Мой муж был очень честным человеком.
— Вы сказали, что он видел убийцу?
— Возможно. Так думает мой зять. Он сказал, что убийца испугался свидетеля и убил Гену на следующий день после того, как Гена ходил в милицию.
— Ваш зять милиционер?
— Нет, он писатель.
— Закономерное заключение.
— Зря вы так. К тому же он умный человек, и любая его фантазия всегда имеет твердую почву Но дело не в этом. В день убийства в квартиру напротив кто-то вселился. Музыка сотрясала дом. Гена человек очень нервозный.
Он долго терпел и не выдержал. На его настойчивые звонки никто не ответил.
Понятное дело, с таким шумом трудно услышать звонок. Мы решили, что у Жени собралась компания и ребята выпили лишку. Мой муж не находил себе места. Ходил по коридору и то и дело смотрел в глазок. Ждал, когда Лида придет с дежурства, и хотел ей все высказать. Но Женина мать не возвращалась. Мы потом узнали, что она дежурила ночью. Лида хирург, работает в институте Склифосовского. В тот момент, когда Гена в очередной раз прильнул к глазку, дверь напротив открылась, и из нее выскочил мужчина. Гена запутался в ключах, и когда открыл дверь, то мужчина уже убежал. Он опять звонил в квартиру, но никто ему не открыл. Спустя полчаса или чуть меньше пришел Сережа Белый. Он тоже звонил в дверь. Гена не стал выходить. Они, как я уже говорила, не дружили, и потом, он понимал, что звонить бесполезно. Но Сережа не ушел. Он толкнул дверь, и она открылась.
Мальчик вошел в квартиру, и через минуту музыка прекратилась. Милиция прибыла буквально через пять минут. А вскоре вывели Сергея с заломленными за спину руками. Так мы узнали, что он застрелил Женю Симакова. Конечно, никто из нас не верил этому, и, не дождавшись милиции, Гена сам пошел туда.
— Почему вы не поверили?
— Сережа и Женя дружили с детства. И Вася. Три друга, не разлей вода, а потом вместе в медицинский поступили. Сережа был самым серьезным, Васька легкомысленным, а Женя дальновидным. Так их охарактеризовала Лида, Женина мать.
— Вы помните фамилию Василия?
— Ой, даже не знаю. Вам надо с Лидой поговорить. Теперь она уже остыла и может трезво оценивать ситуацию. Боль перекипела.
— Ваш муж хорошо разглядел того мужчину, который вышел первым?
— Нет. Он только сказал, что не мальчишка. На площадке не очень-то светло. Ну а после милиции я не могла из него слова вытянуть. Замолк. Не знаю, что ему там сказали, но за вечер ни слова не обронил. А на следующий день умер.
— А вы обращались в милицию?
— Как же я могу?! Я ведь ничего не видела.
— Спасибо за помощь, Клара Аркадьевна.
Сычев встал. В комнату проникал слабый запах подгоревшей корочки.
— Батюшки! Пирог! — Хозяйка всплеснула руками и побежала на кухню.
— Пора ноги уносить, Алексей Денисыч. Сейчас нам достанется.
— Это точно.
Сыщики незаметно ретировались.
В квартире напротив никто на звонки не ответил.
— Ладно. Зайдем позже, а сейчас наведаемся в местное отделение милиции.
По дороге Горелов выдвигал новые версии:
— Вариантов множество. Первый. Убийца убрал свидетеля. Тут можно согласиться с писателем, версия сама напрашивается. Другое непонятно. В квартире орала музыка, значит, выстрела никто не слышал. Ни в доме, ни на улице. Можно сделать вывод, что убийца и тот свидетель, который подбежал к патрульной машине, одно и то же лицо.
— Версия принята. Разворачиваю против тебя тяжелую артиллерию.
Огонь! Зачем он пошел сам себя закладывать? А если бы патруль взял его за жабры, как и следовало сделать?
— Но ему важнее было подставить Белого.
