Потерпевшие придут не сразу.
– Три вытащил и ничего не взял, только все вещи перевернул. Младший инспектор Дощечкин в том же отсеке стоял – ничего не заметил!
– Трудно! Тот ведь прямо к ячейкам прет, как хозяин!
Холодилин появился вместе с начальником уголовного розыска управления и сутулым человеком с длинными, свисающими вниз усами.
– Товарищи офицеры, – предупредил сосед Денисова.
Начальники розысков встали одинаково дружно, и лица их приняли одинаково непроницаемые выражения.
– На совещании присутствует конструктор существующих систем автоматических камер хранения. – Холодилин сказал это так, будто участие изобретателя в ночных совещаниях уголовного розыска было делом само собою разумеющимся. Усатый наклонил голову. – Предлагаю обменяться мнениями по поводу краж из ячеек. Слово инспектору Денисову.
Начальники переглянулись.
– Дело такого рода , – этой фразой Денисов начинал все свои не многочисленные публичные выступления, – все последние кражи имеют две особенности: внутри ячеек набран год рождения, и каждый потерпевший пользовался своим шифром дважды. Проще говоря, дважды закрывал ячейку на один и тот же шифр…
– Что категорически запрещено правилами, – заметил конструктор, кивнул и стал что-то быстро записывать в блокнот, покрывая крупным размашистым почерком одну страницу за другой.
– Последнее означает, что все они хотя бы раз набирали свой шифр снаружи, а потом его перекручивали…
Денисов чувствовал, что его не все понимают. Было бы много легче подойти к ячейке, набрать снаружи шифр, например 1927, как у той женщины с отекшими руками, и предложить начальникам розысков изменить его.
Единицу бы обязательно сместили влево – на нуль, дальше рукоятка не проворачивалась, семерка при повороте до упора вправо стала бы девяткой. Вместо 1927 появилось бы 0909, 0609, 0709 или 0409. Все равно комбинация цифр начиналась бы с нуля и кончалась девяткой.
– Есть закономерность, на которую преступник талантливо обратил внимание. Изменяя снаружи цифры, пассажир поворачивает рукоятку в сторону нуля или девятки, в зависимости от того, что ближе. Дело в том, что рукоятка существующего шифратора не имеет кругового вращения и поворачивается только до упора… Я понятно объяснил? – Денисов помолчал. – У меня все.
Холодилин посмотрел одобрительно: он уважал краткость.
Обмен мнениями не занял много времени. Начальники розысков коротко отчитались о принятых мерах. Конструктор не был готов возразить Денисову, он только рассказал о новой модели ячеек, поступившей на Киевский вокзал.
– Три обозначения цифровых и одно буквенное, – несколько раз повторил он, – никакого больше года рождения. Над секцией зеленый огонек, как у такси, свободную ячейку видно издалека.
Потом конструктор перешел к главному – к особенностям запирающих устройств.
– Щелчки исчезли напрочь, подслушать поворот диска невозможно. Реле времени, даже если шифр набран правильно, не позволит ячейке открыться сразу, так что подбирать шифр одним поворотом рукоятки уже нельзя. – Он постучал карандашом по блокноту с записями. – Что касается сообщения товарища, выступавшего первым, то мы должны его изучить…
– Управление милиции подготовит соответствующие предложения, – сказал Холодилин.
– Не проще закрывать ячейку на ключ? – спросил незнакомый Денисову начальник розыска.
Конструктор поправил гайдуцкие усы.
– Ключ, вы понимаете, – вчерашний день техники. Ключ можно потерять, можно подобрать новый. При соблюдении правил эксплуатации электроника дает неизмеримые преимущества. Не подумайте, что я говорю это как один из авторов… Я уверен, что наши новые камеры хранения КХС-6 практически не уязвимы.
Ответив на вопросы, конструктор уехал.
– Будем заканчивать. – Холодилин встал. – В соответствии с рекомендациями Управления транспортной милиции мы приступаем к широкой оперативно-штабной операции по изъятию преступника. Кодовое наименование – «Магистраль». Операция проводится комплексно – одновременно на нескольких дорогах.
