- Ты, никак, жалеешь Чернова, дочка? - удивилась Раиса.
Юля не жалела Чернова, и о сотрудниках его фирмы вовсе не думала. Она хотела знать, останется Лаврентьев без работы или нет? Хорошо, если бы он стал бедным. Тогда бы она, может быть, помогла ему. За чудесные руки...
- Просто хочу знать, что натворила, - улыбнулась Юля.
- Ничего страшного, можешь мне поверить, - сказала Раиса, присаживаясь на кровать. - Они не разорятся, но понесут убытки из-за того, что не смогли выполнить свои обязательства перед клиентами. По условиям контракта "Форс" получает половину своих денег тогда, когда товар прибудет в Петербург. Вторую половину
- после его реализации, но не позднее определенного срока, ска жем один месяц со дня получения... Господи, да что я тебе за биваю голову такой ерундой! Пошли в столовую, дочка.
- Мама, а ведь теперь, после подписания контракта, навер ное, нужно много сделать, да? Получить товар, подумать о дос тавке его в Москву, о складах, рекламе. Столько дел предстоит, прямо ужас! А вдруг мы не успеем продать компьютеры до того са мого определенного срока?
- Юля, дорогая! Перестань волноваться! Этим как раз и за нимается сегодня Владимир Васильевич, - легкая тень пробежала по лицу Раисы. На самом деле Омельченко занимался совсем другим - выпиской из квартиры на Протопоповском, чтобы можно было её продать. Но говорить об этом не стала. - Ну и пусть поработает, а мы имеем право отдохнуть.
Внизу у ворот послышались громкие голоса, лай собак. Юля подошла к окну, осторожно отодвинула штору, выглянула во двор и испуганно сказала:
- Мама, это они приехали!
- Кто? - насторожилась Раиса.
- Чернов и Лаврентьев! Стоят у ворот.
- Ну и пусть себе стоят. Игорь и Костя скажут, что нас нет дома. Никто их не ждет здесь.
- Но мама! Надо поговорить с ними, узнать, что они замыш ляют! А вдруг захотят спалить дом, как это было в Ростове? Или подкараулить кого-то из нас в темном углу?
- Нет, Юля, не боюсь. Я же не подсылала к ним киллеров, когда они увели мой контракт. Надеюсь, и у них хватит благора зумия не делать этого, - усмехнулась Раиса.
- Тогда я пойду узнаю, чего они хотят.
- Юля! - всплеснула руками Раиса. - Я и сама тебе могу ска зать это...
Но Юля уже мчалась вниз по лестнице. Набросив на плечи дубленку, она вышла из дома, остановилась на гранитных ступень ках. Потом неторопливо пошла к воротам. Метра два не дошла до них, остановилась, посмотрела на Вадима. Тихо спросила:
- Чего вы хотите?
- Посмотреть на искусствоведа из Оксфорда! - криво усмех нулся Чернов. - Которая обожает оригинальные признания!
- Твое признание было самым оригинальным из всех, которые делали мне, - холодно сказала Юля. - Теперь ты и сам об этом зна ешь.
- А ты знаешь, что за такие дела бывает?
- Когда уводят из-под носа контракт? Ну расскажи мне, что же с тобой было в девяносто третьем, когда ты перебежал дорогу моей матери. Так что же тебе за это было?
- Это совсем другое! - заорал Чернов. - Мы действовали чест но, никого не накалывали!
- Конечно, другое, - с презрением сказала Юля. - Тогда вы загнали мать в угол, чтобы самим отхватить лакомый кусочек, ез дить на красивых машинах, покупать все, что понравится. А те перь я загнала вас в угол, чтобы мать смогла выплатить деньги людям. Вкладчикам "Спарты"!
- Ну ты и сука! - сквозь зубы процедил Чернов. - Садись в машину, поедем к Бетти, и ты подтвердишь, что я написал на том бланке совсем другое! Это твой последний шанс!
Юля подошла к воротам почти вплотную, уставилась на Черно ва немигающим взглядом, в котором полыхали голубые молнии. Нес колько минут он с бешенством смотрел в её глаза, а потом опус тил голову.
- Да ты просто ведьма!
- Уезжай отсюда, - сказала Юля. - И не вздумай больше ос корблять меня. Это очень дорогое удовольствие, понятно?
- Юля, зачем ты это сделала? - спросил Лаврентьев.
- А ты зачем оскорблял меня в больнице?
- Черт возьми! Ты же видела, что у меня с головой! Я же потом пришел к тебе, чтобы все по-человечески объяснить. Но ты и слушать не захотела.
