С голыми руками?
— А ты считаешь, что без пулемета у него делать нечего? Задавит авторитетом главного аптекаря?
— Но пугнуть не мешает.
— Для этого пугачи существуют.
Снова замолкли. Когда входили в подъезд, не заметили милицейскую машину. Запах свободы быстро одурманивал мозги.
Лифт остановился на пятом этаже. Они вышли и направились к двери.
Три фигуры в форме и с автоматами возникли из полумрака лестничного пролета.
Беглецы застыли на месте.
— К кому идете, красавцы? — гаркнул лейтенант.
— К себе, — невозмутимо ответил Белый.
— Ты здесь живешь? — последовал вопрос.
— Нет, живем мы в Москве, но не здесь. В этой квартире живет подруга моего кореша.
Белый взглянул на спутника без тени волнения. Чижов облизнул пересохшие губы.
— Ну вы, мужики, даете. Так заикой оставить можно. Художник я.
— Вижу, — гаркнул лейтенант.
— Это квартира Райки Медведевой. Она нам ее сдает. С хахалем в Питер рванула. Ну а я с женой разошелся. Не на вокзале спать-то.
— А ты?
Лейтенант взглянул на Белого.
— Друзья по несчастью. Утешаю друга как могу, а вообще-то я дома живу.
— Документы.
Белый хотел сунуть руку в карман, но сержант не дал ему этого сделать.
— Я сам. Встать к стене лицом. Ноги в стороны, руки на стену.
В карманах ничего, кроме паспортов, не нашли. Документы сомнений не вызвали. Потребовали открыть квартиру. Ободранные, стены ни о чем не говорили. Обыск не нужен, все как на сковородке. Ни одного ящика, ни мешка.
Возможно, омоновцы заглянули бы в этюдник, если бы тот остался на полу, но чемоданчик висел на плече художника, и его грязный вид не привлекал внимания.
— Генку Медведева видели? — неожиданно спросил лейтенант.
— А кто это такой? — глупо спросил Белый, не дав открыть приятелю рта.
— Убийца! В СИЗО сидит. Людишек по подъездам хлопает.
— Брось, лейтенант, — начал заикаться Чижов. — Ты чего, пришел пугать нас?
Еще раз осмотрев стены, лейтенант повернулся и направился к выходу. Двое помощников пошли следом. Когда дверь хлопнула, Белый обессиленно упал на раскладушку.
— Не зря Гиббон мне снился. Так я и думал. Вот дурак!
Белый поднял голову.
— Дурак? Кажется, я это слово недавно произносил. Да-да, помню. В тот момент, когда один художник, глядя на дно этюдника, рисовал себе грандиозное будущее.
Чиж снял с плеча этюдник и со злостью бросил его на пол.
— Куда же нам деваться?
— Сколько тебе годков, старичок? Я знаю людей, которые в твоем возрасте начинали ходить в вечернюю школу. Вот они бы тебе дали точный ответ.
— Не те времена, Черный! Слишком душно. Впрочем, тебе виднее.
***
Наконец-то проглянуло солнышко, и сугробы начали уменьшаться, а на крышах скапливаться сосульки. Олег Кириллович Велихов подошел к окну и открыл форточку. На некоторое время он задержался у окна и, прищурив глаза, разглядывал лес. Если раньше ему нравилось, что его особняк стоит последним в ряду и он имеет возможность слушать пение птиц, то после налета лес стал его пугать. Генерал Боровский прав, надо выстричь большую поляну за оградой, а ветвистую липу спилить в первую очередь. Глазом моргнуть не успеешь, как лес покроется зеленью. Лучше не испытывать судьбу.
Он вернулся к своему креслу и взял рюмку с арманьяком.
— Извини, Бориска, я тебя перебил.
Борис Ефимов чувствовал себя олимпийским чемпионом. Его усердный труд увенчался успехом.
— Я проверил все цеха. Они работоспособны, но требуют небольшой реконструкции. Завод разливал минералку, теперь в простое. И главное, на громадной территории расположены крытые склады. Колхоз «Коммунар» переживает не лучшие дни. Ферма развалилась, скот пошел под нож. Завод прикрыли за отсутствием тары, затем перестали поставлять посуду, потом кончилось терпение рабочих. Председатель колхоза готов идти на любые компромиссы, но он не очень хорошо понимает, что получит колхоз, если сдаст нам в аренду завод. Главное — рабочие места, я ему это объяснил, и арендная плата и пять процентов с прибыли предприятия — Пять процентов? — удивился Велихов. — Это же гроши.
