Чарлз, считавший, что хорошо знает своего хозяина, не мог объяснить его теперешнего поведения. Причинять себе беспокойство было совсем не в духе маркиза. Чарлзу казалось абсурдным предположение, что лорд Элверстоук мог подчиниться просьбам приставучего мальчишки.
Тем временем маркиз, сам правя своей двуколкой, ехал в Гроувнор-Плейс. Прибыв туда, он увидел возле дома ландо своей сестры, куда уже собирались сесть она сама и две ее старшие дочери.
– Прибыл как раз вовремя! – заметил Элверстоук. – Задержись минут на пять, Луиза!
Леди Бакстид, в чьем сердце еще не утихла боль от недавнего поражения, холодно пожелала брату доброго утра и добавила, что не имеет ни малейшего представления о причине его визита.
Конюх уже подбегал к лошадям. Элверстоук сбросил циновку, прикрывавшую его ноги, быстро выпрыгнул из двуколки и окинул сестру критическим взглядом.
– Прими мои поздравления – отличный наряд, особенно воротник.
Леди Бакстид, хотя и порицала фривольный стиль своего брата, все же не могла не почувствовать удовольствия, так как он редко одобрял ее вкусы.
– Ты имеешь в виду мой fraise? – спросила она, коснувшись гофрированного батиста, поддерживавшего ее подбородок. – Я польщена твоим одобрением, Элверстоук!
Маркиз кивнул, словно принимая это как само собой разумеющееся, и обратился к племянницам:
– Вы двое – Джейн и… Мария, верно? – подождите мать в карете. Я задержу ее всего на несколько минут.
Леди Бакстид, отнюдь не обрадованная столь бесцеремонным отношением к ее дочерям, разрывалась между желанием послать Элверстоука ко всем чертям и приступом любопытства. В итоге любопытство одержало верх, и она направилась к дому, заметив, однако, что может уделить брату не более пяти минут. Не удостоив ее ответом, маркиз последовал за ней в столовую.
– Ну, в чем дело? – осведомилась леди Бакстид, не предложив ему сесть. – Мне нужно сделать много покупок и…
– Думаю, даже больше, чем ты предполагаешь, – прервал Элверстоук. – Отведи старшую девочку к своей портнихе и закажи для нее бальное платье. Только, ради бога, Луиза, не белое, не светло-голубое и не розовое! С ее веснушками ей подойдет только янтарный, светло-желтый или соломенный оттенок.
Надежда, которую эти слова всколыхнули в груди леди Бакстид, помогла ей пропустить мимо ушей упоминание о веснушках дочери. От удивления у нее перехватило дыхание, но она смогла выговорить:
– Ты имеешь в виду, Элверстоук, что устроишь для нее бал?
– Именно так, – подтвердил он и добавил: – Но на определенных условиях.
Леди Бакстид едва заметила это дополнение.
– О, дорогой Вернон! – воскликнула она. – Я была уверена, что могу на тебя положиться! Я знала, что ты просто поддразнивал меня! Какой же ты противный! Но я не стану бранить тебя, так как понимаю, что у тебя такая манера шутить. Джейн будет вне себя от радости!
– Только будь любезна не говорить ей ничего, пока я не окажусь вне пределов ее досягаемости, – ехидным тоном попросил его лордство. – И пожалуйста, умерь собственную радость. Предпочитаю твои нравоучения твоим восторгам. Сядь, и я расскажу тебе, что я от тебя хочу.
Казалось, леди Бакстид собирается ответить ему в том же духе, однако перспектива представить Джейн на великолепном балу, не истратив при этом ни полпенни, заставила ее проигнорировать невежливость брата. Она села, распахнув коричневую мантилью.
– Да, конечно! Нам многое нужно обсудить. Когда будет бал? По-моему, лучше назначить дату в начале сезона.
– Значит, в следующем месяце. Скажем, через три недели.
– В апреле? Но ведь самые лучшие светские приемы всегда устраивают в мае!
– В самом деле? – усмехнулся маркиз. – А тебе не приходит в голову, что май до краев заполнен всевозможными балами, раутами и приемами?
– Вообще-то ты прав, – подумав, согласилась леди Бакстид. – Но ведь через три недели сезон только начнется!