— Для этого нужно точно знать, что Белый придет в дом, и придет в нужный отрезок времени. Мало того, он должен остаться в доме, а не убежать сломя голову, когда увидит труп. Идея твоя мне понятна, но ты рано пошел на защиту Белого. Отношения окружающих и их характеристики не должны влиять на следствие, а ты заглатываешь любой крючок. Тут пора подумать о том, что в деле мог участвовать не один человек. Скажем так: Икс, Игрек и Белый. Интересно знать роль каждого. Второй вопрос, который требует ответа: почему в деле Белого нет свидетеля по имени Геннадий Иванович Носов? Мы знаем, что он ходил в милицию.
— Убийца мог запугать его по дороге, а на следующий день устранить для большей безопасности.
— Убийца сидел за решеткой. Но роль Икса и Игрека нам следует проследить.
Начальник отделения милиции подполковник Хлебников внимательно выслушал представителей прокуратуры и сказал:
— Готов помочь, товарищ Сычев, но немногим. Семь лет назад я здесь еще не работал. Из названных вами лиц могу найти одного. Пешков уволился, Катышев закончил Высшую школу милиции и пошел на повышение, а Симагин как был водителем, так им и остался. Одну минутку.
Подполковник включил селектор.
— Дежурный, Симагин в отделении?
— Здесь. Во дворе с машиной копается.
— Демидова сегодня не будет, возьми ключи от его кабинета и направь туда Симагина, с ним хочет поговорить следователь из прокуратуры. Он сейчас спускается.
— Все понял.
Хлебников отключил селектор.
— Сейчас вам все устроят. Симагин в вашем распоряжении.
Шофер был простым парнем, таких обычно видят за работой, они не сидят на месте. То велосипед сыну чинят, то полки жене вешают, то картошку несут.
— Здрасьте. Вы меня вызывали?
На лице Симагина застряла гримаса удивления. Сычев стоял у окна, он не любил садиться за чужие столы, а Горелов скромно устроился в углу.
— У меня к вам несколько вопросов, сержант. Вы должны помнить зимний вечер восьмилетней давности, когда с Пешковым и Катышевым взяли убийцу в доме тринадцать по Колобовскому переулку.
— А чего там помнить? — начал топтаться на месте милиционер. — Дело того шума не стоило. Пьяного в вытрезвиловку труднее доставить.
— Возможно. Но начнем с того, что вы упустили свидетеля, который слышал выстрелы.
— Да там не было свидетелей.
— А как же вы узнали об убийстве?
— Парнишка сказал. Подскочил к машине и говорит, что стреляют в доме тринадцать на пятом этаже.
— Он номер квартиры назвал?
— Шестьдесят пятая.
— Все парень знал, а вы его упустили. Разве он не свидетель?
— Там не до тонкостей было. Раз из оружия палят, то нет времени расспросы учинять.
— Вы дежурили в патруле?
— Нет, я подменял сменщика. Ну лейтенант Пешков подходит и говорит, мол, капитан из следственного просил подсобить. Надо, мол, подкатить к девяти тридцати к церкви на Дегтярева. Ну, говорит, пара ребят ему нужна. Мне какая разница, поехали. Полчаса простояли, потом этот шебутной подскочил.
— Как фамилия капитана?
— Да в райотделе тогда два капитана служили. В следственном Ефимов, а операми командовал Саранцев. Они и сейчас там работают. Сынишка мой для райотдела на День милиции им стенгазету делал каждый год. Вот я их и запомнил.
— А свидетеля описать можете?
— В переулке темно было. Обычный малый, лет двадцать. Так, безликий какой-то. Кругленький, в очках.
— В следственном протоколе записано, что свидетель слышал выстрелы с улицы, когда проходил мимо дома номер тринадцать. Завидев машину с надписью «Милиция», он доложил обстановку патрулю и назвал этаж. О номере квартиры там ничего не говорилось. К тому же трудно поверить, чтобы прохожий с улицы мог вприглядку определить номера квартир. Так, по окнам.
— Я протоколов не читал. Мне дали, я подписал. Что я должен, следователю не доверять? Парень не говорил, что он прохожий. Я так понял, что он сосед. А потом, куда бы мы ломились, если бы не знали номера квартиры?
— Кто составлял протокол?
— Этот же, капитан Ефимов. Он вел дознание.
— Как вел себя убийца при задержании?
— На полу сидел перед трупом и полотенце к голове прикладывал.
Тронулся малость. Какое там полотенце! На полу крови было больше, чем в трупе осталось. Колотун его бил. Сопротивления не оказывал.
