Холлис сообразил, что его агрессивные нападки ни к чему хорошему не приведут. Он одним глотком допил кофе и стал нервно вертеть чашку в руке:
– Ладно, господа, мне жаль, что я был излишне резок. Извините, но я не привык иметь дело с гражданскими лицами.
На лице Питта не было и намека на злость. Казалось, все происходящее его искренне забавляет.
– Если вам так будет удобнее, примите к сведению, что я имею звание майора военно-воздушных сил.
– Тогда какого черта вы делает в НУМА? – фыркнул Холлис.
– Будем считать, что я туда временно откомандирован. А вообще, это долгая история, пересказывать которую нет времени.
До Диллинджера наконец дошло. Он должен был понять сразу, как только Питт назвал свое имя, но теснившиеся в его голове вопросы не оставляли места для всего остального.
– Вы случайно не родственник сенатора Джорджа Питта? – спросил Диллинджер.
– Это мой отец.
Небольшая часть завесы приподнялась, и оба офицера наконец увидели проблеск света. Холлис подвинул к себе стул и сел:
– Хорошо, мистер Питт, расскажите, пожалуйста, что у вас есть.
Вмешался Диллинджер:
– По последним данным «Леди Флэмборо» направлялась в Антарктику. Вы утверждаете, что судно не затонуло и остается на плаву. Тогда на новых фотографиях оно будет отлично видно среди льдов.
– Если вы ставите на «каспера», – быстро сказал Питт, – поберегите деньги.
Диллинджер бросил унылый взгляд на командира. Ситуация была более чем странной. Похоже, эти океанологи тоже не обладали дополнительной информацией, но по непонятной причине изъяснялись загадками.
– «Каспер» может с расстояния сотни тысяч километров сфотографировать трехмерный объект настолько четко, что вы прочтете этикетку на футбольном мяче, – сказал Холлис.
– Не сомневаюсь. Ну а если мяч будет замаскирован под камень?
– Я все-таки не понимаю...
– Думаю, вы все поймете, если увидите своими глазами, – сказал Питт. – Пойдемте, на палубе мы приготовили все необходимое для демонстрации.
* * *
Палуба на корме была застелена большим непрозрачным покрывалом из белого пластика, хорошо закрепленного, чтобы пластик оставался неподвижным и не вздувался от ветра.
Капитан Стюарт остановился немного поодаль с двумя матросами, державшими пожарный шланг.
– В процессе осмотра района вокруг затопленного «Генерала Браво» был обнаружен рулон этого самого пластика, – начал рассказывать Питт. – Полагаю, он упал с палубы «Леди Флэмборо» случайно. Он находился на дне среди пустых бочек краски, которую террористы использовали для переоборудования круизного лайнера в мексиканский контейнеровоз. Понимаю, что вы вряд ли сочтете это убедительным свидетельством, но тут уж ничего не поделаешь. Придется вам поверить мне на слово. Здесь все указывает на подготовку еще к одной маскировке. На последней спутниковой фотографии ничего не было обнаружено по единственной причине: все искали судно. А «Леди Флэмборо» больше таковым не выглядит. Лидер террористов, должно быть, разбирается в современном искусстве и увлекается весьма спорными работами Кристо, известного своими скульптурами из пластика на открытом воздухе. Он покрывает этим материалом здания и целые острова. Он повесил чудовищный занавес в Рифл-Гэп, Колорадо, и создал протянувшийся на много миль забор в Марин-Каунти, Калифорния. Наш террорист решил от него не отставать. Он надумал целиком завернуть в пластик круизный лайнер. Судно, в общем, не слишком большое. Основные очертания корпуса легко изменить с помощью всевозможных накладок. При соответствующей предварительной подготовке сотня похитителей и заложников совместными усилиями могли выполнить работу часов за десять. Когда над судном прошел «Ландсат», они как раз работали. Увеличения было недостаточно, чтобы рассмотреть детали. Когда же спустя двенадцать часов над тем же районом прошел «Сисат», не было обнаружено ничего даже отдаленно напоминающего судно. Я не слишком быстро говорю?
