» – подумал вдруг Денисов.
Он еще не знал, что произошло, не знал, как применит то, что сейчас пришло ему в голову, но уже вставал со своего уютного места и протискивался в боковой проход.
1 января, 18 часов 30 минут
Капитан изрядно продрог, пока ждал Илью у платформы, за переездом. Одна за другой подходили электрички, пассажиров было мало. И все-таки Капитан едва не упустил Илью, когда тот спрыгнул на насыпь и, по-заячьи заметая следы, ежесекундно перепроверяясь, направился к оврагу.
«Хитер! Тертый, как будто на терке растирали…»
Капитан следил за ним издалека, к ручью не спускался.
Илье вскоре надоело петлять: из оврага он прямиком отправился к домам. Капитан запомнил кирпичный многоэтажный дом, подъезд и даже угловое окно, которое сразу же осветилось после того, как Илья поднялся к себе.
«Теперь мы квиты, – подумал Капитан, – я ведь тоже тогда – с вокзала – не приглашал к себе в гости».
До следующего захода в автокамеру оставалось время. Капитан подошел к пивной палатке на углу. В ней горел свет. Используя новогоднюю конъюнктуру, расторопная продавщица бойко торговала пивом.
«Наверняка разбавленное, – равнодушно подумал Капитан, вставая в очередь, – самый момент – никто не станет проверять».
Узнав адрес Ильи, Капитан сразу успокоился, остальное было тоже привычным, не претерпевавшим почти никаких изменений от случая к случаю. Вещи и деньги Илья увозил с собой на квартиру. Дальнейшую их судьбу определить было нетрудно: деньги учитель прятал, а вещи переправлял в автоматическую камеру хранения на один из тихих московских вокзалов, например на Савеловский. Они там не бывали ни разу.
Записи с номерами ячеек, где хранятся вещи, и шифры должны находиться на квартире – носить их с собою рискованно. Следующий этап – посещение квартиры в отсутствие квартиранта. Это вовсе несложно.
«Надо только не суетиться, – так и этак раскидывал умом Капитан, наблюдая за быстрыми, хорошо отрепетированными приемами продавщицы, разливавшей пиво, – продолжать работать под простака, заглядывать шефу в рот: „Гениально, Илья Александрович!“, „Мне бы это и в голову не пришло, Илья Александрович, а ведь я, слава Богу… профессионал, кормлюсь этим…“
Мысль обворовать Илью пришла к Капитану сразу, в тот же день, когда они познакомились и решили действовать сообща. Впрочем, «пришла» в данном случае нельзя было сказать, потому что мысль о краже никогда и никуда не уходила. Просто стало ясным, кто станет следующей жертвой. Илья! Иначе не могло быть, поскольку только через кражу Капитан и мог реализовать свое глубоко скрытое от окружающих «я». Кражу эту Капитан готовил со всей изобретательностью рецидивиста, даже не столько из материальной корысти, сколько ради самого преступления, в состоянии полного эмоционального безразличия.
Лишь иногда, в особо удачные минуты, в Капитане вспыхивало подобие чисто профессионального удовлетворения – на квартире, когда Илья согласился «работать совместно», на следующий день, когда Илья поверил, что перед ним действительно спившийся интеллигент…
Капитан не выдержал, фыркнул – стоявший перед ним в очереди мужчина, по виду шофер, обернулся.
«…Какая, к черту, Одесса и кто, собственно, спившийся интеллигент?! Он, что ли, Костька Филин – Камбала?! Справка за восемь классов да девять судимостей!»
Кража у Ильи казалась заманчивее оттого, что воровать у вора всегда безопаснее. Вор – существо запятнанное. Не побежит же он в милицию заявлять, что подло обманут своим сообщником.
«…Впрочем, какой же он, Илья, вор? Фрайер чистой воды. Случайно наткнулся на золотую жилу и теперь гребет лопатой. К тому же жаден, скуп. Тут всю жизнь воруешь, и никогда денег нет, ни дома, ни шубы. Встретился бы этот Илья на Колыме лет пятнадцать – двадцать назад!»
Неопределенного вида цыганки кого-то ожидали сбоку от ларька. На Капитана они не обратили никакого внимания.
