Он посмотрел на Эмберли в раздумье и продолжил: – Слушай, я все расскажу. На самом деле меня не очень-то заботит такая чепуха, как «корпоративный дух». Пусть он хозяин в этом доме, а я всего лишь гость, но мне противно до тошноты, как он обращается с Джоан. Письмо, которое так его потрясло, пришло из известного сыскного агентства. Я случайно узнал это, потому что он сидел, держа его в руках и уставившись в него, а я заглянул и увидел, что это фирменный бланк агентства.
– Понятно, – сказал Эмберли медленно. – И это письмо его расстроило. Хм!
– Не скажешь ли нам, что ты об этом думаешь? – опросила Филисити с едкой иронией в голосе.
– Нет, моя прелесть, не скажу.
– Что ж, считай, что новость поможет тебе приблизиться к решению загадки, – сказал Энтони. – Но насколько я понимаю, она почти ничего не добавляет. Дело становится еще туманнее. Если ты пытаешься подозревать Бэзила, то признаю, что мысль неплохая, но только врядли это сработает. Я просто буду вынужден признаться, что в момент совершения преступления он был в компании со мной.
– Все дело в том, – сказал Эмберли, – что я думал не об убийстве.
На следующее утро он узнал, что Бэзил Фонтейн более или менее оправился от вчерашнего шока, вызванного полученными им новостями, и что между ним и Коллинзом произошла ссора. Этой информацией он был обязан Джоан Фонтейн, которая пришла в Грейторн вместе с Коркрэном, оправдывая свой визит, с одной стороны, тем, что ей необходимо было выгулять своих терьеров, а с другой – тем, что принесла Филисити книгу, которую давно обещала ей дать. Джоан выглядела бледной после вчерашнего недомогания, и Эмберли показалось, что она улыбалась как-то неестественно. Обычно сдержанная и скрытная, она вышла за привычные рамки, рассказав о том, что произошло в доме, и почти не препятствовала Филисити откровенно высказать мнение о ее сводном брате.
Было ясно, что она трогательно цеплялась за Коркрэна, ободряющего ее своим присутствием. По ее мнению, корень зла заключен в самом доме, и она не скрывала тот факт, что с самого начала испытывала неукротимую неприязнь к этому дому. Злой дух дома порождал беспокойство, назойливые взгляды, таинственность и плохое настроение брата. Она не пыталась объяснить, что чувствовала, и не оправдывала необоснованность своих предчувствий. Она считала, что каждый дом имеет особую, только ему присущую атмосферу. Например, Грейторн вызывает ощущение счастья и доброты. Но над их домом довлеют грехи и трагедии прошлого. Это – загадка, но подавленность ощущаешь, стоит войти в дом.
В своих рассуждениях она углубилась в ту сферу психологии, куда ни Эмберли, ни Коркрэн не могли последовать за ней, однако оба чувствовали, что происходящее в доме мучает ее душу. По мнению же Коркрэна, не дом был в том виной, а его обитатели и прежде всего хозяин и лакей. Джоан покачала отрицательно головой. Возможно, у нее с Бэзилом мало общего, но до переезда в поместье она не испытывала напряженности в их отношениях. Именно дом повлиял и на нее, и на него. Что касается лакея… Она пожала плечами и замолчала.
В то утро Энтони, услышав спор в кабинете Фонтейна, когда он был в самом разгаре, лелеял надежду, что лакей покинет дом. Что произошло между Фонтейном и слугой, никто не знал, но Джоан подумала, что Коллинз возражал против возложения на него дополнительных обязанностей по дому. Они слышали разгневанный голос Фонтейна, а позже увидели, как Коллинз вышел из кабинета, сжав свои тонкие губы. Хотя Фонтейн кричал, что поведение лакея стало невыносимым, он клянется Богом, что уволит его, однако этого не произошло. В результате Фонтейн отправился в город, чтобы встретить человека, которого он собирался нанять в дворецкие.