– Нет, – ошеломленно пробормотал Холлис, – но все это полнейшая бессмыслица.
– Он, должно быть, с Миссури, – скривился Джордино, указывая на Холлиса. – Может, лучше показать ему? Мне кажется, он быстрее поймет.
Питт кивнул капитану Стюарту.
– Хорошо, парни, давайте еще раз, потихоньку, – велел он матросам с пожарным шлангом.
Один из них повернул кран, другой направил шланг в нужном направлении. На пластик полетел дождь мелких брызг. В первый момент ветер унес почти весь искусственный дождик за борт. Матрос направил шланг под другим углом, и очень скоро пластик оказался покрытым водяной пленкой.
Прошла минута, и вода превратилась в лед.
Холлис внимательно наблюдал за превращениями. Затем он подошел к Питту, протянул ему руку и с чувством проговорил:
– Примите мои заверения в искреннем уважении, сэр, у вас светлая голова.
Диллинджер несколько мгновений взирал на происходящее с видом деревенщины, которого обвели вокруг пальца на ярмарке.
– Айсберг, – пробормотал он. – Эти ублюдки превратили судно в айсберг!
49
Под утро Гала очень замерзла и проснулась. Уже светало, но в каюте было темно. Стенки фальшивых контейнеров и непрозрачная пленка, окутавшая круизный лайнер, почти не пропускали света. Но все же его было достаточно, чтобы разглядеть фигуры президентов Хасана и Де Лоренцо на соседней кровати. Укрытые одним тоненьким одеялом, они жались друг к другу, чтобы согреться, а их дыхание в холоде каюты сразу превращалось в пар, который сначала зависал белесым облаком над их головами, а потом замерзал на стенках каюты.
Холод еще можно было терпеть, но повышенная влажность делала низкую температуру в помещениях невыносимой. Положение пленников с каждым часом усугублялось тем, что после выхода из Пунта-дель-Эсте их ни разу не кормили. Похитителей не заботили такие мелочи, как питание пассажиров и членов экипажа. Бесчеловечная жестокость Аммара сделала свое дело. Холод и страх перед неизвестным медленно, но верно лишали несчастных мужества.
В первые дни людям помогала выжить вода, которая постоянно текла из кранов в ванных и душевых кабинах. Но по мере понижения температуры трубы замерзли, и теперь к мукам голода прибавилась пытка жаждой.
Круизный лайнер «Леди Флэмборо» был предназначен для плавания в тропических морях, поэтому одеял на нем было немного. Все пассажиры, поднявшиеся на борт в Пуэрто-Рико и Пунта-дель-Эсте, планировали находиться в теплом климате и не брали с собой зимней одежды. Пленники напяливали на себя все что можно: на них постоянно было несколько пар легких рубашек, шорт и носков. Чтобы сохранить тепло тела, они заворачивали головы в полотенца. Больше всего людям не хватало перчаток.
Тепла не было нигде. Аммар ответил решительным отказом на все просьбы обогреть помещения. Такого он просто не мог себе позволить. Тепло растопило бы ледяную пленку, тем самым сведя на нет его гениальный план.
Гала была не единственной пленницей, которой не спалось. Большинство пассажиров обнаружили, что при такой температуре глубокий сон невозможен. Они лежали погруженные в нечто похожее на гипнотический транс, осознавая, где они находятся, но не в силах даже рукой пошевелить. О сопротивлении террористам уже никто и не помышлял. Капитан Коллинз и его люди теперь были заняты борьбой за выживание в пронизывающем холоде.
Когда сенатор Питт вошел в комнату, Гала приподнялась на локтях.
На общем фоне он выглядел странно, оставаясь в сером деловом костюме и тонкой голубой рубашке. Он ободряюще улыбнулся госпоже Камиль, хотя и понимал тщетность таких попыток. Усталость последних пяти суток сказалась и на неизменно подтянутом сенаторе. Он больше не казался моложавым и сильным, а выглядел измученным пожилым человеком.
– Как дела? – спросил он.
– Я бы отдала правую руку за чашку горячего чая, – пытаясь улыбнуться, сообщила Гала.
