Потом он повернулся к Немо. — А это — парни из ФБР. Они приехали, чтобы сказать мне, что я в опасности. А все потому, что они позволили удрать из тюрьмы тому подонку, который убил моего сына. Они считают, что он и меня хочет убить.
Стрейт посмотрел на агентов с нескрываемой неприязнью.
Веб протянул ему руку:
— Агент Веб Лондон.
Стрейт пожал ему руку, сдавив ее куда сильнее, чем требуется при рукопожатии. Немо Стрейт был очень крепким мужчиной, и Веб не сомневался, что он сделал это намеренно, чтобы продемонстрировать свою силу. Потом Веб заметил, что Немо разглядывает повреждения у него на лице. Обычно эти шрамы вызывали у людей сочувствие, чего Веб терпеть не мог, но на Немо они не произвели никакого впечатления. Он смотрел на Веба с некоторым пренебрежением, как если бы в свое время получил куда более серьезные ранения. Хотя этот человек отнесся к нему с явной неприязнью, Вебу он понравился.
Кэнфилд указал на Веба и сказал:
— Этот парень сделал все, чтобы спасти моего сына, чего о других присутствующих здесь агентах я сказать не могу.
— Правительственные агенты только на то и годятся, чтобы мешать людям жить, — сказал Немо, продолжая смотреть на Веба. Произношение у него было деревенское — он особым образом растягивал гласные, делая крохотные паузы после каждого слога. Вебу почему-то подумалось, что в свободное время он любит петь под караоке песни в стиле кантри.
— Мы приехали сюда, потому что хотим помочь вам, Билли. Если на вас кто-нибудь нападет, мы должны быть рядом, чтобы пресечь любую попытку причинить вам вред, — сказал Бейтс.
Кэнфилд обвел глазами свои владения, после чего посмотрел на Бейтса:
— У меня на ферме работают десять мужчин, и все они отлично умеют управляться с пушкой.
Бейтс покачал головой.
— Мы спокойно проехали к вам сквозь открытые ворота, а вы даже не знали точно, кто мы такие. Тем не менее вы вышли к нам навстречу один и без оружия. Если бы мы хотели вас убить, вы уже были бы остывшим трупом.
Кэнфилд ухмыльнулся.
— А что, если я скажу вам, что мои мальчики наблюдали за вами с того самого момента, как вы въехали на территорию фермы? При этом у них кое-что было в руках, и они все время держали вас на прицеле.
У Веба было отлично развито так называемое шестое чувство, и прежде он всегда знал, когда в него целятся. Оставалось только удивляться, что ничего подобного во время поездки он не заметил.
— Коли дело у вас так поставлено, в один прекрасный день ваши мальчики могут застрелить невиновного, — сказал Бейтс.
— Вот уж этого никогда не случится, — бросил Кэнфилд.
— Я перечитал стенограмму процесса, Билли. На суде Эрнст Фри угрожал вас убить. Тогда, кстати, Бюро приставило к вам охрану.
Лицо Кэнфилда сделалось мрачнее тучи.
— Я это заметил. Куда бы я ни шел, за мной обязательно тащился «пиджак» с пистолетом в кармане, самим фактом своего существования напоминая мне о смерти моего сынишки. Я никого не хочу обидеть, но я насмотрелся на вас, ребята, до конца своей жизни.
Бейтс упрямо гнул свою линию:
— Бюро снова предлагает вам свою защиту. Вас будут охранять, пока Эрнста Фри не поймают и не засадят в камеру. Я настаиваю на этом.
Кэнфилд сложил на груди руки.
— Слава Богу, мы живем в свободной стране, — сказал он. — Поэтому я имею полное право выставить из своих владений всякого, кто мне не нравится. А вы, парни, мне не слишком по сердцу, по причине чего я прошу вас немедленно убираться к чертям с моей фермы.
Стрейт сразу же придвинулся к своему боссу. Веб заметил, что некоторые рабочие и фермеры тоже стали подходить к ним поближе. Веб также отметил про себя, что Романо незаметно положил руку на рукоять своего пистолета.
Один здоровенный парень из деревенских совершил большую ошибку, положив руку на плечо Романо. В следующее мгновение он уже лежал на земле лицом вниз, а Романо упирался коленом ему в шею. При этом один пистолет 45-го калибра он приставил парню к затылку, а второй, который он выхватил из кобуры, висевшей у него сзади на поясе, направил на других людей Кэнфилда.
