— Зверское преступление… Изверги нарушили все человеческие и высшие законы (какие высшие — неизвестно) .
И кадр — отрезанная голова Михаила Зубовина. Она вызывала ассоциации с бессмертным романом «Мастер и Маргарита» — вспоминалась голова Берлиоза. И за всеобщим возмущением осталось в стороне, что кроме останков телеведущего там нашли останки еще многих и многих. Но это казалось мелочью 3по сравнению с главным — покусились на кумира! Естественно, все остальные новости поблекли и отошли на второй план. В Администрацию Президента за пятьюдесятью подписями деятелей телевидения и культуры было внесено предложение об объявлении всероссийского траура.
— Это не уголовщина! Смешно предположить, что это простая уголовщина. Тут дело в политике! Да, я утверждаю — это политическое убийство! Это покушение на свободу слова! — заявил директор третьего телеканала Вячеслав Патрюханский. Он был напуган, держался напряженно и вылез на экран только потому, что не мог не вылезти.
Ширшиновский обвинил в убийстве коммунистов. Коммунисты — мировое закулисье. И никому не хотелось верить, что телеведущего просто похитили на запчасти, как машину со двора, чтобы разобрать в глухом месте и продать по-дешевке. Всем хотелось большего,
Самое интересное, что это не так уж далеко от истины. И дело тут действительно в политике. Вот только что за карта тут разыгрывалась?.. Еще по телевизору показали Абрама Путанина, который комментировал как победу демократии назначение на должность министра финансов своего лучшего приятеля, бывшего директора Санкт-Петербургской товарной биржи, успешно пустившего эту биржу по миру. А как победу рыночных отношений олигарх отметил проведение залогового аукциона по нефтяной компании «Нефтькам», которую он умудрился через своих подставных лиц в руководстве пустить с молотка и хапнуть контрольный пакет акций, в чем отказывался" признаваться.
В информационном пространстве пошла грызня. "Один канал поливал Путанина и аферу века с «Нефтькамом». Другой, наоборот, показывал его богатырем, бесстрашным защитником интересов России, а втаптывал в тину тех, кто «хотел сдать „Нефтькам“ по-дешевке на Запад». Для телезрителей, привыкших верить всему, что им говорят по телевизору, это было настоящее мучение. Они должны были верить одновременно двум противоположным точкам зрения. Это было непросто.
Даже невооруженный глаз улавливал без труда, что обстановка в верхах накаляется, и Абрам Путанин наглеет, захватывает больше, чем ему положено…
Я подсел к компьютеру и влез в Интернет. На специальном сайте «Эзотерика XXV век» лежало для меня сообщение.
Я включил программу дешифровки. Ну, что там…
Заказчик просил о срочной встрече.
Это плохо. Обстановка разогрелась до точки кипения. Встречаться мне ни с кем не хотелось. Но просьба была настойчивая, игнорировать ее невозможно.
Встретиться так встретиться. Предположим, в Парке культуры. Невозможно работать, не соприкасаясь с окружающим миром. Будь что будет…
Кухенбаден, постукивая по асфальту своей неизменной тростью, прогуливался около остова советского космического корабля многоразового использования, в котором сделали увеселительный аттракцион с богатым выбором прохладительных и горячительных напитков. Это был символ. На останках великих проектов, на обломках боевых кораблей и океанских лайнеров, баллистических ракет и научных институтов, на осколках грандиозных свершений бурно веселятся толпы россиянцев, то ли объевшихся мухоморами, то ли перепивших кока-колы…
— Мы с благодарностью приняли все ваши сообщения. Ситуация с трупом Зубовина весьма нестандартна, — сказал Кухенбаден..
— У вас есть какие-нибудь соображения по этому поводу? — спросил я.
— Что есть гипотеза, не подкрепленная фактами? Фактов недостаточно, — покачал он головой.
— Хотите мороженого? — осведомился я.
— Нет, спасибо, у меня склонность к ангинам.
— А я съем.
Я купил «фонарик» и с удовольствием начал уплетать. Маленькие радости — как нам их не хватает. Мы присели на скамейке.