В кабинете было тихо, изредка слышался шелест проносившихся за окном машин. Старинные часы под стеклянным колпаком бесшумно вели отсчет времени.
– Какие практические меры мы в состоянии предпринять? – Он вышел из-за стола. – Во-первых, полностью пресечь кражи из автокамер еще до того, как преступник будет установлен. Следует взять отсеки под наблюдение и удалить с наружных шифраторов особенности, о которых здесь говорил младший лейтенант Денисов. Без них преступник не в состоянии найти ячейки с годом рождения. Во-вторых. – Холодилин помолчал, сделал несколько шагов по кабинету. Он умел думать на людях. – Надо как можно скорее определить точное количество и приметы всех похищенных вещей… Наконец, на всех станциях, вокзалах должно подготовить ячейки-ловушки с нулями и девятками. При попытке совершить кражу из них преступник будет задержан. В этом суть операции «Магистраль». Вопросы есть? Вокзалам доложить о готовности через тридцать минут.
2 января, 01 час 30 минут
Заместителю начальника
Московского управления
транспортной милиции
полковнику милиции Холодилину.
В соответствии с планом проведения операции «Магистраль» взяты под контроль остающиеся после набора шифров комбинации цифр наружных шифраторов. В каждом отсеке оставлено по две ячейки-ловушки для поимки преступника с поличным в момент подбора шифра. Ячейки-ловушки обеспечены оперативным наблюдением.
Начальник отдела милиции
на станции Москва-Астраханская.
2 января, 01 час 40 минут
В приемной отдела Денисов в третий раз за эти сутки увидел жену грузчика Орлова. Она всюду теперь сопровождала мужа и испуганно оглянулась на Денисова, когда тот проходил в дежурку.
– Что нового? – поинтересовался Денисов у помощника дежурного.
Самого дежурного не было. Молоденький помощник не пригласил инспектора к себе, за стеклянную перегородку, ответил как положено – в микрофон.
– Объявлена операция «Магистраль».
– Майор Блохин не приезжал?
– Нет. Его ждет грузчик Орлов. – Микрофон работал нормально.
– Я хочу с ним поговорить.
– Материалы в столе, товарищ младший лейтенант.
«Четкий парень», – подумал о помощнике Денисов.
Заявление Орлова о явке с повинной лежало вместе с протоколом его допроса. В витиеватых выражениях признаваясь в кражах и уповая на снисхождение, в допросе Орлов не мог указать ни одной подробности совершенных преступлений. Вверху почерком Холодилина было выведено: «Освободить».
Орлов ожидал, что допрашивать его будет майор Блохин, и, увидев Денисова, был разочарован.
– Меня уже допрашивали в этом кабинете. Майор Блохин.
– Садитесь. Сколько времени вы знакомы с дежурным по камере хранения?
– С Борисом? Не знаю.
– Тридцать первого вы с ним выпивали?
Орлов опустил голову. Получилось неискренне, Денисов заметил это.
Вначале Денисову было важнее всего понять, кто перед ним. Важнее, чем признание. Кто? Как относится к себе, близким? Чем жив?
– Выпивали?
– Было. – Он вздохнул.
– Потом вы поехали на товарную станцию? К вагонам с вином? Там тоже выпивали?
Орлов снова сделал вид, будто раскаивается, переживает.
– Чем закусывали?
– Где? У вагона? – Вопрос удивил.
– Нет, в автокамере.
– Апельсинами. Механик принес.
Денисов задумался.
– Много апельсинов?
– Штуки три. Он без апельсинов не бывает…
Из отдела милиции они вышли втроем – Орлова держалась чуть поодаль. Было морозно и тихо. Несколько электричек стояло у платформ. В центре перрона не спеша разговаривали двое постовых, издали к ним направлялся еще один, дежуривший на площади.
«Пустая платформа, электропоезда с опущенными пантографами, сбежавшиеся перекурить постовые, – подумал Денисов, – ночной вокзальный пейзаж».
Из дверей центрального зала выглядывали пассажиры бакинского скорого – ждали посадки.
– Ну, мы пойдем, – сказала Орлова, – простите его!