— Конечно. И один процент ему лично, на его счет за риск. Если что, то отвечать придется ему. Предприятие закрытого типа будет оформлено на колхоз. По документам, он восстанавливает завод минвод.
— Но где он будет брать воду? Нужно документальное обоснование.
***
— Обычная ключевая вода. Район богат великолепными источниками.
Они на этом и жили. И нам не надо добывать воду. Руководство колхоза — люди бедные, не очень грамотные, но алчные. Голодный всегда жаден. Сейчас они вычищают склады, и в любой день мы можем завозить туда спирт и освобождать «железку». Адвокат постучал по стопке оформленных документов, лежавших на столе.
— Да, Бориска, ты превзошел все мои ожидания. Пару дней понаблюдаю за колхозом. Я хочу пощупать председателя, такой ли он простачок, каким хочет казаться. Пусть приходит в ресторан «Пекин» к восьми вечера. Его проводят в мой кабинет.
— Мне тоже прийти?
— Разумеется. Мы пойдем вместе. Мы же теперь партнеры, и ты заслужил свои двадцать процентов с прибыли. Я держу свое слово! Но мы должны убедиться, что на этих людей можно положиться, с завтрашнего дня сядешь на одну из моих машин. Мои люди будут наблюдать, нет ли за тобой слежки. А чтобы это было понятно, появляйся каждый день на открытом пространстве. На развилке Дмитровского и Коровинского шоссе есть пустырь, через который проходит дорога к новостройкам. Там живет хорошенькая шлюшка. Вот и посещай ее каждый день в обеденное время. И удовольствие получишь, и дело сделаем. Ты меня понял, Бориска?
— Конечно, Олег Кириллыч. Вы опытный человек, я бы до такого не додумался.
— Этим мы и должны дополнять друг друга. Твоя молодость, энергия и мой опыт и знания. Так и делаются большие дела. Ну а теперь стоит выпить шампанского за успех мероприятия. Предосторожности нужны, но в целом дело сделано. На этот счет у меня припасена бутылочка настоящего брюта.
***
Кто-то распивал шампанское, а кто-то умирал от жажды. Марго очнулась в сыром подвале. Яркий свет от юпитеров слепил глаза. Железная койка с голыми досками стояла посреди помещения, где ее окружали кирпичные стены.
Правая рука была прикована наручником к железным прутьям у изголовья, а левая нога — к спинке в ногах. Такая растяжка не давала свободы движения, и Марго застонала. Все тело затекло и ныло. Сильный жар от прожекторов вызывал жажду, пот лился ручьями, лицо и волосы были в крови. Сейчас она уже не выглядела сногсшибательной секс-бомбой.
Марго не знала, сколько прошло времени, но ей казалось, что долго она не выдержит. Где-то в глубине со скрежетом открылся засов, скрипнула дверь, и она услышала гулкий стук каблуков, будто лежала на дне колодца. На секунду шаги затихли, свет стал мягче, и из темноты появилась фигура в белом смокинге с красной гвоздикой в петлице.
От невыносимых ярких лучей ее глаза покраснели и слезились. Она не сразу его узнала и долго всматривалась в человека, стоявшего у кровати. В руках он держал маленький поднос, накрытый белой салфеткой.
— Дайте воды, — прохрипела Марго.
— Совсем ослабла, кошечка.
Этот слащавый голос ни с каким другим не перепутаешь. Он мог принадлежать только одному человеку.
— Кот, это ты меня заковал?
— Ха! Я слышал, что ты боевая баба. Тебе бы ноги раздвигать и деньги на этом делать, а ты ногами по лицу. Несолидно! Дорого ты мне обходишься, кошечка. Очень дорого. Князь вернул тебя мне, а взамен потребовал пятнадцать кусков зелеными. Он говорит, что ты борец с белой смертью и состоишь на службе в главной ментовке Москвы. Убил меня Князь наповал. Грозится заложить Хлысту. Пришлось отдать ему пятнадцать косых. Вонючка! Но он еще мне заплатит!
А для начала я с тобой рассчитаюсь. Всю оставшуюся жизнь ты будешь молиться на то, с чем боролась! Ха!
