— А вместо букв?
— Ну, не знаю… Ну, скажем, какие-нибудь значки, пусть крестики.
— Соболь, — девушка не сводила глаз с экрана монитора, — мы не знаем, как нам сматывать нить, даже если ты прав…
— Что значит «если»?
— Хорошо. Но как сматывать нить — вправо, влево, вниз или вверх по катушке? Если действовать таким способом, то это совсем разные вещи. Ты понимаешь меня? У нас нет времени.
— Да нет, получим просто зеркальное изображение…
— Ну-ка смотрите, какие у нас есть программы, близкие к тому, что мы имеем? Черт, осталось чуть больше двадцати минут…
— Никаких! — вдруг закричал Соболь. — Никаких у нас нет программ! Таких идиотских программ — наматывание веревочки на палочку — никто не пишет. — Только теперь они поняли, что лейтенант Соболев находится на пределе. — И это еще один привет от него. Он знал, что у нас не будет времени. И сейчас наслаждается… Может быть, мастурбирует. Сука…
— Успокойся, Соболь.
— Вы что думаете, я всего этого не знаю?!
— Хорошо, — проговорила девушка. Она была по-прежнему абсолютно спокойной. — Где там у нас первая буква? После нее множество пропусков и снова буква, видимо, начало следующей цифры на рисунке.
— Семнадцать, — бросил Соболь.
— Что семнадцать?
— Семнадцать пропусков, забитых произвольными цифрами. Я довольно долго смотрю на это.
— Ладно, семнадцать… С чего начинаем?
— С арифметики.
— Что?! Соболь, если ты решил что-то делать, делаем это быстро!
— Чему там у нас равна длина окружности? Врубайте все, что здесь есть! Будем сматывать нить. На всех компьютерах.
* * *
Четверг, 29 февраля
16 час. 43 мин. (до взрыва 00 часов 17 минут)
КОДА ОТКЛЮЧЕНИЯ БОМБЫ ВСЕ ЕЩЕ НЕТ.
— Они нашли! — проговорил Стилет. — Они нашли нить. Она была упрятана в дискету! Весьма высока вероятность того, что они успеют. Сейчас начнут сматывать нить.
— Что все это значит?
— Что парень абсолютно прав! Нить существует, она в дискете.
— Есть вероятность того, что они успеют, — задумчиво произнес Чип.
— Я сказал — высока вероятность того, что они успеют, — сказал Игнат, снимая наушники СПУ. — Нитью оказался числовой ряд. Должны успеть.
— А если нет? — прозвучал тихий голос.
Они все обернулись. Этот голос принадлежал стюардессе по имени Жанна, в ее распахнутых глазах вот-вот должны были появиться слезы.
Игнат посмотрел на нее, затем ласково улыбнулся:
— Скорее всего да, милая.
И тогда Чип протянул ей руку:
— Успокойся.
— Я не хочу умирать, — прошептала она.
— Мы и не будем. Совсем наоборот… — Чип вдруг снова увидел кадр из собственного ролика — тепловоз рушится в бездну… Мир остывает? Сумасшествие? Вовсе нет. Здесь, на краю катастрофы, на краю черной пасти, бездны, куда они уже совсем скоро рухнут, Чип был убежден — вовсе нет!… — Пошли отсюда. Пойдем. В любом случае у нас есть еще семнадцать минут.
Он коснулся ее руки. Она совершенно не представляла, куда Чип ее ведет. Но от этого прикосновения ей стало гораздо спокойнее.
* * *
Что-то не так.
Они нашли нить. Видимую в темноте и знающую выход из Лабиринта. Нитью оказался числовой ряд. И сейчас на земле ее начали сматывать в клубок. Они начали возвращаться из Лабиринта. Но… что-то не так. Запах, багряный, полыхающий закат, прямо как в иллюминаторах самолета. Почему запах продолжает сгущаться?
Заждавшаяся мальчика радость, дверь, выход из Лабиринта… Он нашел человека с серо-голубыми глазами, но почему запах продолжает сгущаться? Мальчик подошел к Игнату, дотронулся до его рукава и негромко произнес:
— Что-то не так.
Стилет обнял мальчика за плечи:
— Все будет хорошо. Сейчас мы получим коды и остановим бомбу. Ты молодчина.
— Нет, — еще тише сказал мальчик, — это все продолжается…
— Что?
— Я не знаю, но… она должна была нас обмануть.
— Кто должен был обмануть?
— Нить…
— Да. Но теперь мы нашли ее. Все будет хорошо, краснокожий… — Игнат с улыбкой потрепал его по волосам.
