У меня был прекрасный учитель. Только не надувайся от гордости. Вспомни лучше, что ты мне тогда говорил. Лишняя пара зорких, наблюдательных глаз никогда не помешает — вот что. Нет, в самом деле — разве ты не вколачивал это в меня чуть ли не каждый день?
— Так дела не делаются, Веб. Ты уж извини, но правила есть правила.
— Раньше ты, помнится, говорил по-другому.
— Времена меняются, а уж люди — тем более.
Веб подумал, что настало время выложить на стол козырную карту.
— Что бы ты сказал, если бы я сообщил тебе нечто такое, чего ты не знаешь, но что может представлять для тебя определенную ценность?
— Я бы сказал: какого черта ты не сообщил мне об этом раньше?
— Мне это только что пришло в голову.
— Ладно. Пусть так.
— Так ты будешь слушать — или нет?
— А тебе-то какая от этого выгода?
— Как какая? Я даю тебе информацию по делу. Ты, в свою очередь, тоже предоставляешь мне определенную информацию.
— А что, если я тебя выслушаю, а взамен ничего не скажу?
— Ну, такую мелкую пакость ты мне не сделаешь. Уж очень давно мы друг друга знаем.
Бейтс задумчиво постучал пальцами по обложке лежавшей перед ним папки.
— Откуда мне знать, что эта твоя информация чего-то стоит?
— Если она ничего не стоит, тогда ты ничего мне не должен. В данном случае я готов положиться на твое суждение.
Бейтс секунду смотрел на него в упор, потом сказал:
— Ладно, выкладывай.
Веб сообщил ему о том, как подменили Кевина Вестбрука. По мере того как он рассказывал, Бейтс проникался к его повествованию все большим интересом. Под конец он даже раскраснелся — до того его взволновало сделанное Вебом открытие. Можно было не сомневаться, что в эту минуту его пульс превышал норму, составляющую 64 удара, как минимум в два раза.
— Когда ты пришел к такому выводу? Мне нужно знать точно.
— Когда пил пиво с Романо и сказал ему, что у Кевина Вестбрука, которого я спас в аллее, был на щеке шрам от пули. Романо же мне на это сказал, что у парня, который принес мою записку, такого шрама не было. Позже Кортес это подтвердил.
— Так кто же подменил Кевина Вестбрука — и зачем?
— Представления не имею. Но готов повторить, что парнишка, которого я спас в аллее, и мальчуган, который принес штурмовикам записку и которого Романо потом сдал на руки подставному «пиджаку», — это два разных ребенка. — Веб выбил пальцами дробь на поверхности стола. — Итак, как тебе мои выводы? Стоят чего-нибудь?
В ответ Бейтс открыл папку, но не заглянул в нее и прочитал информацию чуть ли не наизусть.
— Ренделл Коув. Сорок четыре года. Из них двадцать лет проработал в Бюро. До того как поступить в ФБР, был профессиональным футболистом, подавал надежды, но по причине травмы коленных чашечек в НФЛ принят не был. Фото прилагается. — Бейтс по столу подтолкнул снимок к Вебу. У изображенного на нем парня была коротко подстриженная бородка, небольшие глаза смотрели очень внимательно. Если верить приведенной в документе информации, рост у него был шесть футов три дюйма, а вес — двести сорок фунтов. С такими физическими данными Коув мог бы сладить даже с медведем. Веб перегнулся через стол, как бы желая получше рассмотреть снимок, но смотрел не на фотографию, а на лежавший перед Бейтсом документ, стремясь за несколько секунд извлечь из него максимум полезной информации. Документ находился в перевернутом по отношению к нему положении, однако читать расположенные вверх ногами тексты Веб умел. Когда он служил агентом ФБР, то научился кое-каким трюкам.
— Этот парень способен о себе позаботиться, знает улицу, как никто другой, и сохраняет хладнокровие даже в самых отчаянных ситуациях, — произнес Бейтс.
— Да уж, белокурые парни из Принстона вряд ли смогли бы сыграть роль наркодилера из гетто, — сказал Веб. — Помнится, ты говорил, что у него нет ни жены, ни детей. Он что же — так ни разу и не женился?
— Его жена умерла.
— А детей у них не было?
— Были.
