— На шее явные следы удушения, однозначно — изнасилована. Судя по трупному окоченению, убили ее вчера, примерно сутки назад. Ну, теперь можете топать всем стадом.
Идти всем стадом не разрешил Колодников.
— Куда, на хрен! — цыкнул он на двинувшихся было вперед начальников. — Сначала мы с Шалимовым.
Женщина лежала в прогале между кустов, на спине, руки вытянуты над головой, розовая кофточка задралась так, что виден черный бюстгальтер, загорелые ноги раздвинуты, белый треугольник незагорелой кожи с рыжеватыми волосами на лобке. Рядом аккуратно стоит пустая корзина.
— Похоже, ее задушили там, на поляне, а притащили сюда, чтобы не видно было с дороги, — сказал Колодников, приглядываясь к положению тела и примятой вокруг траве.
— Похоже, — согласился Шалимов.
— Оттуда лес просматривается почти насквозь, — Колодников махнул рукой в сторону поляны, — значит, нападение не было внезапным, она видела убийцу и подпустила его вплотную.
— Как она сюда, Красная Шапочка, попала, все-таки до города двадцать километров? — недоумевал Шалимов.
— Может быть, привезли на машине?
— Тогда надо поискать следы протекторов на дороге…
— Андрей! Там сержант дамский велосипед нашел! Метрах в ста отсюда! — крикнул с дороги Астафьев.
— Он не трогал его?! — встревожился Колодников.
— Кто «он»?. Нет! Не трогал!
— Хорошо, пусть Николай снимет отпечатки пальцев! — Колодников обернулся к следователю:
— Ну вот и понятно теперь, как она сюда попала.
— Да, спортивная женщина, в такую даль на велосипеде. Давай описывать? — предложил Шалимов.
— Давай, — согласился Колодников, открывая папку.
Начиналась обычная, рутинная работа.
Глава 24
Вечером того же дня Шалимов, Астафьев и Колодников засиделись в кабинете последнего. Это была узкая, несуразно вытянутая в длину комната, с обшарпанными обоями и старыми, пыльными шторами. Казенная мебель давно просилась на свалку, особенно стянутые металлическими болтами стулья. Накурено было так, что не помогала даже открытая форточка.
— Ну и что мы имеем в сумме? — спросил Шалимов. — Все три эпизода абсолютно идентичны.
— Сто процентов, — кивнул Колодников и повторил фразу, произнесенную за этот день совершенно разными людьми:
— «Как под копирку». Почерк не спутаешь.
Каллиграфический.
— Что еще общего?
— Все трое подпустили убийцу очень близко. Водягину убили буквально в тридцати метрах от машины, и сестра с мужем ни звука не слышали.
— С Шолоховой тоже непонятно. — Шалимов, сморщившись, затушил очередную сигарету. Его начало подташнивать от никотина, сегодня он только завтракал, и два беляша, съеденных по ходу дела, не могли заменить полноценной тарелки домашних щей. — В десяти метрах от лесопосадки проходила трасса.
— И трасса, и в ста метрах от места убийства стояли бабушки, яблоки продавали, — напомнил Андрей.
— А она тоже искала грибы? — спросил Астафьев, не посвященный в детали предыдущего дела.
— Нет, она набрала бидончик земляники и шла домой, — пояснил Андрей.
— Еще их объединяет возраст, — продолжил Шалимов. — Всем примерно по сорок, женщины привлекательные, хорошо одетые, не шалашовки какие-то, спортивные. Водягина ежедневно занималась на тренажерах, кроме того, прошла курсы самообороны.
— Да и эта дама, сегодняшняя, проехала двадцать километров на велосипеде, а значит, могла и так же двадцать обратно. Между тем никто из них не оказал убийце никакого сопротивления, следы борьбы отсутствуют. И это самое странное.
Закончив размышления, Колодников взялся за телефон.
— Мелентьев, ты опять дежуришь? А, все в отпусках… Слушай, заявлений о пропаже людей вчера, сегодня не поступало, нет? Шести лет? Нет; это не то.
Хорошо, если будет женщина лет сорока, ну ты в курсе, да, на Россоши, срочно звони мне.
— Да, это тоже странно, — согласился Шалимов. — Убили ее вчера, и до сегодняшнего вечера никто не хватился.
