В эту секунду он уже не мог отступить, даже если на него набросились бы оперативники. Все произошло в долю секунды. Из ворот выскочил темно-синий «мерседес», Ефимов нажал кнопку, и тут же раздался оглушительный взрыв. Где-то посыпались стекла. Подполковник бросился на пол и замер. В течение минуты он не в силах был пошевелиться, пачкая лицо о грязный кафель. Захлопали двери, заработал лифт, послышались крики, собиралась толпа, кто-то тащил шланг из гаража, включили воду. Несколько зевак попали под шальную струю воды.
Ефимов сунул дистанционное управление под батарею, поднялся, взял свой чемоданчик и спустился. В сторону пожара он смотреть не мог, и он был единственным человеком, который выходил из арки, а не вбегал во двор.
Ефимов торопился, через полчаса у него оперативка, которую он должен проводить сам, а ему необходимо успеть переодеться и вымыть голову.
Ефимов не позволял себе опаздывать. Дисциплина есть дисциплина.
***
Несколько лет назад прошла эпидемия убийств сотрудников Комитета госбезопасности. Ребята занимались крупными акулами в области валютных операций. Двоих офицеров убили через дверные глазки, и железная дверь не спасла. Пуля пробивала стекляшку, впивалась в глаз и выходила из затылка.
Тогда еще наемные убийцы работали с чувством достоинства и не поджидали своих жертв в подъездах. Фил в то время еще работал в органах и очень хорошо помнил эту историю. Через глазок убивали тех, кто жил в квартире один, и никто другой не мог подойти к двери. Фил жил один. Самой большой его слабостью были женщины, но сами они к нему не приходили, он привозил их с собой и предпочитал проституток, с которыми нет возни. За деньги мелкие мотыльки делали все, что он хотел, а когда уставал, выставлял их за дверь. Ни цветов, ни красивых слов, ни лишних вопросов. Друзья, а точнее коллеги, звонили по телефону и договаривались о встрече в нейтральной зоне. Этим длинным вступлением мы хотим подчеркнуть лишь одну мысль: Фил никогда не подходил к двери и не открывал ее на настойчивые звонки. Те, кому он нужен, могут позвонить ему по телефону.
Сегодня день строился неудачно. Он собрался идти в магазин и в тот момент, когда открыл дверь, увидел человека с протянутой к звонку рукой.
Удивительная синхронность.
В дальнейшем Фил пришел к выводу, что его ждали и, возможно, долго ждали. Человек знал, что звонить бесполезно.
— Вы ко мне? — растерялся Фил.
— Да, если вы Филипп Макарович Трошин.
— А вы, позвольте, кто?
Фил надавил каблуком на дверь, и замок щелкнул за его спиной. Они остались стоять на лестничной площадке.
— Вы напрасно беспокоитесь, я не набиваюсь к вам в гости. Мы можем поговорить на улице. Если вы торопитесь, я вас провожу, у меня вагон времени.
— Кто вы?
— Капитан Данилов Иван Валерьянович.
Мужчина предъявил удостоверение ФСБ, управление Алтайского края.
Фил осмотрел неизвестного гостя. Высокий, коренастый, эдакий таежный медведь с обветренным, изрытым оспинами лицом. Бесцветные стальные глаза. Голова, нос, рот — все преувеличено и грубовато слеплено. От капитана пахло мужским одеколоном и свежим кремом для обуви.
— Что вас привело ко мне? Какое-нибудь старое дело?
— Что называть старым? Думаю, дело свежее.
— Хорошо. Расскажете по дороге.
Фил начал спускаться по лестнице. Он заметил, что кабины с лифтом на его этаже не было, а это значит, человек поднялся на этаж не в ту минуту, когда Фил вышел из квартиры. Трудно поверить, что кому-то взбредет в голову подниматься на шестой этаж пешком.
— Странно. Мы с вами, очевидно, ровесники, Филипп Макарович, должны были в одно время заканчивать Академию КГБ, но я вас не помню. Я ведь тоже когда-то был москвичом.
— Я не заканчивал Академию. У меня диплом Института международных отношений.
— Но это прямой путь в разведку.
— Тут были свои сложности. Впрочем, моя персона не предмет обсуждения. Вы же не журналист, а комитетчик. Выкладывайте.
