Эта боязнь у него появилась со времени убийства.
– Что ты знаешь о нем?
– Не так много. Да и знать особенно нечего. Из хорошей семьи, окончил закрытую школу и тому подобное. Всегда был хорошо обеспечен, думаю, за счет старого Фонтейна, сделавшего его своим наследником. Естественно, кое-что я узнал от Джоан во время наших разговоров. Как я понимаю, Бэзил ведет жизнь зажиточного человека, никаких проблем, никаких долгов, никаких разгулов. Обычный порядочный человек. Знаешь, этакий приверженец простых удовольствий и атлетических идеалов. Стрельба, изредка охота, вполне современный человек, как мне думается. Помешан на всех видах спорта на воздухе. Дьявольски здоров. Когда я жил с ним в Литтл-хейвене, то он заставлял меня каждый день перед завтраком купаться. У него там бунгало – довольно скромное, если не считать его чертовой лодки.
– Что за лодка?
– Моторная. По словам Бэзила, на ней можно переплыть пролив, не испытывая морской болезни. Пролив я не переплывал, так что остается только верить ему на слово.
Эмберли рассмеялся:
– Моряк из тебя неважный, это факт.
– Хуже не бывает, – сказал Коркрэн. – Любой может иметь суперсовременную моторную лодку, и я тоже, если захочу. Джоан тоже так думает. Она терпеть не может эту лодку, чем выводит Бэзила из себя. Они между собой не очень-то ладят на самом деле, ты же знаешь. Хотя, по ее словам, они жили в согласии, пока не умер старый Фонтейн. Она клянется, что это как-то связано с поместьем. Конечно, суть в том, что она не любит этот дом, поэтому вбила себе в голову, что с домом не все в порядке. Ко всему прочему, еще Коллинз.
– Да, меня изрядно интересует этот Коллинз, – сказал Эмберли. – Из старой прислуги остались в доме только Даусон и Коллинз.
– О, Боже, нет! Практически вся прислуга осталась. Домоправительница, которая работает с незапамятных времен, и повар, и двое садовников и еще целая свора прислуги, кстати, я их даже не знаю. Они могли уйти, когда старик Фонтейн сыграл в ящик, но старая гвардия осталась. Понимаешь, Бэзил не был для них новым человеком. Старик Джаспер, кажется, очень любил его, приглашал жить у себя подолгу. Поэтому они все знали его и по-своему любили. Говорю тебе, загвоздка не в этом.
– Я начинаю думать, что в словах сержанта что-то есть, – заметил Эмберли. – Странное дело. Небольшая головоломка на выходные.
– Слушай, если тебе понадобится Уотсон, не забудь про меня, ладно? – сказал Коркрэн. – К слову об Уотсоне. Ты помнишь Фредди Холмса? Парень с веснушками.
– В Меррит-Хаузе? Да, помню, а что?
– Я тебе расскажу, – сказал Коркрэн, пододвигая стул поближе.
С этого момента все разговоры об убийстве были отложены, и друзья переключились на школьные воспоминания. Это продолжалось больше часа, а могло длиться и дольше, если бы Коркрэн случайно не взглянул на часы. Он тут же убежал, вспомнив, что дал обещание своей невесте забрать ее из гостей еще полчаса назад.
Эмберли тоже лениво поднялся и вышел из клуба. Затем сел в свой «бентли» и направился в Аппер Неттлфоулд, чтобы купить табаку по дороге домой. Выйдя из магазина, он обнаружил, что подойти к машине невозможно. Темноволосый, дикого вида парень в серых фланелевых брюках, свитере и твидовом пиджаке навалился на машину, мрачно уставившись на стрелки на щитке управления. Шляпы на нем не было, и прядь темных волос в беспорядке нависла на лоб.
Эмберли помедлил, стоя у дверей магазина, и начал набивать трубку, задумчиво поглядывая на молодого человека.
Парень продолжал все тяжелее наваливаться на машину.
– Могу чем-нибудь помочь? – спросил Эмберли.
Взлохмаченная голова повернулась:
– Ничего мне ни от кого по надо, – сказал парень.
– Хорошо. Не возражаете, если я сяду в машину?
Парень не обратил внимания на его вопрос.
– Да вы знаете, чем я занимался?
– Да, – откровенно сказал Эмберли.
– Я пил, я пил чай с приятелем, – объявил парень. – Крепкий чай.
