Первым делом предстояло нанести визит на квартиру Ильи, нужно было явиться туда достаточно поздно, чтобы хозяйка успела встать, и в то же время рано – раньше, чем туда приедут с обыском. Следовало найти повод, чтобы заглянуть, не вызывая подозрений, в записные книжки Ильи, найти номера и шифры базовых ячеек – и прощай, столица! Прощайте, любимый Илья Александрович, чао! К обеду неплохо будет разгрузить вашу ячейку в Киеве!
Сонный мальчишка-таксист отвез Капитана домой и подождал, пока он собрался. Собираться, собственно, пришлось недолго – портфель, сумка – он засунул в нее пальто Ильи. Никакой сестры у Капитана не было: на квартиру его пустила опекунша больной старухи, долгие годы лежавшей в больнице Кащенко. Капитан надел шинель, ключ от квартиры бросил в почтовый ящик.
Снова, как в былые годы, ничто его не удерживало: «Я не командировочный, не фрайер! Я честный вор!»
Через всю Москву таксист повез его на Юго-Запад. Было еще темно. Из машины Капитан видел людей, ехавших на работу городским транспортом. Иногда такси и автобусы подолгу задерживались вместе на перекрестках – Капитан и пассажиры автобусов бесцеремонно разглядывали друг друга. Это было неприятно Капитану, он отворачивался, смотрел на дорогу. Мелькали дома. У закрытых еще газетных киосков застыли завсегдатаи.
Между крышами домов красной точкой завис самолет.
«Скоро и мне во Внуково, – он посмотрел на часы, – только бы хозяйка квартиры не заартачилась!»
– Всю ночь за баранкой, – пожаловался таксист. – Сейчас чуть не повело. Засыпаю.
– Смотри! Давно работаешь?
– Второй день.
– Я буду говорить тебе, ты слушай. Не спи, пока не приедем.
– Валяйте какой-нибудь эпизод из морской жизни! Или так – высказывания !
– «Нет, видимо, предела человеческой подлости. Речь – ловкий сутяга, находящий ответ на все, всегда и все видящий и умеющий извернуться на тысячу ладов, чтобы оказаться правым!»
В голосе Капитана слышалось глубокое понимание этого грустного непреложного факта, он цитировал реплику государственного обвинителя, произнесенную как-то на процессе в связи с его делом.
– На Овражной ты меня подождешь, оттуда мы поедем во Внуково! Вот тебе еще афоризм: «Летайте самолетом!»
2 января, 5 часов 10 минут
Начальнику Южного направления
транспортной милиции.
Срочная. ОПЕРАЦИЯ «МАГИСТРАЛЬ».
В связи с обнаружением в Москве в базовой ячейке преступника вещей, похищенных на обслуживаемом вами участке, прошу проверить возможность перевоза разыскиваемых нами ценностей в базовые ячейки на Южной железной дороге. Особое внимание прошу обратить на отработку версии по станции Киев.
Заместитель начальника
Московского управления
транспортной милиции
полковник милиции Холодилин.
2 января, 6 часов 45 минут
Заместителю начальника
Московского управления
транспортной милиции
полковнику милиции Холодилину.
Срочная. ОПЕРАЦИЯ «МАГИСТРАЛЬ».
Сообщаю, что дополнительной проверкой по указанным вами шифрам в автоматической камере хранения на станции Киев-Пассажирский-Главный обнаружена базовая ячейка, в которой находятся пять кинокамер, фотоаппараты, импортный трикотаж, часы и около сорока предметов украшений желтого металла. Наличие вещей, объявленных вами в розыск, проверяется. Ячейка блокирована техническими средствами, взята под круглосуточное наблюдение.
Начальник Южного управления
Транспортной милиции.
2 января, 7 часов 20 минут
Расплывчатая вначале фигура подозреваемого принимала все более конкретные очертания.
Холодилин зачитал справку о результатах комплексного исследования вещественных доказательств, Денисов вместе со всеми слушал.