Мальчик покачал головой, потом произнес какую-то странную фразу:
— Тогда при чем здесь ружье?
Игнат отстранил мальчика от себя:
— Ты что-то забыл мне сказать, парень? Вспоминай. Только очень быстро.
— Я не знаю. Но… нить должна была нас обмануть. Может быть… Может, она нас уже обманывает.
Стилет кивнул и тихо проговорил:
— Ну-ка подумай. Пожалуйста, подумай. Я верю тебе на все сто, ты молодчина. Только, пожалуйста, подумай. Ты что-то еще должен мне сказать? Спокойно, парень, у нас есть время. Полно времени.
Мальчик смотрел на Стилета, что-то в глубине его широко раскрытых глаз сгустилось, мальчик вздрогнул и неожиданно прижался к Ворону.
— Ну, ты что, парень? — Игнат провел рукой по плечам мальчика и почувствовал, что тот дрожит. — Эй, краснокожий! — Игнат улыбнулся. — Когда человек боится, злые духи радуются. — Взгляд Игната снова упал на циферблат часов, он понял, что за протекающую минуту это происходит с ним уже в третий раз. — Ничего, парень, они успеют, должны успеть.
— Я не знаю, — голос мальчика показался Игнату очень слабым, — но что-то не так. Запах…
— Послушай меня, послушай. — Стилет присел, посмотрел мальчику в глаза — две черные детские вишенки. Стилет ободряюще потрепал его и сразу же произнес:
— Что ты забыл мне сказать?
— Я не знаю. Мне… По-моему, нам надо… — Мальчик замолчал.
— Ну, ничего, ничего, краснокожий, все хорошо. Что нам надо?
— По-моему, нам надо будет сделать ВЫБОР. И вот это окажется самым главным.
* * *
Четверг, 29 февраля
16 нас. 46 мин. (до взрыва 00 часов 14 минут)
На мониторе компьютера выплыл полупрозрачный цилиндр, под ним бежал рисунок нити — лейтенант Соболев заменил все цифры точками, а вместо букв оставил крестики:
…….х…………………..х…………..
……..х…………………хх…………
………………………хх……….хх.
— Мне кажется, я нашел, — тихо произнес лейтенант Соболев.
— Тогда говори, — быстро отозвалась девушка, — какой диаметр?
— Смотри — первые три крестика, предположим, что это начало первых трех цифр.
— Да.
— Четвертая цифра — это еще два крестика.
— Может быть. Если первые три крестика — это единицы, а не какой-то иной знак.
— Подожди, давай остановимся так. Тогда следующие два крестика — это новый оборот нити.
— Возможно. Сколько между ними знаков?
— Сейчас узнаю… Вот, точки плюс крестики… Восемьдесят шесть. Восемьдесят шесть знаков.
— Предположим, что это диаметр.
— Немедленно проверяй.
Соболь покрутил изображение цилиндра, затем начал его разворачивать.
— Сейчас мы сделаем нашу катушечку плоской, словно чистый лист бумаги. Так… Даем ему формат — восемьдесят шесть знаков. И начинаем нарезать полоску. — Пальцы лейтенанта Соболева быстро бегали по клавиатуре компьютера. — Восемьдесят шесть знаков, следующие восемьдесят шесть знаков под ними и так далее. Я запускаю.
— Поехали. Черт, метод тыка.
— Да, слой за слоем. На все остальное просто нет времени.
Они смотрели на монитор компьютера и вдруг через несколько секунд почувствовали, что сейчас, сейчас произойдет нечто… еще немного — и в этой повисшей тишине… А потом Соболь и девушка закричали одно и то же слово:
— Есть!
— Есть, мать его!
Девушка обняла лейтенанта Соболева за плечи:
— Все — они здесь! Здесь, Соболь! Я готова извиниться за все, что когда-либо сделала или не сделала с тобой.
— Соболь, отлично! Пошла, милая. Первые три цифры… уже совершенно ясно! Первые три — это единицы.
— Единицы, мать их!
— Давай, родной, давай! Ну… Четвертая — это… либо ноль, либо девятка, либо восьмерка.
— Совершенно точно! Связь с Вороном, срочную мне связь с самолетом.
Тайные пещеры раскрывались, черным священным холодом веяло оттуда. На экране монитора появились совершенно отчетливые единицы и вот-вот должна была раскрыться четвертая цифра.
— Что-то он не так умен, а, Соболь? Твой супершутник.
— Кто? Не смейся раньше времени.
— Три единицы. И чего там — девять, восемь?..
— Может, ноль?
