И я не опозорил его памяти. Но я каждый день думал о том, что он сказал мне перед смертью. И от этого мной овладевала такая безысходность, что мне оставалось только кричать — или пойти и кого-нибудь убить.
— Я в состоянии это понять.
— Неужели? Этого вам не понять никогда.
— Вы, конечно, не мой пациент. Тем не менее примите от меня дружеский совет: уходите со службы и живите так, как вам хочется. В противном случае подспудная обида на отца, которая постоянно вас гложет, и другие негативные факторы могут отрицательно сказаться на вашей психике. И тогда в один прекрасный день вы поймете, что причиняете боль не только себе, но и тем, кто вас любит.
Он посмотрел на нее с такой печалью, что это не могло ее не тронуть.
— Боюсь, ваш совет, док, маленько запоздал, — сказал он. — Но насчет кольца вы верно заметили.
* * *
Романо высадил Клер у гаража, а сам отправился в большой дом, чтобы узнать, как обстоят дела у Кэнфилдов. Теперь Клер и Веб сидели в маленькой гостиной на втором этаже и испытующе смотрели друг на друга.
— Что ж, давайте поговорим о гипнозе, — сказал Веб.
— Хотя вы и отказались подвергнуться гипнозу у доктора О'Бэннона, он, надеюсь, объяснил вам, что это такое?
— Он что-то мне об этом говорил, но я уже забыл что.
— Прежде всего вам нужно научиться расслабляться и плыть по течению, а не против него. На мой взгляд, вы относитесь к тому типу людей, которые не умеют расслабляться и постоянно напряжены.
— Вы и вправду так думаете?
Она улыбнулась и отпила кофе, который он для нее приготовил.
— Для того чтобы это понять, Веб, не обязательно быть психиатром. — Она посмотрела в окно. — Какое, однако, здесь чудесное место.
— Да, это так.
— Полагаю, вы не можете сказать мне, чем здесь занимаетесь?
— Я и так уже нарушил все правила, пригласив вас сюда, но Романо наверняка обнаружил бы слежку, если бы она была, — сказал Веб, а сам подумал, что людям, которые хотят прикончить Кэнфилдов, нет никакой необходимости за кем-либо следить. Они, вероятно, и так в курсе всех событий, которые происходят в Ист-Уиндз. Иначе они не смогли бы подложить взрывное устройство в машину Билли.
— Ваш Романо — чрезвычайно любопытный для психиатра тип. Пока мы сюда ехали, я обнаружила у него по крайней мере пять психозов, классический пассивно-агрессивный синдром, нездоровую тягу к душевной боли и склонность к насилию.
— Правда? А я думал, у него этих самых психозов еще больше.
— И при всем при том он человек интеллектуальный, тонко чувствующий, глубоко эмоциональный, независимый и на редкость преданный. Короче говоря, та еще мешанина. Прямо шведский стол какой-то.
— Если вам нужен человек, который прикрыл бы вам спину, то парня лучше Полли не найти. Снаружи он, конечно, малость грубоват и колюч, но у него благородное сердце. Но уж если он кого невзлюбил, тогда пиши пропало. Его жена Энджи тоже женщина весьма своеобразная, и странностей у нее, пожалуй, побольше, чем у Романо. Недавно я узнал, что она ходит к доктору О'Бэннону. Оказывается, жены некоторых наших ребят регулярно посещают психиатров. Я у вас в клинике даже Дебби Райнер видел. Это вдова Тедди Райнера, который возглавлял нашу группу.
— У нас много пациентов из ФБР и других правоохранительных организаций. Раньше доктор О'Бэннон был штатным психиатром Бюро и, когда занялся частной практикой, уговорил часть своих пациентов посещать нашу клинику. Это особая, я бы даже сказала, уникальная практика, поскольку приходится лечить людей, которые постоянно подвергаются различным тяжелым стрессам, непосредственно связанным с их тяжелой и опасной работой. Мне лично такие люди очень интересны. Кроме того, я искренне восхищаюсь ими. Но вы, полагаю, и сами об этом догадываетесь.
Веб внимательно на нее посмотрел; Клер заметила в его глазах боль.
— Вас что-то тревожит? — осторожно спросила она.
