«По одной на брата», — мелькнуло в голове у Игната. Полукруглая нашивка чуть выше левого локтя — ярко горящий факел на фоне раскрытого ястребиного крыла. И еще штриховая полоса — видимо, факел зажегся от удара молнии.
— Так-так, — протянул Рябчик, — армейская элита… Вот это честь.
— Спецы военные, — кивнул Стилет.
— Зелимхан, — весело посмотрел на пленника Рябчик, — а ты звезда. Или, как щас принято говорить, ньюмейкер… — И Рябчик вдруг неожиданно вздохнул:
— Вашу мать… Семь человек. Ворон, ты понимаешь, что происходит?
— Только то, что нас берут под прицел.
— Это я вижу. Детина справа только что дослал патрон в патронник, мать его…
— Ребята серьезно настроены.
— Семь автоматических стволов. А?
— Действуем по расписанию, Рябчик.
— Ох… тяжела и неказиста жизнь российского чекиста…
Рябчик еще больше приоткрыл окно, почти утопив стекло в дверце, и обратился к окружившим их людям:
— Ну, в чем дело, братишки? — Его пальцы постукивали по лобовому стеклу, где находился спецпропуск. — Видите же, что мы не на прогулке.
— А ну, быстро из машины! — проговорил крепкий рыжеватый человек, единственный, чье лицо не было спрятано под вязаным шлемом-маской. — Кто из вас капитан Воронов?
— Ну я, — недовольно сказал Рябчик, — что-то ты резок. С кем имею честь?
— Все, отбой. — Рыжеватый проигнорировал вопрос Рябчика. — У меня приказ вернуть конвоируемого в следственный изолятор.
— Вот как? А у меня приказ доставить его в Чечню.
— Быстро из машины!
Люди в масках, окружившие автомобиль, чуть повели стволами автоматов, как бы давая понять, что эта тема не подлежит обсуждению. Рыжеватый смягчился, он не улыбался, но проговорил более дружелюбно:
— Послушай… братишка… Не заставляй меня применять силу. Не хрена ползать на брюхе перед террористами.
— В воздухе триста человек… И не мне обсуждать приказы.
— А уж ссориться из-за них, — в голосе рыжеватого появились прежние стальные нотки, — и подавно. Ну, выходите! У меня письменный приказ, так что не дрейфь…
Стилет склонился к Рябчику.
— Выходи, — прошептал он, — Рыжий.
Потом он повернулся к Зелимхану:
— Не забудь, что я тебе сказал.
Чеченец усмехнулся, пожав плечами.
— Спокойно. — Рябчик начал открывать дверцу. — Мы выходим. Спо-кой-но. Мы подчиняемся силе.
— Надеюсь, без глупостей, — кивнул рыжеватый, потом он добавил прежним дружелюбным тоном:
— Воронов, много о тебе слышал. Говорят, ты человек благоразумный: я лишь выполняю приказ.
— Да? Любопытно… А мы тут на пикничок собрались. — Рябчик, продолжающий выдавать себя за капитана Воронова, видел, что Стилет уже вышел из «Волги», вслед за ним появился Зелимхан в наручниках. Двое автоматчиков тут же развернули его лицом к машине, заставив согнуться и широко расставить ноги. — Ты б хоть представился, а то некрасиво получается.
— Майор Бондаренко. — Рыжеватый усмехнулся.
— Ну, майор Бондаренко, — грустно повел плечами Рябчик, — представляешь, как мне из-за тебя жопу намылят?
— Бывает, такая служба.
Казалось, Рябчик полностью смирился с происходящим, лишь только поинтересовался:
— А ты что, майор, действуешь на свой страх и риск?
Стилет, безучастно озираясь по сторонам, неспешно к ним приближался.
— Решение менять чеченца принято на самом верху. Как ты понимаешь, мне придется доложить обо всем в подробностях.
— Менять, — бросил майор, — по нему давно пуля плачет… Оборзели, суки, дальше некуда.
— Значит, на свой страх и риск, — подытожил Рябчик.
— Я же сказал, что нет. — Майор наконец скупо улыбнулся. — Сейчас предъявлю…
Вдруг что-то кольнуло сердце майора, какое-то тревожное предчувствие, но он не успел осознать какое.
— А я — да, — прозвучал в воздухе голос Стилета.