«Чем и хороша форма! К лицу не присматриваются – к фуражке только да к погонам! Моряк – вот и вся примета, все как на одно лицо!»
От нечего делать он пристал к цыганкам:
– Зумавэсса! Гадаешь?
Та, что стояла ближе, лениво посмотрела в его сторону.
– Шутишь, дядя?
Капитан нашел в кармане металлический рубль.
Цыганка поймала рубль на лету.
– Как тебе гадать, дорогой? На судьбу или на даму?
– Давай на судьбу!
– Загни один палец. Если на даму – два… Вижу: не про хлеб-соль думаешь, про судьбу свою. – Она заговорила скороговоркой: – Много у тебя денег было, все ты роздал, простая у тебя душа и деньги легкие. Только похитрей будь, все вернется…
«Пожалуй, верно она! Все точно!»
– Мечтаешь ты о пиковом короле, ждешь с ним встречи, через него все расстраиваешься. Правду я говорю, нет? А жизни тебе будет девяносто два года. Бойся только черного глаза да стрелы летящей.
Вторая цыганка дернула гадалку за платок.
– Идти надо, дядя. Все! Дай папиросочку!
Гадание неожиданно встревожило. Капитан выпил пива, в соседнем магазине взял бутылку «Солнцедара», прошел в ближайший подъезд.
«Часть вещей учитель может еще держать в Киеве – не зря под праздник летал туда. Бросил пятиалтынный в ячейку, и назад. Вечером самолетом вернулся. Дороговато, правда…»
Алкоголь подействовал привычным образом: как большинство рецидивистов, кроме тщательно запланированных, Капитан совершал еще кражи с ходу – внезапные, связанные со сложившимися благоприятными обстоятельствами либо с пьянством.
Капитан поставил пустую бутылку под лестницу и, покачиваясь для вида, пошел наверх.
В подъезде было уютно, жильцы придавали чистоте особое значение, являясь, следовательно, по мнению Капитана, людьми до некоторой степени особенными. В таких домах всегда было чем поживиться. Поднимаясь по лестнице, Капитан нажимал на аккуратные, отделанные под дуб двери и прислушивался.
«Ишь замков понаставили! Жить надо проще, добра не копить!» – Квартирные воры тоже заботятся о мотивации своих поступков.
Дверь на пятом этаже оказалась незапертой. Капитан нажал на нее, тихо вступил в прихожую. На всякий случай, если заметят, в уме держал дежурную фразу: «Вам стакана не жалко? Мы сейчас вернем…»
Однако из комнат никто не появился. В прихожей висело много одежды: синтетическая шуба, пальто, куртка и фуражка летчика. Из комнат доносилась музыка. Раздумывать было некогда.
1 января, 19 часов 10 минут
Срочная.
Начальникам отделов
транспортной милиции
(согласно перечню).
В течение последних суток совершен ряд краж из автоматических камер хранения. Способ совершения преступлений характеризуется предварительным перемещением похищаемых вещей в другие ячейки. Следует полагать, что, готовясь к совершению краж, преступник занимает в отсеках камеры хранения определенное число ячеек, которые использует во время совершения преступлений в качестве базовых – для осмотра и сортировки вещей. В результате поиска похищенного ряд менее ценных вещей, принадлежавших потерпевшим, обнаружен в ячейках, закрытых на шифры 1881, 2727, 5555, являющихся, возможно, личными постоянными либо временными шифрами преступников. Не исключено также, что в настоящее время на обслуживаемых объектах имеются базовые ячейки преступника, закрытые с помощью вышеуказанных шифров.
Приказываю срочно установить на обслуживаемых объектах наличие ячеек с шифрами 1881, 2727, 5555, обеспечить за ними эффективное наблюдение.
В необходимых случаях с санкции прокуратуры произведите тщательный осмотр содержимого ячеек на предмет обнаружения вещей, объявленных в розыск, и доказательств, могущих содействовать установлению преступника.
