— Все еще плохо. Может, отложим перевозку племенных кобыл до понедельника?
— Нельзя, им скоро жеребиться. Я обещал отправить их в Суррей сегодня. Что-нибудь придумаю.
Пат и Джерри были надежными водителями, так что, если они утверждали, что не могут работать, значит, так оно и было. Требовалась перестановка.
— В Глостершир кобыл может повезти Дейв вместо Пат, — сказал я. Дейв ездил медленно, и я не сажал его за руль, если мог этого избежать. — Там нет четкого срока.
— Ладно.
— Но поначалу пришли его сюда, как только он появится на ферме, он мне нужен. Бретта тоже.
— Сделаю, — сказал он. — Это насчет покойника?
— Да.
— Вот идиоты.
— И скажи Джоггеру, что он мне нужен. Пусть за-, хватит салазки.
— Он придет не раньше чем через полчаса.
— Годится.
— Что-нибудь еще?
— Сейчас нет, но через пять минут будет. Он засмеялся и повесил трубку. А я сидел и думал, как же мне повезло, что он у меня работает. В мою бытность жокеем Харв обслуживал меня в весовой, каждый день принося на скачки вычищенные седла и чистые бриджи. Такие слуги были чем-то вроде театральных костюмеров, и один человек обслуживал десять или больше жокеев. Несмотря на это, подобная служба требовала близких личных отношений, потому что жокею было практически невозможно скрыть какие-либо свои физические особенности от такого слуги.
После того как я повесил свои сапоги на крючок и занялся перевозками, он в один прекрасный день появился на моем пороге.
— Пришел узнать, может, на работу меня возьмете? — сказал он, сразу переходя к делу.
— Но мне больше не нужен слуга.
— Я не о том. Хочу бросить эту работу. Мой старик умер, и теперь весовая совсем не то, что при нем, и я хочу уйти. Корыто обрыдло. Возьмите меня шофером. Я каждую неделю вот уж много лет накручиваю сотни миль.
— Но, — осторожно заметил я, — тебе потребуются права на вождение тяжелого грузового транспорта.
— У меня есть.
— Фургоны ведь не просто машины. Придется подучиться.
— Если я пройду курс, дадите мне работу? Я ответил утвердительно, потому что мы всегда хорошо ладили, и вот так, практически случайно, получил самого хорошего помощника, какого только можно себе вообразить.
Он был русоволос и силен физически, примерно моего возраста, на пару дюймов выше ростом. Будучи чем-то недоволен, он принимался ругаться, но делал это так, что все вокруг улыбались. Как-то он сказал мне, что Бретт имеет привычку перекладывать вину на другого, прежде чем ты осознаешь, что вообще есть виноватые.
— У него с собой постоянно целый мешок алиби, и он вытаскивает любое по мере необходимости.
Я поднялся наверх, принял душ, побрился, поправил покрывало на постели и опять вернулся к окну все с тем же видом на фургон.
Джоггер, механик нашей фирмы, на своем пикапе въехал во двор и под визг тормозов остановился бампер к бамперу с фургоном. Жилистый, кривоногий, лысый, и к тому же кокни, он ужом выскользнул из пикапа и замер напротив фургона, почесывая затылок. Затем своей необычной походкой, из-за которой он и получил свое прозвище, направился к дому. Он не шел, а практически бежал, как при спортивной ходьбе: руки согнуты, но одна нога обязательно касалась земли.
Я вышел к нему навстречу, и мы вместе пошли к фургону, причем он нетерпеливо притормаживал, приноравливаясь ко мне.
— Что за супчик? — спросил он.
Говорил он на своем собственном варианте ритмического сленга кокни, большую часть которого, на мой взгляд, он придумывал самостоятельно. К тому времени я уже привык к его манере выражаться. Супчик здесь означал: супчик — еда — беда.
— Просто все проверь, ладно? — попросил я. — Обрати особое внимание на двигатель. Потом подлезь под машину, нет ли где течи или чего постороннего.
— Схвачено, — ответил он.
Я посмотрел, как он проверил мотор, время от времени утвердительно кивая. Взгляд его был острым, пальцы чуткими.
— Все тип-топ, — заметил он.
— Хорошо. Действуй дальше.