— Ситуация в последние дни резко обострилась, — сказал Кухенбаден. — И развивается в самом непредсказуемом ключе. Вот, послушайте это. На закрытой даче Управления делами Президента встречались представитель Госдепартамента США с Абрамом Путаниным.
— Отчитывался? — хмыкнул я.
— Если, прослушав запись, вы скажите, что она вас не удивила, я усомнюсь в вашей искренности.
Удивить меня чем-то после обнаружения головы Михаила Зубовина трудно. Но то, что я услышал, действительно выходило за всякие рамки.
Два голоса. Один явно с английским акцентом. Другой принадлежал Олигарху Всея Руси Абраму Путанину.
— Мы заинтересованы, чтобы был заключен наш вариант Договора об ограничении ядерного оружия, — говорил американец, — по которому Россия имеет право держать ракеты только без зарядов,
— Ну, это несерьезно, — тараторил в ответ Путанин.
— Ну тогда без горючего.
— Не поймут меня.
— Ну тогда сокращение восемь к одному.
— Хотя бы четыре к одному…
— Вообще мы могли бы подумать о более плодотворном сотрудничестве по проекту «Плюс один». У вас куда дальше шагнули технологии в этом направлении. Мы могли бы приобрести часть проекта.
— Нет, — немножко истерично воскликнул Путанин.
— А если по нашему заказу конечный продукт?
— Кого?
— Ну, вы понимаете, — американец застеснялся.
— Его?!
— Конечно.
— В ближайшее время это нереально.
— Понимаю. Я слышал, — в голосе американца появились ехидные нотки, — у вас возникли некоторые затруднения.
— Кто говорит? Кто все болтает? Это враги. Это провокации.
— Ладно, ладно, я пошутил.
— Это провокации!
Кухенбаден выключил магнитофон. Запись была чистейшая. Без помех.
— Заметили, как говорил наш уважаемый вершитель экономических судеб? — спросил он.
— Как человек, который вот-вот возьмет все под контроль, и готовится с этого стричь дивиденды. Они говорили о нашем ядерном разоружении, как о поставках ножек Буша.
— Вот именно. Контроль, — Кухенбаден пристукнул тростью по асфальту. — Ключевое слово.
— Как вы умудрились это записать?
— Трудно ли, если есть желание и средства.
— Да. При таких возможностях зачем я вам нужен — один в поле воин?
— Эффективность вашей работы выше.
— Все просчитали.
— Пока мы в вас не ошибались.
— Благодарствую за доверие, — саркастически произнес я.
— Доверье доброе облагораживает, а подозренье злое губит все, — с улыбкой произнес Кухенбаден.
— Овидий? — спросил я.
— Теодор Фонтане.
— Да, чувствуется немецкая обстоятельность.
— Если в течение недели вы расставите все по местам, гонорар удваивается, — сказал Кухенбаден.
— Если будет, кому его платить, — кивнул я.
— А вот это — информация об объекте «Березовая роща», — он протянул мне компьютерную дискету.
— По Горьковской дороге ?
— Да. Бывший объект КГБ первого уровня секретности. Раньше находился под крылом управления правительственной охраны.
— Почему не научно-технического?
— Не знаю, — развел руками Кухенбаден. — Но очень хочу узнать, От вас.
— «Знание и могущество — одно и то же», — процитировал я.
— Френсис Бэкон, — прищелкнул пальцами Кухенбаден,
— Верно, — согласился я. Нет, с Кухенбаденом в знании цитат тягаться тяжело. — Кстати, не легче провести в «Березовой роще» силовую акцию?
— Нет. Сейчас это исключено, — отрезал Кухенбаден. — Пока только разведка. И ничего более.
— «Великие дела совершаются не сразу», — кивнул я.
— Подождите, — Кухенбаден задумался. — Виктор Гюго?
— Софокл, — сказал я.
Глава семнадцатая

Я решил не испытывать судьбу и пройти три километра через лес. Специально взял корзину — мы грибники, собираем грибы, тем и живем.