Кот скинул салфетку с подноса и придвинул табурет к кровати.
Девушка увидела жгут, шприц, ампулы и вату. Она попыталась отстраниться, но у нее не хватало сил на сопротивление. Кот легко с ней справился. Марго напряглась как могла, но вскоре сдалась. Что-то такое произошло, и она услышала музыку. Очень красивую музыку и совсем рядом. Под ней плескалось изумрудное море. Где-то вдалеке пробегала желтая полоска пляжа, пальмы и бирюзовое небо.
Дышалось легко, и ее несло течением к водопаду. Чистая вода искрилась на солнце, как бриллиантовое ожерелье. Ее подняло вверх, и она полетела над волнами, как птица…
Кот сложил инструменты на поднос, накрыл салфеткой и направился к выходу.
За дверью его поджидал Глухарь.
— Вот что, Котяра. За аренду помещения ты мне будешь должен. Мне из-за тебя братву ущемлять приходится.
— Дня через три я тебе отдам твой сарай. Тебе что, денег не хватает? Бедным стал?
— Я наркотой не балуюсь.
— Зато с Соленым погромы на чужой территории устраиваешь. А людишки твои Хлысту принадлежат, а не Соленому. Сколько он тебе подбрасывает за одну разборку?
— Смотри допоешься, Кот.
— Твой голосок звонче звучит, Глухарь. Не забывай, что твое место в подвале, а мое наверху. У нас один хозяин. Если ты этого не понимаешь, то кто-нибудь из люберецких узнает, кого Соленый на стрелку с собой водит. На тебе, птичка, ни одного перышка не останется.
Несколько секунд они мерили друг друга взглядами, после чего разошлись.
В зале все шло своим чередом. Кот осмотрел публику. В большинстве своем те же лица. Он вновь заметил коренастого седого мужичка с простоватой русской физиономией и хитрыми голубыми глазками. Кот видел его в третий раз. И каждый раз его приглашали в кабинет к Хлысту. Поначалу Кот решил, что за ним поставили наблюдение, но мужичок не проявлял к обслуге интереса.
Сегодняшний вечер не отличался от остальных. Коренастого мужичка вновь пригласили к Хлысту. Кот терялся в догадках. Ему и в голову не могло прийти, что Хлыст имеет дело с милицией. На этот раз Хлыст решил идти ва-банк.
— Я тут вычитал в газетах о смерти банкира, которого пристрелили в больнице, — начал разговор Хлыст, как только Ефимов вошел в его кабинет.
— В наше время этим никого не удивить. Интересно другое. — Ефимов сел в кресло и закурил. Сегодня он был расположен к более длительной беседе. — Убийцу никто не схватил. И не схватит. Очевидно, опытный парень. Те, кого хватали до сегодняшнего дня, ничего из себя не представляют. Они идут в отчет по раскрываемости организованной преступности. Время от времени МВД должно получать такого рода подачки. Нельзя же держать милицию на голодном пайке.
— Преувеличиваете, господин Ефимов. Могу заключить с вами пари, что ни один киллер в ваши руки не попадет.
— Уверены?
— Могу сообщить вам неприятное известие. Агент Петровки накрылся. Вам негде брать информацию.
— Чепуха! Достаточно знать исходный материал, а остальное дело техники. Я опутаю всю вашу цепь паутиной. Достаточно того, что у меня есть фотографии всех людей, которые посещали это казино за последние три месяца. Это ли не след? — Ефимов блефовал. У него не было никаких фотографий. — К тому же у меня есть поэтажный план здания, полученный из надежных источников, и меня очень интересует, чем заняты четырнадцать комнат гостиничного типа на четвертом этаже и чем заполнен подвал, построенный по системе лабиринтов. И зачем в здании предусмотрено восемь выходов, не считая главного.
— Все это не имеет никакого значения, подполковник. Я арендовал это здание, а не строил его. Мне досталось то, что когда-то было клубом. Я сделал ремонт и перепланировку первого этажа. Вы должны это знать, если увлекаетесь историей московских казино.
— Я чувствую, вы еще не созрели для обстоятельного разговора.
Когда я накрою в вашей лавочке людей, торгующих наркотиками, то будет уже поздно руками размахивать. У меня на крючке сидит поставщик с его бухгалтерией.
