В этот момент мимо нашего столика проходил официант.
— Повторите, пожалуйста для двоих, — сказал я, и он без задержки отправился выполнять заказ.
Мы поговорили об Англии и Нью-Джерси — штате, в котором росла Дайна. Я и понятия не имел, что она была классическим примером бедной девушки, сумевшей своими силами добиться успеха в жизни. Несмотря на то, что отец Дайны был простым электромонтером, она ухитрилась поступить в Университет Нью-Йорка и после окончания — в Школу бизнеса Колумбийского университета, которую окончила с отличием. Ей пришлось изучать не только хитросплетения бизнеса. Дайна училась красиво держаться, элегантно одеваться и правильно говорить, и на неискушенный взгляд иностранца, прекрасно в этом преуспела.
По своим номерам мы разошлись чуть ли не в час ночи. В кабине лифта Дайна стояла совсем рядом. В какой-то момент она привстала на цыпочки и поцеловала меня в губы. Я слишком устал, чтобы ответить на поцелуй, но отстранятся не стал. Когда лифт остановился на её этаже, она улыбнулась, пожелала мне спокойной ночи и вышла. Я провел еще одну ужасную ночь в мыслях не только о Фрэнке, Лайзе, но теперь и о Дайне. К чувству гнева, которое я постоянно испытывал, присоединилось чувство вины. Я пребывал в каком-то полуобморочном состоянии. Выпитое виски и утомление заставляли мои мысли ходить по кругу или забиваться в какие-то потайные и неведомые мне уголки мозга. Одним словом, проснулся я не выспавшимся и с сильнейшей головной болью.
С Дайной мы встретились за завтраком. Она, как всегда, выглядела классно, и, если не обращать внимания на нескольких выпитых ею стаканов апельсинового сока, вела себя так, словно вчера вечером ничего не произошло.
Возможно, она права, и вчера ничего особенного не случилось.
Появившись в офисе, я увидел, что стопка бумаг в моем ящике для входящих документов существенно выросла, а только на прослушивание голосовой почты у меня ушло несколько минут. Кроме того, компьютер сообщил, что по моему электронному адресу пришло сорок шесть сообщений.
Несколько звонков и электронных писем поступили от Крэга, поэтому, чтобы избавиться сразу от нескольких посланий, я позвонил ему первому.
— Как дела, Крэг?
— Не знаю, Саймон. Есть новости плохие и хорошие.
— Начинай с хороших.
— Твой дружок Джефф Либерман объявился со ста пятьюдесятью тысячами долларов. Кроме того он поведал, что говорил с ребятами из Совета директоров «Блумфилд Вайсс» о возможности создания для нас инвестиционного фонда. Те, похоже, заинтересовались.
— Отлично, — произнес я с энтузиазмом, на который был способен. А способен я был не на многое. Проблема состояла в том, что для создания прототипа, взносов отдельных частных инвесторов не хватало. «Нет Коп» нуждалась в притоке весьма серьезных долларов от серьезных игроков. Кроме того, у Крэга были и плохие новости.
— А как обстоят дела с Эрикссоном?
— Не очень хорошо. Сама идея им нравится, но они желают увидеть наш кремний в работе.
— Может быть, есть какой-нибудь способ уменьшить затраты на создание прототипа?
— Ни единого, который оказался бы практичным.
Я вздохнул.
— Похоже, что дело обстоит скверно, — заметил уныло Крэг. Такого уныния я никогда раньше у него не замечал.
— Держись, Крэг, — изображая уверенность, сказал я. — Никто не говорил, что всё будет легко.
— Понимаю. Пока будь здоров. Позвоню позже.
Проклятие! Я не могу позволить «Нет Коп» умереть. К безвременной кончине фирмы я готов не был.
У Джона день, видимо, тоже не задался. Парень выглядел очень встревоженным.
— В чем дело? — спросил я.
— «Нэшнл килт» в замазке, — ответил он.
— Ну и что? Это — не новость.
— Банк начинает дергаться. Его беспокоит чрезмерный рост товарных запасов и он требует, чтобы к концу месяца оборотный капитал фирмы был приведен в порядок, а часть кредитов погашена.
— И ты этого сделать не сможешь.
— Никоим образом.
— А как работает программа под лозунгом «Обнажайтесь!»?
