Битые окна, ободранная крыша, под ногами грязь со снегом, в которой утопали светлые замшевые сапожки молодой модницы, но она терпела и шла. Куда ее вели? Предчувствие говорило ей, что этот парень не опасен и на маньяка он не похож. Они зашли в подъезд и спустились по пыльной лестнице в подвал. Здесь он включил фонарь и достал ключи. Железная дверь была заперта на висячий замок.
Когда Чижов открыл ее, то из темноты пахнуло сырым теплом, как из бани.
Он взял девушку под руку, провел вперед и включил свет. Тусклая лампочка осветила часть подвала, который уходил в глубь здания и растворялся в темноте. Под ногами валялись ящики с кукольными головами, руками и ногами.
Здесь же пылилась сломанная мебель, доски и тюки с ватой.
— Под нами проходит теплоцентраль, так что здесь с холода не сдохнешь, — деловым голосом произнес Чижов, ставя спортивную сумку на ящик.
— Послушай, мужик, мне твоя хаза не понравилась. Лучше, если мы отметим нашу историческую встречу у меня дома. Там тоже тепло. Убедила?
— Нет, для разнообразия поживи здесь пару деньков.
Ольга выставила ногу вперед, а кулаки уперла в бедра, откинув дубленку назад.
— Ну, прикажешь раздеваться? — В ее голосе слышалась дрожь. Чижову нравились ее дерзость и смелость. Он ждал истерику, слезы и крик. Еще немного, и из ее голубых глаз брызнут слезы, но она держалась с достоинством и независимо.
— Вот что, Ольга. Меня ты можешь не бояться. Я скажу тебе то, что есть. Твой отец взял моего кореша. С учетом, наших взаимоотношений я вынужден был взять тебя. Я думаю, мы договоримся и произведем обмен. Ты уж извини, но другого выхода у меня нет.
— У тебя, бедняжки, денег нет. Дал бы папаше на лапу и получил бы своего дружка. Я-то тут при чем?
— Меня не интересует твой отец. Его друг Ефимов замешан на этих дрожжах. Тебе не понять.
— Куда там. Сложная международная политика с дипломатическими вывертами. Урки сели за стол переговоров с ментами, а московская школьница должна сидеть в подвале с крысами. Рыцари «круглого стола»! Дешевки!
— Ты права. Я ощущаю себя дешевкой. Вот только сделать ничего не могу. Ты завтра выйдешь, а мне жизнь человеку спасти надо. Таким волчарам, как твой отец, доверять нельзя. — Чиж постучал по спортивной сумке. — Здесь харчи, пиво. Не скучай. Я положил тебе плейер с наушниками, дополнительные батарейки и десяток кассет. Музыка разная, я твоего вкуса не знаю, подбирал на свой.
С этими словами он вышел. Скрипнула тяжелая дверь, лязгнул засов, и все стихло.
Оля осмотрелась. Она могла сидеть только на уроках и в библиотеке, остальное время ей хотелось двигаться. Места в подвале хватало, и темнота девушку не пугала. В таком возрасте любопытство побеждает страх, что нередко приводит к трагедиям. Ольга начала свое заточение с осмотра содержимого оставленной сумки.
***
Белый кормил больную с ложечки, как мать ребенка. Она глотала бульон и смотрела на него сумасшедшим взглядом, откинувшись на кучу подушек, заботливо подложенных ей под спину. Вряд ли девушка понимала, что с ней происходит. Белый превратил комнату в реанимационную палату, где установил капельницы, кислород и прочие необходимые детали, положенные в таких случаях.
— Ну вот, апельсиновая голова, сегодня ты молодец. Целую чашку осилила. Теперь я не сомневаюсь, что ты выкарабкаешься. Только бы сердце выдержало ломку.
— Апельсиновая голова, — тупо повторила Марго.
— Усвоила. У тебя апельсиновые волосы и зеленые глаза, как два листочка. Очень смахиваешь на апельсиновую голову.
— Ты кто? — тихо прошептала девушка, пытаясь сфокусировать сидевшего на табурете парня.
— Я? Бывший медик, а ныне беглый зек в розыске. Тебя выкинули на помойку, а я подобрал, почистил и теперь хочу починить. Ты у нас завидной невестой станешь.
— Где я?
— Обычная халупа на окраине Москвы. Здесь мы с другом маемся.
Времянка. Теперь ты присоединилась. Втроем веселей.
— Я могу уйти?
