Смерть – великий уравнитель бедняков.
Фрэнк щелкнул выключателем; комната погрузилась в абсолютную темноту. Послышался шелест: Саймон нажала на кнопку распылителя. Почти сразу же, подобно множеству светлячков, очень небольшой участок ковра засветился голубоватым светом и тут же погас. Фрэнк включил свет и взглянул на Саймон.
– Значит, тут еще чья-то кровь. Отменная находка, Лора. Нельзя ли исхитриться и наскрести количество образца, достаточное для анализа крови и определения ее группы? Для анализа на ДНК?
– Ну что ж, – Саймон, похоже, сомневалась, – мы поднимем ковер и посмотрим, не просочилось ли что-нибудь сквозь него, но это маловероятно. Учти, ковер обработали. И следы крови смешались с большой массой реактива. Поэтому не особенно на это рассчитывай.
– Ладно, один взломщик ранен. – Фрэнк размышлял вслух. – Крови немного, но она есть.
В поисках подтверждения своим словам он посмотрел на Саймон; она утвердительно кивнула.
– Ранен, но чем? Когда мы ее нашли, у нее в руках ничего не было.
Саймон угадала его мысль.
– И судя по тому, что ее смерть была моментальной, возможно, произошел бы спазм мышц. Чтобы вынуть что-нибудь из ее руки, им, возможно, пришлось бы травмировать ее пальцы...
Фрэнк закончил фразу:
– ...А вскрытие ничего подобного не обнаружило.
– Ее рука могла разжаться под действием удара пуль.
– Насколько часто это происходит?
– Для этого случая достаточно и одного раза.
– Ладно, предположим, у нее было оружие, но теперь его нет. Что это могло бы быть?
Собирая свой рабочий комплект, Саймон задумалась.
– Вероятно, пистолет можно исключить; в противном случае она могла бы сделать ответный выстрел, а на ее руках нет следов пороха. Им бы не удалось удалить их, не поранив кожи.
– Хорошо. К тому же нет сведений, что она когда-либо регистрировала оружие. И мы уже убедились, что в доме оружия нет.
– Значит, это не огнестрельное оружие. Может быть, нож. Неизвестен тип раны, но, вероятно, это был поверхностный порез. Количество вырезанных волокон невелико, поэтому рана не представляла угрозы для жизни.
– Таким образом, она порезала одного из взломщиков, возможно, его руку или ногу. А затем они отступили и застрелили ее? Или она порезала его, когда умирала’ – Фрэнк поправился. – Нет. Она умерла мгновенно. Она ранит одного из них в другой комнате, прибегает сюда и получает пулю. Стоя над ней, раненый взломщик роняет несколько капель крови.
– Не забывай про тайник. Скорее всего, она застала их на месте преступления.
– Правильно, но и ты не забывай, что стреляли от двери в сторону комнаты. И линия выстрелов нисходящая. Кто кого застал? Вот что не дает мне покоя...
– Тогда зачем забирать нож, если он был?
– Потому что он может каким-то образом на кого-то вывести.
– Отпечатки? – Саймон заволновалась при мысли о спрятанных где-то уликах. Фрэнк кивнул.
– По-моему, да.
– Покойная миссис Салливан имела привычку держать при себе нож?
Вместо ответа Фрэнк хлопнул себя по лбу с такой силой, что Саймон поморщилась. Он бросился к тумбочке и схватил снимок. Покачав головой, Фрэнк передал ей фотографию:
– Вот этот проклятый нож.
Саймон взглянула на снимок. На тумбочке был виден длинный нож для вскрытия конвертов с кожаной ручкой.
– Кожа объясняет также присутствие следов масла на ее ладонях.
При выходе из дома Фрэнк задержался у двери. Он посмотрел на панель управления сигнализацией, которая была вновь приведена в рабочее состояние. Затем его лицо засветилось улыбкой, когда ускользающая мысль пробилась, наконец, на поверхность.
– Лора, у тебя в чемодане есть флуоресцентная лампа?
– Да, а что?
– Можешь ее вынуть?
Удивившись, Саймон достала лампу. Она вернулась в фойе и включила ее в сеть.
