Она спросила, не родственник ли Деборе мистер Грентем, с которым она познакомилась на балу в Танбридж-Уэлсе.
– Он служит в 14-м пехотном полку.
– Это мой брат, мисс Равенскар. Вы его хорошо знаете?
– Танцевала с ним несколько раз, – небрежно ответила Арабелла. – Пока в Танбридж-Уэлсе не расквартировали 14-й полк, там было нестерпимо скучно!
Тут в комнату вошел Люций Кеннет, которому Сайлас рассказал о визите мисс Равенскар и который, сгорая от любопытства, пришел взглянуть на гостью собственными глазами.
Дебора совсем не обрадовалась его появлению. Из безыскусных признаний Арабеллы, она вывела, что девушка эта весьма подвластна мужскому обаянию, а мистер Кеннет обладал этим обаянием в незаурядной мере и имел, кроме того, весьма привлекательную внешность. Ей пришлось представить его Арабелле, но при этом она бросила на Кеннета угрожающий взгляд, на который он ответил безмятежной улыбкой. Он сел напротив дам и стал не без успеха занимать их беседой. У Кеннета была приятно-непринужденная манера обращения, а ласковая усмешка, таившаяся в глубине его глаз, покорила уже не одну женщину. Однако Дебора вскоре убедилась, что страхи ее напрасны: он вел себя с Арабеллой вполне пристойно и разговаривал с ней чуть ли не по-отечески. Тем не менее Дебора обрадовалась, когда Арабелла стала прощаться. Люций Кеннет – не подходящая компания для легкомысленной молодой девушки, которой еще не исполнилось и девятнадцати лет. Дебора опасалась, как бы его шарм, веселые истории, которые он рассказывал, и общее впечатление повидавшего свет человека не произвели на мисс Равенскар нежелательно сильного впечатления. Когда Арабелла воскликнула, что мистер Кеннет, видимо, жил очень романтичной жизнью, и выразила желание самой побродить по свету, Дебора постаралась остудить ее пыл, сказав, что ничего в бродяжничестве романтического нет, а наоборот, такая жизнь тяжела и скучна.
– А мне ужасно хотелось бы играть в азартные игры, путешествовать и чтобы со мной случались всякие приключения! – заявила Арабелла, натягивая перчатки. – Мне пора идти, но, пожалуйста, разрешите мне вас навещать, дорогая мисс Грентем! Обещаю ни слова не говорить ни Максу, ни маме.
Но, хотя Дебора и строила разнообразные планы мести Равенскару, в них отнюдь не входило приобщение его сводной сестры к миру игроков, и она сказала Арабелле, что не может позволить ей приезжать к ним в дом против воли ее родственников.
– Так нельзя, милочка, – сказала она, взяв руку Арабеллы и поглаживая ее. – Вы должны слушаться вашу матушку и вашего брата.
Арабелла надула губки:
– Вот уж не думала, что вы тоже будете читать мне мораль! Но так и знайте: когда вы выйдете замуж за Адриана, я буду часто у вас бывать!
– Ну, это будет совсем другое дело, – с улыбкой отозвалась Дебора.
Мистер Кеннет пошел провожать Арабеллу и помог ей сесть в карету.
– Как жаль, что я вас здесь больше не увижу, – сказал он ей. – Когда я вошел в гостиную, у меня возникло странное чувство, будто она залита солнечным светом.
– Да, солнце сегодня светит очень ярко, – опустив глазки, ответствовала Арабелла.
– Но окна гостиной обращены к северу, – напомнил ей мистер Кеннет. – Этому просто нет объяснения.
Арабелла улыбнулась, и на щеках у нее образовались очаровательные ямочки.
– Действительно, очень странно, – с невинным видом согласилась она.
– Скажите, а вы никогда не ходите гулять в Гайд-парк? – спросил Кеннет.
– Почему же, иногда хожу, – ответила Арабелла. – По утрам со своей горничной. – Она помедлила и добавила с лукавой искрой в глазах: – Очень сдержанная на язык девушка.
Кеннет, все еще державший ее руку в своей, тихонько сжал ее пальчик и со смешком сказал:
– Мисс Равенскар, какая же вы очаровательная шалунья! Будет просто удивительно, если мы как-нибудь на днях не встретимся в парке.
