Я хочу, чтобы ты понял, Макс, что я все равно женюсь на Деборе, кто бы что о ней ни говорил.
– Ну хорошо, предположим, я это понял. И что я должен по этому поводу делать?
– Понимаешь, Макс, я решил, что с тобой мне об этом говорить будет легче, чем с мамой. Ты же ее знаешь! Распорядительница в игорном доме – такая женщина меня недостойна! Какая чудовищная несправедливость! Разве Дебора виновата, что ей приходится быть любезной с такими людьми, как Файли или Ормскерк? Она вынуждена, вот и все. Я не могу дождаться дня, когда я ее оттуда заберу.
– Ясно, – сказал Равенскар. – Должен признаться, что ты меня удивил. Видимо, я ошибся, но мне показалось, что мисс Грентем предпочитает тебе Ормскерка.
Лицо Адриана выразило озабоченность.
– Вовсе нет, ты ничего не понял. Дело в том, что леди Беллингем обязана Ормскерку – должна ему деньги, и Дебора не смеет его обидеть. Это меня ужасно тревожит. Она в невыносимом положении. Если бы я сейчас мог распоряжаться своими деньгами, я немедленно положил бы этому конец.
Равенскар вполне готов был этому поверить и возблагодарил судьбу, что до совершеннолетия его кузена оставалось еще два месяца.
– А откуда ты про это узнал? Опять от мистера Кеннета? – спросил он.
– Да! Дебора мне об этом и словом не обмолвилась! Но Кеннет знает про их затруднения.
– Мисс Грентем повезло, что у нее есть такой преданный друг, – с иронией заметил Равенскар.
– Это верно… но вот только… В общем, он не совсем подходящая для нее компания… Но когда мы поженимся, все будет иначе!
– Надо полагать, что у мисс Грентем благородное происхождение? – бесстрастно осведомился Равенскар.
– О да! Грентемы, кажется, в родстве с семейством Эмберли. Отец Деборы был военным, но оп вышел в отставку. – Лорд Мейблторп посмотрел на своего кузена с обезоруживающей улыбкой. – По правде говоря, он был профессиональным игроком. Происхождения он был благородного, но, насколько я мог удостовериться, образ жизни он вел не совсем… Но, в конце концов, он давно умер, и Дебора не обязана отвечать за его прегрешения. У нее есть еще брат. Я пока с ним незнаком, но, говорят, он скоро приедет в отпуск. Он офицер и сейчас находится со своим полком где-то на юге Англии. Он обучался в Херроу, так что тут придраться не к чему. – Адриан сделал паузу, ожидая, что Равенскар что-нибудь скажет, но тот молчал. Адриан перевел дух и продолжал: – Теперь я тебе все рассказал, Макс, и мне хотелось бы, то есть я очень был бы тебе обязан, если бы ты поговорил с мамой.
– Я? – спросил Равенскар. – О чем?
– Ну, объяснил бы, что Дебора совсем не такая уж не подходящая для меня невеста.
– Нет, этого я ей объяснить не могу. Да и никто не может.
– Но, Макс…
– На твоем месте, я бы подождал до совершеннолетия.
– Но, если бы удалось уговорить маму, мне не надо было бы ждать. Да тут еще этот Ормскерк! Я хочу добиться маминого согласия на брак – тогда Деборе не надо будет его улещать. Мы официально объявили бы о помолвке, и, наверно, я мог бы получить часть своего состояния.
– Это невозможно!
– Но, Макс, если вы с дядей Джулиусом согласились бы…
– Откуда ты взял, что мы на это согласимся?
– Но я же тебе все объяснил!
Равенскар встал и потянулся.
– Дождись совершеннолетия, – сказал он. – Тогда ты сможешь поступать, как тебе вздумается.
– Вот уж не думал, что ты проявишь такую черствость! – воскликнул лорд Мейблторп.
Равенскар улыбнулся:
– Ты же знаешь, что я отвратительно скуп.
– Но это не твои деньги! Наверно, ты, как и мама, против того, чтобы я женился на Деборе.
– Должен тебе признаться, что никакого восторга перспектива подобного брака у меня не вызывает. Поговори с дядей Джулиусом.
– Ты же знаешь, что он рассуждает так же, как и мама. Я был уверен, что ты поможешь мне ее уговорить. Я всегда на тебя полагался. Вот уж не думал, что ты откажешься мне помочь в самом главном деле моей жизни!