— Ну что, ковбои, — сказал он, — может, кто-нибудь из вас хочет посостязаться со мной в стрельбе?
Веб испугался, что Романо кого-нибудь пристрелит, и сразу же шагнул вперед.
— Послушайте, Билли, — я убил двух членов «Свободного общества» и, если бы мне представилась такая возможность, прикончил бы и Эрнста Фри. Но этому ублюдку повезло, и он получил лишь пулю в плечо. Я же после этого дела лишился половины лица, а кроме того, из меня вытекла почти вся кровь. Я это к тому, что мы оба хотим, чтобы Эрнст Фри получил свое, просто методы у нас разные. Что, если мы с Романо немного поживем у вас на ферме? Обещаю, что никаких пиджаков не будет — только джинсы и сапоги. Мы даже поможем вам управляться по хозяйству. Но вы должны с нами сотрудничать, и если мы скажем вам, что нужно лечь на землю, вам придется это сделать. Похоже на то, что члены «Свободного общества» уже ухлопали несколько человек, и, надо отдать им должное, убивать они умеют очень ловко. Я нисколько не сомневаюсь, что ваши люди отважны и умеют стрелять, но этого может оказаться недостаточно, особенно если парни из «СО» всерьез решат вами заняться. Я понимаю, что вам не нравится, когда вами пытаются командовать. Но я сильно сомневаюсь, что в ваши планы входит подставлять свой лоб под пулю членов «Свободного общества». Вы с женой прошли через ад, когда убили вашего сына. Неужели вы хотите, чтобы она рыдала еще и над вашим телом?
Кэнфилд смотрел на Веба, казалось, целую вечность. И пока он на него смотрел, Веб отнюдь не был уверен, что он не полезет в драку или, того хуже, не велит своим людям открыть огонь. Наконец Кэнфилд опустил глаза и потыкал носком сапога землю.
— Ладно. Давайте вернемся в дом и поговорим об этом там. — Кэнфилд жестом велел Стрейту и своим людям приступать к работе. Романо освободил своего пленника и даже помог ему отряхнуть с одежды пыль.
— Не обижайся, парень. Я сделал бы это с каждым, кто попытался бы до меня дотронуться. Намек понял?
Парень поднял с земли шляпу и побрел прочь. В глазах у него был страх, и Вебу стало ясно, что «дотрагиваться» до Романо он больше никогда не захочет.
Кэнфилд и агенты снова забрались в «лендровер» и покатили назад к дому. Кэнфилд бросил взгляд на Веба и сказал:
— Я не хочу обсуждать то, что вы говорили. Должно быть, все это очень дельно и правильно. Но у меня нет никакого желания опять вспоминать то время. А все эти типы словно сговорились снова затащить меня в прошлое.
— Я вас понимаю, но... — Тут Веб сделал паузу, потому что зазвонил мобильный. Веб взглянул на свой аппарат, но тот молчал. Бейтс и Романо чуть ли не одновременно проверили свои мобильники — тоже мимо. Тогда Кэнфилд слазил в бардачок и достал оттуда свой телефон, но он тоже не звонил. Кэнфилд посмотрел себе под ноги и увидел на полу «лендровера» еще один мобильник. Он протянул руку и поднял его с пола.
— Кто-то оставил у меня в машине свой телефон, — сказал он. — Но это не аппарат Гвен. Странно. Кажется, никто, кроме нас, на этом внедорожнике не ездит. Может, его оставил торговый агент? Хочет мне что-нибудь продать? — Он собирался уже было нажать на кнопку, но Веб выхватил телефон у него из рук и, открыв окно, выбросил его из машины.
Кэнфилд посмотрел на него с удивлением.
— Что это вы себе позволяете, хотел бы я знать?
Агенты словно завороженные следили за полетом мобильника, который, описав в воздухе дугу, приземлился на краю скошенного поля. Но ничего не произошло. Разъяренный Кэнфилд ударил по тормозам и остановил свой внедорожник.
— Ну-ка вылезайте из машины и принесите мне этот чертов телефон!
Взрыв был настолько мощным, что едва не перевернул «лендровер», а огонь и дым взметнулись к небу на сотню футов.