– …Объект исследования: предметы и вещи, изъятые из базовых ячеек, не значащиеся в розыске и являющиеся, по всей вероятности, личным имуществом преступника: сорочка вискозная, размер воротничка сорок первый, завернута в газету «Советская Россия», номер от 20 ноября прошлого года, отпечатана с матриц в городе Свердловске… Портфель коричневого цвета… Электробритва… Чемодан фибровый, оклеенный фотографиями размером…
Многое из того, о чем докладывал Холодилин, Денисов уже знал, слышал на ночном совещании начальников уголовных розысков и незаметно для себя отвлекался в поисках новой информации.
– Разыскиваемый прибыл в Москву из районов, прилегающих к Свердловской области…
«Само собою разумеется…»
– Обнаруженная электробритва изготовлена во втором квартале прошлого года и направлена в торговую сеть Челябинской области… Имеются образцы почерка, оставленные на номере «Москоу ньюс»… Знает английский язык в объеме курсов иностранных языков, технический текст знает значительно лучше…
– Как с отпечатками пальцев?
– Они есть. Нужен подозреваемый. Прошу всех запомнить: первого января преступник шел с электрички мимо багажного отделения и выбросил за забор испорченный фотоэкспонометр и духи… Кто-то мог его видеть! Кто-то мог идти навстречу к электричке!
Холодилин снова заговорил об устранении условий, способствовавших кражам. Денисов слышал об этом на ночном совещании начальников уголовных розысков. Интерес вернулся к нему, когда Холодилин заканчивал совещание.
– Преступник систематически переодевается. Сегодня он был в форме летчика. Чемодан, о котором мы говорили, принадлежит моряку. Это не случайно. Обращаю ваше внимание на то, что в списках подозреваемых из Баку упоминается морской офицер…
«Моряк! – вспомнил Денисов и достал блокнот. – 31 декабря, младший лейтенант флота, 21 час 12 мин. Платформа 1. Нужно срочно поставить в известность Холодилина!»
– Часть наклеенных вырезок пятилетней давности взяты из журнала «Огонек». На обороте одной из фотографий на клеевой массе обнаружен отпечаток пальца с характерным узором…
Пока заместитель начальника управления говорил, пыл Денисова постепенно угас.
«О чем поставить в известность Холодилина? О том, что тридцать первого декабря по платформе шел моряк? Можно и сейчас при желании найти на вокзале моряка, и не одного! О странном чувстве, заставившем обернуться и посмотреть вслед? Про загадки человеческой психики? Ну и что? Тот ли это офицер флота? А если и тот, чем это поможет сегодня?»
– Весьма странным выглядит, между прочим, исчезновение свидетеля, который послал Порываева в отсек за преступником. Проверкой установлено, этот человек был один, без вещей. Покинул вокзал ночью при непонятных обстоятельствах. Во всяком случае, на стоянке такси он не появлялся.
Холодилин поблагодарил за внимание.
Денисов вышел из кабинета одним из последних, однако, спускаясь по широкой парадной лестнице, вдруг заспешил, заторопился на первую платформу, как будто она могла ответить на вопрос о моряке, который теперь его интересовал.
2 января, 16 часов 30 минут
Иллюзия пирса и корабля исчезала, когда Денисов смотрел на вокзал со стороны перрона. В обе стороны большепролетных железобетонных конструкций перекрытия разбегались вдоль путей каменные шатры, терема. В начале века специфику и перспективы развития нового вида транспорта представляли туманно, первый вокзал в Павловске, под Петербургом, служил пассажирским зданием и концертным залом одновременно.
Высоко, в стрельчатой башне, чернела открытая форточка в окнах кабинета уголовного розыска. Под ними тридцать первого декабря Денисов встретил незнакомого моряка.
Было бесконечно заманчиво докопаться до причины, по какой он выделил моряка из всех людей, проходивших по перрону. Но Денисов понимал: то, что не удалось под непосредственным впечатлением увиденного в тот же вечер, вряд ли удастся теперь. Он только вспомнил, как растекалась по платформам вначале такая компактная, сплотившаяся воедино толпа пассажиров, похожая издалека на огромный встревоженный муравейник. Посадка сразу шла на три-четыре электрички. Единственное, что Денисов мог сделать, – установить электропоезд, с каким уехал моряк.