Как Фонтейн и опасался, не так-то легко было найти человека на место Даусона. Те немногочисленные кандидаты, что претендовали на место, его не устраивали, а те, что ему подходили (их список Фонтейну прислали из бюро по подыскиванию места для прислуги), не соглашались работать в доме, расположенном в семи милях от ближайшего города и в двух милях от большой дороги. Однако накануне ему позвонили из бюро и сообщили, что появился новый кандидат, которого не смущает столь отдаленное расположение дома. Поэтому Фонтейн и отправился повидать этого человека и решил, что если и он, подобно остальным, не подойдет ему, то придется поместить объявление в газете «Морнинг пост». Джоан решила воспользоваться отсутствием Фонтейна и пригласила Филисити и Эмберли на чай. Филисити приняла приглашение, но мистер Эмберли сказал, что уже приглашен сегодня в другой дом. Его стали уговаривать, но он уклонился от приглашения. Филисити пришлось извиниться за него перед друзьями, выразив предположение, что он, вероятно, собирается охотиться за доказательствами по делу об убийстве.
Джоан не знала, что он занимается делом не из простого интереса. Казалось, узнав об этом, она осталась довольной и скромно поинтересовалась, сможет ли он решить такую проблему.
– Думаю, да, – ответил Эмберли неожиданно мягко.
– Я рада, – сказала Джоан, – и знаю, что это беспокоит Бэзила, огорчает сверх меры, почти преследует.
Около четырех часов пополудни Эмберли отправился на «назначенную встречу» и, выехав на дорогу, ведущую в Аппер Неттлфоулд, промчался через город по направлению к Айви-коттеджу.
Дорога эта представляла собой продолжение Хай-стрит и вела на юг от города мимо ряда новых коттеджей. Вскоре дома кончились, дорога повернула на запад и несколько сот ярдов бежала вдоль берега реки Неттл. Затем река поворачивала налево, а впереди взору открывалась дорога, ведущая к Айви-коттеджу мимо холмистого выгона для скота.
Мистер Эмберли только доехал до поворота к коттеджу и замедлил скорость, как услышал, что его окликают. Он остановился и увидел дородную фигуру сержанта Габбинса, ехавшего на велосипеде в его сторону и отчаянно крутившего педали.
Эмберли съехал на обочину и выключил мотор.
– Ну, в чем дело, сержант? – спросил он.
Сержант спрыгнул с велосипеда и, отдуваясь, заметил, что день жаркий. Мистер Эмберли согласился. Сержант с печальным видом покачал головой:
– Я надеялся, что вы заедете в полицейский участок сегодня утром, сэр. Вчера я виделся с главным констеблем.
– Какое совпадение, – сказал мистер Эмберли, – и я тоже.
Сержант посмотрел на него с упреком:
– Когда он рассказал мне, о чем говорили в Грейторне, ну, я подумал, что это на вас не похоже, мистер Эмберли.
– Что не похоже?
– То, как вы относитесь к делу. Совсем на вас не похоже. Потому что, зная вас, я почувствовал, что вы что-то скрываете. Дело в том, что я не хочу плохо думать о вас, сэр. Да еще после того, что вы мне сказали на днях, дав показания. Не то, чтобы я придавал этому значение, поскольку мне известно, что вы человек с юмором. Но когда полковник случайно проговорился, что вы сказали ему, будто не уверены, хотите ли работать на полицию, это меня очень удивило. Потому что, если сложить одно к одному, да еще припомнить, что то же самое вы сказали мне, создается впечатление, что вы действительно имеете это в виду, а в это я не могу поверить.
– Извините, – сказал мистер Эмберли.
Сержант строго произнес:
– Конечно, я знаю, что вы ради дела далеко отступаете от закона…
– Что?
– Отступаете от закона, как было в Дартмуре, – сказал сержант. – Все чаще и чаще вы делаете это, но, как я уже сказал, поступаете так ради дела, и в конце концов не зря. Но вы вбили себе в голову эту идею, вот в чем дело.
– Послушайте, – сказал мистер Эмберли, – куда вы клоните?
– Вы действуете помимо нас, прошу прощения, сэр, – сказал сержант упрямо. – Держите что-то при себе. Вы не дали нам ничего, чтобы сдвинуться с места, и , ясно как Божий день, что вы имеете какие-то подозрения.
– Ясно? С сожалением слышу это. Не торопите меня, сержант.