– А вы тоже там гуляете? – невинно осведомилась Арабелла. – Тогда, вероятно, встретимся – как-нибудь на днях.
Она отняла у него руку, и мистер Кеннет, засмеявшись, подал кучеру знак трогать.
Тем временем мистер Равенскар, в счастливом неведении о проделках своей сводной сестры, получил с Сент-Джеймс-сквер еще одно письмо, написанное тем же размашистым почерком, но гораздо более взволнованное по тону. Письмо намекало на непредвиденные осложнения, подавало смутную надежду на капитуляцию, но главным содержанием письма была просьба о встрече на предмет объяснения получателю письма затруднительного положения, в котором оказалась его написательница. Войдя во вкус своей роли, мистер Кеннет писал, что леди Беллингем ни в коем случае не должна узнать ни об этой переписке, ни о предполагаемых переговорах, и потому не будет ли мистер Равенскар так любезен отправить ответ на адрес мистера Люция Кеннета, Джермин-стрит, 66.
Мистер Равенскар был в недоумении: о каких осложнениях идет речь и к чему еще раз обсуждать его ультиматум? В этом духе он и написал по указанному адресу. В ответ пришло отчаянное послание, из которого вытекало, что вовсе не мисс Грен-тем, а леди Беллингем затеяла интригу с целью уловить в брачные сети лорда Мейблторпа и что мисс Грентем боится ее ослушаться. Узнай об этом обе дамы, они пришли бы в несказанное изумление. Письмо кончалось просьбой к мистеру Равенскару встретиться с мисс Грентем в Гайд-парке под вечер в среду. Она объяснит ему во всех подробностях, как обстоят дела, и сделает все от нее зависящее, чтобы выполнить его волю. Поскольку мистер Равенскар не был знаком с леди Беллингем, он не увидел ничего невероятного в этом поклепе на бедную женщину. Он даже в какой-то степени обрадовался открытию, что мисс Грентем действовала не по своей воле, и обнаружил, что вовсе не возражает с ней еще раз встретиться. Посему на следующий день, к своему великому удовлетворению, мистер Кеннет получил короткую записку, в которой мистер Равенскар уведомлял мисс Грентем, что в среду явится на условленное место.
Сайлас Вэнтедж, узнав об успехе военной хитрости, которую он полностью одобрял, хмыкнул и сказал, что остальное он берет на себя.
– Слушай, приятель, – возразил Кеннет, – не воображай только, что Равенскар слабак. Он брал уроки бокса у Мендозы.
– Что – может врезать? – осведомился Сайлас. – То-то я подумал тогда, что не иначе как он потоптался свое на ринге! Ну что ж, я не прочь померяться с ним силами. Уж не помню, когда мне в последний раз приходилось выходить на ринг.
– Сайлас, ты не на матч идешь! Мисс Дебора хочет, чтобы Равенскара взяли без шума. Так что и не мечтай о схватке.
Этот приказ заметно огорчил мистера Вэнтеджа, и ему совсем не понравился план Кеннета оглушить Равенскара дубиной. Но когда Кеннет убедил его, что кулачная схватка, даже вечером и даже в безлюдном углу парка, обязательно привлечет внимание прохожих, он сдался и обещал помочь Кеннету одолеть Равенскара по-тихому.
Во второй половине дня в среду леди Беллингем отвлек от всех ее финансовых и прочих затруднений приезд из Кента ее племянника мистера Кристофера Грентема. Кит Грентем был на три года моложе сестры. У него была приятная внешность, более светлые, чем у Деборы, волосы и менее блестящие глаза. Зато он великолепно выглядел в своей алой форме. Тетка в нем души не чаяла и ни в чем не могла ему отказать, в результате чего он был порядком избалован и не склонен принимать во внимание желания других. Однако его эгоизм был следствием не столько дурного характера, сколько легкомыслия, и в полку он пользовался всеобщим расположением за добродушный нрав, красивую посадку на лошади и всегдашнюю готовность угостить товарищей.
