Сделав глоток пива, Лосев заявил:
— Шевцов нашел урок, а они ушли. Теперь он хочет вернуть бабки. Но не думаю, что здесь деньги играют главную роль. Престиж. Такого доку в дураках оставили.
— А чем занимается Велихов из Березок? — спросил Фил, ни к кому определенно не обращаясь.
— У него четыре типографии и издательство. Бумажный червь.
— Странный альянс. Депутат-бизнесмен, железнодорожник-миллионер и издатель-жертва. Что может объединять таких разных людей? Какой бизнес? На чем они решили делать деньги?
— А ты у Шевцова спроси, — засмеялся Павлов. — Этих ребят, как консервную банку, не вскроешь.
— А нам и спрашивать не надо. Тут все белыми нитками шито. Трое бизнесменов организовали крупное мероприятие. Шевцов, Велихов и Феоктистов.
Феоктистову принадлежит идея и ключевая позиция. Три компаньона с равными долями. Шевцов решил выйти в лидеры и захватить главенствующую роль. Он устраивает ограбление Велихова, и Издатель не может внести свою долю в дело.
Шевцов рассчитывал внести украденные деньги в предприятие как свои, но урки его кинули. Пришлось тратить собственные. Но он ничего не потерял. Железнодорожник выкупил у него долю Издателя. Однако в результате мы видим, что Шевцов все же получил место председателя, а две доли оплатил Железнодорожник. Обиженным остался Велихов из Березок. Мало того, что его обчистили, он еще и в долги влез. Ну а если мы найдем деньги, то Шевцов вернет свою долю назад и будет получать прибыль на халяву. С потерей одного процента обещанного нам за хлопоты. Партия разыграна виртуозно, если не принимать во внимание просчетов с урками. На каждого мудреца довольно простоты. Перемудрил Шевцов. Нанял уголовников для большей убедительности, и они же его нагрели. Наша задача отыскать Хряща и его подельников. Необходимо выйти на наших ребят в Красноярске. Этим займется Лосев. Пообещайте местным гэбистам по пять штук на рыло. Пусть сколотят команду и выйдут на Хряща. Там для них это большие деньги.
Пусть попотеют. Я хочу, чтобы Хряща доставили в Москву в кандалах, как Емельку Пугачева. Ну а тут мы ему мозги вправим. Не самим же нам по лесам с лопатами ходить. Деньги где-то рядом, и мы их должны найти.
— Ты прав, Филя, — согласился Лосев. — А потом мы подумаем, сколько процентов запросить с Шевцова. Это же не его бабки. А дармовые монеты принято делить пятьдесят на пятьдесят.
— Справедливо, — кивнул Павлов.
Фил оставил коллег пить пиво, а сам ушел. Ситуация прояснилась. Но Трошин не думал, что все карты лягут на свое место в этом сложном пасьянсе.
Нельзя недооценивать противника. Издатель не смирится с позицией жертвы. Он должен сделать ответный ход. На что способен этот старик? У него не лучшая позиция…
Лучшая позиция оставалась у сыщика, и поэтому Фил не собирался выходить из игры. Он мог оставаться наблюдателем и оценивать следующий шаг противника, а также корректировать свои действия либо опережать чужие. Филу нравилась его позиция, и он не собирался отстраняться… На кону лежало три миллиона долларов. В этой стране это большие деньги!
Глава II

Десять месяцев спустя
Он лежал на нарах, глядя в потолок, и ни о чем не думал. Жизнь была скомкана, как вчерашний лист календаря, и брошена в помойное ведро.
Воспоминания покрылись паутиной и расплывались, как туман. Семь лет лесоповала сделали свое дело и превратили существование в вечный кошмарный сон с однообразными тусклыми видениями.
К «этажерке» подошел кряжистый мужичок с перевязанным горлом и прохрипел:
— Черный, иди за хламиду, сам зовет. — Он указал на занавеску в углу барака.
Лежавший кивнул и неторопливо опустил ноги на холодный пол.
Натянув валенки, высокий, сутуловатый парень с приятным лицом, которое портила чрезмерная худоба, побрел по темному проходу к дальнему концу строения.