— И что же с ними приключилось?
Прежде чем ответить, Бейтс поерзал на стуле.
— Это довольно старая история...
— Я весь внимание.
Бейтс тяжело вздохнул. Судя по всему, говорить об этом ему не хотелось.
— Я потерял всю свою группу, Пирс. Уж мне-то ты можешь об этом рассказать.
Бейтс наклонился вперед и сцепил перед собой руки.
— Он был на задании в Калифорнии. Прикрытие было основательное, потому что ему пришлось иметь дело с русской мафией. А это такие парни, что по малейшему поводу начинают палить из переносных ракетных установок. По сравнению с ними итальянские мафиози все равно что малые дети. — Бейтс замолчал.
— И что же дальше?
— А то, что его раскрыли. А потом выследили его семью.
— И убили?
— Слово «зарезали» здесь более уместно. — Бейтс кашлянул. — Я видел снимки.
— Где же в это время был Коув?
— Они под каким-то предлогом услали его подальше от дома. Чтобы не мешал им развлекаться.
— А его они убить не пытались?
— Пытались. Чуть позже. Предоставили ему возможность похоронить мертвых. Неплохие парни, если разобраться. Ну так вот. Когда они пришли по его душу, он их уже ждал.
— И он их убил?
У Бейтса неожиданно стал подергиваться левый глаз.
— Зарезал. Всех до одного. Эти фотографии я тоже видел.
— И Бюро позволило ему продолжить работу? Я-то считал, что агентов, у которых бандиты убили близких, принято отправлять на пенсию.
Бейтс развел руками.
— Бюро попыталось — но он отказался. Он хотел работать. Если честно, после того, что случилось с его семьей, он стал работать вдвое лучше. Такого, как он, агента у Бюро давно не было. Правда, его пришлось перевести в Вашингтонский региональный офис. Но и здесь он показал себя с лучшей стороны. Забирался в такие места, куда до него никто носа не совал. Нам удалось привлечь к суду несколько крупных наркоторговцев только благодаря Ренделлу Коуву.
— Да тебя послушать, так он настоящий герой.
Нервный тик у Бейтса наконец прекратился.
— Скажем так: он не такой, как все, и идет своим путем, хотя начальству это не слишком нравится. Оно, как известно, самодеятельности не терпит независимо от того, убили у агента семью или нет. Не могу сказать, чтобы это не отразилось на его карьере: кое-кто в Бюро считает, что одиноким волкам, таким как Коув, в нашем агентстве делать нечего. Но он знает правила игры и всегда давал исчерпывающие объяснения своим действиям. Вернее, до сих пор давал.
— А тот факт, что русские выследили его семью? Не свидетельствует ли это о том, что его сдал кто-то из своих?
Бейтс пожал плечами.
— Коув, похоже, так не думает. Во всяком случае, никаких претензий по этому поводу он нам не предъявлял.
— Ты слышал, что говорят о мести, Пирс? Что это блюдо, которое лучше всего подавать холодным.
Бейтс снова пожал плечами.
— Возможно.
Веб не выдержал:
— Все у тебя «возможно» да «может быть». Между тем я вполне допускаю, что такой крутой и отбившийся от рук парень, как Коув, вполне мог подставить мою группу, чтобы отомстить Бюро за смерть жены и детей. Неужели у вас в отделе расследований не знают, как контролировать подобных одиноких рейнджеров?
— Агенты, работающие под прикрытием, — не рядовые сотрудники, Веб. Это совсем другого поля ягоды. Они живут вымышленной жизнью, и ложь становится их второй натурой. Иногда они настолько входят в образ, что сходят с ума или, что тоже бывает, переходят на сторону врага. Во избежание возможных негативных последствий их переводят с места на место, меняют им задания и предоставляют время на то, чтоб они могли, так сказать, перезарядить аккумулятор.
— А с Коувом ваше начальство тоже так поступало? Из игры выводило, возможность прочистить мозги предоставляло? Меня вот что больше всего интересует: после гибели семьи его к психиатру направляли?
Бейтс молчал.
— Или он был таким незаменимым работником, что вы смотрели на все его выходки сквозь пальцы до тех пор, пока он окончательно не свихнулся и не подставил мою группу?