Несколько секунд все сидели в полном молчании, переваривая произошедшее. Потом потрясенный увиденным Кэнфилд повернулся к Вебу.
— Ну и когда вы, парни, собираетесь приступить к своим обязанностям?
29
Веб ехал по улице, направляясь к дому своей матери. Он так и не решил, что с ним делать. Чтобы его продать, требовалось основательно постараться — причем оформлять все бумаги пришлось бы ему самому. У него не было денег, чтобы нанять для этого агента. С другой стороны, перестраивать или как-то обновлять дом ему тоже не хотелось. Ему вообще не хотелось ничего в нем трогать.
Веб решил заехать в дом матери, чтобы взять кое-что из вещей, так как ему предстояло некоторое время жить на ферме. К себе домой он заехать не отважился. Вполне возможно, что репортеры все еще его пасут. По счастью, кое-какая одежда имелась и в старом доме. Кроме того, он хотел занести на чердак коробку с письмами и фотографиями Харри Салливана. Ему не хотелось их потерять. С другой стороны, он не знал, как быть с отцом. Может, позвонить ему в тюрьму? Но разве это подходящее место для воссоединения со стариком? Хотя как быть, если тому придется гнить в тюрьме до конца жизни? Вполне возможно, это его единственный шанс встретиться с Харри. Любопытно, как меняются взгляды на жизнь после того, как тебя едва не разорвало на кусочки заложенной в телефон бомбой...
Мысли об отце отступили на второй план, когда зазвонил его мобильный. Звонила Клер. Она немного нервничала, но была полна решимости довести дело до конца.
— Я долго раздумывала над тем, о чем мы говорили, и пришла к выводу, что нам следует изменить тактику. Меня интересует несколько вещей, но я собираюсь докопаться до истины иным способом.
— Звучит чрезвычайно умно. Настолько, что я не совсем понимаю, о чем вы говорите.
— Из наших разговоров я поняла, что многое в вашем характере напрямую связано с теми отношениями, которые были у вас с матерью и отчимом. Если не ошибаюсь, вы выросли в доме матери, который потом получили в наследство?
— И что с того?
— Кроме того, вы упомянули, что жить там не собираетесь, а также сказали, что в этом доме умер ваш отчим.
— Я все еще не понимаю, что из этого следует.
— Дело в том, что когда я разговариваю с пациентом, то всегда жду, когда он неосознанно произнесет ключевое слово. И теперь я думаю, что упоминание о доме вашей матери и является тем ключом, который позволит мне отпереть тайную дверь в вашей душе.
— Не понимаю, какое отношение к моему случаю может иметь дом моей матери?
— Не сам дом, Веб. А то, что произошло в этом доме.
Веб не сдавался.
— Ну, умер там мой отчим. Но как это может быть связано с моим психическим здоровьем?
— Об этом знаете только вы один.
— А я вам говорю, что ничего, кроме этого, мне не известно. И уж тем более я не имею представления, какое отношение моя жизнь в доме матери может иметь к тому странному состоянию, которое овладело мною в аллее. Слишком уж много лет прошло с тех пор.
— Вы даже представить себе не можете, Веб, как долго сознание может хранить некоторые вещи, которые, впрочем, в один прекрасный день обязательно прорываются наружу. Меня заинтересовал ваш рассказ о мальчике в аллее. Вполне возможно, что именно встреча с этим подростком и заставила вас вспомнить кое-что из своей прошлой жизни и это особым образом на вас повлияло.
— Я продолжаю утверждать, что не понимаю, о чем вы говорите.
— Все вы отлично понимаете, Веб. Просто ваше сознание отказывается это воспринимать и анализировать.
Веб закатил глаза.
— Вам не кажется, что все это просто какая-то психологическая белиберда?
В ответ на эти не слишком вежливые слова Клер сказала:
— Я, Веб, собираюсь подвергнуть вас гипнозу.
Веба это неприятно удивило.
— Я отказываюсь.
— Но это и вправду поможет нам кое-что выяснить.
— К примеру, умею ли я лаять, находясь в бессознательном состоянии.