Одновременно расследуйте имевшие место случаи противоправного перемещения вещей в автоматических камерах хранения. Срочно сообщите шифры ячеек, в которых оказались перемещенные вещи…
1 января, 20 часов 10 минут
Неожиданное бездумно-веселое настроение овладело Денисовым после того, как он, выбравшись из зала, нашел телефон и позвонил начальнику розыска. Трубку взял Сабодаш:
– Начальник говорит по другому телефону. Что передать?
– Говорит Денисов… Преступник заранее занимает ячейки, готовит… Потом переносит в них ворованное. Надо искать его ячейки.
– Ты опоздал, дорогой «блуждающий форвард», – ответил начальник розыска, которому Антон успел передать трубку, – но ненамного. Действительно, идеи носятся в воздухе. Несколько минут назад получено указание проверить ячейки. Так что немного опоздал.
Денисов не стал рассказывать, что на мысль о приготовленных заранее ячейках его навело выступление женщины в жокейской шапочке, рассказавшей об удивительном щенке, плакавшем святыми человеческими слезами.
– Нового пока ничего?
– Новое будет часа через два-три, когда закончится проверка базовых ячеек. Поспать удалось?
– Немного. На других вокзалах тихо?
– Все тихо.
Денисов не вернулся в зал, хотя ему хотелось найти и ободрить женщину в жокейской шапочке, оставить свой телефон на случай, если щенок не найдется. На выходе к Денисову подошел человек с чаплинскими усиками, которого он видел в буфете.
– Сейчас начнется голосование, – он заговорщицки оглянулся, – чем меньше потомства Мини-Брета, тем лучше. Согласны?
– Абсолютно, – ободрил Денисов.
– Для эрдельтерьера он легковат…
– Истинная правда. И корпус растянут, – Денисов кивнул.
– Значит, вы знаете, как вам голосовать?
– На том стоим!
– Идите в зал, я сейчас приду. Не надо, чтобы нас вместе видели.
1 января, 20 часов 40 минут
Система была строго продумана.
Несмотря на то что в базовые ячейки уже были рассованы старенькие портфели и чемоданчики с непременными электробритвами, сорочками либо пуловерами, Илья привозил с собой на вокзал еще баул или сумку. Пассажир без вещей не пассажир!
Осмотревшись, Илья открывал базовую ячейку, вынимал находившийся в ней чемодан или портфель и ставил рядом. Каждым, кто заглянул бы в эту минуту в отсек, решил для себя, что видит приезжего с «двумя местами», занятого перекладкой вещей.
В этот вечер, собираясь на вокзал, Илья не думал изменять правилу. Смущал очередной баул, он выглядел чересчур приметным – пестрый, окраска «в шашечку» и молния по диагонали.
Подумав, Илья вытащил из-под кровати чемоданчик Капитана, вытряхнул содержимое, в спальный мешок – ключи, зачетку, записную книжку с номерами ячеек в Киеве и на Рижском вокзале, золотые запонки в коробке и много других нужных и ненужных предметов. В чемоданчик Илья положил электробритву «Харьков», две нейлоновые сорочки, туфли, посмотрел на часы и поехал на вокзал.
Астраханский встретил Илью огнями и мощным звуковым фоном, который оглушал еще в дверях. Звуки вокзала одновременно успокаивали и настораживали.
Потолкавшись по центральному залу, Илья перешел в детский, некоторое время сидел, наблюдая за входом, потом покинул вокзал – кружил по площади. Все было тихо. Илья вернулся в зал и эскалатором спустился в камеру хранения. Первая базовая ячейка, занятая Капитаном, находилась в углу бокового отсека, Илья не спеша направился в ее сторону.
До последней минуты, пока не откроется дверца чужой ячейки, Илья мог считать себя неуязвимым на случай проверки. В чемодане, оклеенном морскими фотографиями Капитана, не было ни одной краденой вещи – бритва, купленная женой еще в Юрюзани, стоптанные туфли, сорочки. В базовой ячейке тоже ничего лишнего.
В отсеке толпилось много людей, возможно, среди них находились работники милиции. Илья на ходу присматривался к ячейкам, почти каждая из них имела для него свое лицо.
…Старая, часто неисправная двести семьдесят девятая – он как-то пометил ее крестом. Беднягу вечно чинили, потому что монеты, пролетая в приемник, каким-то образом размыкали ее пораженное неизлечимым недугом запирающее устройство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Он еще не знал, что произошло, не знал, как применит то, что сейчас пришло ему в голову, но уже вставал со своего уютного места и протискивался в боковой проход.