— Похож он был на убийцу?
— А я что, каждый день с ними якшаюсь?
— Спасибо за помощь, сержант.
Симагин пожал плечами и взялся за дверную ручку, но из угла послышался тихий голос лейтенанта:
— Извините, сержант. У меня к вам есть один вопрос. Если вспомнить то, что протокол вы не читали, то в нем могут быть неточности. Одну мы уже обнаружили. Хочу уточнить еще одну деталь. Где вы нашли орудие убийства? Револьвер?
— У него в пальто, в боковом внутреннем кармане. Стволом вверх, как бутылку водки свой шпаллер таскал. Всякие психи бывают.
— Спасибо.
Когда дверь за шофером закрылась, Горелов сказал:
— По протоколу, оружие валялось на полу.
— Вот видишь, Палыч, вся твоя защита Белого рушится окончательно.
Если предположить, что его хотели подставить, то убийца должен был как-то подбросить наган Белому А как? Человек убил Симакова, вышел из дома и скрылся в неизвестном направлении. Или же побежал за милицией. Сейчас это уже не важно.
Важно то, что спустя некоторое время в дом приходит Белый с оружием в кармане, на котором его отпечатки пальцев, и оно использовалось при убийстве. Тут есть акт баллистической экспертизы.
— Странно другое — Ефимов, человек, который нагородил в деле столько чепухи и лжи, а дело прошло все инстанции и закончилось судом и приговором. Боюсь, протокол не может стать для нас Библией, Алексей Денисыч.
— Увидим. Ну а судья смотрит на последнюю страницу, где лежит чистосердечное признание.
— Как диктант в школе.
— Бывает и такое. И как тебе, Палыч, хочется вытащить Белого из лужи. Только что тебе подтвердили его виновность.
— Хорошо, пока я не прав. Когда до полковника дослужусь, то вообще все сомнения растеряю, а сейчас мне еще можно сомневаться. После выстрела убийца не положит в карман оружие вверх стволом. Так только водку носят, и сержант в этом прав.
— Правдоискатель? Лопату в руки и до самой глубины!
— Я не первый, я последователь. Генерал в прокуратуре, кажется, сказал: «Помню я вас, первых правдорубов!» Неужто правду только в Сибири ищут?
— Ладно, правдоруб и последователь, обедать пора.
— Ясно. Значит, три часа размышлений над тарелкой супа, и все в себе.
Засеменив за Сычевым, лейтенант пытался ему внушить, что одна голова хорошо, а две лучше!
***
В домашнем кабинете отставного генерала Князева шло заседание.
Сегодня говорили тише обычного. Помимо Мопса присутствовал еще один человек, которого называли Цезарем. Это был высокий сильный парень, лет тридцати пяти, с лицом обычного семейного, озабоченного бытовым неустройством инженера.
Марго впервые увидела в доме мужчину моложе сорока. Безудержная ревность довела Князя до маразма, он сменил всю свою охрану с молодых бойцов на щуплых, увешанных оружием отставных прапоров.
Марго вошла в кабинет с подносом, на котором стоял кофейник, вазочка с печеньем и чашки. Рыжая продемонстрировала гостям свою фигуру и, покачивая бедрами, направилась к выходу.
— Рита, задержись на минуту, — окликнул ее Князев. Девушка оглянулась. Ее хозяин выглядел усталым и больным. Она впервые увидела его таким жалким и беспомощным. За долю секунды ей стало все понятно, но для принятия решения требовалось больше времени.
— Вам еще что-нибудь нужно? — спросила она с безразличием.
— Нам нужно задать вам несколько вопросов, — вяло пробормотал Мопс.
Рыжая не удостоила его даже взглядом, она ждала, что скажет ее хозяин.
— Сядь, Рита, мягко произнес генерал. Девушка подошла к кожаному дивану и села на жесткое сиденье, закинув ногу на ногу. Здесь было на что посмотреть, но Князь старательно отводил взгляд в сторону. Ему очень не хотелось ничего говорить, но он знал, что это его дело и других она слушать не станет.
— В большинстве своем все мы военные люди и достаточно хорошо профессионально подготовлены. Не буду долго говорить о наших изысканиях, но когда в одном звене в течение короткого периода заваливаются три человека, то возникает множество вопросов. Первый и главный — это профессионализм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
— Вы сказали, что он видел убийцу?