Сержант задумчиво посмотрел на него и вдруг заметил, что внимание мистера Эмберли занято чем-то другим. Он смотрел мимо сержанта на ворота Айви коттеджа, которые были видны с дороги. Сержант хотел было обернуться и посмотреть, чем же он так заинтересован, но мистер Эмберли упредил его.
– Не оборачивайтесь, сержант, – сказал он спокойно.
Сержант немедленно почувствовал непреодолимое желание оглянуться, но сдержался.
– Что вы увидели, сэр?
Эмберли уже не смотрел на дорогу. Минуту назад калитка открылась, из нее выскользнул мужчина, бросив украдкой взгляд по сторонам. Увидев машину на повороте дороги и ее владельца, занятого разговором с сержантом Габбинсом, он резко повернулся и пошел в противоположную от них сторону.
– Очень интересно, – медленно произнес мистер Эмберли. – И что, сержант, мы сделаем с этим?
Сержант едва сдержал гнев.
– Куда как много шансов у меня сделать что-то, не так ли, сэр? «Не оборачивайтесь» сами сказали, а теперь спрашиваете!
Мистер Эмберли задумчиво потер подбородок.
– Кажется, я не так далек от истины, – сказал он.
– Правда, сэр? – спросил сержант с обидой. – Что ж, разве это плохо? Возможно, если я наберусь терпения, вы сочтете нужным рассказать, что увидели.
– Мужчину, сержант. Только мужчину.
– Да, случается, – согласился сержант язвительно. – Я сейчас вижу даже двоих мужчин. Молодого Томаса и мистера Ферлея. Подождите, сэр, сами их увидите.
– Заурядный, почтенный персонаж, – задумчиво проговорил мистер Эмберли. – Однако он был недоволен, увидев нас здесь. Куда ведет эта дорога, сержант?
– К ферме Фосеттов, – сказал сержант коротко.
– И больше никуда?
– Там обрывается.
– А! – сказал мистер Эмберли. – Как вы думаете, у нашего друга Коллинза действительно могут быть дела на ферме Фосеттов?
Сержант заинтересовался:
– У Коллинза? Это был он, сэр?
– Да, сержант. Он заходил в Айви коттедж.
– Забавно, – сказал сержант. – Что ему там понадобилось? Пошел к Фосеттам, так? Затем он срежет путь по полям. Что-то здесь не так. Я вот думаю: мало мы знаем об этих Браунах. Молодой парень бывает почти каждый вечер в «Голубом драконе». Напивается до одури, вот что он там делает. Но что ему надо от лакея?
– И меня это интересует, – сказал мистер Эмберли.
– Да, сэр, я в этом не сомневаюсь, и если бы я был уверен, что вы не просто интересуетесь… Что вы имели в виду когда только что сказали, будто не так далеки от истины?
– Вижу, нет смысла пытаться скрывать что-либо от вас, сержант, – сказал мистер Эмберли, покачав головой.
–Ну, я надеюсь, доля разума и у меня есть, сэр, – ответил сержант, немного смущаясь. – Не скажу, что я из тех, кто думает, что все знает, и как следствие говорит так заумно, что порой не знаешь, куда он клонит, а порой и сомневаешься в том, что он говорит.
Мистер Эмберли усмехнулся:
– Кто же, например?
– Да так, некоторые, которых я случайно припомнил, – сказал сержант небрежно.
– О, понимаю, а то я уж было подумал, что вы говорите обо мне.
Сержант поборол себя, чтобы не ответить на это замечание.
– Послушайте, сэр, – сказал он, – не могу же я стоять целый день на дороге и болтать с вами, в то время как вы постоянно подшучиваете. У меня полно работы. Я только хотел заметить, что не нравится мне этот Коллинз, никогда не нравился, но что толку? Это вам неинтересно.
– Не совсем, – сказал мистер Эмберли откровенно, – но вот что меня действительно интересует, так это, зачем он заходил в Айви коттедж.
– Ну, вот это-то мы можем узнать, – сказал сержант и приободрился. – Не скажу, что понимаю, какое это имеет отношение к преступлению, но если хотите знать, будет больше толку, если я разузнаю, зачем он приходил, чем ворошить опавшие листья в поисках гильзы. А именно это заставил инспектор некоторых из нас делать. Они ее пока не нашли, да и вряд ли найдут, хотя констебль Паркинс обнаружил котелок с дыркой да старый башмак в придорожной канаве.