1 января, 18 часов 30 минут
Капитан изрядно продрог, пока ждал Илью у платформы, за переездом. Одна за другой подходили электрички, пассажиров было мало. И все-таки Капитан едва не упустил Илью, когда тот спрыгнул на насыпь и, по-заячьи заметая следы, ежесекундно перепроверяясь, направился к оврагу.
«Хитер! Тертый, как будто на терке растирали…»
Капитан следил за ним издалека, к ручью не спускался.
Илье вскоре надоело петлять: из оврага он прямиком отправился к домам. Капитан запомнил кирпичный многоэтажный дом, подъезд и даже угловое окно, которое сразу же осветилось после того, как Илья поднялся к себе.
«Теперь мы квиты, – подумал Капитан, – я ведь тоже тогда – с вокзала – не приглашал к себе в гости».
До следующего захода в автокамеру оставалось время. Капитан подошел к пивной палатке на углу. В ней горел свет. Используя новогоднюю конъюнктуру, расторопная продавщица бойко торговала пивом.
«Наверняка разбавленное, – равнодушно подумал Капитан, вставая в очередь, – самый момент – никто не станет проверять».
Узнав адрес Ильи, Капитан сразу успокоился, остальное было тоже привычным, не претерпевавшим почти никаких изменений от случая к случаю. Вещи и деньги Илья увозил с собой на квартиру. Дальнейшую их судьбу определить было нетрудно: деньги учитель прятал, а вещи переправлял в автоматическую камеру хранения на один из тихих московских вокзалов, например на Савеловский. Они там не бывали ни разу.
Записи с номерами ячеек, где хранятся вещи, и шифры должны находиться на квартире – носить их с собою рискованно. Следующий этап – посещение квартиры в отсутствие квартиранта. Это вовсе несложно.
«Надо только не суетиться, – так и этак раскидывал умом Капитан, наблюдая за быстрыми, хорошо отрепетированными приемами продавщицы, разливавшей пиво, – продолжать работать под простака, заглядывать шефу в рот: „Гениально, Илья Александрович!“, „Мне бы это и в голову не пришло, Илья Александрович, а ведь я, слава Богу… профессионал, кормлюсь этим…“
Мысль обворовать Илью пришла к Капитану сразу, в тот же день, когда они познакомились и решили действовать сообща. Впрочем, «пришла» в данном случае нельзя было сказать, потому что мысль о краже никогда и никуда не уходила. Просто стало ясным, кто станет следующей жертвой. Илья! Иначе не могло быть, поскольку только через кражу Капитан и мог реализовать свое глубоко скрытое от окружающих «я». Кражу эту Капитан готовил со всей изобретательностью рецидивиста, даже не столько из материальной корысти, сколько ради самого преступления, в состоянии полного эмоционального безразличия.
Лишь иногда, в особо удачные минуты, в Капитане вспыхивало подобие чисто профессионального удовлетворения – на квартире, когда Илья согласился «работать совместно», на следующий день, когда Илья поверил, что перед ним действительно спившийся интеллигент…
Капитан не выдержал, фыркнул – стоявший перед ним в очереди мужчина, по виду шофер, обернулся.
«…Какая, к черту, Одесса и кто, собственно, спившийся интеллигент?! Он, что ли, Костька Филин – Камбала?! Справка за восемь классов да девять судимостей!»
Кража у Ильи казалась заманчивее оттого, что воровать у вора всегда безопаснее. Вор – существо запятнанное. Не побежит же он в милицию заявлять, что подло обманут своим сообщником.
«…Впрочем, какой же он, Илья, вор? Фрайер чистой воды. Случайно наткнулся на золотую жилу и теперь гребет лопатой. К тому же жаден, скуп. Тут всю жизнь воруешь, и никогда денег нет, ни дома, ни шубы. Встретился бы этот Илья на Колыме лет пятнадцать – двадцать назад!»
Неопределенного вида цыганки кого-то ожидали сбоку от ларька. На Капитана они не обратили никакого внимания.