Они вышли из подъезда на улицу, и Фил с облегчением вздохнул.
— Мы получили от вас задание.
— От меня?
— Конечно. Это вы давали запросы в Челябинск, Свердловск, Барнаул и Красноярск. Наша бригада приняла вашу заявку. Вас интересует некто Хрящ. Так?
— Хватит вилять, капитан. Излагайте мысль четко и ясно.
— Звучит как приказ. Но я еще капитан, а вы уже не майор. Ладно. Прелюдии в сторону. Мы проделали серьезную работу и узнали, что интересующий вас объект отбывает срок в ИТК-13 Красноярского края. Необходимые данные мы отправили вам по факсу и получили ответ такого содержания: «Как и каким образом возможно достать Хряща в колонии, выбить его из-за колючки и доставить в Москву в работоспособном состоянии?» И хочу вам напомнить о ваших рекомендациях об «утке» по поводу обмена долларов США в трехмесячный срок. Мы все сделали. И вы не можете этого не знать, так как получили наш факс. Вы очень внимательно следили за нашей операцией с газетной статьей, отправленной в зону, и жаждали крови! Все ваши запросы и указания остались в документах. Или у вас наступила внезапная амнезия? Операция по изъятию Хряща из зоны проходила в несколько этапов с подстраховкой. Скажу сразу: очень больших денег нам стоил план побега и сроки его осуществления. Операция, задуманная Хрящом, выглядела неординарно и дерзко. Трудно поверить, что план составлял стандартный уголовник. Одна из важных деталей состояла в том, что в тайге их ждал проводник. Один из вольнонаемных, бывший зек. Это звено в цепочке нам казалось самым слабым, и мы заменили урку на своего человека, который должен был направить Хряща в капкан.
Облава в тайге себя не оправдывала. Пришлось бы Хряща тащить на себе до поселка сквозь непроходимый дремучий лес. Истинный капкан мы устроили в поселке. Надо сказать, что у нас имелись незначительные просчеты, но в целом операция выглядела убедительно и надежно. Но вот казус…
— Ну хватит! — оборвал капитана Фил. — Все это бред! Послушайте, что я вам скажу. Вся эта суета меня не касается. Кто угодно, но только не мы с вами должны были встречаться. Вам никто такого задания не давал! Запрос — это не задание. Вы сами затеяли свою игру. Я вас первый раз вижу и слышу. Никаких переговоров я с вами не вел, людей не тревожил и контрактов не заключал. Это понятно?
Лицо капитана покраснело.
— Мне все понятно, а вам нет. Делаем раскладку для слишком умных.
В гробу я видал эту Москву. Мне и в Сибири живется нормально. Но в тайге от рук бандитов погибает мой старый друг. Такой же майор, как вы, так же выставленный за дверь ни за что ни про что! Только вы живы, а он мертв и оставил двоих сирот семи и двенадцати лет на попечении безработной матери. Многие из нас сейчас по российским лесам с оружием в руках в поисках хлеба насущного бродят. Но есть люди, которые не способны на грязную работу и которым офицерская честь еще дорога. Саша Сизов взялся за вашу работу и считал ее полезной. За это нашей бригаде было обещано хорошее вознаграждение плюс оплата издержек и личных затрат. Во время операции Сизова убивают. Из колонии ушли другие бандиты. Хрящ перестраховался, либо был предупрежден, либо проверял тропу. Такой план дважды не сработает. Зеки ушли. Ниточка потянулась в Москву. Возможно, Хрящ выслал курьеров. Но мы это установим. Смерть своих друзей мы не прощаем. И работу начатую привыкли заканчивать. Теперь я заменил погибшего. Мне нужны дальнейшие инструкции. Я приезжаю в Москву, иду в ваш штаб по адресу, с которым мы вели переписку и обменивались факсами, а там мне говорят, что господин Трошин носа в свою контору не кажет около двух месяцев. И вообще ходят слухи, будто Трошин сам, в одиночку, занимается этим делом. Причина? Слишком большой куш лежит на кону. Чуть ли не три миллиона долларов!
Фил вздрогнул. Эта фраза просвистела в воздухе, как свист кнута.