За занавеской стоял топчан, три табуретки, стол, на котором горела керосиновая лампа, и сидели трое зеков. Они выглядели так, как и должны выглядеть каторжане. С годами отпечаток тюремной жизни впитывается в кровь, жилы и лица тех, кто за колючей проволокой проводит большую часть своей жизни.
На топчане сидел пожилой человек с одной рукой, серым морщинистым лицом и короткими седыми волосами, зачесанными на высокий лоб.
— Присаживайся, сынок.
Черный сел на свободный табурет и бросил взгляд на присутствующих.
Знатные воры собрались в закутке. Достойная компания, только Черный не числился среди авторитетов и чувствовал себя белой вороной.
— Вот что, сынок, — продолжил пожилой. — Мы нашли общий язык с кумом. Хрящу дали зеленый свет за зону. В следующий понедельник он и Дылда повезут баланду в больничку. Наши кореша готовы принять его за колючкой. Дело верное. Давай-ка уточним детали. Тут мелочевки быть не должно. С тайгой не шутят.
Старик достал из валенка самодельную карту и разложил ее на столе.
Черный склонился над жеваной портянкой и указал пальцем на нужное место.
— Здесь. За мостом, метрах в трехстах. Это на три километра дальше последней просеки. Сюда наших не гоняют. Дай знать корешам, пусть завалят ель и под ветви сложат все причиндалы. Спички, хлеб, фонарь, лыжи, воду, компас. До сторожки сами дойдут если на охотников не наткнутся. И еще. Нужна грамотная карта и «винтари». Пара обрезов не помешает.
— В сторожку мы проводника посадим. Охотников не будет. Они по воскресеньям на капканы уходят. Он Хряща до большой «железки» доведет. С картой Хрящ не справится. Грамоты не хватит, зато нос хорошо ветер чует.
Старик глянул на мужичка в телогрейке с рубленым лицом и колючими глазами.
— Я к другим картам привык, — ухмыльнулся он, показывая стальные фиксы. — Но если скок выгорит, ты, паря, в обиде не будешь. Башка у тебя кумекает грамотно. Ты, я слыхал, из столичных будешь. И тянуть тебе недолго осталось. Вернешься в Москву — получишь свою пайку. До конца дней хватит.
— Хрящ болтать не будет, — в знак подтверждения кивнул старик. — Я слишком стар, и мне недолго осталось. Скоро на корм волкам пойду. А тебе, сынок, еще пожить придется. Только гниду найди, которая тебя сюда упрятала, и долг отдай. Святое дело. А теперь ступай.
Черный выскользнул из-за занавески и отправился на нары. Он не заметил в темноте притаившегося в углу зека с оттопыренными ушами. Все, что нужно услышать, тот услышал, а наутро доложил куму.
— Вот что, начальник, — бормотал лопоухий, доставая папиросу из предложенной пачки. — Хрящ клюнул. Скок на следующий понедельник намечен. Будто вы сами Хрящу дорожку прочистили через больничку. Но как дальше они пойдут, понять трудно.
— Сработали газетенки! — усмехнулся капитан. — Дешево мы их купили. Кому пахан маляву отсылал?
— Помнишь Беспалого, начальник? Три года на воде болтается. В здешних местах баклуши бьет. Базар шел, будто видали его близ лесоповала. Похоже, он задвижку откроет и места здешние хорошо знает.
— Кандидат подходящий.
Вечером того же дня у калитки в доме появился человек в штатском и получил всю необходимую информацию. Кум остался доволен. Он предпочитал наличные, и он их получил.
Но эстафета на этом не окончилась, а полетела дальше на запад. На следующий день подробности знали в Москве.
По вызову явились Павлов и Лосев. Фил сидел за столом и разглядывал газету «Коммерсант». Улыбаясь, он прочел вслух выдержку из статьи:
«Обмен стодолларовых купюр будет производиться всеми банками России в течение двух месяцев со дня опубликования постановления Центробанка без ограничений. В связи с вводом новых купюр в Соединенных Штатах старые денежные знаки подлежат уничтожению. Напоминаем держателям валюты, что после истечения установленного срока старые стодолларовые купюры теряют покупательскую способность и обмену не подлежат…»
Фил сложил газету и бросил на стол.
— Сколько экземпляров сделано?