– Тогда он начнется в Элверстоук-Хаус, – холодно ответил он. – А если тебе кажется, Луиза, что нам будет недоставать общества, позволь заверить тебя в обратном.
Леди Бакстид хорошо знала, что ее брат является одним из законодателей моды, но его высокомерное замечание пробудило в ней желание дать ему отпор. Однако она сдержалась и промолвила:
– Не знаю, как нам это устроить. Все приготовления…
– Об этом не думай – тебя они не касаются. Ты должна только передать Чарлзу Тревору список тех, кого хотела бы пригласить.
– Так как это бал для моей дочери, – решительно заявила леди Бакстид, – то полагаю, я буду хозяйкой!
Маркиз задумчиво посмотрел на нее:
– Конечно, ты можешь быть хозяйкой, но бал будет не только для Джейн. Лукреция приведет свою старшую дочь, и…
– Хлою? – воскликнула она. – Ты хочешь сказать мне, Элверстоук, что я обязана этому… этому изменению твоих чувств лести той женщины?
– Нет, ты обязана этим непредвиденному и чертовски беспокойному обстоятельству. Помнишь Фреда Мерривилла?
Леди Бакстид уставилась на него:
– Фреда Мерривилла? А что он может сказать по этому поводу?
– Бедняга ничего не может сказать, так как он умер.
На ее щеках заиграл зловещий румянец.
– Не вздумай со мной шутки шутить, Элверстоук! Какая мне разница, жив он или умер?
– К сожалению, для меня это большая разница. Он доверил свою семью моему… э-э… покровительству. А их пять человек…
– Ты имеешь в виду, что он сделал тебя их опекуном? – прервала его сестра.
– Слава богу, до этого не дошло. Он рекомендовал их моим заботам. Двое из них уже совершеннолетние, но…
– Ради бога! – воскликнула леди Бакстид. – Должно быть, он выжил из ума! Твоим заботам! Что заставило его так поступить?
– Ну, – ответил его лордство, повинуясь подсказке сидящего внутри дьявола, – он думал, что я лучший в моей семье.
– Ах вот как? – фыркнула леди Бакстид. – Ну еще бы! Именно так он и должен был думать, ибо я никогда не видела более беспутного и никчемного существа! Я хорошо помню это смазливое ничтожество! Содрогаюсь при мысли, во сколько он обошелся своим родителям! А когда они наконец устроили для него выгодный брак, он не нашел ничего лучшего, чем сбежать с дочерью какого-то жалкого провинциала! Родители отказались от него, и меня это не удивляет! Не то чтобы я была с ними знакома, но об этом ходили слухи по всему городу. Кажется, позднее он унаследовал состояние, но не сомневаюсь, что пустил его по ветру! Что касается предоставления его семейства твоей опеке, то это вполне соответствует всему остальному! Очень советую тебе отказаться от этой милости!
– Ничто не могло бы доставить мне большее удовольствие, но я не могу этого сделать, – ответил маркиз. – Я в долгу перед Фредом Мерривиллом, и мне так и не представилось возможности уплатить этот долг.
– Ты задолжал Мерривиллу деньги? Какая чушь! У него никогда и шести пенсов в кармане не было, а ты…
– Тебе следовало бы выйти замуж за торговца, Луиза, – с отвращением прервал Элверстоук. – Он бы тобой восхищался, в отличие от меня. Ты когда-нибудь думаешь о чем-нибудь, кроме денег? Неужели ты не в состоянии понять, что существуют более важные обязательства, чем денежные?
Леди Бакстид отвела взгляд, но сердито отозвалась:
– Такому богачу, как ты, легко разглагольствовать в высоком стиле! Если бы ты побывал в моей шкуре, то запел бы по-другому!
– Меня тебе не одурачить этой болтовней! – усмехнулся он. – Ты забываешь, что я был одним из душеприказчиков Бакстида. Он оставил тебя прекрасно обеспеченной, дорогая сестрица. Только не устраивай мне сцен! Я приехал не для того, чтобы ссориться. Если ты поможешь мне с Мерривиллами, я, в свою очередь, помогу тебе с дебютом Джейн. Кажется, ты собиралась представить ее при дворе?