— Подождите, сейчас все станет ясно. Уже точно не ноль — видите, она стала закругляться. Прямо в середине цифры линии начали закругляться — точно не ноль.
— Да, либо восемь, либо девять и три единицы.
— Все! Перекидываем это на борт самолета.
— Подожди, сейчас, еще четвертая цифра. Соболь смотрел на экран монитора — перед ним выплывал числовой код, который остановит бомбу.
— Я нашел тебя, — проговорил лейтенант Соболев, — чужой самовлюбленный мозг, но я смог забраться в тебя. Так у кого яйца круче?
Потом он резко отодвинулся от компьютера:
— Что происходит, эй! Чего вы сделали?
— Ничего.
— Почему он встал? Я спрашиваю, почему он встал?!
— Не знаю. Никто ничего не делал.
— Здесь какое-то нарушение…
— Нет!
— Что «нет»?
— Соболь, ты… — девушка не сводила глаз с экрана монитора, — со своими яйцами… Он просто встал. Понимаешь?
— Что?!
— Надо вводить следующий пароль. Он просто остановился на середине! Вот тебе яйца!… Чтобы запуститься дальше, нужен еще один пароль.
— Что ты имеешь в виду? — Хотя Соболь уже сам все понял.
— Что это не все. Там есть еще эта ниточка. Он просто остановился на половине. Три единицы, а дальше выбирайте — восемь или девять. Он совсем не так прост. Он решил еще пошутить на прощание.
— Сука! Да он… падла! Он что, знал, что все будет вот так? Время на исходе. Чтобы подбирать пароль… Это несколько минут.
— Срочно загружайте «взломку»!
— Совсем нет времени! Восемь или девять?!
— Что еще можно сделать?! У нас только верхняя половина рисунка.
Лейтенант Соболев смотрел на мерцающую картинку. Чужой самовлюбленный мозг, последний привет от него. Компьютер стоял, выдав почти всю информацию, но ведь почти — не в счет. На мониторе застыла картинка:
— Три единицы плюс восемь или девять… Это срочно передать в самолет! — Соболь поднялся на ноги. — Немедленно загружайте «взломку»! Тяните эту сраную нить! Может, успеем. Либо хвостик с одной стороны — девяточка, с двух — восемь! Скорее! Мы сейчас все потеряем…
Соболь посмотрел на часы. До взрыва оставалось восемь минут. Восемь или девять? Вдруг в голове Соболя всплыла какая-то чушь из предыдущих файлов: «Телефон спасения 911. Поищи еще одного». Так-так-так… Получается: 9, 1, 1, 1 или наоборот, как на нашей картинке, — 1,1,1, 9… Так, значит, — девять? Или все же восемь?..
— Черт побери, — Соболь протер испарину, — так это не я в его, это он влез в мой мозг. Он знал все, что со мной будет происходить! Он не просто самовлюбленный, нет, он больной, тонкий, изощренный садист… Так восемь или девять? Телефон доверия: 1-1-1-9! Доверия… Вот сволочь! Значит, девять? Значит, ты хочешь, чтобы тебе доверяли? Ты, больной садист, затеял дьявольскую игру… Сволочы Значит, девять? Или опять вранье? Ты, маньяк, хочешь доверия? Что с тобой случилось, что с тобой сделали или не сделали в детстве? Ответь!
Минутная стрелка уже давно подползла к отметке «без восьми пять» и двинулась дальше. Еще семь с небольшим минут, и они все «выпьют чаю»… Все вместе, мать его… Лейтенант обвел взглядом помещение, мерцающие экраны мониторов, царящую вокруг панику и понял, что ему необходимо взять себя в руки. Но перед тем как Соболь это понял, он закричал во все горло:
— С-в-о-л-о-ч-ь!!!
* * *
Четверг, 29 февраля
16 час. 54 мин. (до взрыва 00 часов 6 минут)
КОДА ОТКЛЮЧЕНИЯ БОМБЫ ВСЕ ЕЩЕ НЕТ.
— Только что они передали — три единицы и… — Командир экипажа вдруг замолчал, потом провел рукой по лбу, убирая прядь седых волос. — Что?! Что значит нет? Хорошо, понял вас. До связи. — Командир экипажа снял наушники:
— Три цифры — три единицы. Четвертой пока нет. Черт, шесть минут…
— Что значит нет? — Стилет, понимая, насколько накалена обстановка, пытался контролировать свои интонации.
— Значит, нет, капитан. Нет.
— Я вас понимаю, но по картинке с этой нитью все четыре цифры должны были появиться одновременно.
— Не знаю. Что-то у них там с компьютером… Три цифры — точно единицы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47