— Сейчас мы поедем в управление и все зафиксируем более полно. Вы можете ехать с нами, — сказал Юрий разбушевавшейся матери.
Через пять минут Дубовы в сопровождении патрульных начали спускаться вниз, за ними потянулись и все остальные. В прихожей верная Зинаида Павловна с двумя соседями пыталась как-то пристроить сломанную дверь.
— А вы что же, разве исправлять ее не будете? — возмутилась она.
— Не уполномочены, — пошутил Сычев.
— Шурупы и молотки нам сегодня забыли выдать, — подстроился к нему потный прапор. — Только пистолет и патроны.
В машине Сычев спросил:
— Ну что, Юрок, расколол его?
— Кого «его»? — Юрий почувствовал внезапную усталость.
— Ну не полено на Буратино и опилки! Этого красавца расколол?
— На что?
— Ну, это он «грибник»?
— Вряд ли.
— Что значит «вряд ли»? — возмутился Николай. — Я что, зря с его вонючими кроссовками полдня возился?
Юрий вздохнул, говорить не хотелось, но пришлось. Заодно он репетировал свою речь перед следователем и прокурором.
— То, что золото снял он — несомненно. Но душил, скорее всего, процентов на девяносто все же не он, другой.
— А ты откуда знаешь?
— Из паспорта. По анализу спермы, мы знаем, что у «грибника» третья группа крови, а у этого первая.
— Но был же случай, когда группа крови не соответствовала сперме, — возразил Сычев.
— Да, но это редчайший случай. Но есть еще вот это, — он вытащил из папки и показал Николаю одну из бумаг, найденных в серванте. — Игорь Дубов последние два месяца находился в наркологическом диспансере под Железногорском, это сто двадцать километров от Кривова. И вернулся оттуда три дня назад. Так что душить предыдущих женщин он никак не мог. Ясно?
Сычев крякнул, мотнул головой.
— Да, ты, брат, не Мамонов. Тот бы быстро все подбил к общему знаменателю.
Юрий поморщился. Сравнение с покойным подполковником, прославившимся своей продажностью, не обрадовало его.
— Что толку подбивать, если потом снова будут трупы?
Он перевел разговор на другую тему:
— Кто там на тебя на рынке-то наехал? Братва?
— Да нет, санэпидемстанция придирается! Озверели совсем, третья проверка за месяц! Денег им, что ли, совсем не платят? На одних взятках живут.
— Ну, а ты не мусори. — Слово это понравилось Юрию своей двусмысленностью, и он разом решил отыграться на Сычеве за все его плоские шуточки. — Валяешь поди мясо в грязи, а потом продаешь его честным гражданам. Ну, признавайся, мусор? — И он ткнул эксперта кулаком в плечо.
— От мусора слышу, — беззлобно огрызнулся, прикрываясь, Сычев. Потом сам ткнул Юрку в бок, тот ответил, и до самого управления машина ходила ходуном от этой детской драки.
Глава 41
Ашот Айвазян проснулся очень рано, еще не было шести. Приподнявшись, он осмотрелся по сторонам, на соседней подушке увидел голову спящей женщины и поморщился. Нет, Анна Тимофеевна Верстакова сейчас была очень хороша, какой только может быть женщина после бурной ночи любви — расслабленной и счастливой.
Она даже спала с улыбкой на губах, просто Ашот сразу вспомнил все связанные с ней проблемы, от этого и морщился. Осторожно поднявшись, он на цыпочках вышел из спальни и начал искать одежду. В горле был настоящий сушняк, как следствие неистовой любви и пьянки. Хлебнув из бутылки теплого, без газа шампанского, он чуть было не выплюнул его и еле успел зажать рот рукой. Будить хозяйку не входило в его планы. Минут через пять он покинул гостеприимный дом Анны Тимофеевны с твердой уверенностью, что ни этот дом, ни его хозяйку никогда в жизни больше не увидит.
"Надо рвать когти, — думал он по дороге в Кривов. — Нет фарта и здесь! И зачем я ввязался в это дело, да еще и в киллеры подался? Прав был папа, когда говорил: «Ашот, умная у тебя голова, да дураку досталась».
На подъезде к городу он для себя все решил: «Сейчас домой, забираю все деньги и рву как можно дальше отсюда. Надо было делать это вчера, баран, а ты не мог оторваться от этой старой стервы! — выругал он себя. — Хотя трахается она сумасшедше! А какой минет!»