– На вашем месте я бы пошел домой.
– Вот это я и собирался сделать, – сказал молодой человек заплетающимся языком. – Этого парня я встретил , встретил как-то. Он прекрасный парень. Мне плевать, что говорят о нем, он отличный парень. Ширли, Ширли он не нравится. Что я хочу сказать, сказать , это все проклятый снобизм. Вот что.
Презрительное удивление мистера Эмберли сменилось внезапным интересом.
– Ширли… – повторил он.
– Совершенно верно, – кивнул молодой человек.
Мутным взглядом он посмотрел на Эмберли, но лицо его приняло хитроватое выражение.
– Она моя сестра.
– Если вы сядете в мою машину, то я доставлю вас к ней, – сказал Эмберли.
Парень прищурил глаза.
– Кто вы такой? – требовательным голосом спросил он. – Я не собираюсь ничего вам рассказывать. Поняли?
– Хорошо, – миролюбиво сказал Эмберли и попытался втолкнуть его в машину.
Пассажиром он оказался неспокойным. Пока он бессвязно бормотал, все шло хорошо, но когда он во второй раз попытался выключить зажигание, Эмберли чуть не потерял терпение.
Марк съежился под его гневным взглядом и попытался выбраться из машины. Ему, видимо, внезапно взбрело в голову, что его похитили. Эмберли не без труда удалось убедить его, что страх его напрасен, и тогда он вдруг заговорил об убийстве. Понять смысл того, что он говорил, было невозможно, но Эмберли не принуждал его выражаться яснее. Марк несколько раз повторил, что никому не позволит делать его своим оружием, поворчал немного о скрытых опасностях и темных заговорах и громко заявил, что если кого еще и убьют, то только не его. Когда Эмберли направил машину по дороге, что вела к Айви коттеджу, он внезапно схватил его за рукав и сказал серьезно:
– Я не думал, что там что-то есть. Ширли думает так, а я нет. Сплошной обман. Вот что я думаю. Но это не так. Теперь я понимаю, что это не так. Я должен быть осторожным. Никому ничего не говорите. Ничего не выдавайте.
– Не буду, – сказал Эмберли, подъезжая к воротам. Он вышел из машины и прошел по мощеной дорожке к двери. Постучав, услышал лай собаки и, спустя несколько минут, оказался лицом к лицу с Ширли Браун.
Было видно, что она испугалась, увидев его, но попыталась скрыть это.
– Что вам угодно? – бесцеремонно спросила она.
Мистер Эмберли не стал тратить время на учтивости.
– Хочу избавиться от чертовской неприятности, – сказал он. – Я привез домой вашего брата. Он в стельку пьян.
– О, Боже, опять! – сказала она безрадостно. – Хорошо, я заберу его.
Она взглянула на него.
– Очень мило с вашей стороны проявить такое беспокойство. Благодарю.
– Стойте здесь, – сказал Эмберли. – Я приведу его.
Он вернулся к машине и открыл дверцу.
– Ваша сестра ждет вас.
Марк позволил помочь ему выйти из машины.
– Я ведь ничего не говорил, не так ли? – сказал он встревоженно. – Вы ей скажете, что я ничего не говорил?
– Хорошо.
Эмберли с трудом направлял его нетвердую поступь. Ширли оглядела его.
– О! Иди-ка лучше и выспись, – сказала она.
Взяв его за руку, она кивнула Эмберли:
– Спасибо. До свиданья.
– Я помогу, – сказал Эмберли.
– Нет, спасибо. Я сама справлюсь.
– И все-таки я войду, – повторил он.
Без церемоний он отстранил ее и провел Марка в дом, а затем по лестнице.
– В какую комнату? – спросил он, не оборачиваясь.
Она стояла внизу у лестницы и с неодобрением смотрела на него.
– Налево.
Когда через несколько минут он спустился с лестницы, она все еще стояла там.
– Осмелюсь сказать, с вашей стороны очень любезно проявить столько беспокойства, но мне желательно, чтобы вы удалились.
– Не сомневаюсь в этом. Где же вы научились таким изысканным манерам?
– Где вы научились своим манерам? – отпарировала она.
– Знаете, я думаю, что обращаюсь с вами и так с большой долей выдержки, – сказал он, – В детстве вас кто-нибудь хоть раз шлепал как следует?
Неожиданная улыбка блеснула в ее глазах.