– А следов велосипеда или мотоцикла на поле за придорожными кустами они не обнаружили?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
– Понятно, – сказал Эмберли медленно. – И это письмо его расстроило. Хм!
– Не скажешь ли нам, что ты об этом думаешь? – опросила Филисити с едкой иронией в голосе.
– Нет, моя прелесть, не скажу.
– Что ж, считай, что новость поможет тебе приблизиться к решению загадки, – сказал Энтони. – Но насколько я понимаю, она почти ничего не добавляет. Дело становится еще туманнее. Если ты пытаешься подозревать Бэзила, то признаю, что мысль неплохая, но только врядли это сработает. Я просто буду вынужден признаться, что в момент совершения преступления он был в компании со мной.
– Все дело в том, – сказал Эмберли, – что я думал не об убийстве.
На следующее утро он узнал, что Бэзил Фонтейн более или менее оправился от вчерашнего шока, вызванного полученными им новостями, и что между ним и Коллинзом произошла ссора. Этой информацией он был обязан Джоан Фонтейн, которая пришла в Грейторн вместе с Коркрэном, оправдывая свой визит, с одной стороны, тем, что ей необходимо было выгулять своих терьеров, а с другой – тем, что принесла Филисити книгу, которую давно обещала ей дать. Джоан выглядела бледной после вчерашнего недомогания, и Эмберли показалось, что она улыбалась как-то неестественно. Обычно сдержанная и скрытная, она вышла за привычные рамки, рассказав о том, что произошло в доме, и почти не препятствовала Филисити откровенно высказать мнение о ее сводном брате.
Было ясно, что она трогательно цеплялась за Коркрэна, ободряющего ее своим присутствием. По ее мнению, корень зла заключен в самом доме, и она не скрывала тот факт, что с самого начала испытывала неукротимую неприязнь к этому дому. Злой дух дома порождал беспокойство, назойливые взгляды, таинственность и плохое настроение брата. Она не пыталась объяснить, что чувствовала, и не оправдывала необоснованность своих предчувствий. Она считала, что каждый дом имеет особую, только ему присущую атмосферу. Например, Грейторн вызывает ощущение счастья и доброты. Но над их домом довлеют грехи и трагедии прошлого. Это – загадка, но подавленность ощущаешь, стоит войти в дом.
В своих рассуждениях она углубилась в ту сферу психологии, куда ни Эмберли, ни Коркрэн не могли последовать за ней, однако оба чувствовали, что происходящее в доме мучает ее душу. По мнению же Коркрэна, не дом был в том виной, а его обитатели и прежде всего хозяин и лакей. Джоан покачала отрицательно головой. Возможно, у нее с Бэзилом мало общего, но до переезда в поместье она не испытывала напряженности в их отношениях. Именно дом повлиял и на нее, и на него. Что касается лакея… Она пожала плечами и замолчала.
В то утро Энтони, услышав спор в кабинете Фонтейна, когда он был в самом разгаре, лелеял надежду, что лакей покинет дом. Что произошло между Фонтейном и слугой, никто не знал, но Джоан подумала, что Коллинз возражал против возложения на него дополнительных обязанностей по дому. Они слышали разгневанный голос Фонтейна, а позже увидели, как Коллинз вышел из кабинета, сжав свои тонкие губы. Хотя Фонтейн кричал, что поведение лакея стало невыносимым, он клянется Богом, что уволит его, однако этого не произошло. В результате Фонтейн отправился в город, чтобы встретить человека, которого он собирался нанять в дворецкие.