Это воспоминание его невольно возбудило. Еле справившись с нахлынувшей похотью, Ашот начал планировать свою будущую жизнь: «Попробовать судьбу в Хохляндии? А может, податься в Белоруссию? Только что там делать, картошкой торговать? Так ты скоро до Антарктиды дойдешь, Ашот Айвазян. Кого там трахать будешь, пингвинок?»
Оставив машину перед подъездом, он бегом поднялся к себе на третий этаж, быстро сложил в чемодан самое необходимое, деньги и документы, с сожалением осмотрел трехкомнатную квартиру, купленную всего две недели назад.
«По-хорошему надо бы продать и ее, и оба ларька. Столько денег бросаю, столько денег! А сколько их вообще прошло через мои руки за эти годы? Если бы они все остались у меня, я бы был богаче Березовского!»
С этой печальной мыслью он вышел на лестничную клетку, а дальше уже сожалеть пришлось совсем о другом. Мощный удар в живот заставил его согнуться, а второй удар по шее лишил сознания.
— Подняли, понесли, — негромко скомандовал могучий «автор» ударов двум своим таким же дюжим спутникам, и те, подхватив безжизненное тело армянина под руки, поволокли его вниз. Сзади с чемоданом Ашота шествовал Мастеров. Внизу их ждал «лэнд крузер». Погрузив на заднее сиденье так и не пришедшего в себя Айвазяна, компания отбыла в неизвестном направлении.
* * *
Колодников был не в духе. Во-первых, сегодня воскресенье, а он на работе, во-вторых, после вчерашнего горло перехватила постоянная, жуткая жажда, перебороть которую Андрей мог только двумя способами: либо пережить как болезнь примерно до обеда, либо лечить «подобное подобным», то есть водкой. Он еще рассуждал о том, какой метод выбрать, но тут в его кабинет вошел Паша Зудов. По его сияющему лицу Андрей понял, что тот раскопал что-то очень интересное.
— Ну, что нарыл, Павло? — особенно хрипловатым в это утро голосом спросил Андрей. — Давай-давай, удивляй.
— А ты откуда знаешь, что я что-то раскопал? — удивился Павел.
— Паша! — рассмеялся Колодников. — Мы сколько лет вместе работаем? Лет семь? Я тебя уже насквозь вижу!
— Ну ладно, раз так. Ты прямо как моя жена, от той ничего не скроешь, и тебя ничем не удивишь. Тогда слушай, всевидящий!
Он выложил из папки какие-то бумаги.
— Вчера мы весь день с главбухом Иванова разбирали бумаги. Петрович его в свои тайные дела и планы не сильно посвящал. Но, судя по документам, за это лето доход Петровича упал по сравнению с прошлым годом чуть ли не в два раза.
Мы начали смотреть почему. Оказалось, что основной свой капитал Иванов качал не из ресторана и даже не из рынков, как все думали, а из школ и детских садов. Он уже лет шесть стабильно снабжал продуктами чуть ли не все школы и детские сады города. Кроме того, тут еще «Дом ребенка», приют и прочие точки соцпомощи. Но!
Летом школы не работают, зато работают пионерские лагеря. Раньше их тоже снабжал Иванов. Но в этом году он проиграл тендер на поставку продовольствия некоему Ашоту Айвазяну. Смотри, вот такая интересная бумажка.
Он протянул Колодникову листок с какой-то таблицей, а сам, зайдя сзади, начал пояснять:
— Это те цены, которые наши бизнесмены выставляют на тендер. Вот смотри.
Например, Иванов предлагал пшено по цене пять рублей восемьдесят копеек, а Айвазян по три рубля…
— Сколько?! — удивился Андрей.
— Три рубля, — подтвердил Павел, — Сахар — девять рублей, хотя даже на оптовых базах он стоит одиннадцать рублей. Мука по шесть рублей, макароны по шесть, ну и так по всем позициям.
— Он что, воровал, что ли? — спросил Колодников. — Таких цен не может быть.