– Часто. От всей души благодарю вас за то, что привезли домой моего брата. Я чрезвычайно вам благодарна и с удовольствием предложила бы остаться, но, к сожалению, в данный момент я очень занята. Ну как, довольны?
– Я предпочитаю простое обращение. Вы могли бы без затей пригласить меня в гостиную.
– Без сомнения, но я не собираюсь этого делать.
– Тогда я не буду ждать приглашения, – сказал он и направился в гостиную.
Она последовала за ним, злясь и испытывая удовольствие одновременно.
– Послушайте, я признаю, что обязана вам за то, что вы избавили меня от неприятностей в тот вечер, но это не дает вам права навязывать мне свое присутствие. Пожалуйста, уходите. Почему вы так стремитесь продолжить наше знакомство?
Он насмешливо посмотрел на нее.
– Я вовсе не стремлюсь к этому, но меня очень интересует убийство.
– О котором я ничего не знаю.
– Лгите мне сколько хотите, мисс Браун, – сказал он недовольным тоном, – но выбирайте ложь поубедительнее. Если у вас достаточно ума, то перестаньте изображать из себя таинственную особу и расскажите мне, какую игру вы ведете.
– В самом деле? – спросила она, удивленно подняв брови. – С какой стати?
– Потому что ваше упорное нежелание вести себя нормально убеждает меня, что вы можете попасть в беду. Я не люблю правонарушителей и имею намерение разгадать вашу игру.
– Вы будете большим умником, если вам это удастся, – сказала она.
– Возможно, вы скоро убедитесь, мой юный, заблуждающийся друг, что я значительно умнее всех тех, с кем вам до сих пор приходилось иметь дело.
– Спасибо за предупреждение. Но я не веду никакую игру, и во мне нет ничего таинственного.
– Вы забываете, что я провел полчаса в компании вашего брата.
Спокойствие покинуло ее, и она горячо воскликнула:
– Значит, вы выспрашивали пьяного мальчишку, не так ли? Отвратительный, низкий трюк!
– Вот так-то лучше, – сказал он. – Наконец-то мы приблизились к предмету разговора.
– Что он вам рассказал? – спросила она.
– Ничего заслуживающего внимания, – ответил он.
– Как это не кажется удивительным, я воздержался от того, чтобы выспрашивать пьяного мальчишку. Я воздержался так же от намерения заставить вас рассказать о том, о чем я пока не знаю.
Она озадаченно взглянула на него.
– Так. Не будете ли любезны сказать, почему?
– Врожденная деликатность, – ответил мистер Эмберли.
– Марк говорит много чепухи, когда напьется, – сказала она.
Казалось, она прониклась уважением к нему.
– Интересно, что вы думаете обо мне?
– Вам интересно? Хорошо, я скажу вам, кто вы. Малоприятная маленькая дурочка.
– Благодарю. Не убийца, случайно?
– Если бы я думал так, то вы бы не стояли здесь сейчас, мисс Браун. Вы явно играете в игру, которая наверняка глупа и, конечно же, опасна. Если вы позволяете своему братцу гулять одному, то очень скоро можете оказаться в тюрьме. Партнер он ненадежный.
– Возможно, – сказала она, – но другого мне не надо. Я верю в игру в одиночку.
– Хорошо, – ответил он. – Засим я говорю au revoir.
– Боже мой! Неужели мне придется встретить вас еще? – поинтересовалась она.
– Вам придется иметь дело со мной чаще, чем бы вам хотелось, – сказал мистер Эмберли мрачно.
– Уже имела счастье, – сказала она сладким голосом.
Подойдя к двери, он обернулся.
– Тогда будем считать, что мы взаимно пострадавшие, – сказал он и вышел.
Она внезапно рассмеялась и побежала за ним.
– Вы – чудовище, – крикнула она, – но вы мне нравитесь.
Мистер Эмберли оглянулся.
– Хотелось бы мне ответить на ваш комплимент как подобает, – ответил он, – но честность вынуждает меня признаться, что вы мне совсем не нравитесь. До встречи!
ГЛАВА IV
– Странно, как кусок черного бархата меняет человека, – заметил Коркрэн, критическим взглядом осматривая толпу гостей. – Я уже трижды обманулся.
Эмберли покрутил в руках свою маску.
– Обычно можно узнать по голосу.
– Не всегда. О, черт!
– Что такое случилось?
