Как только они переступили порог раздвижных дверей, на них обрушился рок. Справа от двери, у задней стены дома, Паркер увидел четырех музыкантов, перед которыми были сгруппированы мощные усилители; вся четверка была полностью поглощена своими инструментами: электрогитарой, электроорганом, бас-гитарой и барабанами. Они были очень молоды и очень серьезно относились к своей работе, как подмастерья, обучающиеся сложному искусству построения модели корабля в бутылке.
Музыка оглушала, перекрывая все другие звуки.
– Ты знаком с хозяином, так показывай дорогу! – прокричал Паркер, наклонившись к уху Мак-Кея.
В ответ Мак-Кей кивнул, внимательно оглядывая лужайку. Около сорока человек гостей – мужчин в рубашках с короткими рукавами и женщин в дорогих повседневных платьях – бродили по лужайке между домом и бамбуковой изгородью. На дальнем конце лужайки, неподалеку от изгороди, стоял накрытый белой скатертью стол, один конец его служил баром, другой – буфетом. Там умело хозяйничали мужчины в белой форме с черными бабочками. Хотя грохочущая во внутреннем дворике музыка отбивала охоту к беседе, гости на лужайке, похоже, умудрялись разговаривать друг с другом.
Внимательно осмотрев лужайку, Мак-Кей повернулся к Паркеру и пожал плечами, высоко подняв в недоумении брови: он не увидел Гриф-фита. Резким движением руки Мак-Кей предложил Паркеру остаться здесь, пока он побродит по лужайке и поищет Гриффита. Паркер, кивнув в ответ, ткнул большим пальцем в направлении раздвижных дверей, указывая, что он подождет в доме, подальше от этого невыносимого грохота.
Войдя в дом, он задвинул за собой двери, стало немного тише. Паркер прошелся по комнате, разглядывая картины; все написаны недавно, но традиционны по стилю: сплошной натурализм.
Ни одной абстракционистской картины, хотя в других комнатах, когда они шли по дому, он заметил несколько таких работ. Паркер задержался перед картиной, которая изображала почтенных граждан, собравшихся на торжественный прием в богато декорированной комнате. Гости стояли небольшими группками, непринужденно болтая между собой. Все со вкусом одеты, в основном люди среднего возраста, очевидно прекрасно воспитанные; в просторной комнате собралось немногочисленное общество; казалось, с картины доносятся звуки их неторопливой, спокойной беседы, заглушающей невыносимый грохот рок-музыки.
– Поразительный контраст, правда? – раздался голос за спиной Паркера.
Обернувшись, Паркер увидел небольшого роста человека в белом шерстяном пиджаке, голубой рубашке со стойкой и синих брюках. В руках он держал высокий бокал с прозрачной искрящейся жидкостью, в которой плавали кубики льда. Поза мужчины отличалась продуманным изяществом. У него были черные, начавшие редеть на макушке волосы, спадавшие сзади длинными прядями на воротник рубашки. Над широким ртом, под узким носом, вилась тонкая ниточка усиков.
Паркер перевел взгляд на картину. Действительно, контраст поразительный.
– Вы правы, – согласился он.
– Я имею в виду эту толпу на лужайке, – уточнил его собеседник. Паркер молчал.
– Как ни странно, – печально проговорил низенький человечек, – но двое из гостей, запечатленных на этой картине, находятся сейчас здесь, на лужайке.
– В самом деле? – вежливо удивился Паркер.
– Кажется, мы незнакомы, – продолжал мужчина.
– Верно, – пожав плечами, ответил Паркер, продолжая рассматривать картину.
– Это недопустимо. Мне положено знать каждого гостя, таковы порядки, установленные в этом доме, – с неудовольствием произнес его собеседник.
– Так вы – Гриффит? – спросил Паркер, повернувшись к нему.
На лице Гриффита отразилось охватившее его раздражение.
– Вот именно, – резко ответил он. – Вы, должно быть, приятель Мак-Кея, тот, которому позарез надо поговорить со мной с глазу на глаз.
– Верно, – спокойно подтвердил Паркер.
– Сейчас не самое подходящее время для такой беседы. Можете мне не верить, но это маленькое общество все еще пребывает в замороженном состоянии. Мне надо расшевелить гостей, тогда они начнут функционировать самостоятельно. А где Мак-Кей? – спросил хозяин.
