Илья иногда пользовался двести семьдесят девятой, будучи студентом.
Одновременно Илья приглядывался к шифраторам, подыскивал нужные сочетания цифр. Обычно, подходя к базовой ячейке, он уже держал в голове несколько приемлемых вариантов. На этот раз Илья не увидел в отсеке ни одной знакомой комбинации. На шифраторах сплошь стояли цифры одного порядка – единицы и двойки или восьмерки с девятками. Вначале Илья не придал этому никакого значения: «Нет здесь – найдем дальше, в конце отсека…»
До базовой ячейки оставалось всего несколько шагов. Илья вдруг занервничал, даже лоб у него покрылся холодной испариной.
«…Все рукоятки снаружи перекручены! Кем? С какой целью?»
И вдруг его словно осенило:
«Ищут! Базовые ячейки ищут!»
Он замедлил шаг. Много раз говорил себе: нельзя пользоваться одним и тем же шифром дважды, для каждой базовой ячейки надо выбирать новый. Думал, обойдется – щадил себя: слишком много цифр пришлось бы держать в голове. Теперь дождался! И оттого, что все ячейки, которые занимал одновременно, закрывал на один шифр! «Какой же из шифров провалился? Судя по всему, четыре пятерки – безусловно. А как другие?»
Илья рассчитывал, что милиция не станет искать вещи по всем ячейкам раньше, чем произойдет плановая проверка автокамеры. Впереди, по его расчетам, было еще пять суток форы.
Это была грубая, непростительная ошибка. Все шифры, которыми он пользовался, следовало теперь считать проваленными. Илья поравнялся с бывшей базовой ячейкой и прошел мимо.
Первая мысль, которая пришла на ум, когда он удалялся от поставленного милицией капкана, была:
«К черту все! Как можно скорее сматывать удочки!
Отсек был длинный, повернуть назад Илья не мог – это выглядело бы подозрительно. Проще всего было поставить чемодан в любую свободную ячейку.
Постепенно Илья успокоился.
Бросить все? Когда сделано главное? Когда почти решен вопрос о прописке и уже выбрана дача?! Что, собственно, узнала милиция? Его прежние базовые ячейки? Его шифры? Так он сменит их! Возьмет другие шифры, займет новые базовые ячейки! Станет во сто крат осторожнее прежнего!
Позже, заняв новую базовую ячейку и покинув вокзал, Илья сделал еще одно малоприятное для себя открытие. Чемодан, из которого он взял обручальные кольца и деньги, остался в базовой ячейке с шифром 2727. Нашла ли его милиция? Если нашла, пропала его личная, Ильи, ячейка с вещами в Киеве и еще одна в Москве, на Рижском вокзале, – горжетка из трех куниц, он приготовил ее в подарок жене, японский транзистор «Хитачи», авторучки – необычные, с паспортами, словно это были Бог весть какие сложные аппараты, с номерами пишущих устройств и объемистыми инструкциями на трех языках, и много других вещей.
1 января, 22 часа 50 минут
Было поздно, когда Денисов снова подъехал к вокзалу.
Боковые улицы казались совершенно пусты. Встречные лавины такси замерли на перекрестке. Выше, над машинами, перечеркнутые Дубниковским мостом, в несколько ярусов поднимались громады серого камня – дома, выстроенные в начале тридцатых годов, угловатые, прямолинейные, напоминающие друг друга своею непохожестью.
Новое здание Астраханского вокзала было в чем-то сродни этим домам и в то же время отличалось от всех. Сквозь стекло отчетливо виднелись люди.
Астраханский жил ночью той же необычной жизнью, что и днем. Люди приезжали и уезжали, сидели за никелированными столиками кафе, брились, знакомились, завтракали, разговаривали на десятках языков, давали телеграммы, встречались и провожали. Ни на минуту не умолкало радио, вращались турникеты. Подкатывали машины с утренними выпусками газет, мелькали знакомые трафареты – «Известия», «Гудок», «Литературная газета».
«Не люблю вокзалы» – называлась книга, которую Денисов как-то увидел в киоске. Название удивило и запомнилось. Как можно не любить вокзалы?