– Опять эта проклятая шпага, – сказал Фауст с отвращением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
– Что ты знаешь о нем?
– Не так много. Да и знать особенно нечего. Из хорошей семьи, окончил закрытую школу и тому подобное. Всегда был хорошо обеспечен, думаю, за счет старого Фонтейна, сделавшего его своим наследником. Естественно, кое-что я узнал от Джоан во время наших разговоров. Как я понимаю, Бэзил ведет жизнь зажиточного человека, никаких проблем, никаких долгов, никаких разгулов. Обычный порядочный человек. Знаешь, этакий приверженец простых удовольствий и атлетических идеалов. Стрельба, изредка охота, вполне современный человек, как мне думается. Помешан на всех видах спорта на воздухе. Дьявольски здоров. Когда я жил с ним в Литтл-хейвене, то он заставлял меня каждый день перед завтраком купаться. У него там бунгало – довольно скромное, если не считать его чертовой лодки.
– Что за лодка?
– Моторная. По словам Бэзила, на ней можно переплыть пролив, не испытывая морской болезни. Пролив я не переплывал, так что остается только верить ему на слово.
Эмберли рассмеялся:
– Моряк из тебя неважный, это факт.
– Хуже не бывает, – сказал Коркрэн. – Любой может иметь суперсовременную моторную лодку, и я тоже, если захочу. Джоан тоже так думает. Она терпеть не может эту лодку, чем выводит Бэзила из себя. Они между собой не очень-то ладят на самом деле, ты же знаешь. Хотя, по ее словам, они жили в согласии, пока не умер старый Фонтейн. Она клянется, что это как-то связано с поместьем. Конечно, суть в том, что она не любит этот дом, поэтому вбила себе в голову, что с домом не все в порядке. Ко всему прочему, еще Коллинз.
– Да, меня изрядно интересует этот Коллинз, – сказал Эмберли. – Из старой прислуги остались в доме только Даусон и Коллинз.
– О, Боже, нет! Практически вся прислуга осталась. Домоправительница, которая работает с незапамятных времен, и повар, и двое садовников и еще целая свора прислуги, кстати, я их даже не знаю. Они могли уйти, когда старик Фонтейн сыграл в ящик, но старая гвардия осталась. Понимаешь, Бэзил не был для них новым человеком. Старик Джаспер, кажется, очень любил его, приглашал жить у себя подолгу. Поэтому они все знали его и по-своему любили. Говорю тебе, загвоздка не в этом.
– Я начинаю думать, что в словах сержанта что-то есть, – заметил Эмберли. – Странное дело. Небольшая головоломка на выходные.
– Слушай, если тебе понадобится Уотсон, не забудь про меня, ладно? – сказал Коркрэн. – К слову об Уотсоне. Ты помнишь Фредди Холмса? Парень с веснушками.
– В Меррит-Хаузе? Да, помню, а что?
– Я тебе расскажу, – сказал Коркрэн, пододвигая стул поближе.
С этого момента все разговоры об убийстве были отложены, и друзья переключились на школьные воспоминания. Это продолжалось больше часа, а могло длиться и дольше, если бы Коркрэн случайно не взглянул на часы. Он тут же убежал, вспомнив, что дал обещание своей невесте забрать ее из гостей еще полчаса назад.
Эмберли тоже лениво поднялся и вышел из клуба. Затем сел в свой «бентли» и направился в Аппер Неттлфоулд, чтобы купить табаку по дороге домой. Выйдя из магазина, он обнаружил, что подойти к машине невозможно. Темноволосый, дикого вида парень в серых фланелевых брюках, свитере и твидовом пиджаке навалился на машину, мрачно уставившись на стрелки на щитке управления. Шляпы на нем не было, и прядь темных волос в беспорядке нависла на лоб.
Эмберли помедлил, стоя у дверей магазина, и начал набивать трубку, задумчиво поглядывая на молодого человека.
Парень продолжал все тяжелее наваливаться на машину.
– Могу чем-нибудь помочь? – спросил Эмберли.
Взлохмаченная голова повернулась:
– Ничего мне ни от кого по надо, – сказал парень.
– Хорошо. Не возражаете, если я сяду в машину?
Парень не обратил внимания на его вопрос.
– Да вы знаете, чем я занимался?
– Да, – откровенно сказал Эмберли.
– Я пил, я пил чай с приятелем, – объявил парень. – Крепкий чай.
– На вашем месте я бы пошел домой.
