– И сколько же они стоят? – спросил Дакасс.
– Мой брат говорит: по двести тысяч баксов каждая.
Уолхейм присвистнул, а Дакасс уточнил:
– Значит, всего на шестьсот тысяч баксов. Неплохой куш.
– Покупатель есть? – охладил их восторги Паркер.
– Еще нет, – нахмурившись, ответил Биглер. – Вы же знаете: я – водила, в деле до этого не участвовал, связей среди торговцев у меня нет.
– Так ты хочешь, чтобы кто-то из нас нашел покупателя, – уточнил Паркер.
– Верно, – подтвердил Биглер.
– На три скульптуры, которых всего десять во всем мире.
– По-твоему, дохлый номер? – Улыбка Биглера несколько утратила свой блеск.
– Не знаю, – ответил Паркер. – Но это нелегко. Из чего сделаны статуи?
– Золотые. Целиком из чистого золота, – объяснил Биглер.
– А сколько получим, если их расплавить? – спросил Уолхейм.
– Мелочь по сравнению с тем, что они стоят, – возразил Паркер. – Больше всех заплатила бы страховая компания.
– Хорошо бы получить хоть четверть их стоимости от страховой компании, – нахмурился Биглер.
– Хорошо бы найти покупателя, – повторил Паркер.
– Ладно, давайте подождем, пока найдется покупатель, – согласился Биглер. – А пока расскажу вам, какой у меня план.
– Валяй, – пожал плечами Паркер.
– Брат рассказал мне, что эти скульптуры упакуют в три деревянных ящика, приняв все меры предосторожности. И повезут по прибрежному шоссе в бронированной машине.
– Если это бронированная машина, значит, не будет сопровождения, – вставил Дакасс.
– Вы представляете себе отрезок прибрежного шоссе у Биг-Шура? – спросил Биглер, внимательно посмотрев на каждого.
Все молча кивнули. Паркер вспомнил, что ездил по нему два-три раза: извилистое двухполосное шоссе проложено между океаном и горной грядой Санта-Лючия, двадцать восемь миль по сильно пересеченной местности; среди нагромождения скал и глыб только изредка встречаются пункты лесничества, кроме них, в горах – ни души.
– Так вот, – продолжал Биглер, – они поедут по этой дороге. Мы нападем на бронированный автомобиль на одном из поворотов. Я подобрал подходящий крутой поворот, где им придется практически остановиться.
– Как мы нападем на них? – поинтересовался Дакасс.
– С гранатами, – ответил Биглер, – дымовыми шашками, а потом пустим в ход слезоточивый газ. Поначалу забросаем их дымовыми шашками, чтобы они ничего не видели, тогда волей-неволей им придется остановиться. Потом бросим гранаты со слезоточивым газом под кузов, так что они не смогут двигаться. Тогда мы выскакиваем из засады, и Джордж открывает заднюю дверь. Мы забираем статуи и отправляемся своей дорогой, легко и спокойно.
– Куда направляемся? – спросил Паркер. – Во-первых, бронированные машины имеют постоянную связь по радио с полицейским участком, а во-вторых, с этой дороги свернуть некуда. Полиции придется только блокировать оба конца дороги и дождаться нашего появления.
Судя по довольной физиономии Биглера, он ждал этого вопроса.
– Совсем не так, – возразил он.
– А как?
– Вездеход, – торжествующе произнес Биглер. – Такие машины выпускают для любителей дикой природы. Они похожи на джипы, но забираются в такие места, где джипу не пройти. У меня была такая машина, и я пробирался на ней там, где и на лошади не рискнешь проехать. Фантастика!
– И куда же, по-твоему, мы отправимся с этим грузом. Боб? – спросил Уолхейм.
– Перевалим через горы, – заявил Биглер. – Поедем к Кинг-Сити. Там спрячем вторую машину и дальше отправимся на ней по главному шоссе обратно, через Салинас.
– Не выйдет, – покачал головой Уолхейм.
– Почему же? – упорствовал Биглер.
– Не доберешься туда. Не прорвешься в Кинг-Сити.
– А вот и нет, – задиристо возразил Биглер. – Потому что я уже проехал там. Мы с Арти Данфортом с месяц назад проделали этот путь.
– Ты что, разыгрываешь меня? Ты в самом деле проехал по этим горам? – Уолхейм, сощурившись, посмотрел на Биглера с таким видом, будто его с души воротило от этого лгуна.