Из центрального зала навстречу Денисову толпой выходили французы, он узнал их по красным заплечным сумкам фирмы «Франс-Вояж», комбинезонам и беретам с помпонами у мужчин, брюкам и очкам – у седовласых дам.
Переговариваясь, французы шли к автобусам.
Еще издали на стоянке служебного автотранспорта Денисов заметил много легковых машин.
«Ого! – подумал он. – Кто-то из гостей МВД уезжает! Холодилин определенно здесь – вон его машина!»
Под крытые своды перрона Денисов вышел с первыми звуками марша. Обстановка была праздничная. Впереди странно маячил последний вагон только что отошедшего поезда. Денисов не сразу решил, движется состав или еще стоит: весивший десятки тонн вагон, казалось, плавал над рельсами со скоростью парящей пылинки.
В начале платформы с недавних пор была установлена привлекавшая к себе внимание ярко-желтая тумба с кнопкой и четко выведенными надписями: «Милиция», «Кратковременно нажмите кнопку» и «Говорите!».
Денисов нажал кнопку. Тотчас беспокойно замигал световой маяк, подзывая ближайшего постового.
– Говорит Денисов. Кто уезжает?
– Гость из Республики Южный Йемен, – ответил в микрофон оперативный дежурный, – ты рацию получил, Денисов?
– Я уезжал отдыхать, начальник розыска знает.
На призыв светового маяка спешило сразу два милиционера. Денисов махнул им рукой: деловой разговор – помощь не требуется, и пошел по платформе.
В группе провожающих, стоявшей особняком, он увидел нескольких дипломатов, сотрудников министерства во главе с министром и невольно подтянулся. В это время поезд, набрав наконец более или менее заметную скорость, выполз из-под стеклянного свода. Провожающие надели шляпы.
Пропустив вперед министра и представителей дипломатического корпуса, стараясь не попасть на глаза полковнику Холодилину, Денисов прошел в дежурку и получил рацию: за выход на службу без нее строго взыскивали. Затем Денисов спустился в автоматическую камеру хранения.
Условия, в которых он, как «блуждающий форвард», находился, открывали простор для собственных версий, фантазии, и Денисову это нравилось.
У боковой стены камеры хранения, рядом с эскалатором, стояла молодая пара. Денисов прошел мимо, потом обернулся – ему вдруг представилось важным увидеть их лица – кто вот так стоит вдвоем на виду у всех и смотрит в глаза другому.
Однако он ничего не увидел: парня и девушку заслонили другие пассажиры.
В камере хранения все оставалось без изменений, в том же состоянии, как и до его ухода, несмотря на важные сведения, полученные уголовным розыском. Вдалеке, в самом крайнем отсеке, Антон Сабодаш и младший инспектор розыска продолжали поиск базовых ячеек. Инспектор шел впереди и последовательно пробовал шифры – 1881, 2727 и 5555. Если дверца не открывалась, он переходил к следующей ячейке, а шедший сзади Сабодаш убирал пятерки – перекручивая рукоятки шифраторов в разные стороны. Дело продвигалось споро, было приятно смотреть за их слаженными действиями.
– Становись, Денис, – подмигнул Антон, – принимай работу!
Когда Сабодаш своею огромной ладонью поворачивал рукоятку вправо, вместо пятерки, остававшейся после младшего инспектора, появлялась восьмерка или девятка. Когда же Антон с той же силой налегал влево – двойка, реже – единица. На всех ячейках, осмотренных ими, уже не оставалось ни одной пятерки, не было ни четверок, ни шестерок.
Денисов в растерянности прошел по отсеку.
– Что вы делаете?! У вас ведь все шифраторы как близнецы!
– Вот еще! А пассажиры как делают?! Думаешь, они присматриваются? – огрызнулся Антон. – Крутанут рукоятку и уходят. И не обращают внимания, что там, снаружи! Им главное – внутри! Уот!
– Святая простота! – Денисов чуть не застонал от злости. – Взгляни на свою работу.
Сабодаш, набычившись, отошел в сторону. Когда он вернулся, вид у него был смущенный.