— Возможно. Так думает мой зять. Он сказал, что убийца испугался свидетеля и убил Гену на следующий день после того, как Гена ходил в милицию.
— Ваш зять милиционер?
— Нет, он писатель.
— Закономерное заключение.
— Зря вы так. К тому же он умный человек, и любая его фантазия всегда имеет твердую почву Но дело не в этом. В день убийства в квартиру напротив кто-то вселился. Музыка сотрясала дом. Гена человек очень нервозный.
Он долго терпел и не выдержал. На его настойчивые звонки никто не ответил.
Понятное дело, с таким шумом трудно услышать звонок. Мы решили, что у Жени собралась компания и ребята выпили лишку. Мой муж не находил себе места. Ходил по коридору и то и дело смотрел в глазок. Ждал, когда Лида придет с дежурства, и хотел ей все высказать. Но Женина мать не возвращалась. Мы потом узнали, что она дежурила ночью. Лида хирург, работает в институте Склифосовского. В тот момент, когда Гена в очередной раз прильнул к глазку, дверь напротив открылась, и из нее выскочил мужчина. Гена запутался в ключах, и когда открыл дверь, то мужчина уже убежал. Он опять звонил в квартиру, но никто ему не открыл. Спустя полчаса или чуть меньше пришел Сережа Белый. Он тоже звонил в дверь. Гена не стал выходить. Они, как я уже говорила, не дружили, и потом, он понимал, что звонить бесполезно. Но Сережа не ушел. Он толкнул дверь, и она открылась.
Мальчик вошел в квартиру, и через минуту музыка прекратилась. Милиция прибыла буквально через пять минут. А вскоре вывели Сергея с заломленными за спину руками. Так мы узнали, что он застрелил Женю Симакова. Конечно, никто из нас не верил этому, и, не дождавшись милиции, Гена сам пошел туда.
— Почему вы не поверили?
— Сережа и Женя дружили с детства. И Вася. Три друга, не разлей вода, а потом вместе в медицинский поступили. Сережа был самым серьезным, Васька легкомысленным, а Женя дальновидным. Так их охарактеризовала Лида, Женина мать.
— Вы помните фамилию Василия?
— Ой, даже не знаю. Вам надо с Лидой поговорить. Теперь она уже остыла и может трезво оценивать ситуацию. Боль перекипела.
— Ваш муж хорошо разглядел того мужчину, который вышел первым?
— Нет. Он только сказал, что не мальчишка. На площадке не очень-то светло. Ну а после милиции я не могла из него слова вытянуть. Замолк. Не знаю, что ему там сказали, но за вечер ни слова не обронил. А на следующий день умер.
— А вы обращались в милицию?
— Как же я могу?! Я ведь ничего не видела.
— Спасибо за помощь, Клара Аркадьевна.
Сычев встал. В комнату проникал слабый запах подгоревшей корочки.
— Батюшки! Пирог! — Хозяйка всплеснула руками и побежала на кухню.
— Пора ноги уносить, Алексей Денисыч. Сейчас нам достанется.
— Это точно.
Сыщики незаметно ретировались.
В квартире напротив никто на звонки не ответил.
— Ладно. Зайдем позже, а сейчас наведаемся в местное отделение милиции.
По дороге Горелов выдвигал новые версии:
— Вариантов множество. Первый. Убийца убрал свидетеля. Тут можно согласиться с писателем, версия сама напрашивается. Другое непонятно. В квартире орала музыка, значит, выстрела никто не слышал. Ни в доме, ни на улице. Можно сделать вывод, что убийца и тот свидетель, который подбежал к патрульной машине, одно и то же лицо.
— Версия принята. Разворачиваю против тебя тяжелую артиллерию.
Огонь! Зачем он пошел сам себя закладывать? А если бы патруль взял его за жабры, как и следовало сделать?
— Но ему важнее было подставить Белого.
— Для этого нужно точно знать, что Белый придет в дом, и придет в нужный отрезок времени. Мало того, он должен остаться в доме, а не убежать сломя голову, когда увидит труп. Идея твоя мне понятна, но ты рано пошел на защиту Белого. Отношения окружающих и их характеристики не должны влиять на следствие, а ты заглатываешь любой крючок. Тут пора подумать о том, что в деле мог участвовать не один человек. Скажем так: Икс, Игрек и Белый. Интересно знать роль каждого. Второй вопрос, который требует ответа: почему в деле Белого нет свидетеля по имени Геннадий Иванович Носов? Мы знаем, что он ходил в милицию.