Эти слова не позволили леди Бакстид дать волю гневу. Они могли означать только то, что Элверстоук готов компенсировать чудовищные расходы на придворное платье племянницы. Если он что-то давал, то давал щедро, и ее милость, произведя в уме быстрый расчет, осознала, что стоимость такого платья, какое она сама носила на собственной презентации, может покрыть дополнительные расходы на несколько креповых и муслиновых платьев, подходящих для девушки во время ее первого сезона в Олмаксе. Эта мысль хотя и не успокоила ее полностью, но все же помогла проглотить неразумные слова, готовые сорваться с языка, и сказать всего лишь с легким раздражением:
– Не могу себе представить, что такого сделал Мерривилл, чтобы ты оказался у него в долгу.
– Об этом, Луиза, я предпочитаю не распространяться, – ответил маркиз и, помня о полученных инструкциях, добавил с озорным блеском в глазах: – Особенно моим сестрам.
К счастью, леди Бакстид в этот момент не смотрела на брата.
– Полагаю, – промолвила она, – он помог тебе выбраться из какой-то недостойной переделки, и теперь ты чувствуешь себя обязанным блюсти интересы его детей! Должно быть, впервые в жизни ты признаешь за собой какое-то обязательство! Уверена, что существует немало более близких тебе людей, имеющих право рассчитывать на твою благосклонность… Сколько, ты сказал, у него детей?
– Пятеро. Три сына и две дочери – сироты, проживающие сейчас на Аппер-Уимпоул-стрит под присмотром тети, которая, как я понял, стала заботиться о них после смерти жены Мерривилла лет десять тому назад. Старший сын уже совершеннолетний и учится в Оксфорде, но, если я не ошибаюсь, всем заправляет его сестра – ей двадцать четыре года, и…
– И она намерена крепко за тебя ухватиться! Ну-ну, желаю тебе удовольствия при выполнении твоих обязательств! Ты собираешься содержать всю семью?
– Я не собираюсь содержать никого из них, и меня об этом не просили. Ты не можешь себе представить, Луиза, какое это облегчение! С мальчиками я вообще ничего не должен делать. Все, что просит мисс Мерривилл, это оказать помощь в представлении обществу ее и ее сестры.
Леди Бакстид прищурилась.
– Вот как? И несомненно, мисс Мерривилл очень красива? Впрочем, мне об этом незачем спрашивать!
– Вполне благообразная молодая женщина, но я едва ли назвал бы ее красавицей, – равнодушно ответил маркиз. – Это не имеет значения – она не подыскивает себе мужа, а старается устроить респектабельный брак для своей сестры, которая куда красивее ее. Сомневаюсь, чтобы ей это удалось, так как ее состояние весьма невелико, но меня это не касается – я выполню свой долг, когда с твоей помощью введу обеих сестер в общество.
– А чего ты ожидаешь от меня? – осведомилась леди Бакстид.
– Ничего особенно затруднительного. Ты представишь сестер Мерривилл на моем балу, как своих кузин, будешь сопровождать их в Олмакс, когда поведешь туда Джейн, и…
– В Олмакс! – воскликнула она. – Очевидно, ты не предупредил своих протеже, что они требуют невозможного! Или ты раздобыл для них приглашения?
Однако броня маркиза оказалась непробиваемой для столь тяжеловесного сарказма.
– Я не мог этого сделать, а вот ты можешь, поскольку ты на короткой ноге с некоторыми патронессами, как часто мне говорила.
– Мне доставать приглашения для дочерей Фреда Мерривилла? Ты просишь у меня слишком многого! Пара безденежных девиц, живущих на Аппер-Уимпоул-стрит и даже не являющихся нашими кузинами! По-моему, ты и так переходишь границу разумного, приглашая их на бал в честь Джейн, а чтобы сопровождать их в Олмакс… Нет, Вернон! Я не хочу быть неблагодарной, но…
– Можешь не продолжать, дорогая Луиза, – прервал Элверстоук, беря шляпу. – Я ни за что на свете не стал бы просить тебя о чем-нибудь неприятном. Забудь об этом – даже о том, что я приезжал к тебе сегодня. А теперь я должен откланяться… Леди Бакстид встрепенулась – в ее душе боролись гнев и тревога.
– Подожди, Элверстоук!
– Нет, я и так слишком надолго задержался. Вспомни о дочерях, которые ждут тебя в карете!
