Инструменты для взятия проб были сложены рядом со сверлом, каждый запечатан в пластиковый пакет. МакФарлэйн был одет в халат, с уже прилаженной на лице хирургической маской. Море было необычайно спокойным. В лаборатории без окон было трудно поверить, что они находятся на борту судна.
— Скальпель, доктор? — Приглушённым маской голосом спросила Амира.
МакФарлэйн покачал головой.
— Сестра, мне кажется, мы потеряли пациента.
Амира сочувственно фыркнула. Эли Глинн, со сложенными руками, наблюдал за процедурой из-за её спины.
МакФарлэйн пододвинулся к электронному бинокуляру микроскопа и направил объектив в нужную точку стола. На экране ближайшего монитора мигнула картинка сильно увеличенного острия сверла: ландшафт конца света — растёкшиеся каньоны и оплавленные края.
— Запишем диск, — сказал он.
— Конечно, док, — сказала Амира, запихивая CD-R в дисковод.
МакФарлэйн пододвинул к столу вращающееся кресло, уселся у микроскопа и плотно прижал бинокуляр к глазам. Очень медленно передвигал он бинокуляр, рассматривая расщелины, надеясь на то, что остриё сверла могло захватить хоть частицу с поверхности метеорита, неважно, насколько крошечную. Но на этом лунном ландшафте никаких предательских частиц красного не оказалось, даже когда он переключился в ультрафиолетовую область. Разыскивая хоть что-нибудь, он почувствовал, что Глинн подошёл ближе и пристально вглядывается в изображение на мониторе.
Спустя несколько бесплодных минут МакФарлэйн вздохнул.
— Переходим на увеличение в сто двадцать.
Амира настроила прибор. Ландшафт рванулся вперёд, и теперь выглядел ещё более гротескным. МакФарлэйн снова просмотрел сектор за сектором.
— Не могу в это поверить, — сказала Амира, уставившись на экран. — Сверло должно было захватить хоть что-нибудь!
МакФарлэйн со вздохом откинулся в кресле.
— Исли это и так, в микроскоп этого не разглядеть.
— Но это значит, что метеорит обладает крепчайшей кристаллической решёткой.
— Конечно, это не обычный металл.
МакФарлэйн схлопнул бинокуляр и сложил его обратно в микроскоп.
— Что теперь? — Низким голосом спросил Глинн.
МакФарлэйн развернул кресло. Он снял с себя маску и несколько мгновений размышлял.
— Ну, мы всегда можем воспользоваться электронным микроскопом.
— А это…?
— Любимый инструмент геологов. У нас такой есть. Берёте образец материала в откачанной камере и стреляете по нему очень быстрым пучком электронов. Обычно анализируют рентгеновское излучение, которое от этого получается, но можно нагреть пучок электронов до такой степени, что он испарит крошечную часть материала, которую можно сконденсировать на тонкой золотой плёнке. Вуаля — вот вам и образец. Крохотный, но ценный.
— С чего вы взяли, что пучок электронов сможет испарить кусочек этой глыбы? — Спросил Глинн.
— Электроны вылетают из нити накаливания с очень большой скоростью. Можно выбрасывать их чуть ли не со скоростью света и сфокусировать в пятнышко микронного размера. Поверьте, он сможет вышибить по крайней мере несколько атомов.
Глинн помолчал, очевидно, взвешивая в уме возможную опасность против необходимости в получении дополнительных данных.
— Хорошо, — сказал он. — Приступайте. Но помните, что никто не должен прикасаться к метеориту.
МакФарлэйн нахмурился.
— Вопрос в том, как это сделать. Обычно образцы подносят к микропробе. На этот раз нам придётся поднести микропробу к образцу. Но электронный микроскоп — далеко не портативный прибор, он весит что-то около шестисот фунтов. И нам придётся соорудить над поверхностью метеорита какое-то подобие вакуумной камеры.
Глинн вытащил из-за пояса рацию.
— Гарза? Мне нужны восемь человек на главную палубу, и немедленно. Понадобится лебёдка и машина, достаточно крупная, чтобы передвинуть шестисотфунтовый инструмент с первым же рейсом.
— Скажите ему, что ещё нам потребуется мощный генератор, — добавил МакФарлэйн.