— Убийца мог запугать его по дороге, а на следующий день устранить для большей безопасности.
— Убийца сидел за решеткой. Но роль Икса и Игрека нам следует проследить.
Начальник отделения милиции подполковник Хлебников внимательно выслушал представителей прокуратуры и сказал:
— Готов помочь, товарищ Сычев, но немногим. Семь лет назад я здесь еще не работал. Из названных вами лиц могу найти одного. Пешков уволился, Катышев закончил Высшую школу милиции и пошел на повышение, а Симагин как был водителем, так им и остался. Одну минутку.
Подполковник включил селектор.
— Дежурный, Симагин в отделении?
— Здесь. Во дворе с машиной копается.
— Демидова сегодня не будет, возьми ключи от его кабинета и направь туда Симагина, с ним хочет поговорить следователь из прокуратуры. Он сейчас спускается.
— Все понял.
Хлебников отключил селектор.
— Сейчас вам все устроят. Симагин в вашем распоряжении.
Шофер был простым парнем, таких обычно видят за работой, они не сидят на месте. То велосипед сыну чинят, то полки жене вешают, то картошку несут.
— Здрасьте. Вы меня вызывали?
На лице Симагина застряла гримаса удивления. Сычев стоял у окна, он не любил садиться за чужие столы, а Горелов скромно устроился в углу.
— У меня к вам несколько вопросов, сержант. Вы должны помнить зимний вечер восьмилетней давности, когда с Пешковым и Катышевым взяли убийцу в доме тринадцать по Колобовскому переулку.
— А чего там помнить? — начал топтаться на месте милиционер. — Дело того шума не стоило. Пьяного в вытрезвиловку труднее доставить.
— Возможно. Но начнем с того, что вы упустили свидетеля, который слышал выстрелы.
— Да там не было свидетелей.
— А как же вы узнали об убийстве?
— Парнишка сказал. Подскочил к машине и говорит, что стреляют в доме тринадцать на пятом этаже.
— Он номер квартиры назвал?
— Шестьдесят пятая.
— Все парень знал, а вы его упустили. Разве он не свидетель?
— Там не до тонкостей было. Раз из оружия палят, то нет времени расспросы учинять.
— Вы дежурили в патруле?
— Нет, я подменял сменщика. Ну лейтенант Пешков подходит и говорит, мол, капитан из следственного просил подсобить. Надо, мол, подкатить к девяти тридцати к церкви на Дегтярева. Ну, говорит, пара ребят ему нужна. Мне какая разница, поехали. Полчаса простояли, потом этот шебутной подскочил.
— Как фамилия капитана?
— Да в райотделе тогда два капитана служили. В следственном Ефимов, а операми командовал Саранцев. Они и сейчас там работают. Сынишка мой для райотдела на День милиции им стенгазету делал каждый год. Вот я их и запомнил.
— А свидетеля описать можете?
— В переулке темно было. Обычный малый, лет двадцать. Так, безликий какой-то. Кругленький, в очках.
— В следственном протоколе записано, что свидетель слышал выстрелы с улицы, когда проходил мимо дома номер тринадцать. Завидев машину с надписью «Милиция», он доложил обстановку патрулю и назвал этаж. О номере квартиры там ничего не говорилось. К тому же трудно поверить, чтобы прохожий с улицы мог вприглядку определить номера квартир. Так, по окнам.
— Я протоколов не читал. Мне дали, я подписал. Что я должен, следователю не доверять? Парень не говорил, что он прохожий. Я так понял, что он сосед. А потом, куда бы мы ломились, если бы не знали номера квартиры?
— Кто составлял протокол?
— Этот же, капитан Ефимов. Он вел дознание.
— Как вел себя убийца при задержании?
— На полу сидел перед трупом и полотенце к голове прикладывал.
Тронулся малость. Какое там полотенце! На полу крови было больше, чем в трупе осталось. Колотун его бил. Сопротивления не оказывал.
— Похож он был на убийцу?