Равенскар обошел вокруг стола и положил руку на плечо Адриана.
– Поверь мне, что я действую в твоих же интересах, – сказал он. – Тебе надо подождать. Слушай, мне надо дать своим серым размяться. Поехали вместе!
Если бы не любовное томление, Адриан с восторгом ухватился бы за предложение кузена. Но он покачал головой и уныло проговорил:
– Нет, не поеду. Что-то я не в настроении. Ладно, я пойду. Если бы ты лучше узнал Дебору, ты бы изменил о ней мнение.
– Что ж, будем надеяться, что я с ней познакомлюсь поближе, – сказал Равенскар, подходя к камину и дергая шнурок звонка.
Адриан встал.
– Все равно я женюсь на ней! – вызывающе воскликнул он.
Равенскар проводил его до дверей.
– Разумеется, женишься, если не передумаешь за два месяца. Передай поклон своей матушке.
– Я ей не скажу про этот разговор, – тоном обиженного школьника ответил Адриан.
– Это послужит мне уроком, – отозвался его кузен.
Адриан не умел долго сердиться. Невольно улыбнувшись, он воскликнул:
– Черт бы тебя побрал, Макс!
И с этими словами удалился.
Равенскар вернулся в комнату, где он завтракал, и минуту или две стоял, опираясь о каминную полку и глядя в окно. Его мысли были обращены к мисс Грентем, и, судя по выражению его лица, он не думал о ней ничего хорошего. Ловко она подговорила мистера Кеннета рассказать Адриану эту жалостную историю о долгах леди Беллингем. Значит, она не согласна, чтобы Адриан объявил об их помолвке до своего совершеннолетия? Это тоже ловкий ход, однако он может оказаться для нее ошибочным. Ей предстоит сразиться с неким Максом Равенскаром, и, возможно, эта схватка ее кое-чему научит.
– Вы звонили, сэр?
Равенскар повернул голову:
– Звонил. Передайте на конюшню, чтобы через полчаса мне подали кабриолет.
Глава 4
Мисс Дебора Грентем проснулась поздно и вышла из своей комнаты только в двенадцатом часу. Слуги в зеленых фартуках все еще стирали пыль со столиков и подметали игорные залы. Дебора прошла в будуар своей тетки. Та сидела за столиком, на котором туалетные принадлежности находились вперемешку со счетами, письмами, чернильницами, ручками и сургучными печатками. В молодости леди Беллингем была очень миловидна, но сейчас на ее полном лице почти не осталось следов былой красоты. Прелестный цвет лица давно был испорчен косметикой. У нее были мешки под глазами, дрябло обвисшие щеки, и нельзя было сказать, чтобы ей очень шел белокурый парик.
На парике еще заметна была пудра, но она сняла огромные страусиные перья, которыми украсила прическу вечером, и вместо них надела кружевной капор, завязанный под подбородком лиловыми лентами. Ее полное тело было облачено в пышный халат с огромным количеством оборочек и ленточек, а поверх него она надела цветастую шаль, которая все время сползала у нее с плеч и бахрома которой то и дело цеплялась за гребешки и булавки на туалетном столике.
Увидев входящую племянницу, леди Беллингем сказала со слезами в голосе:
– Слава богу, что ты пришла, моя милая! Я просто в отчаянии! По-моему, мы разорены!
Дебора, на которой был хорошенький ситцевый халатик и волосы которой были аккуратно причесаны, поцеловала тетку в щеку.
– Не может быть! Вы меня пугаете! А я к тому же вчера проигралась.
– Люций мне сказал, что ты проиграла шестьсот фунтов, – сказала леди Беллингем. – Теперь уж ничего не поделаешь, по что бы мистеру Равенскару было сыграть в фаро? Все получается как назло! Мы в ужасном положении, детка. Только взгляни на этот счет от Придди! Двенадцать дюжин бутылок рейнвейна по тридцать шиллингов за дюжину. И такая кислятина! А вот счет за кларет – по сорок два шиллинга за дюжину – ну это просто грабеж на большой дороге! А вот шампанское по семьдесят шиллингов. По-моему, гости и половины не могли выпить из того, за что мы еще не заплатили, а Мортимер говорит, что надо заказать еще.
Дебора села на стул и взяла счет виноторговцев.
– Ужасно, – согласилась она. – Может быть, надо покупать вино подешевле?