– Что касается меня, я бы отдал не только руку.
Президент Де Лоренцо сел и спустил ноги на пол.
– Кто-то говорил о горячем чае? Я не ослышался?
– Мы просто мечтали, господин президент, – ответил сенатор.
– Никогда не думал, что можно замерзнуть и умереть от голода на роскошном круизном лайнере.
– Я тоже.
Президент Хасан пошевелился, негромко застонал и поднял голову.
– Вас опять беспокоит спина? – участливо спросил Де Лоренцо.
– Мне так холодно, – ответил Хасан, – что я даже боли не чувствую.
– Могу я помочь вам подняться?
– Нет, спасибо, лучше я останусь здесь и сохраню остаток сил. – Хасан взглянул на президента Де Лоренцо и слабо улыбнулся. – Жаль, что мы не встретились при более благоприятных обстоятельствах.
– Я слышал, американцы говорят, что политика загоняет в одну постель самых разных людей. Мы с вами – прямой тому пример.
– Когда выберемся из этой истории, вы должны быть моим гостем в Египте.
Де Лоренцо кивнул:
– Благодарю вас. Но и вы тоже должны посетить Мексику.
– Это для меня большая честь.
Два президента торжественно пожали друг другу руки. В этот момент они были не главами государств, а обычными людьми, попавшими в ситуацию, которой не могли управлять, и желавшими выйти из нее с почетом, каким бы ни был исход.
– Двигатели остановились, – неожиданно сказала Гала. Сенатор Питт кивнул:
– Только что бросили якоря. Мы стоим, поэтому и двигатели молчат.
– Должно быть, мы недалеко от земли.
– К сожалению, невозможно выглянуть в окно и посмотреть.
– Плохо быть слепым.
– Если кто-то из вас покараулит дверь, я попробую обеспечить для нас обзор, – сказал Питт. – Если удастся разбить стекло, не привлекая внимания охранника, я смогу прорезать отверстие в фиброкартоне. При определенной доле везения мы сможем увидеть, где находимся.
– Я послушаю у двери, – вызвалась Гала.
– Мы и так замерзаем, зачем же впускать холод снаружи? – уныло протянул Де Лоренцо.
– В каюте температура такая же, как на улице, – ответил сенатор.
Он не был намерен терять время на дебаты и направился прямо к стеклянному окну в гостиной. Оно было довольно большое – примерно два метра на метр. Снаружи под окнами не было прогулочной палубы. Двери всех апартаментов выходили к центру судна, а окна возвышались прямо над бортами.
Террористы патрулировали только верхние палубы, а также открытые части главной палубы на носу и корме.
Сенатор постучал по стеклу костяшками пальцев. Послышался глухой звук. Стекло было толстым. Оно должно было выдерживать удары волн и напор ураганного ветра.
– У кого-нибудь есть кольцо с бриллиантом?
Гала вытащила руки из карманов легкого плаща, протянула их вперед и, пошевелив пальцами, продемонстрировала два небольших колечка с бирюзой и опалами.
– Мусульманские поклонники не балуют своих женщин дорогими подарками, – сказала она.
– А мне нужен целый карат.
Президент Хасан снял с тонкого пальца массивное кольцо:
– Здесь три карата.
Сенатор осмотрел кольцо:
– То, что нужно! Спасибо.
Он работал быстро, но осторожно, стараясь производить как можно меньше шума. Первым делом следовало проделать отверстие такой величины, чтобы в него пролез палец. Работу приходилось периодически прерывать, чтобы согреть дыханием руки. Когда же пальцы совсем теряли чувствительность, он держал их под мышками до тех пор, пока они снова не обретали подвижность.
Сенатор не думал о том, что сделают с ним террористы, если поймают. И даже без особых эмоций представлял свой пробитый пулями труп, плывущий по течению.
Он прочертил кружок вокруг маленькой дырочки в центре, потом несколько раз провел брильянтом по тому же месту, постепенно усиливая нажим. Драгоценный камень вгрызался в стекло все глубже и глубже. Самое сложное было не дать вырезанному стеклу упасть. Звон бьющегося о стальной корпус стекла наверняка будет услышан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
– Ладно, господа, мне жаль, что я был излишне резок. Извините, но я не привык иметь дело с гражданскими лицами.