– На лужайке, – коротко ответил Паркер.
– Почему бы вам не присоединиться к нему? – предложил Гриффит. – У меня вскоре появится возможность переговорить с вами.
– Я подожду в комнате: здесь тише, – возразил Паркер.
Гриффит нахмурился, недовольный тем, что ему приходится объяснять мотивы своей просьбы.
– Вам положено вести себя так, будто вы приехали сюда исключительно ради общения с гостями.
– Мак-Кей приехал с девушкой, а я – один. Подожду здесь, в тишине и покое, – упрямо повторил Паркер.
– Ладно, устраивайтесь, как вам удобнее, – сердито передернул плечами Гриффит. – Мне все это не по душе. Не понимаю, о чем нам говорить. Я уже сказал Мак-Кею, что мне надо и сколько заплачу, а также где это находится. Ради всего святого, о чем нам еще говорить?
– Вы хотите, чтобы я объяснил прямо сейчас? – поинтересовался с невинным видом Паркер.
– Нет. Я уже сказал: нет. – Гриффит в волнении потер руки. – У меня сейчас нет времени.
– В какой комнате мне дожидаться вас? – пожав плечами, спросил Паркер.
– Возьмите по крайней мере что-нибудь выпить, – раздраженно бросил хозяин. – Постарайтесь не выглядеть так, будто вы явились сюда забрать мебель, купленную в кредит.
– Договорились. Я возьму выпивку, – согласился Паркер.
– Спасибо, – уже не столь раздраженно произнес Гриффит. – Потом, если вы все еще настаиваете на спокойной обстановке, пройдите вон в ту дверь, там коридор, через вторую арку по правой его стороне войдете в комнату, пересечете ее и попадете в мой кабинет. Можете подождать меня там.
– Договорились, – кивнул Паркер.
– Если кто-нибудь из гостей забредет случайно туда, притворитесь, что звоните по междугородному телефону или придумайте другое оправдание, – предложил ему Гриффит.
– Все будет в полном порядке, – успокоил его Паркер.
– А теперь отправляйтесь за своей выпивкой, – подытожил их разговор Гриффит.
Под грохот музыки Паркер прошел вместе с ним мимо увлеченных своим делом музыкантов и направился по лужайке к бару. Посреди лужайки Гриффит отстал, вовлеченный в какой-то разговор, и Паркер в одиночестве закончил свой путь. Он прибыл к бару в период временного затишья и попросил себе джина с тоником. Мак-Кей перехватил его на обратном пути к дому; они кивком приветствовали друг друга.
– Разговаривал с ним? – спросил Мак-Кей.
– Мы познакомились, – ответил Паркер, – но еще не разговаривали. Побудь пока с Брендой здесь.
– Бренда веселится на полную катушку, – ответил, улыбнувшись, Мак-Кей. Он не скрывал, что по уши влюблен в нее. – Хочешь, назову тебе одну из главных черт человеческой природы, Паркер? – спросил он. И, не дожидаясь ответа, добавил: – Все женщины страшно честолюбивы, Паркер.
Возразить было нечего. Паркер еще раз кивнул ему и не спеша направился вверх по склону к внутреннему дворику. Внезапно дорогу ему преградил мужчина.
– Вы случайно не Грин? – спросил он.
– Нет, – ответил Паркер.
– Бог ты мой, это же чудо! – воскликнул мужчина. Он был немного навеселе, но держался нормально. – Вы не Губерт Грин? – повторил он с надеждой, будто Паркер все же мог оказаться тем, кого он искал, и просто забыл на минуточку свое имя. – Вы незнакомы с ним? Вам уже, конечно, не раз говорили, до чего вы на него похожи.
– Нет, – разочаровал его Паркер.
– Послушайте, подойдем вон к тем людям. Не возражаете? – И, не дожидаясь ответа, он крепко схватил Паркера за руку и потащил за собой, крича: – Хелен! Подойди к нам!
Ближайшая к ним группа, состоявшая из трех женщин и двоих мужчин, расступилась, включив в свой кружок Паркера и его спутника.
– В чем дело? Что стряслось? – спросила одна из женщин, с любопытством глядя на Паркера.