– Это не имеет значения! Но ты должен…
– Я должен признаться, что для меня это в самом деле не имеет значения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Тем временем маркиз, сам правя своей двуколкой, ехал в Гроувнор-Плейс. Прибыв туда, он увидел возле дома ландо своей сестры, куда уже собирались сесть она сама и две ее старшие дочери.
– Прибыл как раз вовремя! – заметил Элверстоук. – Задержись минут на пять, Луиза!
Леди Бакстид, в чьем сердце еще не утихла боль от недавнего поражения, холодно пожелала брату доброго утра и добавила, что не имеет ни малейшего представления о причине его визита.
Конюх уже подбегал к лошадям. Элверстоук сбросил циновку, прикрывавшую его ноги, быстро выпрыгнул из двуколки и окинул сестру критическим взглядом.
– Прими мои поздравления – отличный наряд, особенно воротник.
Леди Бакстид, хотя и порицала фривольный стиль своего брата, все же не могла не почувствовать удовольствия, так как он редко одобрял ее вкусы.
– Ты имеешь в виду мой fraise? – спросила она, коснувшись гофрированного батиста, поддерживавшего ее подбородок. – Я польщена твоим одобрением, Элверстоук!
Маркиз кивнул, словно принимая это как само собой разумеющееся, и обратился к племянницам:
– Вы двое – Джейн и… Мария, верно? – подождите мать в карете. Я задержу ее всего на несколько минут.
Леди Бакстид, отнюдь не обрадованная столь бесцеремонным отношением к ее дочерям, разрывалась между желанием послать Элверстоука ко всем чертям и приступом любопытства. В итоге любопытство одержало верх, и она направилась к дому, заметив, однако, что может уделить брату не более пяти минут. Не удостоив ее ответом, маркиз последовал за ней в столовую.
– Ну, в чем дело? – осведомилась леди Бакстид, не предложив ему сесть. – Мне нужно сделать много покупок и…
– Думаю, даже больше, чем ты предполагаешь, – прервал Элверстоук. – Отведи старшую девочку к своей портнихе и закажи для нее бальное платье. Только, ради бога, Луиза, не белое, не светло-голубое и не розовое! С ее веснушками ей подойдет только янтарный, светло-желтый или соломенный оттенок.
Надежда, которую эти слова всколыхнули в груди леди Бакстид, помогла ей пропустить мимо ушей упоминание о веснушках дочери. От удивления у нее перехватило дыхание, но она смогла выговорить:
– Ты имеешь в виду, Элверстоук, что устроишь для нее бал?
– Именно так, – подтвердил он и добавил: – Но на определенных условиях.
Леди Бакстид едва заметила это дополнение.
– О, дорогой Вернон! – воскликнула она. – Я была уверена, что могу на тебя положиться! Я знала, что ты просто поддразнивал меня! Какой же ты противный! Но я не стану бранить тебя, так как понимаю, что у тебя такая манера шутить. Джейн будет вне себя от радости!
– Только будь любезна не говорить ей ничего, пока я не окажусь вне пределов ее досягаемости, – ехидным тоном попросил его лордство. – И пожалуйста, умерь собственную радость. Предпочитаю твои нравоучения твоим восторгам. Сядь, и я расскажу тебе, что я от тебя хочу.
Казалось, леди Бакстид собирается ответить ему в том же духе, однако перспектива представить Джейн на великолепном балу, не истратив при этом ни полпенни, заставила ее проигнорировать невежливость брата. Она села, распахнув коричневую мантилью.
– Да, конечно! Нам многое нужно обсудить. Когда будет бал? По-моему, лучше назначить дату в начале сезона.
– Значит, в следующем месяце. Скажем, через три недели.
– В апреле? Но ведь самые лучшие светские приемы всегда устраивают в мае!
– В самом деле? – усмехнулся маркиз. – А тебе не приходит в голову, что май до краев заполнен всевозможными балами, раутами и приемами?
– Вообще-то ты прав, – подумав, согласилась леди Бакстид. – Но ведь через три недели сезон только начнется!
– Тогда он начнется в Элверстоук-Хаус, – холодно ответил он. – А если тебе кажется, Луиза, что нам будет недоставать общества, позволь заверить тебя в обратном.