Я вам могу назвать цифры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
— А ты считаешь, что без пулемета у него делать нечего? Задавит авторитетом главного аптекаря?
— Но пугнуть не мешает.
— Для этого пугачи существуют.
Снова замолкли. Когда входили в подъезд, не заметили милицейскую машину. Запах свободы быстро одурманивал мозги.
Лифт остановился на пятом этаже. Они вышли и направились к двери.
Три фигуры в форме и с автоматами возникли из полумрака лестничного пролета.
Беглецы застыли на месте.
— К кому идете, красавцы? — гаркнул лейтенант.
— К себе, — невозмутимо ответил Белый.
— Ты здесь живешь? — последовал вопрос.
— Нет, живем мы в Москве, но не здесь. В этой квартире живет подруга моего кореша.
Белый взглянул на спутника без тени волнения. Чижов облизнул пересохшие губы.
— Ну вы, мужики, даете. Так заикой оставить можно. Художник я.
— Вижу, — гаркнул лейтенант.
— Это квартира Райки Медведевой. Она нам ее сдает. С хахалем в Питер рванула. Ну а я с женой разошелся. Не на вокзале спать-то.
— А ты?
Лейтенант взглянул на Белого.
— Друзья по несчастью. Утешаю друга как могу, а вообще-то я дома живу.
— Документы.
Белый хотел сунуть руку в карман, но сержант не дал ему этого сделать.
— Я сам. Встать к стене лицом. Ноги в стороны, руки на стену.
В карманах ничего, кроме паспортов, не нашли. Документы сомнений не вызвали. Потребовали открыть квартиру. Ободранные, стены ни о чем не говорили. Обыск не нужен, все как на сковородке. Ни одного ящика, ни мешка.
Возможно, омоновцы заглянули бы в этюдник, если бы тот остался на полу, но чемоданчик висел на плече художника, и его грязный вид не привлекал внимания.
— Генку Медведева видели? — неожиданно спросил лейтенант.
— А кто это такой? — глупо спросил Белый, не дав открыть приятелю рта.
— Убийца! В СИЗО сидит. Людишек по подъездам хлопает.
— Брось, лейтенант, — начал заикаться Чижов. — Ты чего, пришел пугать нас?
Еще раз осмотрев стены, лейтенант повернулся и направился к выходу. Двое помощников пошли следом. Когда дверь хлопнула, Белый обессиленно упал на раскладушку.
— Не зря Гиббон мне снился. Так я и думал. Вот дурак!
Белый поднял голову.
— Дурак? Кажется, я это слово недавно произносил. Да-да, помню. В тот момент, когда один художник, глядя на дно этюдника, рисовал себе грандиозное будущее.
Чиж снял с плеча этюдник и со злостью бросил его на пол.
— Куда же нам деваться?
— Сколько тебе годков, старичок? Я знаю людей, которые в твоем возрасте начинали ходить в вечернюю школу. Вот они бы тебе дали точный ответ.
— Не те времена, Черный! Слишком душно. Впрочем, тебе виднее.
***
Наконец-то проглянуло солнышко, и сугробы начали уменьшаться, а на крышах скапливаться сосульки. Олег Кириллович Велихов подошел к окну и открыл форточку. На некоторое время он задержался у окна и, прищурив глаза, разглядывал лес. Если раньше ему нравилось, что его особняк стоит последним в ряду и он имеет возможность слушать пение птиц, то после налета лес стал его пугать. Генерал Боровский прав, надо выстричь большую поляну за оградой, а ветвистую липу спилить в первую очередь. Глазом моргнуть не успеешь, как лес покроется зеленью. Лучше не испытывать судьбу.
Он вернулся к своему креслу и взял рюмку с арманьяком.
— Извини, Бориска, я тебя перебил.
Борис Ефимов чувствовал себя олимпийским чемпионом. Его усердный труд увенчался успехом.
— Я проверил все цеха. Они работоспособны, но требуют небольшой реконструкции. Завод разливал минералку, теперь в простое. И главное, на громадной территории расположены крытые склады. Колхоз «Коммунар» переживает не лучшие дни. Ферма развалилась, скот пошел под нож. Завод прикрыли за отсутствием тары, затем перестали поставлять посуду, потом кончилось терпение рабочих. Председатель колхоза готов идти на любые компромиссы, но он не очень хорошо понимает, что получит колхоз, если сдаст нам в аренду завод. Главное — рабочие места, я ему это объяснил, и арендная плата и пять процентов с прибыли предприятия — Пять процентов? — удивился Велихов. — Это же гроши.