— И ещё нужен кабель с заземлением, выдерживающий двадцать тысяч ватт.
МакФарлэйн присвистнул.
— Этого хватит.
— У вас один час на то, чтобы получить образец. Больше времени нет, — Глинн произнёс эти слова медленно и очень отчётливо. — Гарза скоро будет здесь. Готовьтесь.
Глинн резко встал на ноги и покинул лабораторию, в дверь ворвался порыв холодного воздуха, после чего она захлопнулась. МакФарлэйн бросил взгляд на Рашель.
— Он становится раздражительным.
— Он терпеть не может неизвестности, — сказала Амира. — Неопределённость выбивает его из колеи.
— Должно быть, чертовски трудно так жить.
Её лицо чуть скривилось от боли.
— Ты не имеешь никакого представления.
МакФарлэйн с любопытством посмотрел на неё, но Амира просто сняла с себя маску и перчатки.
— Пойдём готовить микропробу для перевозки, — сказала она.
Isla Desolacion, 13:45
К полудню база была готова к эксперименту. Свет в сарайчике был ярок, а воздух — удушающе жарок. МакФарлэйн склонился над ямой, осматривая великолепную, тёмно-красную поверхность. Даже в ярком свете та мягко отсвечивала. Микропроба, длинный цилиндр из нержавеющей стали, покоился на пухлой подложке. Амира занималась прочим оборудованием, которое заказал МакФарлэйн: колокол толщиной в дюйм, содержащий нить накала и контакты, набор из нескольких золотых дисков, запечатанных в пластик, и электромагнит для фокусировки электронного луча.
— Мне нужно, чтобы один квадратный фут метеорита был идеально чист, — сказал МакФарлэйн Глинну, стоящему неподалёку. — В противном случае образец будет с примесями.
— Будет сделано, — сказал Глинн. — Когда мы получим образцы, что вы планируете дальше?
— Мы проведём на них серию тестов. Если нам хоть на сколько-нибудь улыбнётся удача, мы определим его основные электрические, химические и физические свойства.
— Сколько времени это займёт?
— Сорок восемь часов. Больше, если мы будем есть и спать.
Глинн сжал губы.
— Мы не можем выделить на это больше, чем двенадцать часов. Вам придётся ограничиться самыми важными тестами.
И он вновь глянул на свои массивные золотые часы.
***
Ещё через час всё было готово. Колокол был плотно прилеплен к поверхности метеорита — крайне ответственная процедура. Внутри колокола на кусочках стекла были по кругу разложены десять крошечных золотых дисков. Колокол окружали электромагниты. Электронная микропроба располагалась рядом, частично отрытая и выставляющая напоказ своё сложное содержимое. От неё отходили многоцветные провода и трубки.
— Рашель, включи, пожалуйста, вакуумный насос, — сказал МакФарлэйн.
Раздался шум, и воздух из-под колокола был откачан. МакФарлэйн наблюдал за экраном на микропробе.
— Так, держится плотно. Вакуум упал до пяти микробар.
Глинн подошёл ближе и внимательно смотрел на небольшой экран.
— Включай электромагниты, — сказал МакФарлэйн.
— Готово, — ответила Амира.
— Выключите свет.
В комнате стало темно. Единственный свет исходил из просветов в стенах небрежно построенного сарая, да от светодиодов на панели микропробы.
— Включаю луч на малую мощность, — прошептал МакФарлэйн.
В колоколе возник слабый синеватый луч. Он мерцал и вращался по кругу, призрачно освещая поверхность метеорита, обращая малиновую поверхность в почти чёрную. По стенам сарая прыгали и покачивались тени.
МакФарлэйн бережно повернул два набора дисков, вращая вокруг колокола магнитное поле. Луч прекратил вращаться и сузился, становясь ярче. Вскоре он стал похож на синий карандаш, остриём стоящий на поверхности метеорита.
— Так, готово, — сказал он. — Теперь я собираюсь врубить полную мощность на пять секунд.
Он задержал дыхание. Если страхи Глинна обоснованны — если метеорит каким-то образом представляет опасность — именно сейчас они могут это узнать.
Он включил секундомер. Внезапно луч внутри колокола стал намного ярче. Там, где он касался поверхности метеорита, возникла ослепительная фиолетовая точка. Пять секунд прошли, и затем опять стало темно. МакФарлэйн невольно расслабился.