Он не был в отпуске целый год, и его сестра с теткой были очень рады его видеть и заметили, что он сильно повзрослел. Они нежно его обнимали и восклицали, какой из него получился отменный молодой офицер. Он тоже рад был их видеть, нежно расцеловался с обеими и постарался ответить на все их вопросы. Но когда Дебора спросила, нравится ли ему служить в 14-м пехотном полку и хорошие ли у него отношения с товарищами-офицерами, он тут же вспомнил свою главную мечту и заговорил о том, как ему хочется перевестись в кавалерию.
Дебора сразу заявила, что он должен выбросить эту мысль из головы – у них просто нет на это средств.
– Но это же всего восемьсот фунтов, а может, и меньше! – заверил ее Кит. – Мне обязательно надо служить в более престижном полку. Пехотных офицеров ни в грош не ставят. Только подумай, Дебора, как пойдет гусарская форма твоему единственному брату!
Но Дебора осталась глуха к его уговорам и твердо ответила:
– Нет, Кит, это совершенно невозможно! Бедная тетя Лиззи в очень стесненных обстоятельствах. Неужели ты хочешь, чтобы она из-за тебя совсем увязла в долгах?
– Ни в коем случае! Но я уверен, что вы со мной согласитесь, тетя! Представьте, как я буду смотреться в ментике с серебряным галуном?
– Это-то я представляю, но не представляю, откуда на это взять деньги, дорогой, – с огорченным видом ответила леди Беллингем. – Ты понятия не имеешь, во сколько мне обходится содержание этого дома! А тут еще… – Она замолчала, увидев предостерегающий взгляд племянницы, и торопливо закончила: – Впрочем, это не важно. Мы потом обо всем поговорим, Кит.
– Но вы живете на такую широкую ногу, – сказал он, оглядываясь вокруг. – На одну обстановку, наверно, ушли тысячи!
– В том-то и дело, – ответила его тетка. – Тысячи и ушли, и мы еще до сих пор их не выплатили. Да кто может оплатить эти бесконечные счета, которые сыплются на меня отовсюду! А игроки все желают играть в долг, и я уж не помню, когда кто-нибудь проиграл хотя бы двадцать гиней. И рулетка совсем не дает того дохода, на который мы рассчитывали, не говоря уж о том, что она уронила нас в глазах благородных клиентов.
– Рулетка? – изумленно переспросил Кит. – Неужели вы завели у себя рулетку, тетя?
– А почему бы и нет? – жестким голосом спросила Дебора. – В конце концов, это – игорный дом, Кит.
Кит как-то поежился и сказал, что представлял себе все иначе: он думал, что у них частный дом, в который приличные гости приходят провести вечер за картами.
– Разумеется, мы рассылаем карточки с приглашениями, но мы пускаем всех, у кого есть что спустить в игорных залах, – сказала Дебора.
Было видно, что Киту это совсем не понравилось, но он робел перед сестрой и не осмелился возражать, пока она не вышла из комнаты. Но тогда он повернулся к тетке и спросил, с чего это ей вздумалось заводить низкопробный игорный дом.
Леди Беллингем и Дебора договорились не говорить Киту о том, что дом заложен и что Равенскар грозится отнять их у него, если они немедленно не выкупят закладную. Но обо всем остальном леди Беллингем рассказала племяннику, в том числе и о возмутительном счете за зеленый горошек, а также о Фебе Лакстон. Кит был поражен и вообще с трудом понял, каким образом она попала к ним в дом. Мало того что их приличный светский дом, где происходили карточные вечера для избранных, превратился в заведение весьма невысокого пошиба, а тут еще его сестру пытаются подкупить, чтобы она отказалась от своих притязаний на титул и состояние лорда Мейблторпа! Кит был возмущен, но, поразмыслив, сказал, что, если тетка допустила, чтобы Дебора вела игру в подобном заведении, нет ничего удивительного в том, что родные Мейблторпа возражают против подобного брака.
Леди Беллингем заливалась слезами, но ни словом не обмолвилась о том, что ей пришлось превратить свой дом в игорное заведение, в частности, потому, что Кит привык жить на широкую ногу и требовал большого содержания. Она просто сказала, что все как-то ужасно неблагоприятно сложилось и она не знала, откуда взять деньги, чтобы расплатиться по счетам. Что касается Деборы, то если бы она согласилась выйти замуж за Мейблторпа, их дела, несомненно, поправились бы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38