— Конечно. И один процент ему лично, на его счет за риск. Если что, то отвечать придется ему. Предприятие закрытого типа будет оформлено на колхоз. По документам, он восстанавливает завод минвод.
— Но где он будет брать воду? Нужно документальное обоснование.
***
— Обычная ключевая вода. Район богат великолепными источниками.
Они на этом и жили. И нам не надо добывать воду. Руководство колхоза — люди бедные, не очень грамотные, но алчные. Голодный всегда жаден. Сейчас они вычищают склады, и в любой день мы можем завозить туда спирт и освобождать «железку». Адвокат постучал по стопке оформленных документов, лежавших на столе.
— Да, Бориска, ты превзошел все мои ожидания. Пару дней понаблюдаю за колхозом. Я хочу пощупать председателя, такой ли он простачок, каким хочет казаться. Пусть приходит в ресторан «Пекин» к восьми вечера. Его проводят в мой кабинет.
— Мне тоже прийти?
— Разумеется. Мы пойдем вместе. Мы же теперь партнеры, и ты заслужил свои двадцать процентов с прибыли. Я держу свое слово! Но мы должны убедиться, что на этих людей можно положиться, с завтрашнего дня сядешь на одну из моих машин. Мои люди будут наблюдать, нет ли за тобой слежки. А чтобы это было понятно, появляйся каждый день на открытом пространстве. На развилке Дмитровского и Коровинского шоссе есть пустырь, через который проходит дорога к новостройкам. Там живет хорошенькая шлюшка. Вот и посещай ее каждый день в обеденное время. И удовольствие получишь, и дело сделаем. Ты меня понял, Бориска?
— Конечно, Олег Кириллыч. Вы опытный человек, я бы до такого не додумался.
— Этим мы и должны дополнять друг друга. Твоя молодость, энергия и мой опыт и знания. Так и делаются большие дела. Ну а теперь стоит выпить шампанского за успех мероприятия. Предосторожности нужны, но в целом дело сделано. На этот счет у меня припасена бутылочка настоящего брюта.
***
Кто-то распивал шампанское, а кто-то умирал от жажды. Марго очнулась в сыром подвале. Яркий свет от юпитеров слепил глаза. Железная койка с голыми досками стояла посреди помещения, где ее окружали кирпичные стены.
Правая рука была прикована наручником к железным прутьям у изголовья, а левая нога — к спинке в ногах. Такая растяжка не давала свободы движения, и Марго застонала. Все тело затекло и ныло. Сильный жар от прожекторов вызывал жажду, пот лился ручьями, лицо и волосы были в крови. Сейчас она уже не выглядела сногсшибательной секс-бомбой.
Марго не знала, сколько прошло времени, но ей казалось, что долго она не выдержит. Где-то в глубине со скрежетом открылся засов, скрипнула дверь, и она услышала гулкий стук каблуков, будто лежала на дне колодца. На секунду шаги затихли, свет стал мягче, и из темноты появилась фигура в белом смокинге с красной гвоздикой в петлице.
От невыносимых ярких лучей ее глаза покраснели и слезились. Она не сразу его узнала и долго всматривалась в человека, стоявшего у кровати. В руках он держал маленький поднос, накрытый белой салфеткой.
— Дайте воды, — прохрипела Марго.
— Совсем ослабла, кошечка.
Этот слащавый голос ни с каким другим не перепутаешь. Он мог принадлежать только одному человеку.
— Кот, это ты меня заковал?
— Ха! Я слышал, что ты боевая баба. Тебе бы ноги раздвигать и деньги на этом делать, а ты ногами по лицу. Несолидно! Дорого ты мне обходишься, кошечка. Очень дорого. Князь вернул тебя мне, а взамен потребовал пятнадцать кусков зелеными. Он говорит, что ты борец с белой смертью и состоишь на службе в главной ментовке Москвы. Убил меня Князь наповал. Грозится заложить Хлысту. Пришлось отдать ему пятнадцать косых. Вонючка! Но он еще мне заплатит!
А для начала я с тобой рассчитаюсь. Всю оставшуюся жизнь ты будешь молиться на то, с чем боролась! Ха!