— Можешь, если встанешь. Держать тебя никто не будет. Пока без героина ты не выживешь. Но вскоре мы сведем дозу к нулю. К тому же я колю тебе витамины и другие препараты. Но это мелочи.
Марго смотрела на худого, чуть сутулого доктора и не могла понять, сумасшедший он или блаженный.
— Зачем тебе это надо? — спросила она, напрягая голосовые связки.
— Я не умею отвечать на такие вопросы.
Он пересел к столу, налил в чашку чай и, обняв ее ладонями, начал делать мелкие глотки. Теперь она видела сама, что он зек. Марго осмотрела комнату, диван, на котором лежала, и себя. Ее руки были забинтованы выше локтя, и от них пахло какой-то мазью. На ней была надета мужская байковая рубашка, а под ней ничего.
— Это ты меня раздел?
— Скорее, наоборот. Ты мне досталась в чем мать родила. Извини, что не купил тебе женский гарнитур, я в них ничего не понимаю. И потом, мне нужна твоя нижняя задняя часть оголенной. Как-то я должен делать тебе уколы. На руках не осталось живого места.
— Где ты меня нашел?
— В багажнике машины. Не лучшее место для молодой леди.
— Я хочу уйти.
— Иди.
— Голая?
— Что ты от меня хочешь?
— Купи мне одежду. Любую. Джинсы.
— Ладно. Но только после того, как закончу лечение.
— Я знаю, что это такое, лекарь. Меня нельзя вылечить. О наркоманах я знаю не понаслышке. Не будь идиотом, не трать на меня времени. Я не хочу лечиться.
— У тебя на удивление сильный организм, рыжая. Хорошая свертываемость крови и сопротивляемость к ядам. Очевидно, при жизни ты была волевым человеком. С такими данными я через месяц поставлю тебя на ноги. Только после этого я добровольно куплю тебе одежду и провожу до автобусной остановки.
— Ты из казино? — неожиданно спросила Марго.
— Казино? Нет, я из зоны, ИТК-13, Красноярский край.
В комнате воцарилась тишина. Тело женщины начало холодеть, ее прошибал озноб. Лицо покрылось испариной.
— Ну что сидишь, урод? Не видишь, что со мной творится?
— Ничего страшного. Придется потерпеть еще сорок минут.
— Оборзел, гнида! Я же сдохну.
— Но ты об этом мечтаешь.
— Так пришей меня, и дело с концом. Ты же уркаган, чего тебе стоит?
— Врачи-убийцы жили в воображении параноика, который царствовал пятьдесят лет назад. А чтобы не выслушивать весь твой словарный запас, я удалюсь на кухню. Здесь ты ничего не найдешь. Не трать попусту силы.
Белый встал и вышел из комнаты. Марго металась по кровати, но все попытки встать ни к чему не приводили. В конце концов она поднялась и, шатаясь из стороны в сторону, подошла к окну. Слишком низко, только ноги переломаешь. С каким бы удовольствием она бросилась в омут головой, но ее сдерживал Цезарь.
Ублюдок, который грелся под крышей МВД и продавал бандитам всю важную информацию. Она должна сообщить о нем своим. Но сейчас это нереально. Уркам такое не доверишь. Промаха быть не должно.
Жилистые руки схватили ее плечи, и тихий голос сказал:
— Успокойся, апельсиновая голова. Выдержала? Я же говорил, что ты сильная.
***
Ирина Саранцева не раз просила Глеба не выходить с ней на улицу после работы и не садиться за один стол в столовой. Люди всегда замечают больше, чем им положено. Но Глеб, как дикий бычок, не мог сдерживать своих эмоций и лез на рожон. Он даже обрадовался, когда Ирина сказала, будто муж начал подозревать неладное.
— А чего подозревать? Пусть знает! — возмутился Глеб. — На черта на молодых жениться. А уж коли женился, то дай ей все, что она хочет.
Глебу, как и мужу Ирины, подполковнику Саранцеву, нечего было предложить женщине, но он обладал красотой, молодостью и ненасытностью. По его мнению, этого должно хватить, остальное добавит женщина.
Когда к ним подошел молодой крепкий парень и, улыбаясь, извинился, Ирина вздрогнула.
— Ирина Алексеевна, вынужден вам помешать. Я приехал по поручению вашего мужа.
— Ах, вот оно что. — Ирина повернулась к мужчине и с широкой улыбкой сказала: — Всего хорошего, Глеб Анатолич.