Как Фонтейн и опасался, не так-то легко было найти человека на место Даусона. Те немногочисленные кандидаты, что претендовали на место, его не устраивали, а те, что ему подходили (их список Фонтейну прислали из бюро по подыскиванию места для прислуги), не соглашались работать в доме, расположенном в семи милях от ближайшего города и в двух милях от большой дороги. Однако накануне ему позвонили из бюро и сообщили, что появился новый кандидат, которого не смущает столь отдаленное расположение дома. Поэтому Фонтейн и отправился повидать этого человека и решил, что если и он, подобно остальным, не подойдет ему, то придется поместить объявление в газете «Морнинг пост». Джоан решила воспользоваться отсутствием Фонтейна и пригласила Филисити и Эмберли на чай. Филисити приняла приглашение, но мистер Эмберли сказал, что уже приглашен сегодня в другой дом. Его стали уговаривать, но он уклонился от приглашения. Филисити пришлось извиниться за него перед друзьями, выразив предположение, что он, вероятно, собирается охотиться за доказательствами по делу об убийстве.
Джоан не знала, что он занимается делом не из простого интереса. Казалось, узнав об этом, она осталась довольной и скромно поинтересовалась, сможет ли он решить такую проблему.
– Думаю, да, – ответил Эмберли неожиданно мягко.
– Я рада, – сказала Джоан, – и знаю, что это беспокоит Бэзила, огорчает сверх меры, почти преследует.
Около четырех часов пополудни Эмберли отправился на «назначенную встречу» и, выехав на дорогу, ведущую в Аппер Неттлфоулд, промчался через город по направлению к Айви-коттеджу.
Дорога эта представляла собой продолжение Хай-стрит и вела на юг от города мимо ряда новых коттеджей. Вскоре дома кончились, дорога повернула на запад и несколько сот ярдов бежала вдоль берега реки Неттл. Затем река поворачивала налево, а впереди взору открывалась дорога, ведущая к Айви-коттеджу мимо холмистого выгона для скота.
Мистер Эмберли только доехал до поворота к коттеджу и замедлил скорость, как услышал, что его окликают. Он остановился и увидел дородную фигуру сержанта Габбинса, ехавшего на велосипеде в его сторону и отчаянно крутившего педали.
Эмберли съехал на обочину и выключил мотор.
– Ну, в чем дело, сержант? – спросил он.
Сержант спрыгнул с велосипеда и, отдуваясь, заметил, что день жаркий. Мистер Эмберли согласился. Сержант с печальным видом покачал головой:
– Я надеялся, что вы заедете в полицейский участок сегодня утром, сэр. Вчера я виделся с главным констеблем.
– Какое совпадение, – сказал мистер Эмберли, – и я тоже.
Сержант посмотрел на него с упреком:
– Когда он рассказал мне, о чем говорили в Грейторне, ну, я подумал, что это на вас не похоже, мистер Эмберли.
– Что не похоже?
– То, как вы относитесь к делу. Совсем на вас не похоже. Потому что, зная вас, я почувствовал, что вы что-то скрываете. Дело в том, что я не хочу плохо думать о вас, сэр. Да еще после того, что вы мне сказали на днях, дав показания. Не то, чтобы я придавал этому значение, поскольку мне известно, что вы человек с юмором. Но когда полковник случайно проговорился, что вы сказали ему, будто не уверены, хотите ли работать на полицию, это меня очень удивило. Потому что, если сложить одно к одному, да еще припомнить, что то же самое вы сказали мне, создается впечатление, что вы действительно имеете это в виду, а в это я не могу поверить.
– Извините, – сказал мистер Эмберли.
Сержант строго произнес:
– Конечно, я знаю, что вы ради дела далеко отступаете от закона…
– Что?
– Отступаете от закона, как было в Дартмуре, – сказал сержант. – Все чаще и чаще вы делаете это, но, как я уже сказал, поступаете так ради дела, и в конце концов не зря. Но вы вбили себе в голову эту идею, вот в чем дело.
– Послушайте, – сказал мистер Эмберли, – куда вы клоните?
– Вы действуете помимо нас, прошу прощения, сэр, – сказал сержант упрямо. – Держите что-то при себе. Вы не дали нам ничего, чтобы сдвинуться с места, и , ясно как Божий день, что вы имеете какие-то подозрения.
– Ясно? С сожалением слышу это. Не торопите меня, сержант.
Сержант задумчиво посмотрел на него и вдруг заметил, что внимание мистера Эмберли занято чем-то другим. Он смотрел мимо сержанта на ворота Айви коттеджа, которые были видны с дороги. Сержант хотел было обернуться и посмотреть, чем же он так заинтересован, но мистер Эмберли упредил его.