— Тревожит. Мое дело, которое вы получили от руководства Бюро. Вы, случайно, не читали там запись беседы с неким Харри Салливаном?
С минуту помолчав, Клер сказала:
— Читала. Сначала хотела сказать вам об этом, но потом решила подождать, пока вы сами об этом узнаете.
— Я узнал, — сдержанно ответил он. — На четырнадцать лет позже, чем следовало.
— У вашего отца не было никаких причин отзываться о вас хорошо. Ему предстояло провести в тюрьме еще как минимум двадцать лет, а вы к нему ни разу не приехали. И тем не менее...
— И тем не менее он заявил, что из меня получится отличный агент ФБР. Самый лучший. Он именно так тогда сказал.
— Именно так, — негромко сказала Клер.
— Возможно, когда-нибудь мы с ним все-таки встретимся, — сказал Веб.
Клер выдержала его испытующий взгляд.
— Думаю, это будет для вас непросто и может нанести вам психическую травму. С другой стороны, возможно, это и неплохая идея.
— Голос из прошлого. Так это, кажется, называется?
— Вроде того.
— Кстати, о голосах. Я все время думаю о том, что сказал мне Кевин Вестбрук в тот роковой день в аллее.
Клер выпрямилась на стуле.
— Вы имеете в виду фразу «Пропадите вы все пропадом»?
— Вы знаете что-нибудь о магах-вуду?
— Немного. Думаете, Кевин наслал на вас тогда проклятие?
— Нет, не он. А те, кто за ним стоял... Я ни в чем не уверен, так что считайте, что это просто мысли вслух.
На лице у Клер выразилось сомнение.
— Полагаю, что возможно и такое, Веб. Но я бы на вашем месте не стала искать в этом ответы на все ваши вопросы.
Пощелкав пальцами, Веб сказал:
— Возможно, вы и правы. В таком случае вынимайте часы, док, и начинайте делать свои пассы.
— Обычно я пользуюсь синей ручкой... Итак, прежде всего вы должны сесть вон в то кресло с подголовником и откинуться на подушки. Если вы будете сидеть так, словно аршин проглотили, никакого гипноза не получится. Вам необходимо расслабиться, и я вам в этом помогу.
Веб послушно опустился в кресло. Клер расположилась на оттоманке по диагонали от него.
— Для начала я хочу развеять некоторые мифы, связанные с гипнозом. Как я уже вам говорила, это не бессознательное состояние. Ваш мозг будет продолжать функционировать. Хотя при гипнозе ваше сознание настраивается на режим максимальной восприимчивости и внушаемости, это вовсе не означает, что вы лишитесь возможности контролировать происходящее. Если разобраться, гипноз — это по сути самогипноз, и моя задача — помочь вам расслабиться до такой степени, чтобы вы могли достичь этой стадии. Быть может, вы этого не знаете, но человека нельзя загипнотизировать против его воли, как, равным образом, заставить его выполнять под гипнозом некие действия, которые ему выполнять не хочется. Так что вы будете в полной безопасности. — Она ободряюще ему улыбнулась. — Вы следите за ходом моей мысли?
Веб кивнул.
Клер подняла свою синюю ручку вверх.
— Вы поверите, если я скажу, что это та самая ручка, которой пользовался доктор Фрейд?
— Не поверю.
— И правильно. Потому что ручкой он не пользовался. Тем не менее, чтобы загипнотизировать пациента, мы используем различные предметы. Теперь мне необходимо, чтобы вы сосредоточили внимание на кончике ручки.
Она приблизила ручку к лицу Веба на расстояние около пяти дюймов, держа ее чуть выше естественной линии его взгляда. Чтобы увидеть ручку, Вебу пришлось приподнять голову.
— Нет, Веб, так дело не пойдет, — сказала Клер. — Вы должны следить за ручкой только с помощью глаз.
Клер положила руку ему на лоб и прижала его голову к подголовнику. Теперь Веб, чтобы увидеть кончик ручки, должен был закатить глаза вверх.