«Чем и хороша форма! К лицу не присматриваются – к фуражке только да к погонам! Моряк – вот и вся примета, все как на одно лицо!»
От нечего делать он пристал к цыганкам:
– Зумавэсса! Гадаешь?
Та, что стояла ближе, лениво посмотрела в его сторону.
– Шутишь, дядя?
Капитан нашел в кармане металлический рубль.
Цыганка поймала рубль на лету.
– Как тебе гадать, дорогой? На судьбу или на даму?
– Давай на судьбу!
– Загни один палец. Если на даму – два… Вижу: не про хлеб-соль думаешь, про судьбу свою. – Она заговорила скороговоркой: – Много у тебя денег было, все ты роздал, простая у тебя душа и деньги легкие. Только похитрей будь, все вернется…
«Пожалуй, верно она! Все точно!»
– Мечтаешь ты о пиковом короле, ждешь с ним встречи, через него все расстраиваешься. Правду я говорю, нет? А жизни тебе будет девяносто два года. Бойся только черного глаза да стрелы летящей.
Вторая цыганка дернула гадалку за платок.
– Идти надо, дядя. Все! Дай папиросочку!
Гадание неожиданно встревожило. Капитан выпил пива, в соседнем магазине взял бутылку «Солнцедара», прошел в ближайший подъезд.
«Часть вещей учитель может еще держать в Киеве – не зря под праздник летал туда. Бросил пятиалтынный в ячейку, и назад. Вечером самолетом вернулся. Дороговато, правда…»
Алкоголь подействовал привычным образом: как большинство рецидивистов, кроме тщательно запланированных, Капитан совершал еще кражи с ходу – внезапные, связанные со сложившимися благоприятными обстоятельствами либо с пьянством.
Капитан поставил пустую бутылку под лестницу и, покачиваясь для вида, пошел наверх.
В подъезде было уютно, жильцы придавали чистоте особое значение, являясь, следовательно, по мнению Капитана, людьми до некоторой степени особенными. В таких домах всегда было чем поживиться. Поднимаясь по лестнице, Капитан нажимал на аккуратные, отделанные под дуб двери и прислушивался.
«Ишь замков понаставили! Жить надо проще, добра не копить!» – Квартирные воры тоже заботятся о мотивации своих поступков.
Дверь на пятом этаже оказалась незапертой. Капитан нажал на нее, тихо вступил в прихожую. На всякий случай, если заметят, в уме держал дежурную фразу: «Вам стакана не жалко? Мы сейчас вернем…»
Однако из комнат никто не появился. В прихожей висело много одежды: синтетическая шуба, пальто, куртка и фуражка летчика. Из комнат доносилась музыка. Раздумывать было некогда.
1 января, 19 часов 10 минут
Срочная.
Начальникам отделов
транспортной милиции
(согласно перечню).
В течение последних суток совершен ряд краж из автоматических камер хранения. Способ совершения преступлений характеризуется предварительным перемещением похищаемых вещей в другие ячейки. Следует полагать, что, готовясь к совершению краж, преступник занимает в отсеках камеры хранения определенное число ячеек, которые использует во время совершения преступлений в качестве базовых – для осмотра и сортировки вещей. В результате поиска похищенного ряд менее ценных вещей, принадлежавших потерпевшим, обнаружен в ячейках, закрытых на шифры 1881, 2727, 5555, являющихся, возможно, личными постоянными либо временными шифрами преступников. Не исключено также, что в настоящее время на обслуживаемых объектах имеются базовые ячейки преступника, закрытые с помощью вышеуказанных шифров.
Приказываю срочно установить на обслуживаемых объектах наличие ячеек с шифрами 1881, 2727, 5555, обеспечить за ними эффективное наблюдение.
В необходимых случаях с санкции прокуратуры произведите тщательный осмотр содержимого ячеек на предмет обнаружения вещей, объявленных в розыск, и доказательств, могущих содействовать установлению преступника.
Одновременно расследуйте имевшие место случаи противоправного перемещения вещей в автоматических камерах хранения. Срочно сообщите шифры ячеек, в которых оказались перемещенные вещи…
1 января, 20 часов 10 минут
Неожиданное бездумно-веселое настроение овладело Денисовым после того, как он, выбравшись из зала, нашел телефон и позвонил начальнику розыска. Трубку взял Сабодаш:
– Начальник говорит по другому телефону. Что передать?