На лице Питта не было и намека на злость. Казалось, все происходящее его искренне забавляет.
– Если вам так будет удобнее, примите к сведению, что я имею звание майора военно-воздушных сил.
– Тогда какого черта вы делает в НУМА? – фыркнул Холлис.
– Будем считать, что я туда временно откомандирован. А вообще, это долгая история, пересказывать которую нет времени.
До Диллинджера наконец дошло. Он должен был понять сразу, как только Питт назвал свое имя, но теснившиеся в его голове вопросы не оставляли места для всего остального.
– Вы случайно не родственник сенатора Джорджа Питта? – спросил Диллинджер.
– Это мой отец.
Небольшая часть завесы приподнялась, и оба офицера наконец увидели проблеск света. Холлис подвинул к себе стул и сел:
– Хорошо, мистер Питт, расскажите, пожалуйста, что у вас есть.
Вмешался Диллинджер:
– По последним данным «Леди Флэмборо» направлялась в Антарктику. Вы утверждаете, что судно не затонуло и остается на плаву. Тогда на новых фотографиях оно будет отлично видно среди льдов.
– Если вы ставите на «каспера», – быстро сказал Питт, – поберегите деньги.
Диллинджер бросил унылый взгляд на командира. Ситуация была более чем странной. Похоже, эти океанологи тоже не обладали дополнительной информацией, но по непонятной причине изъяснялись загадками.
– «Каспер» может с расстояния сотни тысяч километров сфотографировать трехмерный объект настолько четко, что вы прочтете этикетку на футбольном мяче, – сказал Холлис.
– Не сомневаюсь. Ну а если мяч будет замаскирован под камень?
– Я все-таки не понимаю...
– Думаю, вы все поймете, если увидите своими глазами, – сказал Питт. – Пойдемте, на палубе мы приготовили все необходимое для демонстрации.
* * *
Палуба на корме была застелена большим непрозрачным покрывалом из белого пластика, хорошо закрепленного, чтобы пластик оставался неподвижным и не вздувался от ветра.
Капитан Стюарт остановился немного поодаль с двумя матросами, державшими пожарный шланг.
– В процессе осмотра района вокруг затопленного «Генерала Браво» был обнаружен рулон этого самого пластика, – начал рассказывать Питт. – Полагаю, он упал с палубы «Леди Флэмборо» случайно. Он находился на дне среди пустых бочек краски, которую террористы использовали для переоборудования круизного лайнера в мексиканский контейнеровоз. Понимаю, что вы вряд ли сочтете это убедительным свидетельством, но тут уж ничего не поделаешь. Придется вам поверить мне на слово. Здесь все указывает на подготовку еще к одной маскировке. На последней спутниковой фотографии ничего не было обнаружено по единственной причине: все искали судно. А «Леди Флэмборо» больше таковым не выглядит. Лидер террористов, должно быть, разбирается в современном искусстве и увлекается весьма спорными работами Кристо, известного своими скульптурами из пластика на открытом воздухе. Он покрывает этим материалом здания и целые острова. Он повесил чудовищный занавес в Рифл-Гэп, Колорадо, и создал протянувшийся на много миль забор в Марин-Каунти, Калифорния. Наш террорист решил от него не отставать. Он надумал целиком завернуть в пластик круизный лайнер. Судно, в общем, не слишком большое. Основные очертания корпуса легко изменить с помощью всевозможных накладок. При соответствующей предварительной подготовке сотня похитителей и заложников совместными усилиями могли выполнить работу часов за десять. Когда над судном прошел «Ландсат», они как раз работали. Увеличения было недостаточно, чтобы рассмотреть детали. Когда же спустя двенадцать часов над тем же районом прошел «Сисат», не было обнаружено ничего даже отдаленно напоминающего судно. Я не слишком быстро говорю?
– Нет, – ошеломленно пробормотал Холлис, – но все это полнейшая бессмыслица.
