Затем, они покинули жилище Сазонова тем же способом, что и вошли. Незамеченными добрались до лесополосы. Густой снег на ветках деревьев надежно прикрывал их перемещение от редких автомобилей на дороге.
Преодолев километра три по посадке, друзья свернули в открытое поле, а минут через двадцать – двадцать пять вышли к речушке, покрытой толстым декабрьским льдом. Мороза сильного не было, но легкие, спортивного покроя куртки не спасали от пронизывающего, зимнего ветра и парни изрядно продрогли.
– У меня зуб на зуб не попадает, – пожаловался Диксон.
– Потерпи еще малость, – посочувствовал ему более морозостойкий Атаман. – Давай дипломат и засунь руки в карманы, – проявил он заботу.
Самыми сложными в пути оказались восемьсот метров, между речкой и лесом, где глубокий, по колено, снег затруднял и без того медленную ходьбу. Они уже не чувствовали пальцев ног, снег набился в легкую, весенне-осеннюю обувь. Но долгожданный лесной массив скрыл их от пронизывающего ветра и стало немного легче. Алексей облокотился о дерево, разулся и растер ноги снегом.
– Тебе что, делать нечего? – Диксон поежился, чувствуя, как по спине побежали мурашки.
– Советую последовать моему примеру, не то обморозишь ноги.
– И не подумаю. Я еще не сошел с ума. – Марат имел на этот счет личное мнение и оголять ноги зимой на улице не собирался.
– Дело хозяйское, – сказал Алексей, обуваясь. – Я только посоветовал.
Через час они вышли на трассу, где их поджидал на личной «Волге» бывший тренер Марата Жданов Вадим Борисович.
– Я уже думал, что вы погорели, – сказал он, крепко пожимая руку своему воспитаннику.
– Полковник так запрятал свои сокровища, что пришлось попотеть, – улыбнулся Диксон, довольный, что наконец-то они в теплой машине.
– Я рад, парни, что все прошло удачно, об остальном поговорим по дороге, – и он включил зажигание.
Теперь Атаману и Диксону предстояла встреча с Сутулым и они задумались, как там у него прошла операция.
Мирошниченко и Сазонов обосновались на местном озере в четырех километрах от селения. Пробурили лунки во льду, приспособили раскладные стульчики, расправили короткие, зимние удочки и, усевшись, уставились на поплавки. Клев выдался на славу и через какой-то час они разожгли походный примус «шмель» набрали в котелок воды и поставили ее кипятить. Сильный ветер не скрашивал рыбалку, но хороший, французский коньяк позволил меньше обращать на него внимания. Да и толстые, длинные тулупы хорошо защищали от холода.
– Знатная ушица, – похвалил Сазонов стряпню коллеги, хлебая ее ложкой из алюминиевой тарелки и причмокивая от удовольствия.
Забыв обо всем на свете, начальники пировали на свежем воздухе. Зимняя рыбалка и уха на морозе были слабостью обоих. Мирошниченко вначале не смотрел на часы вообще, затяжка времени его вполне устраивала. Но после обеда он как-то засуетился, несмотря на выпитый коньяк и хорошее настроение, его все-таки что-то беспокоило.
– Может достаточно на сегодня? – спросил он у полковника.
– Куда нам торопиться? – отмахнулся тот. – Сегодня же воскресенье.
– Тебе легко говорить – дом под боком, а мне еще в другой район добираться, – возразил подполковник.
– Можно подумать, что соседний район на обратной стороне планеты, – засмеялся полковник, спиртное уже подействовало на него должным образом. – И вообще, ты выпил, а пьяный за рулем – преступник, не тебе объяснять. Заночуешь у меня. Порыбачим до темноты, а вечерком с пельмешками, опустошим еще одну бутылочку «Наполеона».
– Ни в коем случае! – замахал руками Мирошниченко. – Рано утром на работу, неудобно опаздывать.
– Начальство не опаздывает, а задерживается, – нравоучительно произнес не в шутку развеселившийся Антон Герасимович.
– Но я и жену не предупредил, что останусь у тебя с ночевкой, – стоял на своем бывший подчиненный. – Нет, как ни хочется, а пора сворачиваться.