Даже Рябчик в очередной раз поразился его скорости. Двое автоматчиков были все еще заняты Зелимханом, четверо вскинули оружие, но было уже поздно. Ключица майора, зажатая в стальной захват, нестерпимо болела, пистолет Стилета вонзился в его подбородок стволом вверх:
— Прикажи им положить оружие, майор.
— Парень, нарываешься.
Стилет чуть приподнял локоть, майор это тут же почувствовал.
— Прикажи, мать твою!
— Пошел ты…
Рябчик давно уже извлек пистолет, прикрывая Ворона со спины. Там был лишь один автоматчик, и Рябчик знал, в случае чего он успеет первым. Они прижались со Стилетом друг к другу, прикрытые рыжеватым майором, пространство вокруг наэлектризовалось до предела. Люди в масках явно не ожидали такого поворота событий. Рябчик справился со своей ролью великолепно.
— Майор, — спокойно проговорил Стилет, — капитан Воронов — это я. И я всегда стараюсь выполнять данные мне поручения. Пусть они положат оружие, и сделаем вид, что вас здесь не было. Например, вы опоздали.
— Ты понимаешь, что теперь тебе пи…
— Кто отдал приказ изменить игру?
— Пошел ты… — Ключица майора тут же поползла вверх. — Сука… наверху утрясают… Отпусти!
— Ах, утрясают! А я не получал отбоя, мать твою. Семь стволов… И я меняю чеченца на триста пассажиров аэробуса. Пусть утрясают.
— Семь стволов, Воронов, ты прав. — Голос майора звучал хрипло, Стилет не ослаблял хватку. — И как ты собираешься действовать?
— Майор, — вернулся прежний ледяной тон, — если ты сейчас не прекратишь комедию, то будешь первым, по ком справят поминки. Твои же бойцы, — кивнул головой Стилет в сторону автоматчиков, — постараются. А теперь решай: на счет «три» мы все вместе отходим к машине. Я продолжаю выполнять операцию. Один…
Стволы автоматов смотрели ухмыляющимися черными безднами, пока лишь только в одном из них в патроннике покоился патрон, готовый к своей смертоносной работе. Тот, кого Рябчик назвал «детиной» — крайний справа… И на самом деле первым будет он. Только тебе, майор, этого знать не обязательно. Но если сейчас у кого-то сдадут нервы…
— Два…
Остальным придется передергивать затворы, а это еще какое-то время, просто масса времени. Плюс Гринев, о котором почти позабыли. Может, получится, но лучше, бы всего этого и не начинать.
— Трр-и-и-и…
— Хорошо! — быстро проговорил майор. — Спокойно. Они кладут оружие. Я не дам калечить своих ребят. Делайте то, что он требует. Я приказываю…
Зловещие черные бездны нехотя потускнели, вороненая сталь стволов не дождалась вожделенного огня, и автоматы превратились в груду беспомощного железа, лежащего на ярком предвесеннем снегу.
— Правильно, майор, а теперь отходим к машине. Итак, пошли.
Они сделали первый шаг, ситуация, все еще накаленная до предела, не изменилась. Второй шаг…
— Что ж, Воронов, мне очень жаль, что мы встретились так. — Шок от быстрой смены обстоятельств прошел, к майору Бондаренко вернулось прежнее самообладание.
Они сделали еще шаг. Стилет старался следить за лицом майора и за позами спецназовцев. У них должен быть маяк. Еще шаг… Спецназовцы стояли не шелохнувшись, но Стилет знал, что в любое мгновение все может измениться. Шесть пар глаз наблюдало за ними — холодные глаза профессионалов в отверстия вязаных шлемов-масок.
— Рябчик, чеченца в машину, быстро.
Двое спецназовцев подались к Зелимхану, преграждая путь. Игнат следил за движениями Рябчика: итак, все может случиться прямо сейчас. Еще одно резкое движение, и все начнется.
— Стоп! — чеканно произнес майор. — Пропустить…
«Господи, как же ты прав, майор Бондаренко, — успел подумать Стилет, — сейчас бы мы наделали дерьма».
— Очень жаль, — продолжал майор спокойным и уже несколько ироничным голосом, и теперь Ворон был почти уверен, что Бондаренко решил не идти на конфликт.
«Насколько же ты благоразумнее меня», — подумал Стилет, чувствуя все большее уважение к человеку, которого секунду назад он мог убить.