– Не оборачивайтесь, сержант, – сказал он спокойно.
Сержант немедленно почувствовал непреодолимое желание оглянуться, но сдержался.
– Что вы увидели, сэр?
Эмберли уже не смотрел на дорогу. Минуту назад калитка открылась, из нее выскользнул мужчина, бросив украдкой взгляд по сторонам. Увидев машину на повороте дороги и ее владельца, занятого разговором с сержантом Габбинсом, он резко повернулся и пошел в противоположную от них сторону.
– Очень интересно, – медленно произнес мистер Эмберли. – И что, сержант, мы сделаем с этим?
Сержант едва сдержал гнев.
– Куда как много шансов у меня сделать что-то, не так ли, сэр? «Не оборачивайтесь» сами сказали, а теперь спрашиваете!
Мистер Эмберли задумчиво потер подбородок.
– Кажется, я не так далек от истины, – сказал он.
– Правда, сэр? – спросил сержант с обидой. – Что ж, разве это плохо? Возможно, если я наберусь терпения, вы сочтете нужным рассказать, что увидели.
– Мужчину, сержант. Только мужчину.
– Да, случается, – согласился сержант язвительно. – Я сейчас вижу даже двоих мужчин. Молодого Томаса и мистера Ферлея. Подождите, сэр, сами их увидите.
– Заурядный, почтенный персонаж, – задумчиво проговорил мистер Эмберли. – Однако он был недоволен, увидев нас здесь. Куда ведет эта дорога, сержант?
– К ферме Фосеттов, – сказал сержант коротко.
– И больше никуда?
– Там обрывается.
– А! – сказал мистер Эмберли. – Как вы думаете, у нашего друга Коллинза действительно могут быть дела на ферме Фосеттов?
Сержант заинтересовался:
– У Коллинза? Это был он, сэр?
– Да, сержант. Он заходил в Айви коттедж.
– Забавно, – сказал сержант. – Что ему там понадобилось? Пошел к Фосеттам, так? Затем он срежет путь по полям. Что-то здесь не так. Я вот думаю: мало мы знаем об этих Браунах. Молодой парень бывает почти каждый вечер в «Голубом драконе». Напивается до одури, вот что он там делает. Но что ему надо от лакея?
– И меня это интересует, – сказал мистер Эмберли.
– Да, сэр, я в этом не сомневаюсь, и если бы я был уверен, что вы не просто интересуетесь… Что вы имели в виду когда только что сказали, будто не так далеки от истины?
– Вижу, нет смысла пытаться скрывать что-либо от вас, сержант, – сказал мистер Эмберли, покачав головой.
–Ну, я надеюсь, доля разума и у меня есть, сэр, – ответил сержант, немного смущаясь. – Не скажу, что я из тех, кто думает, что все знает, и как следствие говорит так заумно, что порой не знаешь, куда он клонит, а порой и сомневаешься в том, что он говорит.
Мистер Эмберли усмехнулся:
– Кто же, например?
– Да так, некоторые, которых я случайно припомнил, – сказал сержант небрежно.
– О, понимаю, а то я уж было подумал, что вы говорите обо мне.
Сержант поборол себя, чтобы не ответить на это замечание.
– Послушайте, сэр, – сказал он, – не могу же я стоять целый день на дороге и болтать с вами, в то время как вы постоянно подшучиваете. У меня полно работы. Я только хотел заметить, что не нравится мне этот Коллинз, никогда не нравился, но что толку? Это вам неинтересно.
– Не совсем, – сказал мистер Эмберли откровенно, – но вот что меня действительно интересует, так это, зачем он заходил в Айви коттедж.
– Ну, вот это-то мы можем узнать, – сказал сержант и приободрился. – Не скажу, что понимаю, какое это имеет отношение к преступлению, но если хотите знать, будет больше толку, если я разузнаю, зачем он приходил, чем ворошить опавшие листья в поисках гильзы. А именно это заставил инспектор некоторых из нас делать. Они ее пока не нашли, да и вряд ли найдут, хотя констебль Паркинс обнаружил котелок с дыркой да старый башмак в придорожной канаве.
– А следов велосипеда или мотоцикла на поле за придорожными кустами они не обнаружили?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40