Леди Бакстид хорошо знала, что ее брат является одним из законодателей моды, но его высокомерное замечание пробудило в ней желание дать ему отпор. Однако она сдержалась и промолвила:
– Не знаю, как нам это устроить. Все приготовления…
– Об этом не думай – тебя они не касаются. Ты должна только передать Чарлзу Тревору список тех, кого хотела бы пригласить.
– Так как это бал для моей дочери, – решительно заявила леди Бакстид, – то полагаю, я буду хозяйкой!
Маркиз задумчиво посмотрел на нее:
– Конечно, ты можешь быть хозяйкой, но бал будет не только для Джейн. Лукреция приведет свою старшую дочь, и…
– Хлою? – воскликнула она. – Ты хочешь сказать мне, Элверстоук, что я обязана этому… этому изменению твоих чувств лести той женщины?
– Нет, ты обязана этим непредвиденному и чертовски беспокойному обстоятельству. Помнишь Фреда Мерривилла?
Леди Бакстид уставилась на него:
– Фреда Мерривилла? А что он может сказать по этому поводу?
– Бедняга ничего не может сказать, так как он умер.
На ее щеках заиграл зловещий румянец.
– Не вздумай со мной шутки шутить, Элверстоук! Какая мне разница, жив он или умер?
– К сожалению, для меня это большая разница. Он доверил свою семью моему… э-э… покровительству. А их пять человек…
– Ты имеешь в виду, что он сделал тебя их опекуном? – прервала его сестра.
– Слава богу, до этого не дошло. Он рекомендовал их моим заботам. Двое из них уже совершеннолетние, но…
– Ради бога! – воскликнула леди Бакстид. – Должно быть, он выжил из ума! Твоим заботам! Что заставило его так поступить?
– Ну, – ответил его лордство, повинуясь подсказке сидящего внутри дьявола, – он думал, что я лучший в моей семье.
– Ах вот как? – фыркнула леди Бакстид. – Ну еще бы! Именно так он и должен был думать, ибо я никогда не видела более беспутного и никчемного существа! Я хорошо помню это смазливое ничтожество! Содрогаюсь при мысли, во сколько он обошелся своим родителям! А когда они наконец устроили для него выгодный брак, он не нашел ничего лучшего, чем сбежать с дочерью какого-то жалкого провинциала! Родители отказались от него, и меня это не удивляет! Не то чтобы я была с ними знакома, но об этом ходили слухи по всему городу. Кажется, позднее он унаследовал состояние, но не сомневаюсь, что пустил его по ветру! Что касается предоставления его семейства твоей опеке, то это вполне соответствует всему остальному! Очень советую тебе отказаться от этой милости!
– Ничто не могло бы доставить мне большее удовольствие, но я не могу этого сделать, – ответил маркиз. – Я в долгу перед Фредом Мерривиллом, и мне так и не представилось возможности уплатить этот долг.
– Ты задолжал Мерривиллу деньги? Какая чушь! У него никогда и шести пенсов в кармане не было, а ты…
– Тебе следовало бы выйти замуж за торговца, Луиза, – с отвращением прервал Элверстоук. – Он бы тобой восхищался, в отличие от меня. Ты когда-нибудь думаешь о чем-нибудь, кроме денег? Неужели ты не в состоянии понять, что существуют более важные обязательства, чем денежные?
Леди Бакстид отвела взгляд, но сердито отозвалась:
– Такому богачу, как ты, легко разглагольствовать в высоком стиле! Если бы ты побывал в моей шкуре, то запел бы по-другому!
– Меня тебе не одурачить этой болтовней! – усмехнулся он. – Ты забываешь, что я был одним из душеприказчиков Бакстида. Он оставил тебя прекрасно обеспеченной, дорогая сестрица. Только не устраивай мне сцен! Я приехал не для того, чтобы ссориться. Если ты поможешь мне с Мерривиллами, я, в свою очередь, помогу тебе с дебютом Джейн. Кажется, ты собиралась представить ее при дворе?