— Банкиров она не очень вдохновила, — печально ответил Джон. — Более того, идея «заголиться» лишь усилила их тревогу.
Проблема действительно оказалась серьезной.
— Что советует Арт?
— Когда я начал ему рассказывать, он вдруг вспомнил, что ему срочно надо кому-то позвонить, и посоветовал поднять вопрос на утреннем совещании в понедельник.
— Создается впечатление, что он просто не желает этого знать.
— Ты попал в точку. А как дела в «Нет Коп»?
— Тоже сидит в заднице.
— Думаю, — со вздохом произнес Джон, — что в данный момент мы получаем суровый, но неизбежный урок на пути нашего превращения в матерых волков венчурного капитала.
— Похоже на то.
Джон отправился в Лоуэлл, чтобы навестить гибнущую компания. Мне же не оставалось ничего, кроме как провести остаток дня за своим письменным столом. Но в конечном итоге оказалось, что день я провел не зря. Мне удалось не только собрать весьма приличную информацию о конкурентах «Тетраком», но и прийти к выводу, что компания предлагает действительно специфический продукт. Я начал работать над составлением «Меморандума об инвестициях», который, как я надеялся, сможет убедить партнеров пойти на расходы.
Но заставить себя писать было довольно трудно. Я провел много времени впустую, размышляя о Лайзе и о сержанте Махони.
Даниэл был углублен в какие-то головоломные подсчеты. Закончив бороться с цифрами, он потянулся и спросил:
— Ну как тебе понравился Поросячий город?
— Поросячий город?
— Так в свое время прозвали Цинциннати. Классный городок.
— Я не встретил там ни одной свиньи. Однако увидел отличную фирму.
— Значит, думаешь, что «Тетраком» может нас заинтересовать?
— Надеюсь. В противном случае, я зря трачу время.
— А как вела себя наша очаровательная Дайна?
— Жутко тосковала по тебе, Даниэл, — ответил я, сохраняя полное самообладание. Во всяком случае, мне так казалось.
— Ну это — само собой, — ухмыльнулся он. — А как насчет того, чтобы выпить после работы?
— Почему бы и нет, — улыбнулся в ответ я и спросил, кивая на гору испещренных цифрами листков: — А ты сумеешь вырваться?
— Конечно. Пара первых попавших мне на ум цифр, помещенных в нужные места решит все проблемы, — осклабился Даниэл. — Да не волнуйся ты, Саймон. Ведь дела могут быть еще хуже. Естественно, если подобное возможно.
Мы отправились к «Питеру». Это был бар на Франклин-стрит в самом сердце делового квартала. К тому времени, когда мы туда заявились, толпа здоровенных и горластых брокеров уже успела изрядно опустошить винные погреба заведения. Даниэл обнаружил в углу свободный столик и заказал себе и мне холодного пива.
Время от времени Даниэл и я захаживали сюда, чтобы выпить после работы. Несмотря на склонность нести в адрес собеседника оскорбительную чушь, парень был неплохим компаньоном, и ему нельзя было отказать ни в уме, ни в остроумии. Кроме того, он был кладезем различных слухов. Однажды мы даже совершили ночную совместную поездку в Лас-Вегас. В этом городе развлечений мы переползали из казино в казино, и играли, следуя весьма туманным правилам, которые Даниэл величал своей системой. Для азартного времяпрепровождения в игорной столице он был просто идеальным партнером. Я просадил две сотни баксов, но веселился, как никогда. Даниэл позже заявил, что разбогател за эту ночь на пять сотен. Мне показалось, что он проиграл несколько тысяч, но, возможно, я что-то прозевал.
— С какой стати ты пялился в потолок всю вторую половину дня? — спросил он. — Неужели тебя так достал «Нет Коп»?
— Отличный вкус, — сказал я, сделав большущий глоток пива, и тут же добавил: — Нет, дело не в этом. Просто от меня ушла Лайза.
— Не может быть! Прими мои соболезнования. Но почему? Неужели она нашла одноглазого прокаженного, который выглядит симпатичней, чем ты?
— Ты как всегда очень мил, Даниэл. Огромное тебе спасибо.
— Значит теперь она свободна, как и я. Отлично. Я страшно люблю заводить себе новых друзей. У тебя случайно нет номера её телефона?