— Может, жила одна? — предположил Астафьев.
— Вполне может быть. С большим семейством в такой поход не вырвешься. Надо бы ее приметы по радио объявить. Да и в газете напечатать.
— Хорошо, предложим Петухову. Хотя для него сейчас главное, чтобы снова столичная саранча не налетела. Ему эти журналисты — как кость в горле. А тут такая роскошная тема — кривовский маньяк снова душит женщин! — Колодников с досадой иронизировал.
— И все-таки это странно, три здоровые, цветущие женщины не оказали никакого сопротивления убийце, — продолжил свою мысль Шалимов.
— Значит, не успели, — предположил Юрий.
— Может быть, — согласился Сергей. — Но какой надо обладать силой, чтобы вот так запросто задушить человека?
— Ну что ж, одна из примет у нас есть — силен физически, — безрадостно заключил Колодников.
— Верно, но это мы еще с железногорскими ребятми вычислили, — согласился Шалимов. — Что еще?
— Еще? Внушает доверие, — сказал Андрей, — подпустили же они его вплотную.
— Может быть, человек в форме? Лесник, милиционер? — не очень уверенно высказал мнение Юрий.
— Нет, этот вариант мы отрабатывали с Водягиной! — отмахнулся Андрей. — Тогда перебрали всех, кого можно, но никто не видел в тех местах ни милиг пионеров, ни лесников, ни рыбнадзора. Что у лесников, что у рыбнадзоров полное алиби.
— Может, убийца их знакомый? Знал он и ту девицу, и эту… — фантазируя, Юрий машинально разгибал уже третью скрепку, методично доставая их из коробочки на столе. — Может, они приехали вместе, специально так далеко и завез, чтобы подольше не нашли:
— А Водягина? — парировал доводы Юрия Шалимов. — Водягина его тоже знала?
Столичная штучка приехала на родину впервые за пять лет, к тому же не из Кривова, а из Железногорска.
— Да, это вряд ли, — вынужден был согласиться Астафьев.
— Вот то-то!
Колодников безнадежно махнул рукой, затем отобрал у лейтенанта коробочку со скрепками и спрятал в ящик стола.
— Ладно, главное, что ни Петухов, ни областное начальство не хочет поднимать шум, и с этим делом придется кувыркаться нам одним.
— А жаль, — качнул головой Шалимов. — Нам бы сейчас специализированную опергруппу из Москвы. У них возможностей побольше.
— Ага, и опять работать мальчиками на побегуш-ках? хмыкнул Колодников.
— Ну, не слишком-то ты убегался, — засмеялся Шалимов. — Кстати, ребята работали хорошо, правда ведь?
— Ну, правда-правда! — признал Колодников, возбужденно сорвался с места, и, пробежавшись по узкому проходу, снова уселся на стул и обратился к Шалимову:
— Ты, насколько я помню, ездил на лекции прокурора, этого, который Чикатило взял?
— Ну, было дело, — настороженно признался Сергей. — И что?
— Вот тебе и карты в руки, давай дерзай.
Шалимов хмыкнул:
— Я тебе что, психолог? А там ведь все было на психологии замешено.
Трудное детство, комплекс неполноценности. Что нам теперь, бросать все и выяснять, у кого из кривовцев было трудное детство? У нас у всех было трудное детство, но это не значит, что все жители потенциальные маньяки.
— Это все, что ты запомнил? — ехидно улыбнулся Андрей.
— Почему все, — обиделся Шалимов. — Много чего еще помню. Например, все эти маньяки очень общительные и обаятельные люди. Легко входят в доверие, с первого взгляда их ни за что не отличишь от нормальных людей. И самое главное — они Уже не могут остановиться. Просто башка, сообра-жаловка, отключается, и он действует как на автопилоте.
— Я где-то читал, что некоторые из них коллекционируют вещи своих жертв, — сказал Юрий. — Трусики там, лифчики, часы.
— Ты последний раз букварь в первом классе читал, а это ты в импортных триллерах насмотрелся, — поддел друга Колодников и первый захохотал хрипловатым смехом заядлого курильщика.
— Нет, в самом деле, — согласился с Астафьевым следователь. — Есть такое понятие, фетишизм называется. Но в нашем случае это вряд ли. Ни у Шолоховой, ни у Водягиной ничего не пропало, мы уж проверяли-перепроверяли. Ничего наш маньяк с собой на память, увы, не взял.