— Напротив, находясь в состоянии гипноза, человек получает возможность углубиться в свое сознание. Это не говоря уже о том, что вы будете прекрасно отдавать себе отчет о том, что происходит вокруг, и я не смогу заставить вас делать что-нибудь такое, чего вы не захотите.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
Стрейт посмотрел на агентов с нескрываемой неприязнью.
Веб протянул ему руку:
— Агент Веб Лондон.
Стрейт пожал ему руку, сдавив ее куда сильнее, чем требуется при рукопожатии. Немо Стрейт был очень крепким мужчиной, и Веб не сомневался, что он сделал это намеренно, чтобы продемонстрировать свою силу. Потом Веб заметил, что Немо разглядывает повреждения у него на лице. Обычно эти шрамы вызывали у людей сочувствие, чего Веб терпеть не мог, но на Немо они не произвели никакого впечатления. Он смотрел на Веба с некоторым пренебрежением, как если бы в свое время получил куда более серьезные ранения. Хотя этот человек отнесся к нему с явной неприязнью, Вебу он понравился.
Кэнфилд указал на Веба и сказал:
— Этот парень сделал все, чтобы спасти моего сына, чего о других присутствующих здесь агентах я сказать не могу.
— Правительственные агенты только на то и годятся, чтобы мешать людям жить, — сказал Немо, продолжая смотреть на Веба. Произношение у него было деревенское — он особым образом растягивал гласные, делая крохотные паузы после каждого слога. Вебу почему-то подумалось, что в свободное время он любит петь под караоке песни в стиле кантри.
— Мы приехали сюда, потому что хотим помочь вам, Билли. Если на вас кто-нибудь нападет, мы должны быть рядом, чтобы пресечь любую попытку причинить вам вред, — сказал Бейтс.
Кэнфилд обвел глазами свои владения, после чего посмотрел на Бейтса:
— У меня на ферме работают десять мужчин, и все они отлично умеют управляться с пушкой.
Бейтс покачал головой.
— Мы спокойно проехали к вам сквозь открытые ворота, а вы даже не знали точно, кто мы такие. Тем не менее вы вышли к нам навстречу один и без оружия. Если бы мы хотели вас убить, вы уже были бы остывшим трупом.
Кэнфилд ухмыльнулся.
— А что, если я скажу вам, что мои мальчики наблюдали за вами с того самого момента, как вы въехали на территорию фермы? При этом у них кое-что было в руках, и они все время держали вас на прицеле.
У Веба было отлично развито так называемое шестое чувство, и прежде он всегда знал, когда в него целятся. Оставалось только удивляться, что ничего подобного во время поездки он не заметил.
— Коли дело у вас так поставлено, в один прекрасный день ваши мальчики могут застрелить невиновного, — сказал Бейтс.
— Вот уж этого никогда не случится, — бросил Кэнфилд.
— Я перечитал стенограмму процесса, Билли. На суде Эрнст Фри угрожал вас убить. Тогда, кстати, Бюро приставило к вам охрану.
Лицо Кэнфилда сделалось мрачнее тучи.
— Я это заметил. Куда бы я ни шел, за мной обязательно тащился «пиджак» с пистолетом в кармане, самим фактом своего существования напоминая мне о смерти моего сынишки. Я никого не хочу обидеть, но я насмотрелся на вас, ребята, до конца своей жизни.
Бейтс упрямо гнул свою линию:
— Бюро снова предлагает вам свою защиту. Вас будут охранять, пока Эрнста Фри не поймают и не засадят в камеру. Я настаиваю на этом.
Кэнфилд сложил на груди руки.
— Слава Богу, мы живем в свободной стране, — сказал он. — Поэтому я имею полное право выставить из своих владений всякого, кто мне не нравится. А вы, парни, мне не слишком по сердцу, по причине чего я прошу вас немедленно убираться к чертям с моей фермы.
Стрейт сразу же придвинулся к своему боссу. Веб заметил, что некоторые рабочие и фермеры тоже стали подходить к ним поближе. Веб также отметил про себя, что Романо незаметно положил руку на рукоять своего пистолета.
Один здоровенный парень из деревенских совершил большую ошибку, положив руку на плечо Романо. В следующее мгновение он уже лежал на земле лицом вниз, а Романо упирался коленом ему в шею. При этом один пистолет 45-го калибра он приставил парню к затылку, а второй, который он выхватил из кобуры, висевшей у него сзади на поясе, направил на других людей Кэнфилда.