Кот скинул салфетку с подноса и придвинул табурет к кровати.
Девушка увидела жгут, шприц, ампулы и вату. Она попыталась отстраниться, но у нее не хватало сил на сопротивление. Кот легко с ней справился. Марго напряглась как могла, но вскоре сдалась. Что-то такое произошло, и она услышала музыку. Очень красивую музыку и совсем рядом. Под ней плескалось изумрудное море. Где-то вдалеке пробегала желтая полоска пляжа, пальмы и бирюзовое небо.
Дышалось легко, и ее несло течением к водопаду. Чистая вода искрилась на солнце, как бриллиантовое ожерелье. Ее подняло вверх, и она полетела над волнами, как птица…
Кот сложил инструменты на поднос, накрыл салфеткой и направился к выходу.
За дверью его поджидал Глухарь.
— Вот что, Котяра. За аренду помещения ты мне будешь должен. Мне из-за тебя братву ущемлять приходится.
— Дня через три я тебе отдам твой сарай. Тебе что, денег не хватает? Бедным стал?
— Я наркотой не балуюсь.
— Зато с Соленым погромы на чужой территории устраиваешь. А людишки твои Хлысту принадлежат, а не Соленому. Сколько он тебе подбрасывает за одну разборку?
— Смотри допоешься, Кот.
— Твой голосок звонче звучит, Глухарь. Не забывай, что твое место в подвале, а мое наверху. У нас один хозяин. Если ты этого не понимаешь, то кто-нибудь из люберецких узнает, кого Соленый на стрелку с собой водит. На тебе, птичка, ни одного перышка не останется.
Несколько секунд они мерили друг друга взглядами, после чего разошлись.
В зале все шло своим чередом. Кот осмотрел публику. В большинстве своем те же лица. Он вновь заметил коренастого седого мужичка с простоватой русской физиономией и хитрыми голубыми глазками. Кот видел его в третий раз. И каждый раз его приглашали в кабинет к Хлысту. Поначалу Кот решил, что за ним поставили наблюдение, но мужичок не проявлял к обслуге интереса.
Сегодняшний вечер не отличался от остальных. Коренастого мужичка вновь пригласили к Хлысту. Кот терялся в догадках. Ему и в голову не могло прийти, что Хлыст имеет дело с милицией. На этот раз Хлыст решил идти ва-банк.
— Я тут вычитал в газетах о смерти банкира, которого пристрелили в больнице, — начал разговор Хлыст, как только Ефимов вошел в его кабинет.
— В наше время этим никого не удивить. Интересно другое. — Ефимов сел в кресло и закурил. Сегодня он был расположен к более длительной беседе. — Убийцу никто не схватил. И не схватит. Очевидно, опытный парень. Те, кого хватали до сегодняшнего дня, ничего из себя не представляют. Они идут в отчет по раскрываемости организованной преступности. Время от времени МВД должно получать такого рода подачки. Нельзя же держать милицию на голодном пайке.
— Преувеличиваете, господин Ефимов. Могу заключить с вами пари, что ни один киллер в ваши руки не попадет.
— Уверены?
— Могу сообщить вам неприятное известие. Агент Петровки накрылся. Вам негде брать информацию.
— Чепуха! Достаточно знать исходный материал, а остальное дело техники. Я опутаю всю вашу цепь паутиной. Достаточно того, что у меня есть фотографии всех людей, которые посещали это казино за последние три месяца. Это ли не след? — Ефимов блефовал. У него не было никаких фотографий. — К тому же у меня есть поэтажный план здания, полученный из надежных источников, и меня очень интересует, чем заняты четырнадцать комнат гостиничного типа на четвертом этаже и чем заполнен подвал, построенный по системе лабиринтов. И зачем в здании предусмотрено восемь выходов, не считая главного.
— Все это не имеет никакого значения, подполковник. Я арендовал это здание, а не строил его. Мне досталось то, что когда-то было клубом. Я сделал ремонт и перепланировку первого этажа. Вы должны это знать, если увлекаетесь историей московских казино.
— Я чувствую, вы еще не созрели для обстоятельного разговора.
Когда я накрою в вашей лавочке людей, торгующих наркотиками, то будет уже поздно руками размахивать. У меня на крючке сидит поставщик с его бухгалтерией.
Я вам могу назвать цифры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76