– Да… Приходится держать ушки топориком. – Денисов не удержался, посмотрел на его плотно прижатые мясистые уши борца. – Сейчас все переделаем. Уот! Будет в лучшем виде…
* * *
По восьмеркам и двойкам можно узнать, что вначале на их месте были пятерки… Не по тому ли принципу преступник находит ячейки, в которых зашифрован год рождения? Но как? Почему? Ведь шифр пассажиры набирают изнутри и никогда снаружи.
Денисов сбросил куртку, вдвоем с Антоном начали перекручивать рукоятки в разные стороны.
А мысль его сосредоточилась на одном, еще не осознанном до конца и с которым нужно было обращаться очень бережно, чтобы оно не рассеялось как мираж, – колеблющаяся связь цифр внешнего и внутреннего шифраторов.
* * *
Преступник каким-то образом устанавливает ячейки, в которых набран год рождения, в том случае, если тот же год рождения по какой-то причине ранее набирали на наружном шифраторе.
Денисов думал об этом и потом, когда они покончили с рукоятками, когда, отдыхая, сидел в удобном кресле посреди зала и глядел, как на экран, в огромное электрическое табло.
«Но зачем пассажирам набирать свой год рождения снаружи? Для чего?»
Перед ним была стена, сквозь которую никак не удавалось пробиться.
1 января, 22 часа 15 минут
Начальникам отделов
транспортной милиции
(согласно перечню).
В результате успешного поиска базовых ячеек преступников на московских вокзалах заблокирован ряд ячеек, которые, по всей вероятности, абонированы разыскиваемым в преступных целях.
На Рижском вокзале в Москве обнаружена ячейка № 347, шифр 2727, в которой оказалось значительное число похищенных вещей и предметов, объявленных в розыск. Среди них: горжетка из куниц, украденная из автоматической камеры хранения на станции Киев-Главный в декабре месяце; японского производства транзисторный радиоприемник «Хитачи», авторучки фирмы «Паркер» (США)… Всего сто десять наименований.
На некоторые вещи и предметы заявки о кражах до сего времени не поступали. В процессе осмотра ячейки экспертом выявлены невидимые отпечатки пальцев, пригодные для идентификации. Все обнаруженные ячейки обеспечены наблюдением.
Примите меры к установлению владельцев всех изъятых на Рижском вокзале вещей.
Заместитель начальника
Московского управления
транспортной милиции
полковник милиции Холодилин.
1 января, 23 часа 50 минут
Денисов чувствовал – все решится сегодня. Он не знал, куда себя деть, – слонялся по кабинетам, уходил в даль платформ к Дубниковскому мосту, снова возвращался в камеру хранения. Положение человека, занятого личным сыском, освобождало от участия в общих мероприятиях, в его присутствии начальник розыска давал поручения другим инспекторам, связывался с коллегами на вокзалах.
…Женщина поставила сумку, сбила теплый платок на затылок.
Рука, поставившая сумку, была затекшей, с мертвенно-белыми бороздами поперек ладони.
Денисов видел, как женщина решительно подула на пальцы и набрала снаружи шифр – «тысяча девятьсот двадцать семь». Ячейка открылась. Те же цифры стояли внутри.
Женщина посмотрела по сторонам и, никого не заметив, быстро перекрутила наружный шифратор. Цифры снаружи изменились – шифр теперь оставался только внутри ячейки. Женщина не собиралась его менять после того, как переложит часть вещей из сумки в ячейку.
Ячейка снова будет закрыта на тот же шифр.
Денисов, как зачарованный, смотрел на цифры наружного шифратора…
2 января, 0 часов 28 минут
Девять человек сидели в кабинете полковника Холодилина – начальники розысков всех московских вокзалов, десятым был начальник штаба, одиннадцатым – инспектор отдела милиции на Москве-Астраханской младший лейтенант Денисов.
В отсутствие Холодилина собравшиеся негромко переговаривались. Всего несколько человек знали, по какому поводу их вызвали. Холодилин должен был вот-вот приехать из министерства.
– У меня он из трех ячеек чемоданы вытащил. – Начальник розыска Курского, сидевший рядом с Денисовым, обвел глазами коллег.