Денисов успел забыть о них: странная супружеская пара – задерганная женщина и гуляка-муж, которого она никогда не оставит в беде, не бросит и не предаст. Немногим выпадает такое.
2 января, 0 часов 30 минут
Илья ждал скрещения поездов. Начало посадки на бакинский скорый и прибытие ночного астраханского приходились на одни и те же минуты. В это время автоматическая камера хранения всегда была наполнена пассажирами.
Вся ночь шла кувырком. В поисках базовых ячеек сотрудники милиции изменили структуры цифр на наружных шифраторах. Исчезли привычные комбинации, Илья несколько раз проходил по отсеку к своей ячейке. Надо было уходить либо ждать новых пассажиров.
Илья нервничал. Появление Капитана не добавило обычной порции энергии. Помощник явился с опозданием. На этот раз он был в куртке летчика. Форменная фуражка, надетая чуть набекрень, придавала испитому лицу вид насмешливый.
«Ничто ему не грозит, – в который раз с неприязнью подумал Илья о напарнике, – подбирать шифр не приходится, к ячейкам подходить не надо. Поставить вещи в базовую ячейку да задать пару вопросов дежурному: „Сколько хранятся вещи?“, „Как поступить, если забыл номер ячейки?“, „Где предварительная касса?“. И – до свиданья!»
Увидев Илью, Капитан сразу же заспешил навстречу – само дружелюбие и мягкость.
– Все в порядке?
Илье показалось, что от него попахивает алкоголем.
– Пока вы со мной, что может с нами случиться? – привычно рассыпался в комплиментах Капитан. – Просто удивительно: никогда не чувствовал себя настолько спокойно. – Он еще глубже, как в панцирь, втянулся в свою новую куртку.
Илья не стал вводить его в курс дела с базовыми ячейками: зачем паниковать раньше времени?
– …Я, Илья Александрович, решил пригласить вас с женой и ребенком этим летом в Одессу. Принимаете приглашение? Мне попалось расписание Черноморского пароходства: отход из Одессы в пять ноль-ноль ежедневно, и через пару дней вы в Батуми! Заботы о каютах я беру на себя – некоторые связи еще остались…
Они остановились у киоска военторга. Илья протянул руку – постучал по дереву: просил удачи на ближайший час, дальше не загадывал.
– Внимание! Граждане, встречающие пассажиров! Ко второй платформе… – Астраханский прибывал без опоздания.
На эскалаторе появились первые пассажиры. Вновь прибывшие рассыпались по отсекам, занимая ячейки. С минуты на минуту Илья ждал начала посадки на бакинский.
– Начинается посадка, – наконец объявило радио, – на скорый поезд Москва – Баку…
Вместе с другими пассажирами Илья прошел в отсек к базовой ячейке, открыл ее. Потертый чемодан Капитана показался на свет, Илья даже не взглянул на него. Вокруг спешили пассажиры, Илья тоже спешил. Здесь же, в отсеке, он увидел давешнего механика с повязкой и с ним еще одного в гражданском – оба подходили к ячейкам, проверяли шифраторы. Надо было во что бы то ни стало найти знакомые комбинации цифр. Илья сделал несколько шагов в сторону – напрасно! Вернулся назад – снова ничего.
«Эх, была не была!» – Илья пошел вдоль секций в глубь камеры.
Никто не обращал на него внимания: многие занимали ячейки в разных концах отсека – все зависело от того, где в данный момент освобождалось место. Главное было – чувствовать себя пассажиром, которому крайне необходима ячейка.
Знакомая комбинация цифр оказалась в дальнем углу, но надо было подождать, пока уйдет расположившаяся рядом супружеская чета. Илья пошел назад.
– Дежурного не видели? – Какой-то толстяк в плаще загородил дорогу.
Илья сделал вид, что не слышит: у толстяка было странное представление об этикете: ни «извините», ни «пожалуйста».
– Ячейка не срабатывает! Что здесь, все глухие в Москве? – В раскрытой ячейке среднего яруса стоял пухлый кожаный чемодан, похожий чем-то на своего пухлого бесцеремонного владельца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
– Три вытащил и ничего не взял, только все вещи перевернул. Младший инспектор Дощечкин в том же отсеке стоял – ничего не заметил!