– Приятель, мы делали по шесть миль в час, – объяснил Биглер. – Но все же проехали.
– А сколько до города? – спросил Паркер.
– Около шестидесяти миль, – ответил Биглер.
– Значит, около десяти часов в пути, – подытожил Паркер.
– Может, и дольше. Может, придется заночевать в горах. Видишь ли, хронометраж такой, – воодушевился Биглер. – Предположим, мы нападем на броневик где-то около полудня. Скажем, в час. Тогда у нас в запасе только пять-шесть часов...
– Кто-то подошел к дому, – прервала его Шейрон. Она стояла у окна гостиной. – Рассматривает машины, – добавила она.
Все четверо, вскочив, бросились к окну. К дому шел коренастый, плотный мужчина, бегло, но внимательно осматривавший три взятые напрокат машины. У него был приплюснутый нос, редкие вьющиеся волосы и тяжелая, выбритая до голубизны челюсть. Он заглядывал в окна каждой машины, проходя мимо них; это отнимало у него дополнительное время, и непонятно было, зачем он это делает.
Паркер, нахмурившись, пытался разглядеть лицо мужчины. Ему казалось, что он где-то видел его, но полной уверенности у Паркера не было.
– По-твоему, легавый? – взволнованно спросил Биглер.
– Нет, – ответил Дакасс, – может, частный сыщик, но не полицейский.
– Шейрон? – с вопросительной интонацией обратился к жене Биглер.
– Никогда его не видела, – испуганно ответила Шейрон.
Поспешность, с которой она пыталась оправдаться, подсказала Паркеру, что муж держит ее на коротком поводке; одновременно он понял, что только так с ней и должен вести себя ее муж. Его подозрения укрепились, когда она добавила:
– Если бы я его знала, разве стала бы говорить вам, что он здесь?
– Кто-нибудь знаком с ним? – спросил Паркер.
Мужчина по заросшей бурьяном лужайке направился к дому.
– Только не я, – отозвался Дакасс.
– Что-то здесь не так. Сейчас выясню, – нахмурившись, бросил остальным Паркер.
– Валяй, – согласился Биглер. – Мне он ни к чему.
Паркер продолжал наблюдать, как человек поднимается на веранду. Знакомое лицо или просто из тех, что часто встречаются?
– Ты сейчас повязан еще с каким-нибудь делом? – спросил он Биглера. – От которого можно ждать беспокойства?
– За мной ничего нет, – успокоил его Биглер. – Целый год ничем не занимался, поэтому и сижу на мели.
Раздался звонок в дверь. Паркер пошел открыть. Звонивший мужчина стоял вполоборота к нему, с притворным безразличием, как коммивояжер, разглядывая улицу. Но коммивояжером он не был. Приоткрыв дверь, Паркер выбрался на веранду и плотно прикрыл ее за собой. Если он знал в прошлом этого человека, то не обязательно вводить в курс дела сидящих в гостиной.
Человек обернулся на шум открывшейся двери, и Паркер заметил, как внимательно тот оглядел его; оба понимали, что играют чужую роль. Но более серьезного интереса к своей особе Паркер, как ни странно, не заметил и не получил подтверждения охватившим его подозрениям.
Незнакомец, очевидно, решил объясниться, продолжая разыгрывать роль бродячего торговца.
– Мистер Биглер? – с невинным видом спросил он.
– Нет. – В конце концов, они не знали друг друга, так какой смысл затягивать разговор? Может, это чиновник из кредитного отдела, может, Шейрон слишком щедро использовала счет покупателя в магазине?
– А где хозяйка? Миссис Биглер?
– Ее тоже нет, – прервал его Паркер, ожидая, что тот удалится.
Но не тут-то было: незнакомца не удовлетворил такой ответ.
– Вы хотите сказать, что она вышла или...
– Я уже сказал: ее нет. – Считая, что разговор окончен, Паркер взялся за ручку двери и сделал шаг, намереваясь вернуться в дом. Но не успел он отвернуться, как мужчина произнес за его спиной:
– Паркер!
Остановившись как вкопанный, Паркер оглянулся. Он никогда не путешествовал по законопослушному миру под этим именем. Быть узнанным – одно дело. Но когда тебя называют твоим настоящим именем – тут не до шуток.
– Как вы меня назвали? – переспросил он.
– Паркер.