– Еще неизвестно, сколько он вытащил на других вокзалах!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Одновременно Илья приглядывался к шифраторам, подыскивал нужные сочетания цифр. Обычно, подходя к базовой ячейке, он уже держал в голове несколько приемлемых вариантов. На этот раз Илья не увидел в отсеке ни одной знакомой комбинации. На шифраторах сплошь стояли цифры одного порядка – единицы и двойки или восьмерки с девятками. Вначале Илья не придал этому никакого значения: «Нет здесь – найдем дальше, в конце отсека…»
До базовой ячейки оставалось всего несколько шагов. Илья вдруг занервничал, даже лоб у него покрылся холодной испариной.
«…Все рукоятки снаружи перекручены! Кем? С какой целью?»
И вдруг его словно осенило:
«Ищут! Базовые ячейки ищут!»
Он замедлил шаг. Много раз говорил себе: нельзя пользоваться одним и тем же шифром дважды, для каждой базовой ячейки надо выбирать новый. Думал, обойдется – щадил себя: слишком много цифр пришлось бы держать в голове. Теперь дождался! И оттого, что все ячейки, которые занимал одновременно, закрывал на один шифр! «Какой же из шифров провалился? Судя по всему, четыре пятерки – безусловно. А как другие?»
Илья рассчитывал, что милиция не станет искать вещи по всем ячейкам раньше, чем произойдет плановая проверка автокамеры. Впереди, по его расчетам, было еще пять суток форы.
Это была грубая, непростительная ошибка. Все шифры, которыми он пользовался, следовало теперь считать проваленными. Илья поравнялся с бывшей базовой ячейкой и прошел мимо.
Первая мысль, которая пришла на ум, когда он удалялся от поставленного милицией капкана, была:
«К черту все! Как можно скорее сматывать удочки!
Отсек был длинный, повернуть назад Илья не мог – это выглядело бы подозрительно. Проще всего было поставить чемодан в любую свободную ячейку.
Постепенно Илья успокоился.
Бросить все? Когда сделано главное? Когда почти решен вопрос о прописке и уже выбрана дача?! Что, собственно, узнала милиция? Его прежние базовые ячейки? Его шифры? Так он сменит их! Возьмет другие шифры, займет новые базовые ячейки! Станет во сто крат осторожнее прежнего!
Позже, заняв новую базовую ячейку и покинув вокзал, Илья сделал еще одно малоприятное для себя открытие. Чемодан, из которого он взял обручальные кольца и деньги, остался в базовой ячейке с шифром 2727. Нашла ли его милиция? Если нашла, пропала его личная, Ильи, ячейка с вещами в Киеве и еще одна в Москве, на Рижском вокзале, – горжетка из трех куниц, он приготовил ее в подарок жене, японский транзистор «Хитачи», авторучки – необычные, с паспортами, словно это были Бог весть какие сложные аппараты, с номерами пишущих устройств и объемистыми инструкциями на трех языках, и много других вещей.
1 января, 22 часа 50 минут
Было поздно, когда Денисов снова подъехал к вокзалу.
Боковые улицы казались совершенно пусты. Встречные лавины такси замерли на перекрестке. Выше, над машинами, перечеркнутые Дубниковским мостом, в несколько ярусов поднимались громады серого камня – дома, выстроенные в начале тридцатых годов, угловатые, прямолинейные, напоминающие друг друга своею непохожестью.
Новое здание Астраханского вокзала было в чем-то сродни этим домам и в то же время отличалось от всех. Сквозь стекло отчетливо виднелись люди.
Астраханский жил ночью той же необычной жизнью, что и днем. Люди приезжали и уезжали, сидели за никелированными столиками кафе, брились, знакомились, завтракали, разговаривали на десятках языков, давали телеграммы, встречались и провожали. Ни на минуту не умолкало радио, вращались турникеты. Подкатывали машины с утренними выпусками газет, мелькали знакомые трафареты – «Известия», «Гудок», «Литературная газета».
«Не люблю вокзалы» – называлась книга, которую Денисов как-то увидел в киоске. Название удивило и запомнилось. Как можно не любить вокзалы?
