плечами. – Может, мистеру Вейлу почудилось?
– Он сообщил мне об этом с полной уверенностью. Миссис Спек уверяет, что не входила туда, так что остается один Демарест.
– Похоже, – с неудовольствием подтвердил он. – Этот тип держится так, будто лично владеет “Калкон”, а может, и всей растреклятой вселенной!
Глава 4
Дом на Морган-стрит отличался достаточно высоким классом, чтобы убедить меня в дьявольском преимуществе заработков химика-экспериментатора перед жалованьем лейтенанта полиции. Пора бы мне стать капитаном, но когда я в последний раз намекнул на это шерифу Лейверсу, тот от хохота чуть не свалился с кресла. Я нажал кнопку дверного звонка, мысленно приказав неприятным воспоминаниям испариться, и старательно похоронил их в самых темных подвалах памяти.
Эллен Спек отворила парадную дверь и широко улыбнулась, приглашая войти. На ней до сих пор был все тот же белый комбинезон, и я преисполнился разочарования. Надеялся, что она облачится во что-нибудь попросторнее, болтающееся на фигуре на манер ожерелья. Мы прошли в гостиную, обставленную в ярко выраженном восточном стиле, с бамбуковой мебелью и гигантскими вазами цвета бычьей крови.
– Я приготовила целое море мартини, – объявила она, – с капелькой перно.
Я смотрел, как она наливает два бокала невиданной величины, куда были брошены кубики льда, и пришел к прозорливому подозрению, что в ее жизни есть потаенные глубины. Один она подала мне и опустилась в кресло.
– Полагаю, в таких ситуациях, когда речь идет об убийстве, почти все лгут, лейтенант.
– Включая вас? Она кивнула.
– Включая меня. Как по-вашему, я привлекательно выгляжу, лейтенант?
– Да, – честно ответил я.
В ее глазах вспыхнуло изумление.
– Думаю, что должна принять это за комплимент. Когда бы я ни взглянула на себя в зеркало, вижу лишь эти чудовищные очки. Как минимум четырежды пробовала перейти на контактные линзы, но у меня от них только слезы текут. Моя мать умерла, когда я была совсем маленькой, и меня растил отец. Он был ученым и ко всем вопросам подходил в высшей степени рационально. “Кем бы ты ни был, в первую очередь будь реалистом”, – таково было его кредо, и я, наверно, лет с четырнадцати тоже стала считать его своим собственным. И вот пару лет назад, в двадцать пятую годовщину со дня рождения, решила провести нечто вроде инвентаризации. Я – химик-экспериментатор, люблю свое дело, говорила я себе. Замужество, мысль о создании семьи абсолютно не занимают меня. С другой стороны, ясно, что у меня есть определенные физические потребности, которые необходимо удовлетворять. Не так уж я привлекательна для мужчин, чтобы чересчур привередничать. Буду искать родственную душу.
– Вы пытаетесь дать мне понять, что спали с Эверардом?
– Благодарю вас, лейтенант, – медленно улыбнулась она. – Вы весьма облегчили мне дело. Джастин был очень серьезно мыслящим человеком, сосредоточенным исключительно на карьере. Вариант для меня идеальный, оставалось надеяться, что он думает обо мне точно так же. В последний раз мы были вместе в его квартире недели две назад. Я провела там всю ночь. Он был сильно взволнован новым поворотом в своей исследовательской работе. “Открытие Эверарда” – так он его называл и определенно считал, будто стоит на грани прорыва.
– Что за открытие? – спросил я. Она пожала плечами.
– Не знаю. Даже то, что мы спали вместе, нисколько не отражалось на основополагающем факте, что мы представляем собой ревностных конкурентов в науке. Джастин скорей отдал бы на отсечение правую руку, чем открылся мне, и я на его месте поступила бы точно так же. Я, разумеется, пробовала что-нибудь из него выкачать, но он только корчил самодовольную мину и держал язык за зубами. Обронил одну вещь, но она прозвучала как плохая шутка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17