— Ну что, ковбои, — сказал он, — может, кто-нибудь из вас хочет посостязаться со мной в стрельбе?
Веб испугался, что Романо кого-нибудь пристрелит, и сразу же шагнул вперед.
— Послушайте, Билли, — я убил двух членов «Свободного общества» и, если бы мне представилась такая возможность, прикончил бы и Эрнста Фри. Но этому ублюдку повезло, и он получил лишь пулю в плечо. Я же после этого дела лишился половины лица, а кроме того, из меня вытекла почти вся кровь. Я это к тому, что мы оба хотим, чтобы Эрнст Фри получил свое, просто методы у нас разные. Что, если мы с Романо немного поживем у вас на ферме? Обещаю, что никаких пиджаков не будет — только джинсы и сапоги. Мы даже поможем вам управляться по хозяйству. Но вы должны с нами сотрудничать, и если мы скажем вам, что нужно лечь на землю, вам придется это сделать. Похоже на то, что члены «Свободного общества» уже ухлопали несколько человек, и, надо отдать им должное, убивать они умеют очень ловко. Я нисколько не сомневаюсь, что ваши люди отважны и умеют стрелять, но этого может оказаться недостаточно, особенно если парни из «СО» всерьез решат вами заняться. Я понимаю, что вам не нравится, когда вами пытаются командовать. Но я сильно сомневаюсь, что в ваши планы входит подставлять свой лоб под пулю членов «Свободного общества». Вы с женой прошли через ад, когда убили вашего сына. Неужели вы хотите, чтобы она рыдала еще и над вашим телом?
Кэнфилд смотрел на Веба, казалось, целую вечность. И пока он на него смотрел, Веб отнюдь не был уверен, что он не полезет в драку или, того хуже, не велит своим людям открыть огонь. Наконец Кэнфилд опустил глаза и потыкал носком сапога землю.
— Ладно. Давайте вернемся в дом и поговорим об этом там. — Кэнфилд жестом велел Стрейту и своим людям приступать к работе. Романо освободил своего пленника и даже помог ему отряхнуть с одежды пыль.
— Не обижайся, парень. Я сделал бы это с каждым, кто попытался бы до меня дотронуться. Намек понял?
Парень поднял с земли шляпу и побрел прочь. В глазах у него был страх, и Вебу стало ясно, что «дотрагиваться» до Романо он больше никогда не захочет.
Кэнфилд и агенты снова забрались в «лендровер» и покатили назад к дому. Кэнфилд бросил взгляд на Веба и сказал:
— Я не хочу обсуждать то, что вы говорили. Должно быть, все это очень дельно и правильно. Но у меня нет никакого желания опять вспоминать то время. А все эти типы словно сговорились снова затащить меня в прошлое.
— Я вас понимаю, но... — Тут Веб сделал паузу, потому что зазвонил мобильный. Веб взглянул на свой аппарат, но тот молчал. Бейтс и Романо чуть ли не одновременно проверили свои мобильники — тоже мимо. Тогда Кэнфилд слазил в бардачок и достал оттуда свой телефон, но он тоже не звонил. Кэнфилд посмотрел себе под ноги и увидел на полу «лендровера» еще один мобильник. Он протянул руку и поднял его с пола.
— Кто-то оставил у меня в машине свой телефон, — сказал он. — Но это не аппарат Гвен. Странно. Кажется, никто, кроме нас, на этом внедорожнике не ездит. Может, его оставил торговый агент? Хочет мне что-нибудь продать? — Он собирался уже было нажать на кнопку, но Веб выхватил телефон у него из рук и, открыв окно, выбросил его из машины.
Кэнфилд посмотрел на него с удивлением.
— Что это вы себе позволяете, хотел бы я знать?
Агенты словно завороженные следили за полетом мобильника, который, описав в воздухе дугу, приземлился на краю скошенного поля. Но ничего не произошло. Разъяренный Кэнфилд ударил по тормозам и остановил свой внедорожник.
— Ну-ка вылезайте из машины и принесите мне этот чертов телефон!
Взрыв был настолько мощным, что едва не перевернул «лендровер», а огонь и дым взметнулись к небу на сотню футов.
Несколько секунд все сидели в полном молчании, переваривая произошедшее. Потом потрясенный увиденным Кэнфилд повернулся к Вебу.