Из центрального зала навстречу Денисову толпой выходили французы, он узнал их по красным заплечным сумкам фирмы «Франс-Вояж», комбинезонам и беретам с помпонами у мужчин, брюкам и очкам – у седовласых дам.
Переговариваясь, французы шли к автобусам.
Еще издали на стоянке служебного автотранспорта Денисов заметил много легковых машин.
«Ого! – подумал он. – Кто-то из гостей МВД уезжает! Холодилин определенно здесь – вон его машина!»
Под крытые своды перрона Денисов вышел с первыми звуками марша. Обстановка была праздничная. Впереди странно маячил последний вагон только что отошедшего поезда. Денисов не сразу решил, движется состав или еще стоит: весивший десятки тонн вагон, казалось, плавал над рельсами со скоростью парящей пылинки.
В начале платформы с недавних пор была установлена привлекавшая к себе внимание ярко-желтая тумба с кнопкой и четко выведенными надписями: «Милиция», «Кратковременно нажмите кнопку» и «Говорите!».
Денисов нажал кнопку. Тотчас беспокойно замигал световой маяк, подзывая ближайшего постового.
– Говорит Денисов. Кто уезжает?
– Гость из Республики Южный Йемен, – ответил в микрофон оперативный дежурный, – ты рацию получил, Денисов?
– Я уезжал отдыхать, начальник розыска знает.
На призыв светового маяка спешило сразу два милиционера. Денисов махнул им рукой: деловой разговор – помощь не требуется, и пошел по платформе.
В группе провожающих, стоявшей особняком, он увидел нескольких дипломатов, сотрудников министерства во главе с министром и невольно подтянулся. В это время поезд, набрав наконец более или менее заметную скорость, выполз из-под стеклянного свода. Провожающие надели шляпы.
Пропустив вперед министра и представителей дипломатического корпуса, стараясь не попасть на глаза полковнику Холодилину, Денисов прошел в дежурку и получил рацию: за выход на службу без нее строго взыскивали. Затем Денисов спустился в автоматическую камеру хранения.
Условия, в которых он, как «блуждающий форвард», находился, открывали простор для собственных версий, фантазии, и Денисову это нравилось.
У боковой стены камеры хранения, рядом с эскалатором, стояла молодая пара. Денисов прошел мимо, потом обернулся – ему вдруг представилось важным увидеть их лица – кто вот так стоит вдвоем на виду у всех и смотрит в глаза другому.
Однако он ничего не увидел: парня и девушку заслонили другие пассажиры.
В камере хранения все оставалось без изменений, в том же состоянии, как и до его ухода, несмотря на важные сведения, полученные уголовным розыском. Вдалеке, в самом крайнем отсеке, Антон Сабодаш и младший инспектор розыска продолжали поиск базовых ячеек. Инспектор шел впереди и последовательно пробовал шифры – 1881, 2727 и 5555. Если дверца не открывалась, он переходил к следующей ячейке, а шедший сзади Сабодаш убирал пятерки – перекручивая рукоятки шифраторов в разные стороны. Дело продвигалось споро, было приятно смотреть за их слаженными действиями.
– Становись, Денис, – подмигнул Антон, – принимай работу!
Когда Сабодаш своею огромной ладонью поворачивал рукоятку вправо, вместо пятерки, остававшейся после младшего инспектора, появлялась восьмерка или девятка. Когда же Антон с той же силой налегал влево – двойка, реже – единица. На всех ячейках, осмотренных ими, уже не оставалось ни одной пятерки, не было ни четверок, ни шестерок.
Денисов в растерянности прошел по отсеку.
– Что вы делаете?! У вас ведь все шифраторы как близнецы!
– Вот еще! А пассажиры как делают?! Думаешь, они присматриваются? – огрызнулся Антон. – Крутанут рукоятку и уходят. И не обращают внимания, что там, снаружи! Им главное – внутри! Уот!
– Святая простота! – Денисов чуть не застонал от злости. – Взгляни на свою работу.
Сабодаш, набычившись, отошел в сторону. Когда он вернулся, вид у него был смущенный.