— Три. И все три попали в зону, — ответил Лосев. — Непростое это дело вкраплять левые статьи в готовую газету. Но сибиряки постарались. Ребята сработали на уровне. Хрящ клюнул. На зоне купили кума. Тот играет на нашем поле, и он поможет Хрящу уйти. Ну а наши его встретят и доставят в Москву.
— Проделана серьезная работа. Сколько мы им должны?
— В деле задействовано пять человек. Каждому по пять тысяч баксов плюс расходы. А они немалые, как мы видим.
— Где будем брать деньги?
— У Шевцова, — спокойно сказал Павлов. — Он наниматель.
— Шевцов ничего не даст. Прошло десять месяцев, а задание не выполнено. Сначала надо вернуть Шевцову украденное, а потом требовать гонорар.
Лосев возмутился:
— Брось, Филя. Так дела не делаются. Ты дал приказ нанять ребят из региона, и ты сам определил гонорар. Работа сделана, и мы должны платить, а не выдвигать новые требования.
Фил ударил кулаком по столу.
— Без Хряща нам денег не достать! Без денег Шевцов ничего не заплатит!
— Это не разговор, — вмешался Павлов. — Мы сибирякам дали задание вытащить Хряща из зоны. И это все. Остальное их не касается.
— Не надо на меня давить, мальчики. Я нахожусь в том же положении, что и вы. Вопрос закрыт. Будет Хрящ — будут деньги. Потерпят сибиряки. Все, что я могу сделать, это поговорить с Шевцовым, но гарантий никаких дать не могу. Эти люди знают цену деньгам и понапрасну сорить ими не станут. Шевцов всех вокруг пальца обвел. Забыли его трюк с Железнодорожником и Издателем? Те дело организовали, а он их без штанов оставил и в лидеры вышел.
— Ладно, Филя, я умываю руки. — Лосев встал и вышел из комнаты.
Павлов последовал за ним, не проронив ни слова.
Трошина устраивал такой расклад. Он уже устал от бессмысленной суеты. Сейчас он строил грандиозные планы, и Хрящ его не интересовал. Он нашел свой ход к потерянному кладу. И появись Хрящ на горизонте, мог только помешать его планам. И если такая перспектива начала приобретать реальные очертания, то Хряща придется убрать до того, как он появится в столице.
Трошин подошел к окну. На дворе начало марта. Зима еще крепко удерживает свои права. Снег сойдет не раньше середины апреля. К тому времени много воды утечет. Как удержать ситуацию под контролем? Как обмануть судьбу?
Как обогнать время?
Фил закурил и задумался.
***
Его жизнь висела на волоске. Когда к горлу приставляют заточку, то выход искать бессмысленно. Встретить смерть в двадцать шесть лет — не лучший сюрприз судьбы. Эта злодейка пощадила его. Чижов поднял глаза и посмотрел на своего спасителя. В полумраке «перевозки», где тусклый зеленый свет с трудом пробивался сквозь замерзшее зарешеченное окно, трудно разглядеть человека, даже если он сидит напротив тебя. Кто его знает, что им руководило, когда он вмешался в чужую жизнь. Зачем? Настроил против себя отпетых сволочей. В зоне не принято мешать самосуду. Чижов пытался всмотреться в лицо соседа, но видел лишь исковерканные тенью обостренные черты. Впалые щеки, обтянутый кожей череп, прямой нос и влажные темные глаза смотрящие в пол. О чем он думал? Чижов поймал себя на мысли, что никогда раньше не слышал его голоса. Точнее, до сегодняшнего дня не слышал. Сутуловатая долговязая тень этого парня появилась в ту секунду, когда Чижова должны были заколоть, как барана, принесенного в жертву, и выбросить в мусорный контейнер.
В ту самую секунду он услышал тихий хрипловатый голос: «Оставьте его». Одна незначительная фраза из двух слов решила, жить человеку или сдохнуть. Почему они его послушались? Такого хлюпика соплей перешибить можно, а они скрипнули зубами и молча отошли. Он остановил их, и они ему этого не простят, а задуманное все равно исполнят. Лесоповал — идеальное место для сведения счетов. В зоне погибают быстро и легко. Человеческая жизнь стоит дешево.
Чижов не мог оторвать взгляда от угрюмого молчуна. Раньше они не общались. Фамилия спасителя Белый, а кличка Черный. Оно понятно, не просматривался насквозь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76