О чем же я мечтаю, что мне грезится, спрашивал себя Джек. Предмет его грез, похоже, двигался совсем близко, подобно солнечному зайчику, который он пытался ловить в пору раннего детства.
– Что с ним?
Вопрос Кейт вернул его к реальности. Он допил оставшуюся в стакане содовую.
– Сбит с толку. Ничего не говорит. Нервничает. Я никогда в жизни не видел его таким. Кстати, они нашли винтовку. На верхнем этаже одного из старых домов на другой стороне улицы. Кто бы ни стрелял, он уже далеко. Это точно. Черт, я думаю, полицейским это безразлично.
– Когда будет выдвинуто официальное обвинение?
– Послезавтра, в десять. – Он нагнул шею и схватил ее руку. – Кейт, они склоняются к версии о предумышленном убийстве. Тебе ли не знать, что за это предусмотрена высшая мера.
Она прекратила массировать его плечи.
– Чушь собачья. Убийство при совершении кражи со взломом – уголовное преступление первой категории, за него не положена высшая мера. Попроси прокурора вмешаться.
– Эй, это же моя работа, правда? – Он пытался вызвать у нее улыбку, но безуспешно. – Версия прокуратуры заключается в том, что он вломился в дом, и она застала его во время кражи. Они используют свидетельства физического насилия – следы избиения, удушения и два выстрела в голову, – чтобы отделить их от факта кражи. Они уверены, что такие действия соответствуют определению жестокого и безнравственного деяния. К тому же зафиксировано исчезновение драгоценностей Салливана. Убийство во время вооруженного ограбления приравнивается к умышленному убийству, за которое полагается высшая мера.
Кейт села и потерла виски. На ней не было макияжа; она относилась к тем женщинам, которые в нем не нуждаются. Однако перенесенное напряжение выдавало себя, в особенности поникшими плечами, мешками под глазами.
– Что тебе известно о Горелике? Он будет представителем обвинения по этому делу. – Джек бросил в рот кубик льда.
– Самодовольный болван, напыщенный, фанатичный, и потрясающий судебный юрист.
– Отлично.
Джек поднялся со стула и сел рядом с Кейт. Он помассировал ей лодыжку. Она легла на диван и запрокинула голову. Казалось, все было, как раньше; им стало так спокойно, так уютно вместе, словно и не было прошедших четырех лет.
– Тех улик, о которых сообщил мне Фрэнк, слишком мало для предъявления обвинения. Я ничего не понимаю, Джек.
Джек снял с нее носки и обеими руками стал растирать ее стопы, чувствуя пальцами изящные тонкие кости.
– Полицейские получили анонимную информацию о номере машины, которую видели около дома Салливана предположительно в ту ночь, когда произошло убийство. А эта машина в то время должна была находиться на стоянке задержанных автомобилей полиции округа Колумбия.
– Так. Эта информация была неверной.
– Нет. Лютер часто говорил мне, как просто угнать машину со стоянки. Используешь ее, а потом возвращаешь.
Кейт не смотрела на него; казалось, она изучает потолок.
– Так вот о чем вы беседовали. – В ее голосе послышался до боли знакомый Джеку упрек.
– Прекрати, Кейт.
– Прости. – Ее голос вновь стал утомленным.
– Полиция проверила покрытие пола. Там были обнаружены волокна ковра из спальни Салливанов. Также присутствует очень специфичная почвенная смесь. Оказывается, это в точности такая же смесь, как на кукурузном поле рядом с домом Салливана. Эта смесь готовилась специально для Салливана; такого состава больше нигде не найти. Я говорил с Гореликом. Он чувствует себя достаточно уверенно, поверь мне. Я еще не получил протоколов. Завтра подам запрос в суд.
– Ну и что? Как все это связано с моим отцом?
– Они получили ордер на обыск дома и машины Лютера. На коврике в машине обнаружена такая же смесь. А также на ковре в гостиной.
Кейт медленно открыла глаза.
– Он был в том доме, чистил ковры. Тогда и мог подцепить волокна.
– А потом пробежаться по кукурузному полю? Брось.
– Почву мог занести в дом кто-нибудь другой, а он наступил на нее.
– Я бы не стал это оспаривать, не будь одной зацепки. Она выпрямилась.
– И что же это за зацепка?