– Да… Приходится держать ушки топориком. – Денисов не удержался, посмотрел на его плотно прижатые мясистые уши борца. – Сейчас все переделаем. Уот! Будет в лучшем виде…
* * *
По восьмеркам и двойкам можно узнать, что вначале на их месте были пятерки… Не по тому ли принципу преступник находит ячейки, в которых зашифрован год рождения? Но как? Почему? Ведь шифр пассажиры набирают изнутри и никогда снаружи.
Денисов сбросил куртку, вдвоем с Антоном начали перекручивать рукоятки в разные стороны.
А мысль его сосредоточилась на одном, еще не осознанном до конца и с которым нужно было обращаться очень бережно, чтобы оно не рассеялось как мираж, – колеблющаяся связь цифр внешнего и внутреннего шифраторов.
* * *
Преступник каким-то образом устанавливает ячейки, в которых набран год рождения, в том случае, если тот же год рождения по какой-то причине ранее набирали на наружном шифраторе.
Денисов думал об этом и потом, когда они покончили с рукоятками, когда, отдыхая, сидел в удобном кресле посреди зала и глядел, как на экран, в огромное электрическое табло.
«Но зачем пассажирам набирать свой год рождения снаружи? Для чего?»
Перед ним была стена, сквозь которую никак не удавалось пробиться.
1 января, 22 часа 15 минут
Начальникам отделов
транспортной милиции
(согласно перечню).
В результате успешного поиска базовых ячеек преступников на московских вокзалах заблокирован ряд ячеек, которые, по всей вероятности, абонированы разыскиваемым в преступных целях.
На Рижском вокзале в Москве обнаружена ячейка № 347, шифр 2727, в которой оказалось значительное число похищенных вещей и предметов, объявленных в розыск. Среди них: горжетка из куниц, украденная из автоматической камеры хранения на станции Киев-Главный в декабре месяце; японского производства транзисторный радиоприемник «Хитачи», авторучки фирмы «Паркер» (США)… Всего сто десять наименований.
На некоторые вещи и предметы заявки о кражах до сего времени не поступали. В процессе осмотра ячейки экспертом выявлены невидимые отпечатки пальцев, пригодные для идентификации. Все обнаруженные ячейки обеспечены наблюдением.
Примите меры к установлению владельцев всех изъятых на Рижском вокзале вещей.
Заместитель начальника
Московского управления
транспортной милиции
полковник милиции Холодилин.
1 января, 23 часа 50 минут
Денисов чувствовал – все решится сегодня. Он не знал, куда себя деть, – слонялся по кабинетам, уходил в даль платформ к Дубниковскому мосту, снова возвращался в камеру хранения. Положение человека, занятого личным сыском, освобождало от участия в общих мероприятиях, в его присутствии начальник розыска давал поручения другим инспекторам, связывался с коллегами на вокзалах.
…Женщина поставила сумку, сбила теплый платок на затылок.
Рука, поставившая сумку, была затекшей, с мертвенно-белыми бороздами поперек ладони.
Денисов видел, как женщина решительно подула на пальцы и набрала снаружи шифр – «тысяча девятьсот двадцать семь». Ячейка открылась. Те же цифры стояли внутри.
Женщина посмотрела по сторонам и, никого не заметив, быстро перекрутила наружный шифратор. Цифры снаружи изменились – шифр теперь оставался только внутри ячейки. Женщина не собиралась его менять после того, как переложит часть вещей из сумки в ячейку.
Ячейка снова будет закрыта на тот же шифр.
Денисов, как зачарованный, смотрел на цифры наружного шифратора…
2 января, 0 часов 28 минут
Девять человек сидели в кабинете полковника Холодилина – начальники розысков всех московских вокзалов, десятым был начальник штаба, одиннадцатым – инспектор отдела милиции на Москве-Астраханской младший лейтенант Денисов.
В отсутствие Холодилина собравшиеся негромко переговаривались. Всего несколько человек знали, по какому поводу их вызвали. Холодилин должен был вот-вот приехать из министерства.
– У меня он из трех ячеек чемоданы вытащил. – Начальник розыска Курского, сидевший рядом с Денисовым, обвел глазами коллег.
– Еще неизвестно, сколько он вытащил на других вокзалах!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26