— Вот теперь все правильно, все очень хорошо. Большинство людей быстро устает от такой процедуры, но я уверена, что вы выдержите. Вы же сильный и целеустремленный человек, не правда ли? Поэтому продолжайте смотреть на кончик ручки. — Голос Клер звучал негромко и ровно, но не монотонно. Она проговаривала слова немного медленнее обычного; при этом в ее голосе звучал покой, обещавший сочувствие и утешение.
Прошла минута. Потом, в то время как Веб продолжал созерцать кончик ручки, Клер сказала: «А теперь моргните», — и Веб моргнул. Она заметила, что глаза его, которые смотрели вверх под очень неудобным углом, увлажнились. И он моргнул прежде, чем она сказала: «А теперь моргните». Но она знала, что сейчас Веб не в состоянии контролировать последовательностью событий — он был слишком занят созерцанием кончика ручки и тем, чтобы держать глаза открытыми. Но ощущение того, что что-то произошло, должно было у него остаться, как и осознание власти, которую она начинает постепенно над ним приобретать. Он не знал еще, находится ли уже под воздействием гипноза, но по мере того, как глаза его уставали, его сознание помимо воли приходило во все большее смятение и начинало приоткрываться перед гипнотизером.
— У вас, Веб, все очень хорошо получается, — сказала она. — Лучше, чем у кого-либо другого. Вы все больше и больше расслабляетесь. Продолжайте смотреть на кончик ручки. — Клер заметила, что Вебу нравится, когда его хвалят, и быстро пришла к заключению, что он готов на все, чтобы только услышать от нее слова одобрения. Он нуждался в любви и внимании, поскольку не получал их, когда был ребенком.
— А теперь моргните, — сказала она во второй раз. И он моргнул. Она знала, что это движение принесло ему немалое облегчение и сняло сковывавшие его беспокойство и напряженность. Клер знала также, что кончик ручки в глазах Веба с каждой минугой увеличивался в размерах, и ему уже не особенно хотелось на него смотреть.
— Сейчас у меня появилось такое чувство, что вам хочется закрыть глаза, — сказала Клер, — поскольку ваши веки становятся все тяжелее и тяжелее. Действительно, вам непросто держать их открытыми. А потому — закройте глаза.
Веб закрыл глаза, но через секунду приоткрыл их снова. Клер знала, что такое бывает довольно часто.
— Продолжайте смотреть на кончик ручки. Ваши глаза должны закрыться естественным образом — когда вам уже будет невмоготу держать их открытыми.
Глаза Веба медленно закрылись и остались в этом положении.
— А теперь я хочу, чтобы вы произнесли слово «десять» десять раз — так быстро, как только сможете.
Веб сделал, как ему было велено, после чего она задала ему вопрос:
— Из чего изготовляются алюминиевые канистры?
— Из жести, — гордо сказал Веб и улыбнулся.
— Из алюминия.
Улыбка на губах Веба погасла.
Клер продолжала говорить полным сочувствия, успокаивающим голосом.
— Вы знаете, что такое «правило»? Это полоска грубой кожи, о которую жившие в старину на Диком Западе люди точили бритвы. Я хочу, чтобы вы произнесли слово «правило» десять раз.
Утомленный сеансом, Веб подчинился и сделал все так, как она сказала.
— Что вы делаете при зеленом свете?
— Стою! — громко крикнул он.
— Неправда. Когда вы видите зеленый свет, вы не стоите, а проезжаете. — Плечи у Веба поникли от огорчения, но она снова поторопилась его похвалить: — У вас все очень хорошо получается. Мало кому удается правильно ответить на эти вопросы с первого раза. Зато сейчас вы кажетесь на удивление расслабленным. Я хочу, чтобы вы начали громко считать тройками от цифры триста в обратном порядке.
Веб начал обратный отсчет и дошел до 279, после чего она велела ему продолжать считать пятерками. Он начал вести обратный отсчет пятерками, потом по требованию Клер перешел на семерки, после чего — на девятки.
Наконец Клер остановила его и сказала:
— Перестаньте считать и постарайтесь максимально расслабиться. Теперь попытайтесь себе представить, что вы находитесь наверху эскалатора. Это высшая точка вашей нынешней релаксации. Но внизу эскалатора вас ждет еще большее расслабление. Поезжайте вниз по эскалатору, хорошо? Я хочу, чтобы вы достигли максимальной расслабленности, какой еще никогда в жизни не испытывали.