– А для чего, Тарас Поликарпович, у нас в стране существует телефонная связь? Позвонишь домой и предупредишь, можешь все валить на меня. В общем, прошу не возражать старшему по званию, никуда я тебе сегодня не отпущу.
– Ты уж, извини, Антон Герасимович, но забыл тебя предупредить сразу, у меня вечером намечены еще кое-какие дела в зоне. – Мирошниченко виновато скривил лицо, развел руки в стороны и пожал плечами.
– Вечно у тебя так, – обиделся собеседник. – Сам пригласил, а теперь убегаешь. И так редко встречаемся в нерабочей обстановке, нас ведь многое связывает. Никакого уважения к старшему, – высказал недовольство полковник.
– Что ты, в самом-то деле, разошелся. Если б знал, как я ценю нашу дружбу, не говорил бы подобного. Давай решим так: еще часик рыбачим и заканчиваем, а в следующий выходной, обещаю, что приеду к тебе на оба выходных дня и свою дражайшую половину прихвачу с собой, подруги тоже давно не виделись. Им есть о чем поговорить в наше отсутствие, но а мы повторим вылазку на природу. Согласен?
– Можно подумать, что у меня есть какой-нибудь выбор? – пробубнил себе под нос Сазонов. – Все настроение испортил.
Несмотря на настойчивое приглашение коллега зайти на чашечку кофе хотя бы на пять – десять минут, Мирошниченко удалось распрощаться с полковником у ворот дома. Теперь он спешил за Сайфутдиновым и Казаковым, которые, как он считал, уже давно поджидают его в конце лесополосы.
Подполковник прижался к самому краю расчищенной части дороги и остановился в условленном месте. Уже начинало смеркаться и он, усиленно напрягая зрение, всматривался в край посадки, в надежде вот-вот увидеть своих сообщников. Равномерно отстукивали секунды, перерастая в минуты, но никого не было.
– Они что там ослепли? – произнес вслух Мирошниченко, елозя на сидении и нажимая на клаксон.
Но автомобильный гудок также не принес ожидаемого результата. Светиться на шоссе, да еще в пределах видимости военного городка, не очень-то приятно.
– Неужели что-то случилось? – мелькнула страшная мысль, от которой лоб мгновенно покрылся испариной. – Если бы они попались, то полковника нашли бы и на озере. Но что же тогда?
Тарас Поликарпович вышел из машины и решительно направился к лесополосе. Тщательно осмотрев местность, он не обнаружил следов какого-либо присутствия тут людей. Он спустился между деревьями, в сторону селения метров на сто пятьдесят и уже собирался повернуть назад, когда обнаружил в снегу углубления от двух пар человеческих ног. В том, что их оставили его подопечные, он не сомневался. Он проследил направление следов: они вели в открытое поле.
– Сбежали, скоты! – Пришла запоздалая догадка. – Так мне и нужно безмозглому идиоту. Ведь подозревал неладное и мог подстраховаться, но жадность сгубила: не захотел ни с кем делиться.
Но как ни досадовал Мирошниченко, ему необходимо было позаботиться о собственной безопасности. Организовать поиски беглецов он не мог, пока официально не было обнаружено их исчезновение, и такое бездействие его бесило больше всего. Подполковник понимал, что сам давал время преступникам укрыться в надежном месте.
Домой Тарас Поликарпович не поехал, а сразу направился в зону. Он вызвал к себе в кабинет дежурного офицера и приказал доложить обстановку.
– За время вашего отсутствия никаких ЧП не произошло, – отрапортовал пожилой капитан.
Подполковнику оставалось только одно: ждать вечерней поверки личного состава осужденных. Он устроился за рабочим столом и закурил сигарету. Глубокие затяжки несколько успокоили расшатавшиеся нервы, и офицер мысленно принялся анализировать создавшуюся обстановку.
Резкий и продолжительный телефонный звонок заставил хозяина кабинета вздрогнуть и прервал его глубокие размышления.
– Подполковник Мирошниченко слушает, – небрежно бросил он в трубку.
– По известным тебе причинам, я не могу распространяться о краже. – Тарас Поликарпович сразу узнал голос бывшего начальника и сослуживца. – Но имей в виду: даром тебе подобная выходка не пройдет.