Колодников вытащил из пачки очередную сигарету, но тут же с досадой бросил ее на стол. Даже у него, смолившего как паровоз, избыток никотина в организме превзошел все пределы и вызывал отвращение. С силой потерев лицо, он начал подводить итоги:
— Круг подозреваемых мы определили еще в мае: рыбаки, грибники и охотники.
Думаю, надо продолжать искать в том же направлении. Юра, завтра зайдешь к Петушку, согласуешь с ним насчет радио, если даст «добро», то дашь объявление о нашей велосипедистке, и надо бы определиться с завсегдатаями Лугов.
— По Лугам полгорода в выходные рыщет, — скептически заметил Астафьев.
— Полгорода — это в выходные, а вчера была среда. Водягину, кстати, тоже в среду убили, если мне память не изменяет. Шолохову убили в понедельник. Значит, либо пенсионер, либо работает где-то посменно, — предположил Шалимов.
— Ну, пенсионер — это вряд ли, — замотал головой Юрий. — Сам же ведь говорил, силен физически.
— А что, молодых пенсионеров не бывает? — легко парировал следователь. — В городе на химзаводе мужики по вредности уходят в пятьдесят. А отставные военные, а милиционеры, пожарники? Те вообще в сорок пять.
* * *
Пока они спорили, на другом конце города в небольшой чахлый скверик вошел высокий мужчина в светлых летних брюках и такой же светлой рубашке с короткими рукавами. Было тихо, где-то подальше, в беседке, гомонила молодежь, из открытых окон доносились невнятные звуки работающих телевизоров.
Сквер не пользовался популярностью среди любителей ночной жизни, давно уже переломали все скамейки, так что приземлиться было негде. Оглядевшись по сторонам, незнакомец вытащил сигареты и закурил. Прошло несколько минут, ему показалось, что в кустах что-то зашевелилось, мужчина нервно вздрогнул, но затем все затихло. «Кошки», — подумал он и, взглянув на светящийся циферблат часов, полез за очередной сигаретой.
«Может, не надо? — в который раз подумал он. — Может, все это зря? Неужели нельзя разрулить без крови, мирно, за бутылочкой хорошего коньяка?»
И холодок страха, скользнув по спине, заставил неприятно занеметь ноги.
Размышления незнакомца прервала противная трель мобильного телефона. В трубке прозвучал знакомый женский голос:
— Он едет, будь готов…
* * *
Колодников продолжал рассуждать о возможных вариантах поимки кривовского душителя.
— Скорее всего, это человек пришлый, недавно в городе…
— С чего ты взял? — прервал его Шалимов.
— Потому что раньше ничего похожего у нас не было, — внушительно произнес Андрей.
— Чикатило всю жизнь прожил в своем Ростове, и ничего никто не знал, — возразил Сергей.
— Но у себя-то в городе он не следил, я это хорошо помню. А за этим своим маньячным делом по всему Союзу мотался.
— Может, и наш убивец приезжий? — высказал робкую надежду Астафьев. — Живет где-нибудь в Саратове, а к нам приезжает грибов пособирать да придушить кого-нибудь.
— Вряд ли, — с ходу отмел это предположение Шалимов. — Незнакомого человека в Лугах сразу бы заметили. Да и на чем он сюда приедет? На поезде с одной корзинкой? На машине? Тоже сомнительно, кто-нибудь бы приметил чужие номера и сообщил нам. Тогда всех, кого можно было, перетрясли, но, похоже, в то время там были все свои, местные.
— Да наш-это, местный! — махнул рукой Андрей. — В Луга, минуя Кривов, не попадешь. Да и ушел он как лихо. Ведь никто ничего не видел! Знает он эти места, и хорошо знает.
Его рассуждения прервал телефонный звонок.
— Да, Колодников! Что?!!
«Ого, что-то из ряда вон выходящее», — подумал Юрий, наблюдая, как резко Андрей вскочил со стула.
— Когда?! Хорошо, сейчас еду.
Положив трубку, оперативник выпрямился во весь свой небольшой рост и даже как-то торжественно заявил:
— Однако у нас труп. Да еще какой! Иванова убили.
— Какого еще Иванова? — не понял Астафьев.
— Какого-какого? Простого!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46