Он сходил к своему грузовичку и принес оттуда гибкий трос с зеркальцем на конце, с помощью которого можно заглядывать за всякие углы, а также низкую платформу на колесиках, на которую он ложился лицом вверх и проскальзывал под фургон для быстрого осмотра днища машины.
— Когда закончишь, я буду в доме, — сказал я.
— Я там ищу чего-нибудь определенное?
— Все непонятное.
Он взглянул на меня оценивающе.
— Тачка надысь была в Италии, так?
Я подтвердил, что да, была, — фургон отправился в прошлую пятницу и вернулся во вторник вечером, хотя никаких проблем и задержек в пути не было, во всяком случае, насколько мне было известно.
— Этот Бретт никогда как следует не вычистит. Нет гордости.
— У Бретта в среду был выходной, — сказал я. — Харв возил жеребят в Ньюмаркет в этом фургоне. Потом Бретт на нем ездил в Ньюмаркет, туда и обратно. Тут кое-что странное произошло, так что... продолжай проверку.
— Ты о том трупе?
— Частично.
— Ты думаешь, он успел что-то сотворить с фургоном, так что ли?
— Знаю не больше тебя, — сказал я. — И пошевеливайся, Джоггер. Мне эту штуку надо вычистить и отправить самое большее через час.
С философским видом он улегся и без колебаний исчез под десятью или вроде того тоннами стали, только ноги торчали. Одна мысль об этом вызывала у меня нечто вроде клаустрофобии. Джоггер знал об этом, но благородно прощал мне эту слабость, которая повышала его самоуважение. Вреда в том не было. Я вернулся в дом, и тут позвонил Харв.
— Дейв едет к тебе, — возбужденно сказал он. — Он говорит, что Бретт собирает вещи.
— Что он делает?
— Дейв говорит, Бретт не полный кретин и соображает, что его испытательный трехмесячный срок подходит к концу и что ты его не оставишь. А так он сможет всем говорить, что сам тебя бросил, а не наоборот. Будет кругом ныть, как тут тяжело работать, и никакой благодарности, так Дейв говорит.
— Пусть делает что хочет, — заметил я. — Вопрос в другом: как насчет сегодня?
— Челночные перевозки для Мэриголд, — вспомнил Харв. — Бретт должен был ехать.
— Именно. Кто у нас еще есть? — Не успев спросить, я уже знал ответ. У нас был я.
— Ну... — Он заколебался.
— Ясно. Я поеду, если больше никого нет.
— Тут не только эти челночные ездки, — добавил он осторожно. — Жена Вика сказала, что у него температура под сорок, так что в Сандаун он не сможет поехать.
Да, плохой выдался денек.
— Они сейчас оба здесь, на ферме, — продолжил Харв. — Вик и его благоверная. Он хочет ехать, а она грозит, что разведется с ним. Хотя и так видно, что у него температура.
— Отправь его домой, только заразу распространяет.
— Ладно. Но...
— Дай мне пять минут. Авось придет вдохновение. Он рассмеялся.
— Поторопи его, — сказал он и отсоединился. Я принялся думать. Если бы тренеры не были такими привередливыми, я бы мог прихватить двух племенных кобыл, направляющихся в Суррей, в фургон, везущий скакунов в Сандаун. Фургон мог бы доставить двух скаковых лошадей, затем отвезти кобыл в пункт их назначения и вернуться в Сандаун, чтобы забрать лошадей со скачек домой. Может, я и рискнул бы так поступить, если бы не был уверен, что означенный тренер непременно все узнает от своих конюхов. А означенный тренер никогда не разрешал возить его лошадей вместе с лошадьми из других конюшен. Если я повезу его скакунов вместе с племенными кобылами, то потеряю его как клиента сразу и навсегда.
Я пошел к фургону. Джоггера нигде не было видно, но, когда я громко позвал его, из-под машины сначала показалась пара ботинок, затем измазанные мазутом штаны, грязный армейский свитер и лицо с потеками грязи.
— Ты был прав, мы подобрали незнакомца, — отрапортовал он и усмехнулся, показав желтые зубы. — Ты что, знал? Наверное, знал.
— Нет, не знал. — И меня его сообщение вовсе не обрадовало. Напротив, очень огорчило.
— Полезай посмотри, — предложил он, слезая с салазок и лукаво предлагая мне занять его место.
— Верю тебе на слово, — сказал я, оставаясь стоять. — Что ты нашел?