– Он, должно быть, с Миссури, – скривился Джордино, указывая на Холлиса. – Может, лучше показать ему? Мне кажется, он быстрее поймет.
Питт кивнул капитану Стюарту.
– Хорошо, парни, давайте еще раз, потихоньку, – велел он матросам с пожарным шлангом.
Один из них повернул кран, другой направил шланг в нужном направлении. На пластик полетел дождь мелких брызг. В первый момент ветер унес почти весь искусственный дождик за борт. Матрос направил шланг под другим углом, и очень скоро пластик оказался покрытым водяной пленкой.
Прошла минута, и вода превратилась в лед.
Холлис внимательно наблюдал за превращениями. Затем он подошел к Питту, протянул ему руку и с чувством проговорил:
– Примите мои заверения в искреннем уважении, сэр, у вас светлая голова.
Диллинджер несколько мгновений взирал на происходящее с видом деревенщины, которого обвели вокруг пальца на ярмарке.
– Айсберг, – пробормотал он. – Эти ублюдки превратили судно в айсберг!
49
Под утро Гала очень замерзла и проснулась. Уже светало, но в каюте было темно. Стенки фальшивых контейнеров и непрозрачная пленка, окутавшая круизный лайнер, почти не пропускали света. Но все же его было достаточно, чтобы разглядеть фигуры президентов Хасана и Де Лоренцо на соседней кровати. Укрытые одним тоненьким одеялом, они жались друг к другу, чтобы согреться, а их дыхание в холоде каюты сразу превращалось в пар, который сначала зависал белесым облаком над их головами, а потом замерзал на стенках каюты.
Холод еще можно было терпеть, но повышенная влажность делала низкую температуру в помещениях невыносимой. Положение пленников с каждым часом усугублялось тем, что после выхода из Пунта-дель-Эсте их ни разу не кормили. Похитителей не заботили такие мелочи, как питание пассажиров и членов экипажа. Бесчеловечная жестокость Аммара сделала свое дело. Холод и страх перед неизвестным медленно, но верно лишали несчастных мужества.
В первые дни людям помогала выжить вода, которая постоянно текла из кранов в ванных и душевых кабинах. Но по мере понижения температуры трубы замерзли, и теперь к мукам голода прибавилась пытка жаждой.
Круизный лайнер «Леди Флэмборо» был предназначен для плавания в тропических морях, поэтому одеял на нем было немного. Все пассажиры, поднявшиеся на борт в Пуэрто-Рико и Пунта-дель-Эсте, планировали находиться в теплом климате и не брали с собой зимней одежды. Пленники напяливали на себя все что можно: на них постоянно было несколько пар легких рубашек, шорт и носков. Чтобы сохранить тепло тела, они заворачивали головы в полотенца. Больше всего людям не хватало перчаток.
Тепла не было нигде. Аммар ответил решительным отказом на все просьбы обогреть помещения. Такого он просто не мог себе позволить. Тепло растопило бы ледяную пленку, тем самым сведя на нет его гениальный план.
Гала была не единственной пленницей, которой не спалось. Большинство пассажиров обнаружили, что при такой температуре глубокий сон невозможен. Они лежали погруженные в нечто похожее на гипнотический транс, осознавая, где они находятся, но не в силах даже рукой пошевелить. О сопротивлении террористам уже никто и не помышлял. Капитан Коллинз и его люди теперь были заняты борьбой за выживание в пронизывающем холоде.
Когда сенатор Питт вошел в комнату, Гала приподнялась на локтях.
На общем фоне он выглядел странно, оставаясь в сером деловом костюме и тонкой голубой рубашке. Он ободряюще улыбнулся госпоже Камиль, хотя и понимал тщетность таких попыток. Усталость последних пяти суток сказалась и на неизменно подтянутом сенаторе. Он больше не казался моложавым и сильным, а выглядел измученным пожилым человеком.
– Как дела? – спросил он.
– Я бы отдала правую руку за чашку горячего чая, – пытаясь улыбнуться, сообщила Гала.
– Что касается меня, я бы отдал не только руку.