— Но еще больше, Воронов, мне жаль тебя: не понимаешь, что наделал. И мои бойцы, и ОМОН подтвердят, что вы применили оружие первыми. Это была обычная проверка, капитан, не более того.
— Разберемся, — проговорил Стилет. Все — осталось лишь сесть в автомобиль.
— Конечно, разберемся, как капитан Воронов стал преступником. Ты похищаешь пленного, а это уже соучастие.
— Ничего, справлюсь. Спасибо за заботу.
— Воронов, ты находишься на трассе. Через пять минут мы тебя обложим, куда бы ты ни поехал. Только теперь я отдам приказ вести огонь на поражение.
— Пять минут — это море времени.
— Значит, не хочешь договориться…
— Не о чем. Пока не получу официальный отбой.
— Очень жаль… Тебя обложат. В этот момент наверху скорее всего уже все утрясли. Тебя пристрелят как преступника.
— Обкладывают волков. Преступников определяет суд… Майор, ты сам не веришь в бодягу, которую мне тут месишь.
— Хозяин — барин… Оружие применили вы, будем бить на поражение.
— Молчи, майор, достал. — Стилет, может быть, и пожалел о грубости, но другого выхода у него не было. — Гринев, задний ход. Рябчик, запрыгивай.
«Волга» дала задний ход и метров через сорок чуть притормозила.
— Прощай, майор, — весело сказал Стилет, — извини, что не можем взять тебя с собой.
Задняя дверца приоткрылась, и обезоруженный майор оказался на дороге; он удержался на ногах и теперь смотрел на удаляющийся автомобиль. Он видел, как из окна машины вылетел его пистолет, и слышал голос Стилета:
— Следи за вверенным оружием, Бондаренко. И… спасибо.
— Сука, — процедил майор, — спасибо… Ты у меня попляшешь… — Затем он усмехнулся и проговорил:
— А все-таки ты лихой парень, Воронов.
Хотя майор и не упал перед подчиненными в снег (или в дерьмо, мать его так?!), ногу подвернул прилично. Стараясь не хромать, он доковылял до своего оружия, поднял пистолет, затем обернулся:
— Бегом по машинам! Реквизируем милицейские «форды». Бегом, военные…
Нет, все нормально. В этой ситуации он поступил единственно верным способом. Из-за чьих-то дурацких планов он вовсе не обязан был гробить своих бойцов. Тем более что об этом Воронове ходят легенды, и многие из его ребят начинают свои истории примерно так: «А вот, говорят, Стилет недавно…»
— Хороший боец, — сказал майор Бондаренко, — кто мог ожидать, что он так упрется…
Однако, запрыгивая в милицейский «форд», майор своим, с примесью стали, привыкшим отдавать команды голосом проговорил:
— Если не будут останавливаться — огонь на поражение. Первым Зелимхан. Воронов — тоже.
Майор действительно поступил единственно верным способом. Он усмехнулся и подумал: «А ты не мог предположить, что я специально подставился, капитан Воронов? Тридцать первая „Волга“ против трех скоростных „фордов“ на трассе… И право вести огонь на поражение. Ведь можно рассматривать эту ситуацию и так: я сохранил бойцов, получил преимущество и право огня на поражение… Вот так… Приказано уничтожить».
Тем временем «Волга» задним ходом на бешеной скорости прошла расстояние, отделяющее пост ГАИ от дорожки съезда с Московской кольцевой.
— Гриня, не угробь никого, говорят, ты у нас ас, — бросил Стилет. — А теперь давай, парень, на Кольцо, на встречную полосу.
— Ты с ума сошел.
— Давай, Гриня, здесь широкий участок. Иначе не уйдешь от «фордов». Рябчик, мигалку на крышу и связь с Дедом. Докладываешь все это дерьмо.
— Понял!
— Если Дед дает отбой — сдаемся. Давай, Гриня, по встречной.
Черная «Волга» с сиреной и включенной мигалкой вылетела на встречную полосу Московской кольцевой автодороги, прижавшись к крайнему правому ряду. Здесь проводились работы по расширению трассы, и Гринев, сметая на пути ограждения и чудом избежав столкновения с неторопливым перегруженным «Икарусом», повел «Волгу» навстречу бесконечному автомобильному потоку. Стилет видел, что по лбу водителя побежали капельки пота, вот он только что увернулся от вылетевшей из-за грузовика «девятки», и они едва не оказались в кювете. «Волгу», к счастью, не занесло, и Гринев, заметив просвет, выскочил на вторую полосу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
— Так-так, — протянул Рябчик, — армейская элита… Вот это честь.