– Посвети-ка ею на кнопки с цифрами. То, что открылось Фрэнку при флуоресцентном свете, заставило его еще раз улыбнуться.
– Черт, это отлично.
– Что это означает? – Саймон смотрела на него, ничего не понимая.
– Это означает, что, во-первых, здесь замешан кто-то из домашних и, во-вторых, взломщики – изобретательные люди.
* * *
Фрэнк сидел в маленькой комнате для допросов. Он поборол желание закурить еще одну сигарету и вместо этого взял жевательную резинку. Он оглядел кирпичные стены, дешевый металлический стол, старые стулья и подумал, что обстановка здесь довольно угнетающая. Это было ему на руку. Подавленный человек раним, а ранимый человек, если нащупать его больное место, расположен к разговору. А Фрэнк хотел слушать. Он был готов слушать хоть целый день.
Дело все еще оставалось чрезвычайно запутанным, но отдельные детали начали проясняться.
Бадди Будизински до сих пор жил в Арлингтоне и теперь работал на автомобильной мойке в Фоллз Черч. Он признал, что бывал в доме Салливана, читал об убийстве, но кроме этого ничего не знал. Фрэнк был склонен верить ему. Мужчина казался не особенно сообразительным, не вступал в прошлом в конфликт с законом и всю свою взрослую жизнь выполнял черную работу, причиной чего, несомненно, было то, что он окончил всего пять классов. Его квартира была крайне скромной, если не сказать бедной и убогой. С Будизински Фрэнк зашел в тупик.
Роджерс же, наоборот, оказался настоящим кладом. Номер карточки социального страхования, который он указал при приеме на работу, был вполне реальным, однако принадлежал сотруднице Государственного департамента, на два года отправленной на работу в Таиланд. Должно быть, он знал, что служба уборки домов не станет его проверять. Какая им была разница? Адрес, указанный в анкете, представлял собой мотель в Белтсвилле, штат Мэриленд. В течение последнего года под таким именем в мотеле никто не регистрировался, и там не видели никого, кто подходил бы описанию Роджерса. В Канзасе о нем сведений не было. Вдобавок, он не получил денег ни по одному платежному чеку, выданному ему службой. Это само по себе говорило о многом.
Фоторобот, составленный на основе описания Роджерса Петтисом, готовился в эти минуты и будет распространен по всему округу.
Роджерс был тем самым парнем, Фрэнк чувствовал это. Он побывал в доме и исчез, оставив ложные сведения о себе. В эти минуты Саймон исследовала фургон Петтиса в отчаянных попытках отыскать отпечатки Роджерса. У них не было отпечатков, привязанных к месту преступления, но если бы они смогли установить личность Роджерса, то дело Фрэнка начало бы приобретать четкие очертания. Оно существенно продвинется вперед, если человек, которого ждал Фрэнк, проявит готовность к сотрудничеству.
Уолтер Салливан подтвердил, что старинный нож для вскрытия конвертов исчез из его спальни. Фрэнк страстно желал заполучить эту поистине золотую улику. Фрэнк поделился с Салливаном своими соображениями по поводу того что его жена могла поранить ножом одного из взломщиков Старик, похоже, никак не среагировал на эту информацию Фрэнк на мгновение подумал, а расслышал ли его Салливан Детектив еще раз проверил список прислуги Салливана хотя уже знал все имена наизусть. Больше всего его интересовало лишь одно из них.
Он не раз вспоминал о заключении представителя компании, производящей системы сигнализации. Портативный компьютер был неспособен определить правильную последовательность пяти цифр кода, выбранную из пятнадцатиразрядного числа, за столь короткое время, в особенности если учесть почти мгновенную ответную реакцию компьютера самой системы. Чтобы сделать это, нужно было исключить некоторые варианты. Каким образом?
Обследование клавиатуры панели управления показало, что на каждую ее кнопку был нанесен химический препарат, – название препарата Фрэнк не запомнил, хотя Саймон опознала его, – видимый лишь во флуоресцентном свете.