– На кого похож этот парень? – торжествующе спросил спутник Паркера.
Все с интересом уставились на него. Паркер стоял, оглядываясь по сторонам в тщетной надежде, что какое-нибудь происшествие отвлечет их внимание от его скромной особы.
Никто не догадался, на кого именно он похож, и когда налетевший на него мужчина упомянул Губерта Грина, это вызвало долгую дискуссию: часть компании более-менее согласилась признать этот факт, другая решительно отвергла подобное предположение.
– Вы нисколечко не похожи на Губерта Грина, – с жаром заверила его одна из женщин. – Ну ни капельки не похожи.
– Если бы вы знали Губи, – ухмыльнулся один из мужчин, – вы бы дали Фрэнку по морде за такое сравнение.
Разговор наконец перешел на другой предмет, и одна из женщин спросила:
– Кстати, а почему здесь нет Губи?
– Наверное, потому, что он не относится к числу потенциальных покупателей, – заметил один из мужчин.
– Не язви! – оборвала его другая женщина.
– Надо смотреть правде в глаза, дорогуша, – возразил ее собеседник. – Леон пригласил сюда всех нас только потому, что лелеет в душе безумную надежду: вдруг мы избавим его хотя бы от части его товара.
Тот, который считал, что Паркер как две капли воды похож на Губерта Грина, теперь активно подключился к разгоравшемуся спору. Выпустив наконец локоть Паркера, он заявил:
– Так, по-вашему, это правда? Я-то считал, что Гриффит крепко стоит на ногах.
– Леон, – возразила одна из женщин, – перегружен ценными полотнами, но это совсем не означает, что он крепко стоит на ногах.
– Налоговое законодательство меняется, – заметил один из мужчин, и остальные мрачно кивнули, соглашаясь с ним.
– Налоговое законодательство? – переспросила та, которую звали Хелен. – Так вы считаете, что живопись теперь перестала быть надежным вложением капитала? – Очевидно, ее взволновало это сообщение, поскольку значительную часть ее капитала, видимо, составляли предметы искусства.
– Вложением капитала – да, – объяснил ей один из группы, – но это не освобождает от уплаты налогов. Все уже не так великолепно, как в добрые старые времена.
– Слыхали, слыхали, – подхватил другой. – Добрые старые времена, всякие уловки с благотворительностью...
Но, как выяснилось, Хелен об этом ничего не знала. И вся группа с жаром принялась объяснять ей, какие уловки были связаны с благотворительностью. Паркер незаметно отошел от них и направился по лужайке к дому.
Глава 3
Дверь кабинета открылась, и вошел Гриффит. Паркер сидел за письменным столом в его маленьком, аккуратно прибранном кабинете, бесцельно уставившись в пространство.
– Ну как, все успели рассмотреть? – спросил Гриффит, закрыв за собой дверь.
– Да тут особо нечего разглядывать, – спокойно ответил Паркер.
Гриффит, очевидно, не знал, как реагировать на возражение Паркера; равным образом он не знал, как заставить Паркера уступить ему место за его столом. В нерешительности Гриффит остановился у дверей, потом неожиданно бросился вперед, столь же неожиданно остановившись на полпути к столу.
– Что ж, вот и я, – сказал он, – все в порядке. Вы хотели переговорить со мной.
– Моя цена – сорок тысяч, – не тратя времени на подготовку, объявил Паркер.
– Вам лучше обсудить этот вопрос с Мак-Кеем, – нахмурившись, возразил Гриффит. – Все финансовые вопросы я обсудил с ним.
– Знаю, он рассказал мне, – ответил Паркер. – Мы получаем сто тридцать тысяч и распределяем между собой, как хотим. Так решили вы с Мак-Кеем. Но моя цена – сорок тысяч. Это означает, что вы возместите мне разницу между моей долей от ста тридцати тысяч и сорока тысячами, которые я стою.
– Ничего подобного, – возразил Гриффит. – Решительно отказываюсь.
– Хорошо, – рассудительно произнес Паркер. Он встал, обошел стол и направился к двери.
Гриффит, нахмурившись, молча наблюдал за ним, пока Паркер не взялся за ручку двери.
– Почему вы так уверены в своей цене? – раздраженно заговорил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28