– Антон Герасимович, не могу понять, о чем это ты? – Мирошниченко старался говорить как можно спокойнее.
– Не изображай из себя дурачка, – послышалось в трубке. – Ты прекрасно понимаешь, о чем речь. – И короткие гудки прервали связь.
Начальник колонии дрожащей рукой опустил трубку и извлек из пачки очередную сигарету, но прикурить не успел, вновь зазвонил телефон.
– Да пошел ты, – бросил он фразу в сторону телефона, думая, что это опять Сазонов.
Но телефонная трель не умолкала, начиная уже действовать на психику. Тогда Мирошниченко, не выдержав накала, схватил трубку и раздраженно сказал:
– Мне плевать на твои угрозы, а разговаривать с собой в таком тоне никому не позволю.
– Что ты несешь, придурок! – оглушил его голос жены. – Какие угрозы?
– Извини, Валюша, перепутал тебя с другим человеком. У меня на работе большие неприятности, а с тобой дома поговорим. Хорошо?
– А ты уверен, что дома у тебя все в порядке? Битый час не могу до тебя дозвониться.
– Что… что там? – Говори, не тяни, – задыхаясь произнес Тарас Поликарпович.
– Все, что мы с таким трудом нажили… буквально все пошло прахом! – и женщина разрыдалась в трубку.
Но муж уже не слышал ее плача. Неожиданно защемило под левой лопаткой и помутнело в глазах. Тщательно разработанная операция закончилась для Мирошниченко Тараса Поликарповича инфарктом миокарда.
Подполковник остался жив, ему вовремя оказали медицинскую помощь. Служебное положение он тоже сохранил, а вот прапорщика Игнатьева уволили из рядов внутренних войск за халатное отношение к своим служебным обязанностям. Созданная в областном управлении комиссия провела тщательное расследование побега двух осужденных, но так и не смогла ответить на главный вопрос: каким образом им это удалось? А Игнатьев, как это обычно бывает, просто оказался козлом отпущения. Нужно ведь было докладывать высокому начальству о принятых мерах.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Герасимов Павел Евгеньевич, не имея собственного жилья, снимал благоустроенную двухкомнатную квартиру. Его адрес знали только Сайфутдинов и Казаков. Поэтому поздний звонок в дверь крайне удивил его.
– Наверное, кто-то заблудился, – сказал он сам себе, направляясь в прихожую.
На пороге стоял высокий, подтянутый, пожилой мужчина.
– Герасимов? – спросил он.
– Он самый. – Сутулый недоуменно пожал плечами, личность позднего посетителя была ему незнакома.
– Чем обязан?
– Тебе привет от друзей, – улыбнулся мужчина.
– От кого именно? – Пытливые и настороженные глаза Павла изучали незнакомца. Не очень-то он доверял первому встречному.
– От Диксона и Атамана, – мужчина продолжал улыбаться.
– Проходи, – и хозяин шире распахнул входную дверь, – побеседуем в квартире. – Он изобразил скудное подобие улыбки.
Незнакомец разулся и прошел в комнату.
– Неприветливый ты парень. Я тебе весточку от друзей, а ты ко мне с полным недоверием, – высказался пришедший, удобно располагаясь в кресле. – Неужели моя внешность вызывает такое подозрение?
– Твой облик значения не имеет, – ответил Сутулый, опускаясь на соседнее кресло и бросая сигареты со спичками на журнальный столик, предлагая таким образом гостю курить, если у того появится желание.
– Просто мой адрес кроме корешей, от которых ты притащил привет, никто не знает. Где, интересно, ты с ними виделся?
– Тебе имя Мутант о чем-нибудь говорит? задал, в свою очередь, вопрос посетитель.
– Уважаемый человек, – отозвался хозяин квартиры. – Но в данный момент, насколько мне известно, он в местах не столь отдаленных.
– Совершенно верная информация, – подтвердил незнакомец.
– Он на положении в той колонии, где сейчас отбывают наказание твои соратники. Через него они и дали о себе знать. К тому же с Маратом я лично знаком. Когда-то он занимался в спортивной секции у меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47