— Зря вы так. Или вы и впрямь думаете, что, кроме вас, в контрразведке одни дураки работают?
Фил остановился у подземного перехода и, резко обернувшись, спросил:
— Чего вы хотите? Лекции я и сам читать умею.
— Ничего. Я должен скорректировать задание и выполнить его. За работу нам полагается вознаграждение. Сказали "А", имейте мужество сказать "Б".
У меня разработан канал, по которому я сам сумею вытащить Хряща из берлоги и доставлю его в Москву в любом виде.
— Он мне не нужен, капитан. Хороша ложка к обеду. Хрящ знал, где лежат деньги, и в этом был смысл его поисков. Я не придумываю работу из головы, я выполняю задания заказчиков. Что касается дела Хряща, то заказчик нашел свои деньги при помощи других людей, а нам дал отбой. Работа не выполнена в отведенные сроки, и ни о каких гонорарах и речи быть не может. Вы со своей командой, мягко говоря, облажались. Мне жаль вашего кореша, но вы знали, на что идете. Пора привыкнуть, капитан, к опасности, риску и пулям.
— Странно! Как с вами люди могли работать? Мне их жаль. Они ходят по лезвию бритвы.
— Это все?
— Хорошо, господин Трошин. Если от вас отказались наниматели, то я соглашусь с вашими доводами. Но если вы думаете, что капитаны глупее отставных майоров, то нашим дорожкам суждено еще раз перехлестнуться. Дорого вам эта встреча будет стоить.
Сибиряк поправил бобровую шапку и направился к автобусной остановке.
Фил сделал несколько кругов по бульвару и вернулся домой. Не снимая пальто, он рухнул на диван и, положив руки за голову, уставился в потолок.
Это был хороший отрезвляющий душ. Пришло время подвести некоторые итоги. Результаты имели плачевный вид, и чаша весов склонялась к неудачам в большей степени, чем к удачам. Недооценка противника, не правильное распределение сил, ошибочные выводы всегда приводили к провалам. Большой удачей Фила, как он считал сам, был перехват Гнома, единственного человека, кроме Хряща, точно знавшего местонахождение тайника.
Главным соперником в поисках денег оставался Хлыст, человек, проваливший задание Шевцова и попавший в немилость своего хозяина. Четыре вылазки в лес на лыжах в район возможных поисков с Гномом ни к чему не привели.
Гном не способен опознать местность и найти нужные приметы. Придется ждать минимум два месяца, пока сойдет снег и лес обнажится. Два месяца очень большой срок, и его нужно прожить. Главная помеха — возвращение Хряща. Оно маловероятно, и теперь Фил в этом не сомневался.
Фил был убежден, что люди Хлыста наблюдают за ним, и вел себя очень осторожно, но тут он получает главный удар с той стороны, от которой не ожидал опасностей. Появился еще один враг, которого нельзя сбрасывать со счетов. Это его сотрудники. Нужно иметь большой зуб на своего товарища по опасному делу, чтобы выложить залетному сибирскому медведю адресок с предосторожностями и инструкциями. Мальчики знают больше, чем нужно. Скорее всего, не Хлыст, а они вели за ним наблюдение. Ребята знают цифру «три миллиона», и это говорит о том, что они серьезно занимались вопросом. Они сказали о деньгах сибиряку, и это становится предупреждением Филу. Либо он должен принять их в дело, либо они сами вычеркнут его из списка претендентов.
Один Фил против троих опытных сыскарей ничего не сделает, а тут еще Хлыст со своей бандой под ногами путается.
Уцелеть в течение двух месяцев до предполагаемого отхода с добычей — значит считать себя умнее других. Выйти из воды сухим очень трудно. Но Фил решил, что два месяца ожидания могут сыграть и положительную роль. Никто не сможет додуматься, что Фил бездействует из-за того, что в лесу лежит снег.
Необходимо выйти на свет и дать понять всем претендентам на сокровища, что Фил в этой игре не участвует. Забытая история.
Но как же он мог бросить свою команду, два месяца не показывать носа, забыть о них и увлечься мнимым противником в лице Хлыста? Глупо и бездарно! То-то они ему даже не позвонили на прошлой неделе, когда у Фила был день рождения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76