Лес был березовый, овражистый, неухоженный, заваленный банками, склянками, останками ржавых тракторов. Неожиданно он расступился, и я, слегка оторопев, увидел за забором новенький, двухэтажный, желтого кирпича коттедж с островерхой крышей и просторной верандой. Он был единственный тут, вокруг — лес, через который вела узкая дорога. М-да, пути человеческой дурости неисповедимы, Какому идиоту охота возводить коттедж здесь, если в охраняемых поселках дачи грабят?
Коттедж был пуст, как покинутый дом с привидениями. На мираж не похоже. Я обошел его опасливо, Тут за забором протяжно взвыла собака — ей было скучно, тоскливо и страшновато здесь одной.
— Не скули, будет и на твоей улице праздник, — заверил я барбоса и направился дальше. До цели еще километра два.
В следующий раз расступились березы, когда появилась разбитая, заброшенная асфальтовая дорога. Это означало, что уже близко. Я вышел немножко правее, чем надо.
Дорога шла через давно опустевшую деревню. Трухлявые избы перекосились и грозили рухнуть. Странно, что здесь никто не селится. Место, близкое от Москвы, хоть и в отдалении от железки. Скоребч всего, деревеньку скупили за бесценок хозяева комплекса, чтобы тут лазало поменьше дачников. Кстати, ветхие домишки — хорошие точки, чтобы разместить охрану. Нужно не упускать их из виду.
А вот и комплекс «Березовая роща». Бетонный забор. За ним — территория как территория. Видно грязно-белое, запущенное трехэтажное строение. Таких объектов до черта в Подмосковье. Покинутые войсками расположения воинских частей, территории всяких заброшенных НИИ. Теперь их прибирают коммерческие структуры под коттеджные поселки, клубы любителей верховой езды, элитные бордели, для оборудования сатанинских капищ — для чего хочешь.
Объект выглядел совершенно забытым. Не похоже было, чтобы хозяев особенно волновало его состояние. Но по забору шла новенькая стальная колючка, и еще одна проволока — сигнализации.
В безбликовый бинокль я внимательно рассмотрел комплекс. Сегодня решил не перенапрягаться. Обойду его, проведу разведку, засниму все на цифровую видеокамеру, сверюсь с планом территории, который мне прислал Кухенбаден, выясню, не появилось ли каких-нибудь охранных нововведений.
А дальше… Дальше будем готовить акцию по проникновению. Это может оказаться делом не слишком простым.
Я обвел биноклем вокруг себя. Вон проходная. Звезда на воротах говорит о советском прошлом объекта.
— Ну и ну, — прошептал я, когда бинокль наткнулся на сторожку. Эта сторожка была не такая, как в холодильнике. Это был такой небольшой бетонный дот с узкими окнами — чтобы можно было вести бой.
Я присмотрелся. Напряг зрение. Нет, ошибки нет.
Дверь дота была приоткрыта. В проеме что-то темнело… Сомнений нет — это чья-то нога! Бездвижная.
Свои бой охранники, кажется, проиграли.
Я выбрал дерево получше — только не с самого края леса, а чуть подальше, чтобы не видели, как я потихоньку тарзаню. Обнял ствол и, как дикарь, стал подниматься по нему. Это требовало огромных усилий. А тут еще сумка мешала…
На высоте пяти метров я ухватился за ветку. Потом еще за одну. Поднялся достаточно высоко, выше заслоняющих объект деревьев. Теперь «Березовая роща» была как на ладони. Я навел бинокль,
Сзади трехэтажного корпуса с выбитыми стеклами виднелся гараж. По имеющемуся у меня масштабному плану там должен быть бункер с лабораторией.
Что-то лежало у входа в гараж… Ага, еще одно бездыханное тело.
Я спустился вниз. Колено болело — придавил, когда карабкался на дерево. Никому не советую повторять такой трюк.
Ну, и как все это расценить? Как приглашение? Как ловушку? Что тут произошло? Наведался до меня кто-то из конкурентов и уложил охрану, забрав все, что хотел? Или внутренняя разборка — эдакий горячий диспут, плавно переходящий во взаимоистребление?
Ох, как мне хотелось прогуляться по этой территории и заглянуть в гараж.
Предположим, здесь побывали конкуренты. Тогда есть шанс, что вскоре сюда нагрянут основные силы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42