В кирпичном домике у самого блокпоста было по-больничному тихо и чисто. Несколько свободных от смены машинистов и их помощников разбирали за столом шахматную партию. Доска и фигуры, которые передвигали игроки, обращали на себя внимание – потемневшие, закопченные, они наводили на мысль о поколениях кочегаров, игравших в шахматы до ввода электрической тяги.
В другой комнате сидел дежурный диспетчер по обороту электропоездов – сероглазая, с высоким начесом белых кукольных волос девушка.
– Слушаю, – сказала она Денисову.
Он представился.
– Хочу с вашей помощью восстановить картину станции на двадцать один пятнадцать тридцать первого декабря…
– Постараемся. – Она поправила волосы и встала из-за стола. Под начесом мелькнул нежный, казавшийся хрупким, как яйцо, девичий затылок. Денисов поймал себя на том, что ему сейчас куда проще каламбурить, чем думать серьезно.
– Присядьте.
– Позвольте, я постою.
Сидя он бы мгновенно уснул.
Откуда-то из глубины сознания всплыла история об Ахиллесе и черепахе – ее разбирали на семинаре по философии. Ахиллес никогда не догонит ползущую впереди черепаху. Пока он пробежит разделяющее их расстояние, черепаха успеет проползти еще немного, Ахиллес преодолеет его – черепаха тем временем снова продвинется… Расстояние между ними будет только бесконечно сокращаться…
«Таинственные карманы времени, безграничные, как миры, процессы деления, – Денисов совсем зарапортовался, – мы могли бы их использовать для сна: высыпаться в то самое время, в какое Ахиллес и черепаха пробегают свои чудовищно малые отрезки пути…»
Казалось, не тридцать с лишним часов, а уже несколько месяцев прошло с той минуты, когда была обнаружена первая обворованная ячейка.
Дверь к машинистам оставалась открытой, один из игравших в шахматы вошел в комнату, снял со шкафа рулон бумаги.
– Я помогу тебе, Эдит.
Вдвоем они развернули на столе схему станции. Четыре вытянутых прямоугольника обозначали ближайшие к вокзалу платформы.
– Так, – сказала кукольная Эдит, – в двадцать один пятнадцать тридцать первого декабря все пути были заняты. С какого начнем?
– С шестого.
– На шестом пути первой платформы стояла электричка до Валеева-Товарного отправлением в двадцать один час двадцать семь минут…
– Дальняя, – сказал машинист.
Оставалась еще надежда ограничить пункты розыска.
– Остановки не по всем пунктам?
– По всем, кроме трех-четырех станций.
Машинист поддерживал рулон, который ежесекундно грозил свернуться. Эдит называла номера электричек, время отправления, остановочные пункты.
Денисов постигал суть с трудом, но главное все-таки уловил: моряк сел не в первую отправлявшуюся от вокзала электричку. У платформ стояли поезда, уходившие в двадцать один шестнадцать и двадцать один двадцать одна. Последняя – в двадцать один двадцать одна – была самая дальняя, она делала остановку и в Валееве-Товарном. Преступник или человек, которого Денисов принимал за преступника, выбрал тем не менее электричку, отправлявшуюся позже. Выходит, ему не надо было спешить.
– Извините, – Денисов достал блокнот и авторучку, – на слух ничего не получилось – тупею.
Ей пришлось повторить объяснение сначала.
Вскоре стала проглядывать некая система.
«Почему же преступник не воспользовался поездом, который отправлялся раньше, – Денисов пробежал глазами по схеме, – куда он ехал?» Денисов стал рассматривать каждую строчку в отдельности и вдруг почувствовал, что без помощи со стороны ему ничего не сделать.
– Как по-вашему? Есть станции, до которых можно добраться только этой электричкой, а не другой?
Машинист внимательно посмотрел на него.
Эдит ответила первой:
– Есть. Деганово.
Денисов вновь заставил себя сосредоточиться.
Эдит оказалась права.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26