— Я бы сказал, эта штука держится на магните, — высказал он свое мнение. — Навроде ящика. Вроде как для денег, только крышка снизу.
— Блестит? — спросил я.
— Да нет. Хочешь вытащу?
— Да, но постой... видишь ли, трое водителей свалились с гриппом. Может, выручишь, сделаешь одну ездку?
Джоггер вытер о штаны измазанные маслом руки и с сомнением посмотрел на меня. Сесть за руль значило вымыться, а, вне всякого сомнения, он уютнее чувствовал себя грязным. Я редко обращался к нему с такой просьбой, и он сидел за рулем, как правило, только во время пробных ездок на всех фургонах, когда он прислушивался к шуму мотора, как к человеческой речи, и обнаруживал неполадки, прежде чем они случались.
— Племенные кобылы, не на скачки, — пояснил я.
— Тогда ладно... а когда?
— В обед.
— Заплатишь дополнительно?
— Конечно, если сделаешь и свою основную ремонтную работу.
Он передернул плечами, снова лег на салазки и исчез под фургоном. Я же вернулся к письменному столу, позвонил Харву и сказал: «Джоггер».
— Он за рулем? — Казалось, он не верит своим ушам. — Он согласился?
— Повезет племенных кобыл в Суррей, — подтвердил я. — В ремонте фургон Фила, верно? Разбуди его, выкручивай ему руки или рыдай на груди, как хочешь, но скажи, что выходной переносится и что он нужен нам, чтобы гнать фургон Вика в Сандаун.
— Понял.
— Пожалуй, все, — сказал я.
— Постучи по дереву.
— Загляни сюда сам, когда освободишься на минутку, ладно?
Последовала короткая пауза, после чего он сказал:
«Сделаю».
Он будет думать, что такое мне могло от него понадобиться, но до беспокойства дело не дойдет. Во всяком случае, я на это надеялся.
В этот момент во двор въехал на велосипеде Дейв и прислонил свое ржавое средство передвижения к поленнице дров. Машина у Дейва была, но еще более ржавая, чем велик, и он ею редко пользовался. Когда-нибудь, уже много месяцев уверял он всех, он обует ее в новые покрышки и начнет ездить. Никто ему не верил. Все свои деньги он тратил на гончих.
Он постучал в дверь, уже войдя в дом, и появился в гостиной с видом великомученика, только что слезшего с двуколки.
— Звал меня, Фредди? — Он нервничал и безуспешно старался скрыть волнение за бравадой.
— Ты и Бретт должны вычистить фургон. В девять он должен быть в пути.
— Но ведь Бретт... — начал он и замолчал.
— Продолжай.
— Харв же тебе сказал, правда? Бретт заявил, что будет ждать у дверей конторы, пока не придет Изабель, чтоб получить свои деньги, и тут же отчалит.
— Ему полагается какая-то зарплата и деньги за отпуск, — спокойно заметил я. — Давай садись на свой велосипед и езжай обратно. Скажи ему, что он может получить деньги здесь, но вычистить фургон он должен был вчера, так что, если он этого не сделает, я уволю его со вчерашнего дня, ясно?
— Ты не имеешь права, — неуверенно заметил Дейв.
— Давай поспорим? По правилам, он должен предупредить меня за неделю. И еще, он что, думает, ему никогда не понадобится рекомендация?
Дейв взглянул на меня ввалившимися глазами.
— Поторапливайся и тащи его сюда, — сказал я. — Сам тоже возвращайся.
Когда он уехал, я включил компьютер и вывел на экран данные по Бретту. Там были перечислены все ездки с датами, количеством потраченных часов, именами лошадей, затратами и другими замечаниями.
Маршрут девятиместного фургона в Ньюмаркет значился там только как «предполагаемый»; никаких данных о мертвецах пока не было.
Там же имелись и условия его найма, количество проработанных дней и компенсация за отпуск. Так что подсчитать, сколько ему полагалось, не представляло труда. Я отпечатал для него листок с информацией о доходах.
Через окно я видел, как Джоггер поскакал к дому, неся в руках нечто серо-коричневое, по форме напоминающее коробку для ботинок. Он вошел в гостиную и водрузил ее прямо на мой график, не отягощая себя такими пустыми соображениями, как боязнь что-то испачкать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48