Веб согласно кивнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
— Я в состоянии это понять.
— Неужели? Этого вам не понять никогда.
— Вы, конечно, не мой пациент. Тем не менее примите от меня дружеский совет: уходите со службы и живите так, как вам хочется. В противном случае подспудная обида на отца, которая постоянно вас гложет, и другие негативные факторы могут отрицательно сказаться на вашей психике. И тогда в один прекрасный день вы поймете, что причиняете боль не только себе, но и тем, кто вас любит.
Он посмотрел на нее с такой печалью, что это не могло ее не тронуть.
— Боюсь, ваш совет, док, маленько запоздал, — сказал он. — Но насчет кольца вы верно заметили.
* * *
Романо высадил Клер у гаража, а сам отправился в большой дом, чтобы узнать, как обстоят дела у Кэнфилдов. Теперь Клер и Веб сидели в маленькой гостиной на втором этаже и испытующе смотрели друг на друга.
— Что ж, давайте поговорим о гипнозе, — сказал Веб.
— Хотя вы и отказались подвергнуться гипнозу у доктора О'Бэннона, он, надеюсь, объяснил вам, что это такое?
— Он что-то мне об этом говорил, но я уже забыл что.
— Прежде всего вам нужно научиться расслабляться и плыть по течению, а не против него. На мой взгляд, вы относитесь к тому типу людей, которые не умеют расслабляться и постоянно напряжены.
— Вы и вправду так думаете?
Она улыбнулась и отпила кофе, который он для нее приготовил.
— Для того чтобы это понять, Веб, не обязательно быть психиатром. — Она посмотрела в окно. — Какое, однако, здесь чудесное место.
— Да, это так.
— Полагаю, вы не можете сказать мне, чем здесь занимаетесь?
— Я и так уже нарушил все правила, пригласив вас сюда, но Романо наверняка обнаружил бы слежку, если бы она была, — сказал Веб, а сам подумал, что людям, которые хотят прикончить Кэнфилдов, нет никакой необходимости за кем-либо следить. Они, вероятно, и так в курсе всех событий, которые происходят в Ист-Уиндз. Иначе они не смогли бы подложить взрывное устройство в машину Билли.
— Ваш Романо — чрезвычайно любопытный для психиатра тип. Пока мы сюда ехали, я обнаружила у него по крайней мере пять психозов, классический пассивно-агрессивный синдром, нездоровую тягу к душевной боли и склонность к насилию.
— Правда? А я думал, у него этих самых психозов еще больше.
— И при всем при том он человек интеллектуальный, тонко чувствующий, глубоко эмоциональный, независимый и на редкость преданный. Короче говоря, та еще мешанина. Прямо шведский стол какой-то.
— Если вам нужен человек, который прикрыл бы вам спину, то парня лучше Полли не найти. Снаружи он, конечно, малость грубоват и колюч, но у него благородное сердце. Но уж если он кого невзлюбил, тогда пиши пропало. Его жена Энджи тоже женщина весьма своеобразная, и странностей у нее, пожалуй, побольше, чем у Романо. Недавно я узнал, что она ходит к доктору О'Бэннону. Оказывается, жены некоторых наших ребят регулярно посещают психиатров. Я у вас в клинике даже Дебби Райнер видел. Это вдова Тедди Райнера, который возглавлял нашу группу.
— У нас много пациентов из ФБР и других правоохранительных организаций. Раньше доктор О'Бэннон был штатным психиатром Бюро и, когда занялся частной практикой, уговорил часть своих пациентов посещать нашу клинику. Это особая, я бы даже сказала, уникальная практика, поскольку приходится лечить людей, которые постоянно подвергаются различным тяжелым стрессам, непосредственно связанным с их тяжелой и опасной работой. Мне лично такие люди очень интересны. Кроме того, я искренне восхищаюсь ими. Но вы, полагаю, и сами об этом догадываетесь.
Веб внимательно на нее посмотрел; Клер заметила в его глазах боль.
— Вас что-то тревожит? — осторожно спросила она.
— Тревожит. Мое дело, которое вы получили от руководства Бюро. Вы, случайно, не читали там запись беседы с неким Харри Салливаном?