- А что у тебя с головой? Ты посмотри на себя, бегаешь, как жеребец. Была царапина, шишку набили, так что? Из-за этого следовало орать на меня, да? Гадости всякие говорить?
- Юля, почему ты сразу не сказала мне, кто твоя мать? В первую нашу встречу, помнишь, когда я тебя перевязывал? И по том... Я бы помог тебе.
- Потому что тебя сразу не интересно было со мной разгова ривать. А потом интересовало только одно. Сам знаешь, что!
- Теперь меня интересует другое.
- Я знаю. Деньги. Помнишь, Вадим, я говорила тебе, что ещё пожалеешь о своем поведении? Я была права!
- Нет, Юля, не деньги. Ты сама только что сказала: тогда тебя интересовало одно. Значит, есть и другое, верно? Мы могли бы поговорить, решить все наши проблемы. Но ты сделала это не возможным...
Чернов с недоумением посмотрел на Лаврентьева.
- Ты чего несешь, Вадим? Забыл, что она ограбила нас?!
- Мы сами себя ограбили, Миша, - хмуро сказал Лаврентьев. Охранники с удивлением поглядывали то на Юлю. то на двух
бизнесменов. Они совершенно ничего не понимали.
- Прощай, Юля, - сказал Лаврентьев. - Я уверен, что эти деньги не принесут тебе счастья. За них ты продала то самое, другое. Душу свою. Ну вот и все. Думаю, мы больше никогда не увидимся. Прощай...
И, низко опустив голову, он зашагал к машине.
Чернов заскрежетал зубами, злобно посмотрел на Юлю. Хотел сказать, как он с нею расправится за такие дела, как он ее!.. Но лишь махнул рукой.
- Скажи Раисе, я хочу поговорить с ней. И с тобой ещё по говорю, от меня не спрячешься. Поняла, ты!..
Но Юля не слышала и не видела его. Она смотрела вослед Лаврентьеву. Хотелось побежать за Вадимом, схватить за рукав, сказать: ну что же ты, дурак, делаешь?... Да что толку? Теперь его нельзя было остановить, нельзя было вернуть. Он и вправду уходил навсегда.
- Так и передай... - снова заговорил Чернов, но Юля оборва ла его.
- А ну вали отсюда, придурок несчастный! - закричала она.
- Ну, дела! - протянул Игорь. - Я-то думал, думал: серьезные разборки начинаются. А она выходит - и мужики быстренько линя ют. Слушай, Юлька, ты классно отшила их!
- Заткнись! - сказала Юля и медленно пошла к дому.
- Вадик, садись в мою машину, поговорить надо, - резко ска зал Чернов.
Лаврентьев кивнул, подошел к "Мерседесу" генерального ди ректора, открыл дверцу и замер, глядя, как исчезает за дверью роскошного особняка смуглая девушка в распахнутой дубленке. По том плюхнулся на переднее сиденье, откинул голову на спинку, ожидая руководящих указаний.
- Мне не нравится твое поведение, Вадим! - Чернов сел за руль, хлопнул ладонью по колену. - Что за чушь ты нес? Надо было привезти её к Бетти и заставить признаться в подлоге!
- Мишка, ты сейчас говорил с красивой девушкой. Совсем не давно ты был от неё без ума, собирался жениться. Такое с тобой
- впервые на моей памяти. Неужели ничего не осталось в душе?
- Какая, на хрен, душа, Вадик?! - закричал Чернов. - Ты же видишь, кто перед тобой. Подлая бабенка, аферистка! Сучонка, которую нужно отвезти за кольцевую и сделать то, что нужно де лать с такими. Тогда она поймет, с кем имеет дело!
- Она уже прошла через это, Мишка...
- И ни хрена не поняла? Значит, нужно ещё раз проучить её. И так - до тех пор, пока ни будет знать свое место, тварь нес частная! Сука! Ну да, телка видная, так и разговаривать с нею надо, как с телкой!
- Что же не разговаривал тогда, когда она приходила к те бе? Не подписывал бы в пьяном виде идиотские признания на офи циальном бланке, был бы сейчас спокоен.
- Кончай хреновину городить, Вадик! Это же все из-за тебя получилось! Ты подобрал её на улице, притащил к себе. Получил по башке, разозлил её, не пошел на презентацию, вот я и попал ся! Если б ты не затаскивал к себе в квартиру всякую дрянь с улицы, я был бы сейчас спокоен! Но ты, вместо того, чтобы исп равлять свои ошибки, разговариваешь тут с нею! Нашел, с кем разговаривать!