— Спецы военные, — кивнул Стилет.
— Зелимхан, — весело посмотрел на пленника Рябчик, — а ты звезда. Или, как щас принято говорить, ньюмейкер… — И Рябчик вдруг неожиданно вздохнул:
— Вашу мать… Семь человек. Ворон, ты понимаешь, что происходит?
— Только то, что нас берут под прицел.
— Это я вижу. Детина справа только что дослал патрон в патронник, мать его…
— Ребята серьезно настроены.
— Семь автоматических стволов. А?
— Действуем по расписанию, Рябчик.
— Ох… тяжела и неказиста жизнь российского чекиста…
Рябчик еще больше приоткрыл окно, почти утопив стекло в дверце, и обратился к окружившим их людям:
— Ну, в чем дело, братишки? — Его пальцы постукивали по лобовому стеклу, где находился спецпропуск. — Видите же, что мы не на прогулке.
— А ну, быстро из машины! — проговорил крепкий рыжеватый человек, единственный, чье лицо не было спрятано под вязаным шлемом-маской. — Кто из вас капитан Воронов?
— Ну я, — недовольно сказал Рябчик, — что-то ты резок. С кем имею честь?
— Все, отбой. — Рыжеватый проигнорировал вопрос Рябчика. — У меня приказ вернуть конвоируемого в следственный изолятор.
— Вот как? А у меня приказ доставить его в Чечню.
— Быстро из машины!
Люди в масках, окружившие автомобиль, чуть повели стволами автоматов, как бы давая понять, что эта тема не подлежит обсуждению. Рыжеватый смягчился, он не улыбался, но проговорил более дружелюбно:
— Послушай… братишка… Не заставляй меня применять силу. Не хрена ползать на брюхе перед террористами.
— В воздухе триста человек… И не мне обсуждать приказы.
— А уж ссориться из-за них, — в голосе рыжеватого появились прежние стальные нотки, — и подавно. Ну, выходите! У меня письменный приказ, так что не дрейфь…
Стилет склонился к Рябчику.
— Выходи, — прошептал он, — Рыжий.
Потом он повернулся к Зелимхану:
— Не забудь, что я тебе сказал.
Чеченец усмехнулся, пожав плечами.
— Спокойно. — Рябчик начал открывать дверцу. — Мы выходим. Спо-кой-но. Мы подчиняемся силе.
— Надеюсь, без глупостей, — кивнул рыжеватый, потом он добавил прежним дружелюбным тоном:
— Воронов, много о тебе слышал. Говорят, ты человек благоразумный: я лишь выполняю приказ.
— Да? Любопытно… А мы тут на пикничок собрались. — Рябчик, продолжающий выдавать себя за капитана Воронова, видел, что Стилет уже вышел из «Волги», вслед за ним появился Зелимхан в наручниках. Двое автоматчиков тут же развернули его лицом к машине, заставив согнуться и широко расставить ноги. — Ты б хоть представился, а то некрасиво получается.
— Майор Бондаренко. — Рыжеватый усмехнулся.
— Ну, майор Бондаренко, — грустно повел плечами Рябчик, — представляешь, как мне из-за тебя жопу намылят?
— Бывает, такая служба.
Казалось, Рябчик полностью смирился с происходящим, лишь только поинтересовался:
— А ты что, майор, действуешь на свой страх и риск?
Стилет, безучастно озираясь по сторонам, неспешно к ним приближался.
— Решение менять чеченца принято на самом верху. Как ты понимаешь, мне придется доложить обо всем в подробностях.
— Менять, — бросил майор, — по нему давно пуля плачет… Оборзели, суки, дальше некуда.
— Значит, на свой страх и риск, — подытожил Рябчик.
— Я же сказал, что нет. — Майор наконец скупо улыбнулся. — Сейчас предъявлю…
Вдруг что-то кольнуло сердце майора, какое-то тревожное предчувствие, но он не успел осознать какое.
— А я — да, — прозвучал в воздухе голос Стилета.
Даже Рябчик в очередной раз поразился его скорости. Двое автоматчиков были все еще заняты Зелимханом, четверо вскинули оружие, но было уже поздно. Ключица майора, зажатая в стальной захват, нестерпимо болела, пистолет Стилета вонзился в его подбородок стволом вверх:
— Прикажи им положить оружие, майор.