– Трудно! Тот ведь прямо к ячейкам прет, как хозяин!
Холодилин появился вместе с начальником уголовного розыска управления и сутулым человеком с длинными, свисающими вниз усами.
– Товарищи офицеры, – предупредил сосед Денисова.
Начальники розысков встали одинаково дружно, и лица их приняли одинаково непроницаемые выражения.
– На совещании присутствует конструктор существующих систем автоматических камер хранения. – Холодилин сказал это так, будто участие изобретателя в ночных совещаниях уголовного розыска было делом само собою разумеющимся. Усатый наклонил голову. – Предлагаю обменяться мнениями по поводу краж из ячеек. Слово инспектору Денисову.
Начальники переглянулись.
– Дело такого рода , – этой фразой Денисов начинал все свои не многочисленные публичные выступления, – все последние кражи имеют две особенности: внутри ячеек набран год рождения, и каждый потерпевший пользовался своим шифром дважды. Проще говоря, дважды закрывал ячейку на один и тот же шифр…
– Что категорически запрещено правилами, – заметил конструктор, кивнул и стал что-то быстро записывать в блокнот, покрывая крупным размашистым почерком одну страницу за другой.
– Последнее означает, что все они хотя бы раз набирали свой шифр снаружи, а потом его перекручивали…
Денисов чувствовал, что его не все понимают. Было бы много легче подойти к ячейке, набрать снаружи шифр, например 1927, как у той женщины с отекшими руками, и предложить начальникам розысков изменить его.
Единицу бы обязательно сместили влево – на нуль, дальше рукоятка не проворачивалась, семерка при повороте до упора вправо стала бы девяткой. Вместо 1927 появилось бы 0909, 0609, 0709 или 0409. Все равно комбинация цифр начиналась бы с нуля и кончалась девяткой.
– Есть закономерность, на которую преступник талантливо обратил внимание. Изменяя снаружи цифры, пассажир поворачивает рукоятку в сторону нуля или девятки, в зависимости от того, что ближе. Дело в том, что рукоятка существующего шифратора не имеет кругового вращения и поворачивается только до упора… Я понятно объяснил? – Денисов помолчал. – У меня все.
Холодилин посмотрел одобрительно: он уважал краткость.
Обмен мнениями не занял много времени. Начальники розысков коротко отчитались о принятых мерах. Конструктор не был готов возразить Денисову, он только рассказал о новой модели ячеек, поступившей на Киевский вокзал.
– Три обозначения цифровых и одно буквенное, – несколько раз повторил он, – никакого больше года рождения. Над секцией зеленый огонек, как у такси, свободную ячейку видно издалека.
Потом конструктор перешел к главному – к особенностям запирающих устройств.
– Щелчки исчезли напрочь, подслушать поворот диска невозможно. Реле времени, даже если шифр набран правильно, не позволит ячейке открыться сразу, так что подбирать шифр одним поворотом рукоятки уже нельзя. – Он постучал карандашом по блокноту с записями. – Что касается сообщения товарища, выступавшего первым, то мы должны его изучить…
– Управление милиции подготовит соответствующие предложения, – сказал Холодилин.
– Не проще закрывать ячейку на ключ? – спросил незнакомый Денисову начальник розыска.
Конструктор поправил гайдуцкие усы.
– Ключ, вы понимаете, – вчерашний день техники. Ключ можно потерять, можно подобрать новый. При соблюдении правил эксплуатации электроника дает неизмеримые преимущества. Не подумайте, что я говорю это как один из авторов… Я уверен, что наши новые камеры хранения КХС-6 практически не уязвимы.
Ответив на вопросы, конструктор уехал.
– Будем заканчивать. – Холодилин встал. – В соответствии с рекомендациями Управления транспортной милиции мы приступаем к широкой оперативно-штабной операции по изъятию преступника. Кодовое наименование – «Магистраль». Операция проводится комплексно – одновременно на нескольких дорогах.