Президент Де Лоренцо сел и спустил ноги на пол.
– Кто-то говорил о горячем чае? Я не ослышался?
– Мы просто мечтали, господин президент, – ответил сенатор.
– Никогда не думал, что можно замерзнуть и умереть от голода на роскошном круизном лайнере.
– Я тоже.
Президент Хасан пошевелился, негромко застонал и поднял голову.
– Вас опять беспокоит спина? – участливо спросил Де Лоренцо.
– Мне так холодно, – ответил Хасан, – что я даже боли не чувствую.
– Могу я помочь вам подняться?
– Нет, спасибо, лучше я останусь здесь и сохраню остаток сил. – Хасан взглянул на президента Де Лоренцо и слабо улыбнулся. – Жаль, что мы не встретились при более благоприятных обстоятельствах.
– Я слышал, американцы говорят, что политика загоняет в одну постель самых разных людей. Мы с вами – прямой тому пример.
– Когда выберемся из этой истории, вы должны быть моим гостем в Египте.
Де Лоренцо кивнул:
– Благодарю вас. Но и вы тоже должны посетить Мексику.
– Это для меня большая честь.
Два президента торжественно пожали друг другу руки. В этот момент они были не главами государств, а обычными людьми, попавшими в ситуацию, которой не могли управлять, и желавшими выйти из нее с почетом, каким бы ни был исход.
– Двигатели остановились, – неожиданно сказала Гала. Сенатор Питт кивнул:
– Только что бросили якоря. Мы стоим, поэтому и двигатели молчат.
– Должно быть, мы недалеко от земли.
– К сожалению, невозможно выглянуть в окно и посмотреть.
– Плохо быть слепым.
– Если кто-то из вас покараулит дверь, я попробую обеспечить для нас обзор, – сказал Питт. – Если удастся разбить стекло, не привлекая внимания охранника, я смогу прорезать отверстие в фиброкартоне. При определенной доле везения мы сможем увидеть, где находимся.
– Я послушаю у двери, – вызвалась Гала.
– Мы и так замерзаем, зачем же впускать холод снаружи? – уныло протянул Де Лоренцо.
– В каюте температура такая же, как на улице, – ответил сенатор.
Он не был намерен терять время на дебаты и направился прямо к стеклянному окну в гостиной. Оно было довольно большое – примерно два метра на метр. Снаружи под окнами не было прогулочной палубы. Двери всех апартаментов выходили к центру судна, а окна возвышались прямо над бортами.
Террористы патрулировали только верхние палубы, а также открытые части главной палубы на носу и корме.
Сенатор постучал по стеклу костяшками пальцев. Послышался глухой звук. Стекло было толстым. Оно должно было выдерживать удары волн и напор ураганного ветра.
– У кого-нибудь есть кольцо с бриллиантом?
Гала вытащила руки из карманов легкого плаща, протянула их вперед и, пошевелив пальцами, продемонстрировала два небольших колечка с бирюзой и опалами.
– Мусульманские поклонники не балуют своих женщин дорогими подарками, – сказала она.
– А мне нужен целый карат.
Президент Хасан снял с тонкого пальца массивное кольцо:
– Здесь три карата.
Сенатор осмотрел кольцо:
– То, что нужно! Спасибо.
Он работал быстро, но осторожно, стараясь производить как можно меньше шума. Первым делом следовало проделать отверстие такой величины, чтобы в него пролез палец. Работу приходилось периодически прерывать, чтобы согреть дыханием руки. Когда же пальцы совсем теряли чувствительность, он держал их под мышками до тех пор, пока они снова не обретали подвижность.
Сенатор не думал о том, что сделают с ним террористы, если поймают. И даже без особых эмоций представлял свой пробитый пулями труп, плывущий по течению.
Он прочертил кружок вокруг маленькой дырочки в центре, потом несколько раз провел брильянтом по тому же месту, постепенно усиливая нажим. Драгоценный камень вгрызался в стекло все глубже и глубже. Самое сложное было не дать вырезанному стеклу упасть. Звон бьющегося о стальной корпус стекла наверняка будет услышан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85