– Говорит Денисов… Преступник заранее занимает ячейки, готовит… Потом переносит в них ворованное. Надо искать его ячейки.
– Ты опоздал, дорогой «блуждающий форвард», – ответил начальник розыска, которому Антон успел передать трубку, – но ненамного. Действительно, идеи носятся в воздухе. Несколько минут назад получено указание проверить ячейки. Так что немного опоздал.
Денисов не стал рассказывать, что на мысль о приготовленных заранее ячейках его навело выступление женщины в жокейской шапочке, рассказавшей об удивительном щенке, плакавшем святыми человеческими слезами.
– Нового пока ничего?
– Новое будет часа через два-три, когда закончится проверка базовых ячеек. Поспать удалось?
– Немного. На других вокзалах тихо?
– Все тихо.
Денисов не вернулся в зал, хотя ему хотелось найти и ободрить женщину в жокейской шапочке, оставить свой телефон на случай, если щенок не найдется. На выходе к Денисову подошел человек с чаплинскими усиками, которого он видел в буфете.
– Сейчас начнется голосование, – он заговорщицки оглянулся, – чем меньше потомства Мини-Брета, тем лучше. Согласны?
– Абсолютно, – ободрил Денисов.
– Для эрдельтерьера он легковат…
– Истинная правда. И корпус растянут, – Денисов кивнул.
– Значит, вы знаете, как вам голосовать?
– На том стоим!
– Идите в зал, я сейчас приду. Не надо, чтобы нас вместе видели.
1 января, 20 часов 40 минут
Система была строго продумана.
Несмотря на то что в базовые ячейки уже были рассованы старенькие портфели и чемоданчики с непременными электробритвами, сорочками либо пуловерами, Илья привозил с собой на вокзал еще баул или сумку. Пассажир без вещей не пассажир!
Осмотревшись, Илья открывал базовую ячейку, вынимал находившийся в ней чемодан или портфель и ставил рядом. Каждым, кто заглянул бы в эту минуту в отсек, решил для себя, что видит приезжего с «двумя местами», занятого перекладкой вещей.
В этот вечер, собираясь на вокзал, Илья не думал изменять правилу. Смущал очередной баул, он выглядел чересчур приметным – пестрый, окраска «в шашечку» и молния по диагонали.
Подумав, Илья вытащил из-под кровати чемоданчик Капитана, вытряхнул содержимое, в спальный мешок – ключи, зачетку, записную книжку с номерами ячеек в Киеве и на Рижском вокзале, золотые запонки в коробке и много других нужных и ненужных предметов. В чемоданчик Илья положил электробритву «Харьков», две нейлоновые сорочки, туфли, посмотрел на часы и поехал на вокзал.
Астраханский встретил Илью огнями и мощным звуковым фоном, который оглушал еще в дверях. Звуки вокзала одновременно успокаивали и настораживали.
Потолкавшись по центральному залу, Илья перешел в детский, некоторое время сидел, наблюдая за входом, потом покинул вокзал – кружил по площади. Все было тихо. Илья вернулся в зал и эскалатором спустился в камеру хранения. Первая базовая ячейка, занятая Капитаном, находилась в углу бокового отсека, Илья не спеша направился в ее сторону.
До последней минуты, пока не откроется дверца чужой ячейки, Илья мог считать себя неуязвимым на случай проверки. В чемодане, оклеенном морскими фотографиями Капитана, не было ни одной краденой вещи – бритва, купленная женой еще в Юрюзани, стоптанные туфли, сорочки. В базовой ячейке тоже ничего лишнего.
В отсеке толпилось много людей, возможно, среди них находились работники милиции. Илья на ходу присматривался к ячейкам, почти каждая из них имела для него свое лицо.
…Старая, часто неисправная двести семьдесят девятая – он как-то пометил ее крестом. Беднягу вечно чинили, потому что монеты, пролетая в приемник, каким-то образом размыкали ее пораженное неизлечимым недугом запирающее устройство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26