– Кроме волокон и грязи, они обнаружили растворитель на основе бензина. Во время обследования дома полиция нашла его следы на ковре. Они думают, что взломщик пытался отчистить кровь, свою кровь. Я уверен, у них есть дюжина свидетелей, готовых поклясться, что на ковер не наносили подобного вещества до или во время чистки ковров. Следовательно, Лютер мог подцепить следы очистителя лишь в том случае, если он был в доме после этого. Почва, волокна и очиститель для ковра. Вот тебе и связь. Кейт снова опустилась на диван.
– И наконец, они нашли гостиницу, где жил Лютер. Они обнаружили фальшивый паспорт и по нему проследили путь Лютера на Барбадос. Через два дня после убийства он прилетел в Техас, затем в Майами, а потом на остров. Похоже на поведение скрывающегося преступника, правда? У них есть клятва под присягой водителя такси, который вез Лютера до поместья Салливана на Барбадосе. Лютер в разговоре обронил, что бывал в доме Салливана в Вирджинии. И кроме этого, у них есть свидетель, до убийства неоднократно видевший вместе Ванду Брум и Лютера. Одна женщина, близкая подруга Ванды, сказала, что та сильно нуждалась в деньгах. И что Кристина Салливан рассказывала ей о сейфе. А это свидетельствует о том, что Ванда Брум лгала полиции.
– Я могу понять, почему Горелик так вольно обращается с информацией. Но все улики по-прежнему косвенные.
– Да, Кейт, это идеальный пример дела с отсутствием прямых улик, связывающих Лютера с фактом совершения преступления, зато с достаточным количеством косвенной ерунды, ознакомившись с которой, присяжные подумают: “брось дурить, кого ты хочешь провести, ведь это сделал ты, сукин сын”.
– Я буду по возможности отклонять улики, но у них есть несколько очень весомых аргументов против нас. И если Горелик упомянет о предыдущих преступлениях твоего отца, мы, возможно, пропали.
– Это было слишком давно. Время, истекшее с тех пор, – значительно больший аргумент в его пользу, чем против него. Горелик не станет их ворошить. – Кейт говорила гораздо увереннее, чем на самом деле чувствовала. В конце концов, разве можно было полностью за что-то ручаться?
Зазвонил телефон. Она сомневалась, снимать ли трубку.
– Кто-нибудь знает, что ты здесь? Джек покачал головой. Она взяла трубку.
– Слушаю вас.
Человек на другом конце провода говорил решительно, с деловой интонацией.
– Мисс Уитни, вас беспокоит Роберт Гейвин из “Вашингтон Пост”. Скажите, могу я задать несколько вопросов о вашем отце? Я бы предпочел встретиться с вами лично, если можно.
– Что вы хотите?
– Бросьте, мисс Уитни, имя вашего отца на первых полосах газет. Вы – государственный прокурор. По-моему, такого еще не было.
Кейт бросила трубку. Джек посмотрел на нее.
– Что такое?
– Репортер.
– Бог мой, они не знают покоя.
Она вновь села, утомленная настолько, что Джек испугался за нее. Он подошел к ней, взял за руку.
Вдруг она резко повернулась к нему. На ее лице был страх.
– Джек, ты не справишься с этим делом.
– С чего бы это? Я действительный член Союза адвокатов Вирджинии. У меня за плечами полдюжины дел о предумышленном убийстве. Я отлично профессионально подготовлен.
– Я не это имела в виду. Я знаю, что ты подготовлен. Но в “Паттон, Шоу и Лорд” не занимаются защитой по уголовным делам.
– Ну и что? Надо же когда-то начинать.
– Джек, шутки в сторону. Салливан – их крупный клиент. И ты работаешь на него. Я читала об этом в “Лигал Таймс”.
– Здесь нет противоречия. В моих отношениях адвокат-клиент с Салливаном нет ничего такого, что может быть использовано в этом деле. Кроме того, Салливан формально не имеет отношения к суду. Это дело типа “государство против Лютера Уитни”.
– Джек, они не позволят тебе заниматься этим делом.
– Ладно, тогда я уволюсь. Займусь частной практикой.
– Ты не можешь этого сделать. Сейчас дела у тебя идут как нельзя лучше. Ты не можешь все разрушить. Ради этого.