С минуту помолчав, Клер сказала:
— Читала. Сначала хотела сказать вам об этом, но потом решила подождать, пока вы сами об этом узнаете.
— Я узнал, — сдержанно ответил он. — На четырнадцать лет позже, чем следовало.
— У вашего отца не было никаких причин отзываться о вас хорошо. Ему предстояло провести в тюрьме еще как минимум двадцать лет, а вы к нему ни разу не приехали. И тем не менее...
— И тем не менее он заявил, что из меня получится отличный агент ФБР. Самый лучший. Он именно так тогда сказал.
— Именно так, — негромко сказала Клер.
— Возможно, когда-нибудь мы с ним все-таки встретимся, — сказал Веб.
Клер выдержала его испытующий взгляд.
— Думаю, это будет для вас непросто и может нанести вам психическую травму. С другой стороны, возможно, это и неплохая идея.
— Голос из прошлого. Так это, кажется, называется?
— Вроде того.
— Кстати, о голосах. Я все время думаю о том, что сказал мне Кевин Вестбрук в тот роковой день в аллее.
Клер выпрямилась на стуле.
— Вы имеете в виду фразу «Пропадите вы все пропадом»?
— Вы знаете что-нибудь о магах-вуду?
— Немного. Думаете, Кевин наслал на вас тогда проклятие?
— Нет, не он. А те, кто за ним стоял... Я ни в чем не уверен, так что считайте, что это просто мысли вслух.
На лице у Клер выразилось сомнение.
— Полагаю, что возможно и такое, Веб. Но я бы на вашем месте не стала искать в этом ответы на все ваши вопросы.
Пощелкав пальцами, Веб сказал:
— Возможно, вы и правы. В таком случае вынимайте часы, док, и начинайте делать свои пассы.
— Обычно я пользуюсь синей ручкой... Итак, прежде всего вы должны сесть вон в то кресло с подголовником и откинуться на подушки. Если вы будете сидеть так, словно аршин проглотили, никакого гипноза не получится. Вам необходимо расслабиться, и я вам в этом помогу.
Веб послушно опустился в кресло. Клер расположилась на оттоманке по диагонали от него.
— Для начала я хочу развеять некоторые мифы, связанные с гипнозом. Как я уже вам говорила, это не бессознательное состояние. Ваш мозг будет продолжать функционировать. Хотя при гипнозе ваше сознание настраивается на режим максимальной восприимчивости и внушаемости, это вовсе не означает, что вы лишитесь возможности контролировать происходящее. Если разобраться, гипноз — это по сути самогипноз, и моя задача — помочь вам расслабиться до такой степени, чтобы вы могли достичь этой стадии. Быть может, вы этого не знаете, но человека нельзя загипнотизировать против его воли, как, равным образом, заставить его выполнять под гипнозом некие действия, которые ему выполнять не хочется. Так что вы будете в полной безопасности. — Она ободряюще ему улыбнулась. — Вы следите за ходом моей мысли?
Веб кивнул.
Клер подняла свою синюю ручку вверх.
— Вы поверите, если я скажу, что это та самая ручка, которой пользовался доктор Фрейд?
— Не поверю.
— И правильно. Потому что ручкой он не пользовался. Тем не менее, чтобы загипнотизировать пациента, мы используем различные предметы. Теперь мне необходимо, чтобы вы сосредоточили внимание на кончике ручки.
Она приблизила ручку к лицу Веба на расстояние около пяти дюймов, держа ее чуть выше естественной линии его взгляда. Чтобы увидеть ручку, Вебу пришлось приподнять голову.
— Нет, Веб, так дело не пойдет, — сказала Клер. — Вы должны следить за ручкой только с помощью глаз.
Клер положила руку ему на лоб и прижала его голову к подголовнику. Теперь Веб, чтобы увидеть кончик ручки, должен был закатить глаза вверх.
— Вот теперь все правильно, все очень хорошо. Большинство людей быстро устает от такой процедуры, но я уверена, что вы выдержите. Вы же сильный и целеустремленный человек, не правда ли? Поэтому продолжайте смотреть на кончик ручки. — Голос Клер звучал негромко и ровно, но не монотонно. Она проговаривала слова немного медленнее обычного; при этом в ее голосе звучал покой, обещавший сочувствие и утешение.