Фрэнк откинулся на спинку стула и представил, как Уолтер Салливан или дворецкий, или кто-то еще, в чьи обязанности входило включение сигнализации, спускается вниз и вводит код в систему. Пальцем касается нужных кнопок, их всего пять, и сигнализация включена. Затем уходит, не подозревая, что на его пальце остались следы химического препарата, невидимого невооруженным глазом и не имеющего запаха. И что самое важное, он совершенно не догадывается, что только что рассекретил пять цифр кода. В свете флуоресцентной лампы взломщики смогут определить, какие это цифры, так как на соответствующих кнопках вещество было частично удалено пальцем. При наличии такой информации с помощью компьютера можно быстро определить правильную последовательность цифр, что увеличивало вероятность успешного взлома до 99,9%.
Оставалось ответить на вопрос: кто нанес химический препарат? Сначала Фрэнк решил, что это сделал сам взломщик, который, вероятно, скрывался под именем Рождерса, но все факты опровергали такую версию. Во-первых, в доме всегда было много людей, и даже самому беспечному наблюдателю кто-то, крутящийся около панели сигнализации, показался бы подозрительным. Во-вторых, фойе было большим и самым открытым помещением в доме. И наконец, нанесение препарата потребовало бы определенного времени. У Роджерса такой роскоши не было. Малейшее подозрение, самый мимолетный взгляд, и весь его план провалился бы. Человек, который придумал все это, был не из тех, кто подвергает себя подобному риску. Роджерс этого не делал. Фрэнк полагал, что знает, кто сделал это.
* * *
На первый взгляд, женщина казалась настолько худой, что производила впечатление истощенного ракового больного. На второй взгляд, здоровый цвет ее лица, хрупкое телосложение и грация, с которой она передвигалась, убеждали в том, что она очень худа, но вполне физически здорова.
– Пожалуйста, присаживайтесь, мисс Брум. Спасибо, что пришли.
Женщина кивнула и опустилась на один из стульев. На ней была цветастая юбка до щиколоток. На шее висела нитка фальшивого жемчуга. Ее волосы были собраны в короткий хвостик, несколько прядей на лбу начинали седеть. Судя по ее гладкой коже и отсутствию морщин, Фрэнк дал бы ей лет тридцать девять. В действительности, она была на несколько лет старше.
– Я думала, вы со мной уже закончили, мистер Фрэнк.
– Пожалуйста, называйте меня Сет. Вы курите?
Она отрицательно покачала головой.
– Я просто хочу задать вам несколько заключительных вопросов, вполне стандартных. И не только вам. Насколько я понял, вы увольняетесь от мистера Салливана.
Она нервно вздохнула, посмотрела вниз, а затем опять на Фрэнка.
– Мы с миссис Салливан были, так сказать, близки. Теперь мне нелегко, знаете... – Она осеклась.
– Я знаю, знаю, что вам нелегко. Это ужасно, чудовищно. – Фрэнк сделал паузу. – Как давно вы пришли на работу к Салливанам?
– Чуть больше года назад.
– Вы делаете уборку и?..
– Я помогаю делать уборку. Ею занимаются трое: Салли, Ребекка и я. Карен Тейлор готовит. Я также следила за вещами миссис Салливан. За ее одеждой и прочим. Я была кем-то вроде ее помощника. У мистера Салливана есть свой человек, Ричард.
– Хотите кофе?
Фрэнк не стал дожидаться ответа. Он поднялся и открыл дверь комнаты для допросов.
– Эй, Молли, можешь принести пару чашек кофе? – Он повернулся к мисс Брум. – Черный? Со сливками?
– Черный.
– Два черных, Молли, пожалуйста.
Он закрыл дверь и сел.
– Проклятые сквозняки, никак не могу согреться. – Он постучал по бетонной стене. – От бетона мало проку. Итак, вы говорили о миссис Салливан.
– Она очень хорошо ко мне относилась. Я имею в виду, что она разговаривала со мной обо всем. Она не была, не была, ну, вы знаете, из этого класса людей, высшего класса, я бы так сказала. Она училась там же, где и я: здесь, в Миддлтоне.
– И думаю, что ненамного позже, чем вы. Это замечание вызвало улыбку на губах Ванды Брум, и она сделала неосознанное движение, как бы поправляя невидимую прядь волос.
– Позже, чем мне хотелось бы.
Дверь открылась, и им принесли кофе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75