— Ну и когда вы, парни, собираетесь приступить к своим обязанностям?
29
Веб ехал по улице, направляясь к дому своей матери. Он так и не решил, что с ним делать. Чтобы его продать, требовалось основательно постараться — причем оформлять все бумаги пришлось бы ему самому. У него не было денег, чтобы нанять для этого агента. С другой стороны, перестраивать или как-то обновлять дом ему тоже не хотелось. Ему вообще не хотелось ничего в нем трогать.
Веб решил заехать в дом матери, чтобы взять кое-что из вещей, так как ему предстояло некоторое время жить на ферме. К себе домой он заехать не отважился. Вполне возможно, что репортеры все еще его пасут. По счастью, кое-какая одежда имелась и в старом доме. Кроме того, он хотел занести на чердак коробку с письмами и фотографиями Харри Салливана. Ему не хотелось их потерять. С другой стороны, он не знал, как быть с отцом. Может, позвонить ему в тюрьму? Но разве это подходящее место для воссоединения со стариком? Хотя как быть, если тому придется гнить в тюрьме до конца жизни? Вполне возможно, это его единственный шанс встретиться с Харри. Любопытно, как меняются взгляды на жизнь после того, как тебя едва не разорвало на кусочки заложенной в телефон бомбой...
Мысли об отце отступили на второй план, когда зазвонил его мобильный. Звонила Клер. Она немного нервничала, но была полна решимости довести дело до конца.
— Я долго раздумывала над тем, о чем мы говорили, и пришла к выводу, что нам следует изменить тактику. Меня интересует несколько вещей, но я собираюсь докопаться до истины иным способом.
— Звучит чрезвычайно умно. Настолько, что я не совсем понимаю, о чем вы говорите.
— Из наших разговоров я поняла, что многое в вашем характере напрямую связано с теми отношениями, которые были у вас с матерью и отчимом. Если не ошибаюсь, вы выросли в доме матери, который потом получили в наследство?
— И что с того?
— Кроме того, вы упомянули, что жить там не собираетесь, а также сказали, что в этом доме умер ваш отчим.
— Я все еще не понимаю, что из этого следует.
— Дело в том, что когда я разговариваю с пациентом, то всегда жду, когда он неосознанно произнесет ключевое слово. И теперь я думаю, что упоминание о доме вашей матери и является тем ключом, который позволит мне отпереть тайную дверь в вашей душе.
— Не понимаю, какое отношение к моему случаю может иметь дом моей матери?
— Не сам дом, Веб. А то, что произошло в этом доме.
Веб не сдавался.
— Ну, умер там мой отчим. Но как это может быть связано с моим психическим здоровьем?
— Об этом знаете только вы один.
— А я вам говорю, что ничего, кроме этого, мне не известно. И уж тем более я не имею представления, какое отношение моя жизнь в доме матери может иметь к тому странному состоянию, которое овладело мною в аллее. Слишком уж много лет прошло с тех пор.
— Вы даже представить себе не можете, Веб, как долго сознание может хранить некоторые вещи, которые, впрочем, в один прекрасный день обязательно прорываются наружу. Меня заинтересовал ваш рассказ о мальчике в аллее. Вполне возможно, что именно встреча с этим подростком и заставила вас вспомнить кое-что из своей прошлой жизни и это особым образом на вас повлияло.
— Я продолжаю утверждать, что не понимаю, о чем вы говорите.
— Все вы отлично понимаете, Веб. Просто ваше сознание отказывается это воспринимать и анализировать.
Веб закатил глаза.
— Вам не кажется, что все это просто какая-то психологическая белиберда?
В ответ на эти не слишком вежливые слова Клер сказала:
— Я, Веб, собираюсь подвергнуть вас гипнозу.
Веба это неприятно удивило.
— Я отказываюсь.
— Но это и вправду поможет нам кое-что выяснить.
— К примеру, умею ли я лаять, находясь в бессознательном состоянии.
— Напротив, находясь в состоянии гипноза, человек получает возможность углубиться в свое сознание. Это не говоря уже о том, что вы будете прекрасно отдавать себе отчет о том, что происходит вокруг, и я не смогу заставить вас делать что-нибудь такое, чего вы не захотите.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105