— Машина у тротуара, — указал Чижов на бежевую «восьмерку». В других обстоятельствах жена подполковника милиции повела бы себя иначе, но скользкая ситуация с Глебом ввела Ирину в некоторую растерянность. Она села в машину к незнакомцу, и тот сорвал «восьмерку» с места.
— Так вы от Коли?
— Сейчас я все объясню, Ирина Алексеевна.
Машина остановилась в тихом переулке.
— С Колей что-нибудь случилось? — повысила голос женщина.
— Речь идет не о вашем муже, а о подполковнике Ефимове.
Ирина с облегчением вздохнула.
— Господи, вы меня напугали.
— Мне еще предстоит это сделать. Но наберитесь терпения и выслушайте меня до конца. Ваш муж должен выступить на стороне беглого зека против своего дружка по рэкету.
— Вы шутите? Кто вы?
— Ваш муж не любит Ефимова.
— И терпеть не может урок.
— Но он любит свою единственную дочь.
Женщина резко повернулась и схватила Чижа за воротник куртки.
— Где Оля? Что вы с ней сделали?
В ответ она увидела ироническую ухмылку.
— Наш разговор может затянуться до утра, если вы не прекратите ерзать на сиденье. Выньте затычки из ушей и закройте рот.
Перепуганная мать отпрянула.
— Вот так будет лучше. Ваш муж должен встретиться с одним человеком и решить с ним ряд проблем. Объясните своему вспыльчивому супругу, что любой необдуманный шаг с его стороны обернется против вашей дочери. Это так очевидно! После разговора, когда стороны найдут общий язык, ваш муж сможет поговорить с дочерью по телефону. Если Саранцев решит, что он очень умный, сильный и ловкий, то вряд ли вы встретитесь с Ольгой. Нам терять нечего. Стоит ли ему рисковать жизнью дочери ради Ефимова? Вы женщина умная и дальновидная. У вас хватит опыта и умения для подготовки мужа к предстоящей встрече.
— Вы делаете большую ошибку. Вы не понимаете, с кем имеете дело.
Мой муж и Ефимов, они всю Москву на ноги поднимут.
— Успокойтесь, Ирина Алексеевна. Ваш муж ничего не скажет Ефимову.
А Москву на уши поставить можно, но вряд ли это поможет вашей дочери.
Постарайтесь понять простые вещи. Мы не те люди и не в том возрасте, которых можно пугать милиционером.
— Вы не тронете Олю?
— Дети — не наш профиль.
— Когда?
— Завтра. Саранцев приедет к метро «Щелковская» к часу дня и пойдет вдоль шоссе к окружной дороге. В одном из сугробов Саранцев найдет свернутый в трубочку журнал «Огонек», где будет лежать записка с дальнейшими инструкциями. А теперь идите домой и ждите мужа. От вашей благоразумности многое зависит.
Ирина вышла из машины и направилась вперед вдоль улицы, не понимая, что впереди ее ждет тупик.
Чиж остался доволен проведенной операцией. Теперь они не рискнут взять Белого, как пташку за крылышки.
***
После укола Марго успокоилась и попросила сигарету. Некоторое время ее заносило в сторону. Она крыла семиэтажным матом, всех обливала грязью, говорила глупости, но ответной реакции не последовало. Кончилось тем, что она заснула.
Вернувшись домой, Чиж встретил Белого в хорошем настроении.
— Наша апельсиновая леди идет на поправку. Доза уже не отрубает ее, а вызывает агрессивность. Это хороший признак. Я хочу купить ей одежду. Ты что-нибудь смыслишь в женских тряпках?
— Ты решил ее лечить или выгуливать?
— Она страдает синдромом зеков. Любой запрет вызывает в ней протест. Пока двери заперты, она будет рваться на свободу. Надо поднять перед ней шлагбаум.
— Тебе виднее. А теперь о главном. Завтра в час дня ты встретишься с Саранцевым. Нужно продумать маршрут. Связь у нас есть. Утром забери вторую машину со стоянки казино, на ней и поедешь.
— Эй, паломник! Как это ты убедил Саранцева встретиться со мной?
Или его ненависть к Ефимову переросла все границы?
— Все границы перерастает родительская любовь к своим чадам. Его дочь сидит под замком, а ключ у меня в кармане.
Белый долго смотрел на приятеля, потом сел на стул. Настроение было испорчено.
— Зря ты это, паломник. Мы не можем играть по их правилам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76