— А я что, каждый день с ними якшаюсь?
— Спасибо за помощь, сержант.
Симагин пожал плечами и взялся за дверную ручку, но из угла послышался тихий голос лейтенанта:
— Извините, сержант. У меня к вам есть один вопрос. Если вспомнить то, что протокол вы не читали, то в нем могут быть неточности. Одну мы уже обнаружили. Хочу уточнить еще одну деталь. Где вы нашли орудие убийства? Револьвер?
— У него в пальто, в боковом внутреннем кармане. Стволом вверх, как бутылку водки свой шпаллер таскал. Всякие психи бывают.
— Спасибо.
Когда дверь за шофером закрылась, Горелов сказал:
— По протоколу, оружие валялось на полу.
— Вот видишь, Палыч, вся твоя защита Белого рушится окончательно.
Если предположить, что его хотели подставить, то убийца должен был как-то подбросить наган Белому А как? Человек убил Симакова, вышел из дома и скрылся в неизвестном направлении. Или же побежал за милицией. Сейчас это уже не важно.
Важно то, что спустя некоторое время в дом приходит Белый с оружием в кармане, на котором его отпечатки пальцев, и оно использовалось при убийстве. Тут есть акт баллистической экспертизы.
— Странно другое — Ефимов, человек, который нагородил в деле столько чепухи и лжи, а дело прошло все инстанции и закончилось судом и приговором. Боюсь, протокол не может стать для нас Библией, Алексей Денисыч.
— Увидим. Ну а судья смотрит на последнюю страницу, где лежит чистосердечное признание.
— Как диктант в школе.
— Бывает и такое. И как тебе, Палыч, хочется вытащить Белого из лужи. Только что тебе подтвердили его виновность.
— Хорошо, пока я не прав. Когда до полковника дослужусь, то вообще все сомнения растеряю, а сейчас мне еще можно сомневаться. После выстрела убийца не положит в карман оружие вверх стволом. Так только водку носят, и сержант в этом прав.
— Правдоискатель? Лопату в руки и до самой глубины!
— Я не первый, я последователь. Генерал в прокуратуре, кажется, сказал: «Помню я вас, первых правдорубов!» Неужто правду только в Сибири ищут?
— Ладно, правдоруб и последователь, обедать пора.
— Ясно. Значит, три часа размышлений над тарелкой супа, и все в себе.
Засеменив за Сычевым, лейтенант пытался ему внушить, что одна голова хорошо, а две лучше!
***
В домашнем кабинете отставного генерала Князева шло заседание.
Сегодня говорили тише обычного. Помимо Мопса присутствовал еще один человек, которого называли Цезарем. Это был высокий сильный парень, лет тридцати пяти, с лицом обычного семейного, озабоченного бытовым неустройством инженера.
Марго впервые увидела в доме мужчину моложе сорока. Безудержная ревность довела Князя до маразма, он сменил всю свою охрану с молодых бойцов на щуплых, увешанных оружием отставных прапоров.
Марго вошла в кабинет с подносом, на котором стоял кофейник, вазочка с печеньем и чашки. Рыжая продемонстрировала гостям свою фигуру и, покачивая бедрами, направилась к выходу.
— Рита, задержись на минуту, — окликнул ее Князев. Девушка оглянулась. Ее хозяин выглядел усталым и больным. Она впервые увидела его таким жалким и беспомощным. За долю секунды ей стало все понятно, но для принятия решения требовалось больше времени.
— Вам еще что-нибудь нужно? — спросила она с безразличием.
— Нам нужно задать вам несколько вопросов, — вяло пробормотал Мопс.
Рыжая не удостоила его даже взглядом, она ждала, что скажет ее хозяин.
— Сядь, Рита, мягко произнес генерал. Девушка подошла к кожаному дивану и села на жесткое сиденье, закинув ногу на ногу. Здесь было на что посмотреть, но Князь старательно отводил взгляд в сторону. Ему очень не хотелось ничего говорить, но он знал, что это его дело и других она слушать не станет.
— В большинстве своем все мы военные люди и достаточно хорошо профессионально подготовлены. Не буду долго говорить о наших изысканиях, но когда в одном звене в течение короткого периода заваливаются три человека, то возникает множество вопросов. Первый и главный — это профессионализм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76