– А разве этого мало? Я знаю, что твой старик не мог избить эту женщину, а затем хладнокровно высадить ей мозги. Возможно, он пришел туда, чтобы обчистить дом, но он никого не убивал, я уверен. Знаешь, что я еще думаю? Я абсолютно уверен: он знает, кто убил ее, и именно это до смерти его напугало. В том доме он что-то видел, Кейт. Он видел кого-то.
Кейт медленно перевела дыхание, когда до нее дошел смысл сказанного.
Джек вздохнул и посмотрел на ее ноги.
Он поднялся, надел пальто и игриво потянул за ее поясной ремень.
– Скажи-ка, когда в последний раз ты по-настоящему ела?
– Не помню.
– Были времена, когда ты в этих джинсах казалась более соблазнительной для мужского взгляда.
На этот раз она улыбнулась.
– Спасибо, что не забыл.
– Еще не поздно все исправить.
Она оглядела комнату, лишенную всякой привлекательности.
– Что ты задумал?
– Грудинку, салат из капусты и что-нибудь покрепче, чем кока-кола. Едем?
Она ответила без колебаний.
– Уже одеваюсь.
Спустившись вниз, Джек открыл дверь “лексуса”. Он увидел, что Кейт внимательно изучает каждую деталь роскошной машины.
– Я последовал твоему совету. Я подумал, что надо потратить часть денег, заработанных тяжелым трудом.
Только они сели в машину, как у двери со стороны Кейт возник какой-то человек.
На нем были шляпа с опущенными полями и застегнутое до самого подбородка пальто, из-под которых выглядывали седая бородка и реденькие усы. В одной руке он держал диктофон, в другой – значок с надписью “ПРЕССА”.
– Мисс Уитни, я Боб Гейвин. Видимо, нас разъединили во время разговора.
Он присмотрелся к Джеку. Его брови приподнялись от удивления.
– А вы – Джек Грэм. Адвокат Лютера Уитни. Я видел вас в участке.
– Поздравляю вас, мистер Гейвин. У вас, несомненно, стопроцентное зрение и обворожительная улыбка. Всего доброго.
Гейвин приник к машине.
– Подождите минутку, прошу вас, только одну минутку. Люди имеют право знать подробности о деле.
Джек собрался что-то ответить, но Кейт опередила его.
– Они все узнают, мистер Гейвин. Для этого существуют суды. Я уверена: вам предоставят место в первом ряду. До свидания.
– “Лексус” тронулся с места.
Гейвин подумал было побежать к своей машине, но потом решил не делать этого. В его сорок шесть лет дряхлеющее тело могло откликнуться сердечным приступом на подобное усилие. Игра еще только начиналась. Рано или поздно он доберется до них. Он поднял воротник и медленно пошел к машине.
* * *
Было уже около полуночи, когда “лексус” подкатил к дому Кейт.
– Ты действительно уверен, что хочешь сделать это, Джек?
– Черт, мне никогда не нравились фрески, Кейт.
– Что?
– Тебе нужно поспать. Да и мне тоже.
Она положила руку на дверь и замялась. Повернувшись, она посмотрела на него, нервно смахнула за ухо выбившуюся прядь. На этот раз в ее глазах не было боли. Это было что-то другое, о чем Джек совершенно не догадывался. Возможно, облегчение?
– Джек, то, о чем ты говорил тогда ночью...
Он тяжело вздохнул и обеими руками вцепился в руль. Он ждал, когда она наконец выскажется.
– Кейт, я не раз задумывался об этом...
Она поднесла руку к его губам. С ее губ слетело легкое облачко пара.
– Ты был прав, Джек... во многом.
Он проследил, как она медленно вошла в подъезд, и затем уехал.
Когда он вернулся домой, то обнаружил, что в автоответчике закончилась пленка. Мерцание индикатора, указывающее на наличие сообщения, теперь превратилось в непрерывное красное свечение. Он решил поступить наиболее разумно: притворился, что его нет дома. Джек отключил телефон, погасил свет и постарался заснуть.
Это было непросто.
В обществе Кейт он вел себя так уверенно. Но кого он хотел обмануть? Заняться этим делом самостоятельно, не поговорив ни с кем из ПШЛ, было почти равносильно профессиональному самоубийству.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75