– Вы ошиблись. Моя фамилия Лейтем.
– В 1962-м вас звали Паркер, – пожав плечами, возразил мужчина. – Вы, конечно, сейчас иначе одеты, но в остальном мало изменились.
Шестьдесят второй. Калифорния... В голове Паркера забрезжило слабое воспоминание.
– Моя фамилия Керни. – Слова мужчины подкрепили сомнения Паркера. – Вы шатались по Бейкерсфилду, сбежав с тюремной фермы. Женщина из Фриско подвезла вас, а кончилось тем, что вы поехали к ней и прожили там два дня, пока не утихли страсти, вызванные вашим побегом. Вы не признались ей, что вас разыскивают, но она догадалась. Ей было наплевать на ваше прошлое. Это сестра моей жены. На вторую ночь я приехал в город и остановился у нее. Мы с вами раздавили бутылочку.
Паркер вспомнил. Керни был частным детективом, но его карьере грозили бы серьезные неприятности, если бы он укрыл преступника. Паркер в тот вечер позволил ему прикончить большую часть бутылки, а сам на рассвете удрал.
Остается выяснить, откуда этому типу известно его имя. Снова плотно прикрыв дверь и отступив на веранду, Паркер сказал:
– Тогда меня звали Рональдом Каспером.
– Моя золовка слышала, как вы разговаривали по телефону с каким-то парнем в Чикаго. Ваш абонент отказался оплачивать разговор с Каспером, и вам пришлось назвать себя. Она мне потом все рассказала, после вашего отъезда. Она до сих пор вспоминает вас. Я не стал ее разочаровывать и объяснять, что вы, просто воспользовавшись удобным случаем, отсиделись пару деньков в спокойном месте.
– А сейчас что ищете? – спросил Паркер, не отвечая на его слова.
– Я ищу условно освобожденного преступника по имени Говард Одем.
Паркер не знал такого имени.
– Одем – дружок Биглера? – спросил он сыщика.
– Был когда-то, – ответил Керни. – А сейчас дружок его жены. Биглер и не подозревает об этом, – предусмотрительно добавил Керни.
– Все это никак не связано с сегодняшними делами Биглера.
Так вся эта заваруха из-за его жены? Если дело, задуманное Биглером, провалится, так не из-за того, что трудно найти покупателя на столь известные вещи, – это будет исключительно заслугой его женушки, и реальная угроза нависла над ними сию секунду.
Не выпуская из виду посетителя, Паркер приоткрыл дверь и позвал:
– Шейрон!
Она появилась не сразу; очевидно, поначалу отказывалась выйти. Наконец дверь широко распахнулась и тут же захлопнулась за ее спиной; Шейрон стояла перед ними с замкнутым и угрюмым выражением лица, будто увидела перед собой ворота тюрьмы.
– Ему нужен Одем, – сухо сказал Паркер, указав большим пальцем на Керни. – Скажи ему, где его найти.
– Одем? – повторила она резким, пронзительным голосом, в котором ясно слышались фальшивые ноты, – я сто лет не виделась с Гови...
Паркер прервал ее нетерпеливым жестом. Шейрон ответила ему вызывающим взглядом, но этот немой диалог продолжался всего несколько секунд. Взгляд ее скользнул в сторону, и, откашлявшись, она произнесла уже гораздо тише и спокойнее:
– Галиндо-стрит, 1684.
Паркер перевел взгляд на Керни, но тот отрицательно помотал головой. Снова повернувшись к Шейрон, Паркер приказал ей:
– Давай попытайся еще раз.
Притворяться дальше, что она не понимает, о чем идет речь, было бессмысленно, но Шейрон все же предприняла еще одну попытку.
– Честное слово, – повторила она, – это его адрес.
Так могло тянуться до бесконечности. Паркер почувствовал, что его терпению пришел конец, он не на шутку разозлился.
– Попытайся вспомнить еще раз, – приказал он ей с таким видом, что Шейрон наконец поняла: дальше тянуть волынку опасно.
– Может, – она заметно нервничала, – вы имеете в виду подружку Гови... гм, она живет в Антиохе.
На этот раз Керни удовлетворенно кивнул. Паркер перевел взгляд на Шейрон.
– Он... часто останавливается у нее... – Теперь она заговорила торопливо, захлебываясь словами. – Она... не знаю ее имени, но ее адрес, ага, 1902, Каваллон-роуд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28