Все его слова я пропустил мимо ушей. Шуточки Даниэла меня никогда не трогали, несмотря то, что они могли быть очень и очень оскорбительными. Более того, иногда они даже веселили. Как сейчас, например.
— Она полагает, что Фрэнка убил я.
— Вот это да! — вскинул брови Даниэл. — Ей следует попросить прощения, ведь она может ошибаться.
— Она ошибается.
— Что же, в таком случае все в порядке.
— К сожалению, полиция, похоже, её точку зрения разделяет..
— Не может быть. Неужели так считает и милый сержант Махони, который донимает нас своими вопросами?
— Махони в первую очередь. Он полагает, что у меня были как мотив, так и возможность. Я день убийства я посещал «Домик на болоте» и благодаря его смерти унаследовал половину состояния. Или, вереее, Лайза.
— Но ведь все это косвенные улики, не так ли? — очень серьезно спросил он. — Им удалось найти револьвер?
— Нет, — ответил я, помня о данном себе слове хранить ото всех в тайне открытие Лайзы.
— Жаль.
— Почему ты так считаешь?
— Если бы они нашли оружие в Южном Бостоне или где-то в другом столь же малопочтенном месте, то это бы означало, что ты не тот парень, который им нужен.
— Ты прав, — согласился я, и опять чуть ли не пожалел о том, что Лайза выбросила оружие. Если бы она этого не сделала, я мог бы подкинуть револьвер в гараж Арта.
Но момент, увы, был упущен. Кроме того, этот безумный акт мог только ухудшить мое положение.
У меня имелся вопрос, который я обязан был задать Даниэлу.
— Ты говорил Махони о том, что перед убийством мы обсуждали размеры состояния Фрэнка?
— К сожалению, да, — с недовольным видом ответил Даниэл. — Но он прямо спросил, не вели ли мы бесед на эту тему, и я сказал ему правду. Неужели это принесло тебе дополнительные неприятности?
— Думаю, что нет, — вздохнул я. — Махони и без этого был убежден в моей виновности. Твои слова просто еще раз утвердили сержанта в этом убеждении. Пополнили его арсенал, если можно так выразиться.
— Прости, Саймон. Я как-то это не сообразил. Он задавал свои сраные вопросы, а я и не знал, что ты являешься подозреваемым. Во всяком случае в то время.
— Пусть это тебя не тревожит, — сказал я, потягивая пиво. — Меня занимает совсем другой вопрос. Если Фрэнка убил не я, то кто мог это сделать?
— Хороший вопрос, — заметил Даниэл. — Я знаю лишь то, что это не я, поскольку в то время находился в Нью-Йорке.
— Ну и не хвастайся этим, — сказал я. — Расскажи лучше, о чем сплетничают в нашей конторе. В последнее время слухи почему-то перестали до меня доходить.
— Темы смерти Фрэнка все стараются избегать, считая подобные беседы проявлением дурного вкуса или что-то в этом роде. Кроме того, Джил запретил нам всем друг друга подозревать.
— А в тех случаях, когда разговор на эту тему все же заходит?
— В таком случае, постоянно упоминается одно и то же имя, — ответил Даниеэл.
— Мое?
Даниэл молча кивнул, не отрываясь от своей кружки.
— Но не думают же они, что это я убил Фрэнка?
— Полагаю, что так они не думают, и поэтому пребывают в недоумении.
— А что говорят об Арте?
— Наш Арт — не самый плохой кандидат на место второго фаворита, — немного подумав, ответил Даниэл. — Он ненавидел Фрэнка, хотя всегда был с ним подчеркнуто вежлив. Да, кстати, а где он находился во время убийства?
— Понятия не имею, — ответил я, — Махони мне ничего не говорит. А спрашивать самого Арта мне как-то не с руки.
— Ты мог бы поинтересоваться у его жены. Тебе же известно, как ты ей нравишься. На прошлой рождественской вечеринке ты очаровал её так, что она едва не потеряла трусики.
— Ну да, конечно. Я звоню ей и говорю: «Добрый день, миссис Альтшуль. Мне хотелось узнать, не убивал ли ваш супруг моего тестя. Вы случайно не помните, где он находился такого-то числа октября месяца?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64