– Вот это я и собирался сделать, – сказал молодой человек заплетающимся языком. – Этого парня я встретил , встретил как-то. Он прекрасный парень. Мне плевать, что говорят о нем, он отличный парень. Ширли, Ширли он не нравится. Что я хочу сказать, сказать , это все проклятый снобизм. Вот что.
Презрительное удивление мистера Эмберли сменилось внезапным интересом.
– Ширли… – повторил он.
– Совершенно верно, – кивнул молодой человек.
Мутным взглядом он посмотрел на Эмберли, но лицо его приняло хитроватое выражение.
– Она моя сестра.
– Если вы сядете в мою машину, то я доставлю вас к ней, – сказал Эмберли.
Парень прищурил глаза.
– Кто вы такой? – требовательным голосом спросил он. – Я не собираюсь ничего вам рассказывать. Поняли?
– Хорошо, – миролюбиво сказал Эмберли и попытался втолкнуть его в машину.
Пассажиром он оказался неспокойным. Пока он бессвязно бормотал, все шло хорошо, но когда он во второй раз попытался выключить зажигание, Эмберли чуть не потерял терпение.
Марк съежился под его гневным взглядом и попытался выбраться из машины. Ему, видимо, внезапно взбрело в голову, что его похитили. Эмберли не без труда удалось убедить его, что страх его напрасен, и тогда он вдруг заговорил об убийстве. Понять смысл того, что он говорил, было невозможно, но Эмберли не принуждал его выражаться яснее. Марк несколько раз повторил, что никому не позволит делать его своим оружием, поворчал немного о скрытых опасностях и темных заговорах и громко заявил, что если кого еще и убьют, то только не его. Когда Эмберли направил машину по дороге, что вела к Айви коттеджу, он внезапно схватил его за рукав и сказал серьезно:
– Я не думал, что там что-то есть. Ширли думает так, а я нет. Сплошной обман. Вот что я думаю. Но это не так. Теперь я понимаю, что это не так. Я должен быть осторожным. Никому ничего не говорите. Ничего не выдавайте.
– Не буду, – сказал Эмберли, подъезжая к воротам. Он вышел из машины и прошел по мощеной дорожке к двери. Постучав, услышал лай собаки и, спустя несколько минут, оказался лицом к лицу с Ширли Браун.
Было видно, что она испугалась, увидев его, но попыталась скрыть это.
– Что вам угодно? – бесцеремонно спросила она.
Мистер Эмберли не стал тратить время на учтивости.
– Хочу избавиться от чертовской неприятности, – сказал он. – Я привез домой вашего брата. Он в стельку пьян.
– О, Боже, опять! – сказала она безрадостно. – Хорошо, я заберу его.
Она взглянула на него.
– Очень мило с вашей стороны проявить такое беспокойство. Благодарю.
– Стойте здесь, – сказал Эмберли. – Я приведу его.
Он вернулся к машине и открыл дверцу.
– Ваша сестра ждет вас.
Марк позволил помочь ему выйти из машины.
– Я ведь ничего не говорил, не так ли? – сказал он встревоженно. – Вы ей скажете, что я ничего не говорил?
– Хорошо.
Эмберли с трудом направлял его нетвердую поступь. Ширли оглядела его.
– О! Иди-ка лучше и выспись, – сказала она.
Взяв его за руку, она кивнула Эмберли:
– Спасибо. До свиданья.
– Я помогу, – сказал Эмберли.
– Нет, спасибо. Я сама справлюсь.
– И все-таки я войду, – повторил он.
Без церемоний он отстранил ее и провел Марка в дом, а затем по лестнице.
– В какую комнату? – спросил он, не оборачиваясь.
Она стояла внизу у лестницы и с неодобрением смотрела на него.
– Налево.
Когда через несколько минут он спустился с лестницы, она все еще стояла там.
– Осмелюсь сказать, с вашей стороны очень любезно проявить столько беспокойства, но мне желательно, чтобы вы удалились.
– Не сомневаюсь в этом. Где же вы научились таким изысканным манерам?
– Где вы научились своим манерам? – отпарировала она.
– Знаете, я думаю, что обращаюсь с вами и так с большой долей выдержки, – сказал он, – В детстве вас кто-нибудь хоть раз шлепал как следует?
Неожиданная улыбка блеснула в ее глазах.