- Значит, в том, что случилось, я виноват?
- А кто же? Она специально на тебя вышла, тебе мстить со биралась! А пострадала вся фирма.
- Во всяком случае, я с ней о делах не говорил. О том, что жду крупную партию выгодного товара, не хвалился. И вообще, это мое личное дело. А вот ты сделал глупость, Мишка! И не надо сваливать все на меня.
- Она вынудила меня это сделать! Потому, что хотела отомс тить тебе! Это личные дела, да? Когда впереди маячат убытки на пару "лимонов" баксов личные?
- Она хотела отомстить мне ещё и за то, что когда-то я увел от её матери Нормана, - усталым голосом сказал Лаврентьев. - И ты помог ей. По дурости помог. Уши развесил: искусствовед, бриллианты! И - давай писать чушь собачью на официальном блан ке. Да ещё и, как я теперь понимаю, не своей авторучкой! О чем ты тогда думал, о себе или о фирме?
- Если бы ты ни подобрал её на улице, не было бы никаких бланков!
- Ты уверен?
- Уверен!
- А я - нет. Она бы все равно нашла способ отомстить нам за девяносто третий год. И ты бы все равно подарил ей официаль ный бланк с печатью и подписью! Хоть бы со мной посоветовался, когда собирался встретиться с ней.
- Короче, Вадик, это не разговор. Что бы там ни было, сей час надо думать, как заставить её дать задний ход! Но ты, как я посмотрю, и не собираешься думать об этом! Тебе сейчас важно сказать ей красивое: прощай! Выяснить, кто кого оскорбил! Ты сам понимаешь, что дальше нам трудно будет работать вместе.
- А ещё я виноват, что сосватал тебе Нормана, - мрачно ус мехнулся Лаврентьев. - Да пошел ты! Можешь и дальше признаваться в любви на официальных бланках, да побольше печатей ставить. Глядишь, совсем богатым станешь!
Он выскочил из "Мерседеса", решительно зашагал к своей ма шине.
- Сам пошел! - заорал Чернов.
"Мерседес" рванулся с места и, стремительно набирая ско рость, помчался по гладкому асфальту широкой улицы к Рубле во-Успенскому шоссе.
47
Омельченко, заложив руки за спину, взволнованно ходил по просторной столовой. Его и жену выписали из московской кварти ры, документы на продажу были полностью подготовлены. И кварти ры, и коттеджа с мебелью, и обеих машин. Раиса уже не возражала против того, чтобы уехать на Мальту, но через две-три недели, когда будет покончено с делами. Потом Владимир Васильевич зас кочил на полчаса в свой офис, позвонил знакомому полковнику с Петровки, 38 и узнал, что генерал Чернов настаивает на возбуж дении уголовного дела против Раисы. Если настаивает генерал, так оно, обычно и случается. Это встревожило Омельченко.
- Перестань маячить перед глазами, Володя! - раздраженно сказала Раиса. - Ты действуешь мне на нервы.
- Легко сказать - перестань! Пойми же ты наконец, Рая, не о себе забочусь, о тебе! Может быть, уже завтра они возьмут с тебя подписку о невыезде. А это значит - мы не сможем спокойно уехать! Они тебя сожрут, Рая. После того, что вы сотворили с фирмой сына Чернова, генерал найдет способ упрятать тебя за ре шетку надолго. Можешь не сомневаться!
- Не кричи, Володя. Юля может услышать.
- Не услышит. Рая, даже если они ничего не найдут против тебя подбросят, спровоцируют! Ты же затеяла игру с огнем.
- Да все я понимаю, Володя, - Раиса обхватила голову рука ми, зажмурила глаза, пытаясь найти выход из создавшегося поло жения. Очень опасного для неё положения. - Все понимаю... но что же делать?
- Уезжать. Немедленно.
- И все бросить?
- Продать. В этом есть два плюса. Во-первых, деньги приго дятся нам на Мальте, я уже говорил это, а во-вторых - здесь не чего будет конфисковывать, если они решатся на это. Нечего! До кументы готовы, завтра я решу все вопросы и ночью мы можем уле теть.
- И все бросить... - еле слышно повторила Раиса.
- Да почему все, Рая?!
- Потому, Володя, что у нас чемоданов не хватит взять с собой даже одежду, не говоря уже о прочих мелочах, к которым я привыкла! Хорошо, мы продадим дом, квартиру, машины, мебель. А как быть с картинами, сервизами, шубами, с техникой, книгами?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56