Прошла минута. Потом, в то время как Веб продолжал созерцать кончик ручки, Клер сказала: «А теперь моргните», — и Веб моргнул. Она заметила, что глаза его, которые смотрели вверх под очень неудобным углом, увлажнились. И он моргнул прежде, чем она сказала: «А теперь моргните». Но она знала, что сейчас Веб не в состоянии контролировать последовательностью событий — он был слишком занят созерцанием кончика ручки и тем, чтобы держать глаза открытыми. Но ощущение того, что что-то произошло, должно было у него остаться, как и осознание власти, которую она начинает постепенно над ним приобретать. Он не знал еще, находится ли уже под воздействием гипноза, но по мере того, как глаза его уставали, его сознание помимо воли приходило во все большее смятение и начинало приоткрываться перед гипнотизером.
— У вас, Веб, все очень хорошо получается, — сказала она. — Лучше, чем у кого-либо другого. Вы все больше и больше расслабляетесь. Продолжайте смотреть на кончик ручки. — Клер заметила, что Вебу нравится, когда его хвалят, и быстро пришла к заключению, что он готов на все, чтобы только услышать от нее слова одобрения. Он нуждался в любви и внимании, поскольку не получал их, когда был ребенком.
— А теперь моргните, — сказала она во второй раз. И он моргнул. Она знала, что это движение принесло ему немалое облегчение и сняло сковывавшие его беспокойство и напряженность. Клер знала также, что кончик ручки в глазах Веба с каждой минугой увеличивался в размерах, и ему уже не особенно хотелось на него смотреть.
— Сейчас у меня появилось такое чувство, что вам хочется закрыть глаза, — сказала Клер, — поскольку ваши веки становятся все тяжелее и тяжелее. Действительно, вам непросто держать их открытыми. А потому — закройте глаза.
Веб закрыл глаза, но через секунду приоткрыл их снова. Клер знала, что такое бывает довольно часто.
— Продолжайте смотреть на кончик ручки. Ваши глаза должны закрыться естественным образом — когда вам уже будет невмоготу держать их открытыми.
Глаза Веба медленно закрылись и остались в этом положении.
— А теперь я хочу, чтобы вы произнесли слово «десять» десять раз — так быстро, как только сможете.
Веб сделал, как ему было велено, после чего она задала ему вопрос:
— Из чего изготовляются алюминиевые канистры?
— Из жести, — гордо сказал Веб и улыбнулся.
— Из алюминия.
Улыбка на губах Веба погасла.
Клер продолжала говорить полным сочувствия, успокаивающим голосом.
— Вы знаете, что такое «правило»? Это полоска грубой кожи, о которую жившие в старину на Диком Западе люди точили бритвы. Я хочу, чтобы вы произнесли слово «правило» десять раз.
Утомленный сеансом, Веб подчинился и сделал все так, как она сказала.
— Что вы делаете при зеленом свете?
— Стою! — громко крикнул он.
— Неправда. Когда вы видите зеленый свет, вы не стоите, а проезжаете. — Плечи у Веба поникли от огорчения, но она снова поторопилась его похвалить: — У вас все очень хорошо получается. Мало кому удается правильно ответить на эти вопросы с первого раза. Зато сейчас вы кажетесь на удивление расслабленным. Я хочу, чтобы вы начали громко считать тройками от цифры триста в обратном порядке.
Веб начал обратный отсчет и дошел до 279, после чего она велела ему продолжать считать пятерками. Он начал вести обратный отсчет пятерками, потом по требованию Клер перешел на семерки, после чего — на девятки.
Наконец Клер остановила его и сказала:
— Перестаньте считать и постарайтесь максимально расслабиться. Теперь попытайтесь себе представить, что вы находитесь наверху эскалатора. Это высшая точка вашей нынешней релаксации. Но внизу эскалатора вас ждет еще большее расслабление. Поезжайте вниз по эскалатору, хорошо? Я хочу, чтобы вы достигли максимальной расслабленности, какой еще никогда в жизни не испытывали.
Веб согласно кивнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105