— Парень, нарываешься.
Стилет чуть приподнял локоть, майор это тут же почувствовал.
— Прикажи, мать твою!
— Пошел ты…
Рябчик давно уже извлек пистолет, прикрывая Ворона со спины. Там был лишь один автоматчик, и Рябчик знал, в случае чего он успеет первым. Они прижались со Стилетом друг к другу, прикрытые рыжеватым майором, пространство вокруг наэлектризовалось до предела. Люди в масках явно не ожидали такого поворота событий. Рябчик справился со своей ролью великолепно.
— Майор, — спокойно проговорил Стилет, — капитан Воронов — это я. И я всегда стараюсь выполнять данные мне поручения. Пусть они положат оружие, и сделаем вид, что вас здесь не было. Например, вы опоздали.
— Ты понимаешь, что теперь тебе пи…
— Кто отдал приказ изменить игру?
— Пошел ты… — Ключица майора тут же поползла вверх. — Сука… наверху утрясают… Отпусти!
— Ах, утрясают! А я не получал отбоя, мать твою. Семь стволов… И я меняю чеченца на триста пассажиров аэробуса. Пусть утрясают.
— Семь стволов, Воронов, ты прав. — Голос майора звучал хрипло, Стилет не ослаблял хватку. — И как ты собираешься действовать?
— Майор, — вернулся прежний ледяной тон, — если ты сейчас не прекратишь комедию, то будешь первым, по ком справят поминки. Твои же бойцы, — кивнул головой Стилет в сторону автоматчиков, — постараются. А теперь решай: на счет «три» мы все вместе отходим к машине. Я продолжаю выполнять операцию. Один…
Стволы автоматов смотрели ухмыляющимися черными безднами, пока лишь только в одном из них в патроннике покоился патрон, готовый к своей смертоносной работе. Тот, кого Рябчик назвал «детиной» — крайний справа… И на самом деле первым будет он. Только тебе, майор, этого знать не обязательно. Но если сейчас у кого-то сдадут нервы…
— Два…
Остальным придется передергивать затворы, а это еще какое-то время, просто масса времени. Плюс Гринев, о котором почти позабыли. Может, получится, но лучше, бы всего этого и не начинать.
— Трр-и-и-и…
— Хорошо! — быстро проговорил майор. — Спокойно. Они кладут оружие. Я не дам калечить своих ребят. Делайте то, что он требует. Я приказываю…
Зловещие черные бездны нехотя потускнели, вороненая сталь стволов не дождалась вожделенного огня, и автоматы превратились в груду беспомощного железа, лежащего на ярком предвесеннем снегу.
— Правильно, майор, а теперь отходим к машине. Итак, пошли.
Они сделали первый шаг, ситуация, все еще накаленная до предела, не изменилась. Второй шаг…
— Что ж, Воронов, мне очень жаль, что мы встретились так. — Шок от быстрой смены обстоятельств прошел, к майору Бондаренко вернулось прежнее самообладание.
Они сделали еще шаг. Стилет старался следить за лицом майора и за позами спецназовцев. У них должен быть маяк. Еще шаг… Спецназовцы стояли не шелохнувшись, но Стилет знал, что в любое мгновение все может измениться. Шесть пар глаз наблюдало за ними — холодные глаза профессионалов в отверстия вязаных шлемов-масок.
— Рябчик, чеченца в машину, быстро.
Двое спецназовцев подались к Зелимхану, преграждая путь. Игнат следил за движениями Рябчика: итак, все может случиться прямо сейчас. Еще одно резкое движение, и все начнется.
— Стоп! — чеканно произнес майор. — Пропустить…
«Господи, как же ты прав, майор Бондаренко, — успел подумать Стилет, — сейчас бы мы наделали дерьма».
— Очень жаль, — продолжал майор спокойным и уже несколько ироничным голосом, и теперь Ворон был почти уверен, что Бондаренко решил не идти на конфликт.
«Насколько же ты благоразумнее меня», — подумал Стилет, чувствуя все большее уважение к человеку, которого секунду назад он мог убить.
— Но еще больше, Воронов, мне жаль тебя: не понимаешь, что наделал. И мои бойцы, и ОМОН подтвердят, что вы применили оружие первыми. Это была обычная проверка, капитан, не более того.