В кабинете было тихо, изредка слышался шелест проносившихся за окном машин. Старинные часы под стеклянным колпаком бесшумно вели отсчет времени.
– Какие практические меры мы в состоянии предпринять? – Он вышел из-за стола. – Во-первых, полностью пресечь кражи из автокамер еще до того, как преступник будет установлен. Следует взять отсеки под наблюдение и удалить с наружных шифраторов особенности, о которых здесь говорил младший лейтенант Денисов. Без них преступник не в состоянии найти ячейки с годом рождения. Во-вторых. – Холодилин помолчал, сделал несколько шагов по кабинету. Он умел думать на людях. – Надо как можно скорее определить точное количество и приметы всех похищенных вещей… Наконец, на всех станциях, вокзалах должно подготовить ячейки-ловушки с нулями и девятками. При попытке совершить кражу из них преступник будет задержан. В этом суть операции «Магистраль». Вопросы есть? Вокзалам доложить о готовности через тридцать минут.
2 января, 01 час 30 минут
Заместителю начальника
Московского управления
транспортной милиции
полковнику милиции Холодилину.
В соответствии с планом проведения операции «Магистраль» взяты под контроль остающиеся после набора шифров комбинации цифр наружных шифраторов. В каждом отсеке оставлено по две ячейки-ловушки для поимки преступника с поличным в момент подбора шифра. Ячейки-ловушки обеспечены оперативным наблюдением.
Начальник отдела милиции
на станции Москва-Астраханская.
2 января, 01 час 40 минут
В приемной отдела Денисов в третий раз за эти сутки увидел жену грузчика Орлова. Она всюду теперь сопровождала мужа и испуганно оглянулась на Денисова, когда тот проходил в дежурку.
– Что нового? – поинтересовался Денисов у помощника дежурного.
Самого дежурного не было. Молоденький помощник не пригласил инспектора к себе, за стеклянную перегородку, ответил как положено – в микрофон.
– Объявлена операция «Магистраль».
– Майор Блохин не приезжал?
– Нет. Его ждет грузчик Орлов. – Микрофон работал нормально.
– Я хочу с ним поговорить.
– Материалы в столе, товарищ младший лейтенант.
«Четкий парень», – подумал о помощнике Денисов.
Заявление Орлова о явке с повинной лежало вместе с протоколом его допроса. В витиеватых выражениях признаваясь в кражах и уповая на снисхождение, в допросе Орлов не мог указать ни одной подробности совершенных преступлений. Вверху почерком Холодилина было выведено: «Освободить».
Орлов ожидал, что допрашивать его будет майор Блохин, и, увидев Денисова, был разочарован.
– Меня уже допрашивали в этом кабинете. Майор Блохин.
– Садитесь. Сколько времени вы знакомы с дежурным по камере хранения?
– С Борисом? Не знаю.
– Тридцать первого вы с ним выпивали?
Орлов опустил голову. Получилось неискренне, Денисов заметил это.
Вначале Денисову было важнее всего понять, кто перед ним. Важнее, чем признание. Кто? Как относится к себе, близким? Чем жив?
– Выпивали?
– Было. – Он вздохнул.
– Потом вы поехали на товарную станцию? К вагонам с вином? Там тоже выпивали?
Орлов снова сделал вид, будто раскаивается, переживает.
– Чем закусывали?
– Где? У вагона? – Вопрос удивил.
– Нет, в автокамере.
– Апельсинами. Механик принес.
Денисов задумался.
– Много апельсинов?
– Штуки три. Он без апельсинов не бывает…
Из отдела милиции они вышли втроем – Орлова держалась чуть поодаль. Было морозно и тихо. Несколько электричек стояло у платформ. В центре перрона не спеша разговаривали двое постовых, издали к ним направлялся еще один, дежуривший на площади.
«Пустая платформа, электропоезда с опущенными пантографами, сбежавшиеся перекурить постовые, – подумал Денисов, – ночной вокзальный пейзаж».
Из дверей центрального зала выглядывали пассажиры бакинского скорого – ждали посадки.
– Ну, мы пойдем, – сказала Орлова, – простите его!