— Этот вопрос я обсуждать с тобой не буду. Просто не имею права.
— А что, если я скажу, что все это просто отговорки?
— А что, если я скажу, что ты не имеешь права разговаривать со мной в подобном тоне?
Мужчины гипнотизировали друг друга взглядами до тех пор, пока кипевшая в них злость слегка не поутихла.
— А его контакты и осведомители? Они тоже все чистенькие? — спросил Веб.
— Коув никому о них не рассказывал. И никто, кроме него, доступа к ним не имел. Это не совсем соответствует нашим порядкам, но, как я уже говорил, информацию этот парень поставлял ценнейшую, так что Бюро в данном случае было вынуждено играть по его правилам.
— А что нового ты узнал об объекте? Ты говорил, что это оперативный центр какой-то группы наркодилеров. Какой?
— По этому поводу существуют разные мнения.
— Очень мило, Пирс. Мне нравятся такого рода ребусы, в которых, куда ни ткнись, всюду сплошные загадки.
— Ну, кое-какие зацепки у нас все-таки есть. Территория, на которой расстреляли твою группу, в значительной степени контролируется бандой наркоторговцев, во главе которой стоит Большой Тэ. Я, по-моему, тебе уже об этом говорил.
— Значит, это его оперативный центр мы пытались штурмовать?
— Коув так не думает.
— То есть не знает наверняка?
— Думаешь, эти негодяи, словно члены какого-нибудь профсоюза, носят с собой карточки, где сказано, к какой банде они принадлежат?
— Так что же все-таки думает по этому поводу Коув?
— Он думает, что это оперативный центр куда более крупного игрока, чем Большой Тэ. Возможно даже, центр группировки, которая поставляет в Вашингтон препарат оксиконтин. Слышал о таком?
Веб кивнул.
— Ребята из группы ДЕА рассказывали мне о нем в Куантико. О том, в частности, что его не нужно изготовлять в какой-нибудь подпольной лаборатории или переправлять контрабандой через границу. Все, что требуется, — это получить к нему доступ, а для этого есть множество способов, — после чего можно начинать считать деньги.
— Криминальная Нирвана, — сухо сказал Бейтс. — Это один из самых сильных болеутоляющих препаратов, который, кстати сказать, довольно часто прописывают. Он не только снимает боль, но и дает ощущение эйфории. Некоторые считают, что его действие напоминает действие героина. Особенно если его растереть в порошок и втягивать через нос — или покурить. Но в этом случае он может вызвать приступ удушья.
— Небольшой побочный эффект. Так ты, значит, не знаешь, кто был осведомителем Коува?
Бейтс постучал пальцами по лежавшей перед ним папке.
— Кое о чем мы догадываемся. Но, предупреждаю, это неофициально.
— Я готов выслушать любые слухи и сплетни.
— Коув вышел на торговцев оксиконтином, когда вел разработку Фрэнсиса Вестбрука, то есть Большого Тэ. Поэтому есть предположение, что осведомитель Коува был из его окружения. Представляется вероятным, что именно этот человек и навел Коува на оперативный центр неизвестной нам пока группировки. В окружении Вестбрука есть парень, которого зовут Антуан Пиблс. Он у Большого Тэ что-то вроде министра финансов — лучшего термина я пока подыскать не могу. Так вот, Пиблс ведет свой корабль настолько уверенно, что подобраться к Вестбруку нам пока не удается. Вот Вестбрук, а вот Пиблс. — Бейтс пододвинул Вебу две фотографии.
Веб посмотрел на снимки. Вестбрук был настоящим чудовищем — Коув ему и в подметки не годился. Видно было, что этот парень прошел огонь и воду и не раз наблюдал смерть своих врагов. Пиблс же представлял собой совершенно другой тип.
— Вестбрук — типичный бандит. А Пиблс выглядит так, будто закончил курс в Стэнфорде.
— Совершенно верно. Пиблс молод и относится к новому поколению наркоторговцев. В нем нет кровожадности, как у стариков; он деловит, сдержан и чертовски амбициозен. Ходят слухи, что кто-то хочет подмять под себя всех уличных дистрибьюторов, чтобы заставить их действовать более эффективно, и вообще поставить дело на современный лад и с большим размахом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105