– Часто. От всей души благодарю вас за то, что привезли домой моего брата. Я чрезвычайно вам благодарна и с удовольствием предложила бы остаться, но, к сожалению, в данный момент я очень занята. Ну как, довольны?
– Я предпочитаю простое обращение. Вы могли бы без затей пригласить меня в гостиную.
– Без сомнения, но я не собираюсь этого делать.
– Тогда я не буду ждать приглашения, – сказал он и направился в гостиную.
Она последовала за ним, злясь и испытывая удовольствие одновременно.
– Послушайте, я признаю, что обязана вам за то, что вы избавили меня от неприятностей в тот вечер, но это не дает вам права навязывать мне свое присутствие. Пожалуйста, уходите. Почему вы так стремитесь продолжить наше знакомство?
Он насмешливо посмотрел на нее.
– Я вовсе не стремлюсь к этому, но меня очень интересует убийство.
– О котором я ничего не знаю.
– Лгите мне сколько хотите, мисс Браун, – сказал он недовольным тоном, – но выбирайте ложь поубедительнее. Если у вас достаточно ума, то перестаньте изображать из себя таинственную особу и расскажите мне, какую игру вы ведете.
– В самом деле? – спросила она, удивленно подняв брови. – С какой стати?
– Потому что ваше упорное нежелание вести себя нормально убеждает меня, что вы можете попасть в беду. Я не люблю правонарушителей и имею намерение разгадать вашу игру.
– Вы будете большим умником, если вам это удастся, – сказала она.
– Возможно, вы скоро убедитесь, мой юный, заблуждающийся друг, что я значительно умнее всех тех, с кем вам до сих пор приходилось иметь дело.
– Спасибо за предупреждение. Но я не веду никакую игру, и во мне нет ничего таинственного.
– Вы забываете, что я провел полчаса в компании вашего брата.
Спокойствие покинуло ее, и она горячо воскликнула:
– Значит, вы выспрашивали пьяного мальчишку, не так ли? Отвратительный, низкий трюк!
– Вот так-то лучше, – сказал он. – Наконец-то мы приблизились к предмету разговора.
– Что он вам рассказал? – спросила она.
– Ничего заслуживающего внимания, – ответил он.
– Как это не кажется удивительным, я воздержался от того, чтобы выспрашивать пьяного мальчишку. Я воздержался так же от намерения заставить вас рассказать о том, о чем я пока не знаю.
Она озадаченно взглянула на него.
– Так. Не будете ли любезны сказать, почему?
– Врожденная деликатность, – ответил мистер Эмберли.
– Марк говорит много чепухи, когда напьется, – сказала она.
Казалось, она прониклась уважением к нему.
– Интересно, что вы думаете обо мне?
– Вам интересно? Хорошо, я скажу вам, кто вы. Малоприятная маленькая дурочка.
– Благодарю. Не убийца, случайно?
– Если бы я думал так, то вы бы не стояли здесь сейчас, мисс Браун. Вы явно играете в игру, которая наверняка глупа и, конечно же, опасна. Если вы позволяете своему братцу гулять одному, то очень скоро можете оказаться в тюрьме. Партнер он ненадежный.
– Возможно, – сказала она, – но другого мне не надо. Я верю в игру в одиночку.
– Хорошо, – ответил он. – Засим я говорю au revoir.
– Боже мой! Неужели мне придется встретить вас еще? – поинтересовалась она.
– Вам придется иметь дело со мной чаще, чем бы вам хотелось, – сказал мистер Эмберли мрачно.
– Уже имела счастье, – сказала она сладким голосом.
Подойдя к двери, он обернулся.
– Тогда будем считать, что мы взаимно пострадавшие, – сказал он и вышел.
Она внезапно рассмеялась и побежала за ним.
– Вы – чудовище, – крикнула она, – но вы мне нравитесь.
Мистер Эмберли оглянулся.
– Хотелось бы мне ответить на ваш комплимент как подобает, – ответил он, – но честность вынуждает меня признаться, что вы мне совсем не нравитесь. До встречи!
ГЛАВА IV
– Странно, как кусок черного бархата меняет человека, – заметил Коркрэн, критическим взглядом осматривая толпу гостей. – Я уже трижды обманулся.
Эмберли покрутил в руках свою маску.
– Обычно можно узнать по голосу.
– Не всегда. О, черт!
– Что такое случилось?
– Опять эта проклятая шпага, – сказал Фауст с отвращением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40