– Это невозможно! – твердо заявила леди Беллингем. – Только и слышишь, какую дрянь подают в игорном доме Хобарт. Ты хочешь, чтобы и про нас говорили так же? Но это еще не самое худшее! Где этот кошмарный счет за уголь? Сорок восемь шиллингов за тонну, Дебора, и не самый лучший уголь! А вот счет от каретников… Нет, это не то… Семьдесят фунтов за зеленый горошек – ну как такое может быть? Нас явно грабят! А это что? А, пятьдесят фунтов за свечи, и это только за полгода! Слуги, видно, и на кухне жгут стеариновые свечи. Да где же этот счет? А, вот же он – у меня в руке! Ты только послушай, Дебора! Семьсот фунтов за пару гнедых и за новое ландо. Не представляю, как мы с ними расплатимся. Надо же столько заломить!
– Можно продать упряжку и брать лошадей на прокат, – с сомнением в голосе предложила Дебора.
– Я не согласна прозябать в убожестве! – провозгласила ее тетка.
Дебора начала складывать счета в стопочку.
– Ну конечно, тетя. Это было бы ужасно. Но тогда не надо будет платить за ремонт карет. Что такое «железо в.к.», тетя Лиззи?
– Понятия не имею, дорогая. Что, мы еще и за железо должны платить?
– Вот тут написано «железо в.к.» – а, это, наверно, на ремонт осей!
– Ну, оси нужно было отремонтировать, – успокоение сказала леди Беллингем. – Но когда с нас требуют восемьдесят фунтов за ливреи совершенно жуткого цвета – вовсе не то, что я заказывала, – это уже предел!
Дебора подняла на тетку широко раскрытые глаза:
– Тетя Лиззи, неужели мы платим четыреста фунтов за ложу в опере?
– Наверно, платим. Все одно к одному. А в опере мы и были-то всего три-четыре раза за весь сезон.
– Надо от нее отказаться, – твердо сказала мисс Грентем.
– Дебора, ну что ты говоришь? Когда бедный сэр Эдвард был жив, мы всегда держали ложу в опере. Так принято!
– Но сэр Эдвард умер десять лет тому назад, тетя Лиззи, – возразила мисс Грентем.
Леди Беллингем вытерла глаза кружевным платочком:
– Пусть я бедная, беззащитная вдова, над которой все безнаказанно издеваются, но от ложи в опере я не откажусь!
Ну что тут скажешь? Перебирая счета, мисс Грентем сделала открытие, которое ужаснуло ее еще больше.
– Боже, тетя! – воскликнула она. – Десять локтей зеленой итальянской парчи! А я выкинула платье, которое из нее сшили!
– А что еще делать с платьем, которое тебе не идет? – логично возразила ее тетка.
– Ну, я могла бы его хоть немного поносить! А мы вместо него купили розовый атлас и сшили мне другое платье.
– И оно тебе чудо как шло, Дебора. Ты была в этом платье, когда Мейблторп увидел тебя в первый раз.
Они помолчали. Мисс Грентем виновато взглянула на тетку и стала опять перебирать счета.
– Может быть, ты все-таки… – неуверенно сказала леди Беллингем.
– Нет! – отрезала Дебора.
– Я знаю, – со вздохом отозвалась ее тетка. – Только это такая прекрасная партия. Если бы мои кредиторы узнали, что ты обручена с лордом Мейблторпом, они перестали бы засыпать меня счетами.
– Он меня на пять лет моложе!
– Это правда, милочка, но он так в тебя влюблен!
– Это ребяческая любовь. Он никогда не женится на женщине из игорного дома.
Рот леди Беллингем жалобно искривился.
– Я же хотела сделать как лучше. Я понимаю, что мы попали в двусмысленное положение, но на какие же средства нам было жить? Мои карточные вечера пользовались большим успехом – можно даже сказать, что я ими прославилась. Мне казалось, что это очень хорошая мысль. Но с тех пор, как мы купили этот дом, наши расходы все время непрерывно растут, и я просто не знаю, что с нами будет. А тут еще Кит! Я забыла тебе сказать, милочка. Вчера я получила от него письмо – только не знаю, куда оно делось. Ну не важно. Дело в том, что мальчику не нравится в пехотном полку и он хочет перевестись в кавалерию.
– Но перевод же обойдется по крайней мере в восемьсот фунтов! – ошеломленно проговорила Дебора.
– Очень может быть, – уныло ответила леди Беллингем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38