Денисов успел забыть о них: странная супружеская пара – задерганная женщина и гуляка-муж, которого она никогда не оставит в беде, не бросит и не предаст. Немногим выпадает такое.
2 января, 0 часов 30 минут
Илья ждал скрещения поездов. Начало посадки на бакинский скорый и прибытие ночного астраханского приходились на одни и те же минуты. В это время автоматическая камера хранения всегда была наполнена пассажирами.
Вся ночь шла кувырком. В поисках базовых ячеек сотрудники милиции изменили структуры цифр на наружных шифраторах. Исчезли привычные комбинации, Илья несколько раз проходил по отсеку к своей ячейке. Надо было уходить либо ждать новых пассажиров.
Илья нервничал. Появление Капитана не добавило обычной порции энергии. Помощник явился с опозданием. На этот раз он был в куртке летчика. Форменная фуражка, надетая чуть набекрень, придавала испитому лицу вид насмешливый.
«Ничто ему не грозит, – в который раз с неприязнью подумал Илья о напарнике, – подбирать шифр не приходится, к ячейкам подходить не надо. Поставить вещи в базовую ячейку да задать пару вопросов дежурному: „Сколько хранятся вещи?“, „Как поступить, если забыл номер ячейки?“, „Где предварительная касса?“. И – до свиданья!»
Увидев Илью, Капитан сразу же заспешил навстречу – само дружелюбие и мягкость.
– Все в порядке?
Илье показалось, что от него попахивает алкоголем.
– Пока вы со мной, что может с нами случиться? – привычно рассыпался в комплиментах Капитан. – Просто удивительно: никогда не чувствовал себя настолько спокойно. – Он еще глубже, как в панцирь, втянулся в свою новую куртку.
Илья не стал вводить его в курс дела с базовыми ячейками: зачем паниковать раньше времени?
– …Я, Илья Александрович, решил пригласить вас с женой и ребенком этим летом в Одессу. Принимаете приглашение? Мне попалось расписание Черноморского пароходства: отход из Одессы в пять ноль-ноль ежедневно, и через пару дней вы в Батуми! Заботы о каютах я беру на себя – некоторые связи еще остались…
Они остановились у киоска военторга. Илья протянул руку – постучал по дереву: просил удачи на ближайший час, дальше не загадывал.
– Внимание! Граждане, встречающие пассажиров! Ко второй платформе… – Астраханский прибывал без опоздания.
На эскалаторе появились первые пассажиры. Вновь прибывшие рассыпались по отсекам, занимая ячейки. С минуты на минуту Илья ждал начала посадки на бакинский.
– Начинается посадка, – наконец объявило радио, – на скорый поезд Москва – Баку…
Вместе с другими пассажирами Илья прошел в отсек к базовой ячейке, открыл ее. Потертый чемодан Капитана показался на свет, Илья даже не взглянул на него. Вокруг спешили пассажиры, Илья тоже спешил. Здесь же, в отсеке, он увидел давешнего механика с повязкой и с ним еще одного в гражданском – оба подходили к ячейкам, проверяли шифраторы. Надо было во что бы то ни стало найти знакомые комбинации цифр. Илья сделал несколько шагов в сторону – напрасно! Вернулся назад – снова ничего.
«Эх, была не была!» – Илья пошел вдоль секций в глубь камеры.
Никто не обращал на него внимания: многие занимали ячейки в разных концах отсека – все зависело от того, где в данный момент освобождалось место. Главное было – чувствовать себя пассажиром, которому крайне необходима ячейка.
Знакомая комбинация цифр оказалась в дальнем углу, но надо было подождать, пока уйдет расположившаяся рядом супружеская чета. Илья пошел назад.
– Дежурного не видели? – Какой-то толстяк в плаще загородил дорогу.
Илья сделал вид, что не слышит: у толстяка было странное представление об этикете: ни «извините», ни «пожалуйста».
– Ячейка не срабатывает! Что здесь, все глухие в Москве? – В раскрытой ячейке среднего яруса стоял пухлый кожаный чемодан, похожий чем-то на своего пухлого бесцеремонного владельца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26