— Разберемся, — проговорил Стилет. Все — осталось лишь сесть в автомобиль.
— Конечно, разберемся, как капитан Воронов стал преступником. Ты похищаешь пленного, а это уже соучастие.
— Ничего, справлюсь. Спасибо за заботу.
— Воронов, ты находишься на трассе. Через пять минут мы тебя обложим, куда бы ты ни поехал. Только теперь я отдам приказ вести огонь на поражение.
— Пять минут — это море времени.
— Значит, не хочешь договориться…
— Не о чем. Пока не получу официальный отбой.
— Очень жаль… Тебя обложат. В этот момент наверху скорее всего уже все утрясли. Тебя пристрелят как преступника.
— Обкладывают волков. Преступников определяет суд… Майор, ты сам не веришь в бодягу, которую мне тут месишь.
— Хозяин — барин… Оружие применили вы, будем бить на поражение.
— Молчи, майор, достал. — Стилет, может быть, и пожалел о грубости, но другого выхода у него не было. — Гринев, задний ход. Рябчик, запрыгивай.
«Волга» дала задний ход и метров через сорок чуть притормозила.
— Прощай, майор, — весело сказал Стилет, — извини, что не можем взять тебя с собой.
Задняя дверца приоткрылась, и обезоруженный майор оказался на дороге; он удержался на ногах и теперь смотрел на удаляющийся автомобиль. Он видел, как из окна машины вылетел его пистолет, и слышал голос Стилета:
— Следи за вверенным оружием, Бондаренко. И… спасибо.
— Сука, — процедил майор, — спасибо… Ты у меня попляшешь… — Затем он усмехнулся и проговорил:
— А все-таки ты лихой парень, Воронов.
Хотя майор и не упал перед подчиненными в снег (или в дерьмо, мать его так?!), ногу подвернул прилично. Стараясь не хромать, он доковылял до своего оружия, поднял пистолет, затем обернулся:
— Бегом по машинам! Реквизируем милицейские «форды». Бегом, военные…
Нет, все нормально. В этой ситуации он поступил единственно верным способом. Из-за чьих-то дурацких планов он вовсе не обязан был гробить своих бойцов. Тем более что об этом Воронове ходят легенды, и многие из его ребят начинают свои истории примерно так: «А вот, говорят, Стилет недавно…»
— Хороший боец, — сказал майор Бондаренко, — кто мог ожидать, что он так упрется…
Однако, запрыгивая в милицейский «форд», майор своим, с примесью стали, привыкшим отдавать команды голосом проговорил:
— Если не будут останавливаться — огонь на поражение. Первым Зелимхан. Воронов — тоже.
Майор действительно поступил единственно верным способом. Он усмехнулся и подумал: «А ты не мог предположить, что я специально подставился, капитан Воронов? Тридцать первая „Волга“ против трех скоростных „фордов“ на трассе… И право вести огонь на поражение. Ведь можно рассматривать эту ситуацию и так: я сохранил бойцов, получил преимущество и право огня на поражение… Вот так… Приказано уничтожить».
Тем временем «Волга» задним ходом на бешеной скорости прошла расстояние, отделяющее пост ГАИ от дорожки съезда с Московской кольцевой.
— Гриня, не угробь никого, говорят, ты у нас ас, — бросил Стилет. — А теперь давай, парень, на Кольцо, на встречную полосу.
— Ты с ума сошел.
— Давай, Гриня, здесь широкий участок. Иначе не уйдешь от «фордов». Рябчик, мигалку на крышу и связь с Дедом. Докладываешь все это дерьмо.
— Понял!
— Если Дед дает отбой — сдаемся. Давай, Гриня, по встречной.
Черная «Волга» с сиреной и включенной мигалкой вылетела на встречную полосу Московской кольцевой автодороги, прижавшись к крайнему правому ряду. Здесь проводились работы по расширению трассы, и Гринев, сметая на пути ограждения и чудом избежав столкновения с неторопливым перегруженным «Икарусом», повел «Волгу» навстречу бесконечному автомобильному потоку. Стилет видел, что по лбу водителя побежали капельки пота, вот он только что увернулся от вылетевшей из-за грузовика «девятки», и они едва не оказались в кювете. «Волгу», к счастью, не занесло, и Гринев, заметив просвет, выскочил на вторую полосу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47