— Свет.
Когда зажглись лампы, МакФарлэйн опустился на колени над поверхностью метеорита, внимательно осматривая золотые диски. Он задержал дыхание. Каждый диск был покрыт тончайшей красной плёночкой. Но не только это. В том месте, где пучок электронов падал на метеорит, он увидел — или ему показалось, что он увидел — крошечную точку, мерцающее пятнышко на гладкой поверхности.
Он выпрямился.
— Ну? — Спросил Глинн. — Что случилось?
МакФарлэйн ухмыльнулся.
— В конце-то концов, не такой уж он и крепенький, этот малыш.
Isla Desolacion, 18-е июля, 09:00
Под ногами хрустел снег, когда МакФарлэйн шагал по территории базы. Рядом шла Амира. Место выглядело в точности, как и раньше — те же ряды контейнеров и сборных бараков. Лишь он был уже другим. Он чувствовал себя выдохшимся, но тем не менее оживлённым. Пока они молчаливо шагали, бодрящий воздух, казалось, усиливал всё: звук ботинок, скрипящих по свежему снегу, далёкий стук машин, хрип его собственного дыхания. Он помог прочистить голову от всех странных гипотез, которые возникли после ночи экспериментов.
Дойдя до ряда контейнеров, они приблизились к главной лаборатории. МакФарлэйн открыл дверь, пропуская Рашель вперёд. Внутри, в тусклом свете, он увидел сидящего за открытым компьютером Стоуншифера, вспомогательного инженера проекта. Компакт-диски и микросхемы веером рассыпались по столу. Увидев вошедших, Стоуншифер распрямил своё низкое, узкое тело.
— Вас хочет видеть господин Глинн, — сообщил он.
— Где он? — Спросил МакФарлэйн.
— Под землёй. Я вас отведу.
Неподалёку от того сарая, что скрывал метеорит, был возведён второй сарай, ещё более обветшалый, чем его собрат. Дверь в него приоткрылась, и появился Гарза в строительной каске под капюшоном, держа в руках ещё несколько. Он кинул каждому по каске.
— Двигайте сюда, — сказал он, вталкивая их в сарай.
МакФарлэйн оглядел тёмное помещение, раздумывая, что бы это могло означать. В сарае не было ничего, кроме каких-то старых инструментов да нескольких бочонков с гвоздями.
— Что здесь? — Спросил МакФарлэйн.
— Сейчас увидишь, — с ухмылкой ответил Гарза.
Он откатил бочонки в сторону от центра сарая. Под ними скрывалась стальная плита, которую тот и приподнял.
У МакФарлэйна от изумления перехватило дыхание. Открытый люк скрывал под собой лестницу, что спускалась в вырытый под землёй туннель, обильно укреплённый сталью. Ярко светились белые огни.
— Милое приключеньице, — сказал он.
Гарза рассмеялся.
— Я зову это методом короля Тута. Туннель в сокровищницу короля Тута был скрыт в хижине мелкого простолюдина.
Они гуськом спустились по узкой лестнице в тесный туннель, освещённый двойными рядами флуоресцентных ламп. Туннель был настолько обильно оплетён в двутавровые балки, что казался целиком выполненным из стали. Они шли друг за другом, и в морозном воздухе хвостами тумана повисало дыхание. С потолка свисали сосульки, а на стенах полосками нарастал иней. МакФарлэйн задержал дыхание, увидев впереди пятнышко цвета, который ни с чем не спутать, ярко-красный цвет на фоне отблеска льда и стали.
— Вы смотрите на крошечную часть нижней стороны метеорита, — сказал Гарза, останавливаясь рядом с ней.
Под блестящей красной поверхностью протянулся ряд домкратов, каждый диаметром в фут, наподобие квадратных колонн сидящих на толстых, похожих на кулаки, основаниях, которые, в свою очередь, были прижаты болтами к полу и стенам.
— А это и есть те парни, которые его приподнимут, — нежно сказал Гарза, похлопывая по ближайшему из них одетой в перчатку рукой. — По сигналу мы приподнимем камень ровно на шесть сантиметров. Затем закрепим его на новой высоте, переместим домкраты и снова приподнимем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71