Эти слова не позволили леди Бакстид дать волю гневу. Они могли означать только то, что Элверстоук готов компенсировать чудовищные расходы на придворное платье племянницы. Если он что-то давал, то давал щедро, и ее милость, произведя в уме быстрый расчет, осознала, что стоимость такого платья, какое она сама носила на собственной презентации, может покрыть дополнительные расходы на несколько креповых и муслиновых платьев, подходящих для девушки во время ее первого сезона в Олмаксе. Эта мысль хотя и не успокоила ее полностью, но все же помогла проглотить неразумные слова, готовые сорваться с языка, и сказать всего лишь с легким раздражением:
– Не могу себе представить, что такого сделал Мерривилл, чтобы ты оказался у него в долгу.
– Об этом, Луиза, я предпочитаю не распространяться, – ответил маркиз и, помня о полученных инструкциях, добавил с озорным блеском в глазах: – Особенно моим сестрам.
К счастью, леди Бакстид в этот момент не смотрела на брата.
– Полагаю, – промолвила она, – он помог тебе выбраться из какой-то недостойной переделки, и теперь ты чувствуешь себя обязанным блюсти интересы его детей! Должно быть, впервые в жизни ты признаешь за собой какое-то обязательство! Уверена, что существует немало более близких тебе людей, имеющих право рассчитывать на твою благосклонность… Сколько, ты сказал, у него детей?
– Пятеро. Три сына и две дочери – сироты, проживающие сейчас на Аппер-Уимпоул-стрит под присмотром тети, которая, как я понял, стала заботиться о них после смерти жены Мерривилла лет десять тому назад. Старший сын уже совершеннолетний и учится в Оксфорде, но, если я не ошибаюсь, всем заправляет его сестра – ей двадцать четыре года, и…
– И она намерена крепко за тебя ухватиться! Ну-ну, желаю тебе удовольствия при выполнении твоих обязательств! Ты собираешься содержать всю семью?
– Я не собираюсь содержать никого из них, и меня об этом не просили. Ты не можешь себе представить, Луиза, какое это облегчение! С мальчиками я вообще ничего не должен делать. Все, что просит мисс Мерривилл, это оказать помощь в представлении обществу ее и ее сестры.
Леди Бакстид прищурилась.
– Вот как? И несомненно, мисс Мерривилл очень красива? Впрочем, мне об этом незачем спрашивать!
– Вполне благообразная молодая женщина, но я едва ли назвал бы ее красавицей, – равнодушно ответил маркиз. – Это не имеет значения – она не подыскивает себе мужа, а старается устроить респектабельный брак для своей сестры, которая куда красивее ее. Сомневаюсь, чтобы ей это удалось, так как ее состояние весьма невелико, но меня это не касается – я выполню свой долг, когда с твоей помощью введу обеих сестер в общество.
– А чего ты ожидаешь от меня? – осведомилась леди Бакстид.
– Ничего особенно затруднительного. Ты представишь сестер Мерривилл на моем балу, как своих кузин, будешь сопровождать их в Олмакс, когда поведешь туда Джейн, и…
– В Олмакс! – воскликнула она. – Очевидно, ты не предупредил своих протеже, что они требуют невозможного! Или ты раздобыл для них приглашения?
Однако броня маркиза оказалась непробиваемой для столь тяжеловесного сарказма.
– Я не мог этого сделать, а вот ты можешь, поскольку ты на короткой ноге с некоторыми патронессами, как часто мне говорила.
– Мне доставать приглашения для дочерей Фреда Мерривилла? Ты просишь у меня слишком многого! Пара безденежных девиц, живущих на Аппер-Уимпоул-стрит и даже не являющихся нашими кузинами! По-моему, ты и так переходишь границу разумного, приглашая их на бал в честь Джейн, а чтобы сопровождать их в Олмакс… Нет, Вернон! Я не хочу быть неблагодарной, но…
– Можешь не продолжать, дорогая Луиза, – прервал Элверстоук, беря шляпу. – Я ни за что на свете не стал бы просить тебя о чем-нибудь неприятном. Забудь об этом – даже о том, что я приезжал к тебе сегодня. А теперь я должен откланяться… Леди Бакстид встрепенулась – в ее душе боролись гнев и тревога.
– Подожди, Элверстоук!
– Нет, я и так слишком надолго задержался. Вспомни о дочерях, которые ждут тебя в карете!
– Это не имеет значения! Но ты должен…
– Я должен признаться, что для меня это в самом деле не имеет значения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58