— Да нет. Эта бумажка блеф. Я съездил в администрацию к Верстаковой и, пока хозяйки не было, выбил из напарницы Анны Тимофеевны действительные цены, те, по которым Айвазян поставлял им продукты. На самом деле пшено обошлось казне по цене шесть рублей ровно, сахар по тринадцать, мука по восемь, макароны по двенадцать. Обрати особенно внимание вот на это. Мы с бухгалтером долго смеялись. Мороженое — одна порция сто грамм сорок два рубля.
— Ого! — воскликнул Колодников. — Мы с дочкой в аквапарке были, там и то дешевле получалось!
— Особенно этот Ашот хорошо нажился на кофе и чае. Они собирались поить детей кофейным напитком по цене восемь девяносто, а, судя по документам, поили отборным «Нескафе» по пятьдесят рублей банка.
— Детей, по-моему, вообще нельзя поить кофе, — наморщился, припоминая, Андрей.
— Зато есть возможность списать на это дело кучу денег. Но это все цветочки. Главное не это. В условиях тендера был такой пункт, вот он: «Какое время вы не будете повышать цены на продукты?» Айвазян поставил месяц. На самом деле он поднял цены на следующий день после получения документов на поставку.
— Интересно! — подбодрил капитана Андрей. — Валяй дальше.
— Дальше все очень просто. Ашот, у которого могло не быть ни копья в кармане, сразу становится обладателем как минимум полмиллиона наших деревянных.
Кроме того, вместо ожидаемой экономии в сто девяносто тысяч рублей город переплатил уже двести пятьдесят тысяч.
— А Иванов это все просек?
— Конечно, такой зубр! Но главное даже не в этом. Он мог протестовать, он ходил даже к нашему мэру Романовскому, говорил, что цены конкурентов фальшивые, но это пустые слова. Тот же бухгалтер сказал мне, что Петрович просто рвал и метал, когда говорил о том, что его так же могут прокатить и с поставками продуктов на весь учебный год. Он начал копать глубже и, похоже, раскопал вот это.
Павел подал Андрею очередную бумагу.
— Как он это достал — не знаю, тайна, покрытая мраком. Нашли в его столе, в отдельной папке. Копия свидетельства о регистрации общества с ограниченной ответственностью «Кристалл». Учредитель Ашот Айвазян.
Затем Зудов подал Колодникову следующую бумагу.
— А это та же самая бумажка, с одной небольшой поправкой: соучредитель — А. Т. Верстакова.
— Вот это да! — восхитился Колодников. — Зампредседателя комиссии по проведению тендера по совместительству еще один из участников конкурса.
— И самое главное — победитель! Иванов понял, что спасен. Это уже весомый аргумент. С этим можно смело идти и к мэру, и в прокуратуру. А для Анны Тимофеевны это смерти подобно. Она десять лет сидела на этом месте, сделала себе состояние, и вдруг такой удар!
— Слушай, а действительно, почему Иванов не пошел в прокуратуру? С этой бумажкой, — он поднял копию свидетельства, — это же бесспорный факт, это стопроцентное дело!
— Бухгалтер говорит, что он не любил доводить дело до открытого противостояния. А может, не захотел, потому что и сам так же начинал? Кто знает, как все было? — предположил Зудов.
— Может быть, — согласился Андрей. — У всех этих наших доморощенных бизнесменов рыльце в пушку, кого хочешь можно уцепить. Особенно если учесть, что пять лет назад они с Верстаковой были любовниками.
— И наверняка поэтому он в тот вечер поехал к ней, а не к прокурору. Хотел решить вопрос с глазу на глаз, — дополнил Павел, — решил, что со старой подругой он как-нибудь сладит.
— Да, — кивнул Андрей и с удивлением отметил, что сушняк в глотке явно сдал позиции, да и голова перестала болеть. — И наверняка это был не первый их разговор. Айвазян уже ждал Иванова у подъезда, а значит — заранее знал и о разговоре.
Теперь они говорили по очереди, дополняя друг друга.
— И знал, чем он кончится.
— Точно. Да, надо бы теперь поговорить нам с Анной Тимофеевной…
Не успел Колодников закончить фразу, как дверь распахнулась, и на пороге показалась… сама Анна Тимофеевна Верстакова. Оба оперативника опешили, и не столько от неожиданного явления только что упомянутой особы, сколько от внешнего вида женщины. На ней было вечернее платье, волосы спутаны, под глазами, покрасневшими и опухшими от слез, растеклись черные потеки, обязательная губная помада отсутствовала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46