— Значит, если в водку зверюгу потрошеную подпустить, пробирать круче будет? — задумчиво произнес Хрум. — Эх, жаль, я вчера Лолиту в помойку выкинул. Мог бы кишки вынуть, а ее, родимую, в водку, — настаиваться. Чем мы, в конце концов, хуже китайцев?
— Что это значит — Лолиту в помойку? — забеспокоился Лох в законе. — Мою Лолиту? Как это?
— Твою, чью же еще, — злорадно усмехнулся сторож. — Больше не будет у нас сосиски воровать.
— Кто эта Лолита? — тихо спросил у Глеба Денис. — Работница магазина? Тоже воровала?
— Да нет, это кошка приблудная, — успокоил Зыкова Бычков. — Демьян ее Лолитой прозвал. Маленькая была, изящная. Я таких не признаю. Я вообще котов не терплю, в магазин пускаю только Бугра. Вот это настоящий мужик. Весь в шрамах. Даже молока не пьет, жрет только мышей. Прямо фанат естественного питания. Никогда не мяукает, только хрипит. За это я его и полюбил. Чем-то он меня напоминает. Однажды торгую, а мне из очереди говорят, что мышь на витрине колбасу жрет. Взял я Бугра, посадил на колбасу, тот колбасу не тронул, а мышь сожрал. Очередь даже аплодировала.
— Что ты сделал с моей Лолитой? — демонстрируя собравшимся накачанные глицерином кулаки, с грозным видом поинтересовался Лох в законе.
— Говорю, в помойку выбросил. Сдохла твоя Лолита.
— Ты что, убил ее, морда неофашистская? — вскипел Дрызкин.
— Делать мне больше нечего, — обиделся Хрум. — По-твоему, как фашист, так сразу и убийца. Мы просто порядка хотим.
— Да в задницу твой порядок! С Лолитой-то что случилось?
— Порешил кто-то, — пожал плечами сторож. — Башку пополам перерубил. Около магазина валялась. Я проснулся на рассвете, вышел ноги размять, смотрю, она валяется. Ну, завернул я ее в ветошь, да и выбросил в помойку.
— Проснулся? — вскинул брови Глеб. — Что значит, проснулся? Ты ж сторожить должен, а не спать.
— Да не спал я, не спал. Так, кемарил, — отмахнулся Хрум.
— А когда вы Лолиту нашли? — заинтересовался Денис.
— Вчера, на заре. Часа за два до того, как генерала убитого обнаружили. Хорошо еще, что я за магазин не пошел, а то первый бы на трупешник наткнулся.
— Вы говорите, у нее голова была пополам разрублена? Чем? — спросил Зыков.
— А я почем знаю? — пожал плечами сторож. — Топором али тесаком.
«Топором. Ее убили топором. Так же, как генерала», — взволнованно подумал журналист.
— Оф-фициант! Пр-ринесите дверь! Я х-хочу войти! — донесся из коридора зычный женский голос.
Дверь подсобки распахнулась от мощного удара, и в нее, слегка покачиваясь, боком протиснулась широкая, как воздушный шар, женщина с чернеющими на корнях обесцвеченными перекисью волосами. За ее спиной колыхались щедрые телеса еще двух раскрасневшихся крашенных блондинок.
— А вот и наши учредители, — с усмешкой пояснил Глеб Бычков.
— Трахаться с собакой? Я? Ты в своем уме? — опешила Лада Воронец.
— В маске, — примирительно заметил Максим Лизоженов. — В изящной бархатной маске, парике, сетчатых чулках и туфлях на высоком каблуке. Лицо твое никому не нужно. Только тело и голос.
— Ну уж нет! — злобно прошипела певица. — Ах ты, урод! Я и не подозревала, что ты извращенец.
— Я? Извращенец? — обиделся Максим. — Ошибаешься, дорогая. Это ты у нас извращенка. Или лесбиянство уже стало общепринятой нормой? Баба, способная переспать с другой бабой, без проблем трахнет и собаку, тем более что Адам фон Штрассен — просто красавец мужчина.
— Адам фон Штрассен? Это еще кто?
— Возможно вы даже знакомы. Это мастино неаполитано, пес твоего соседа по поселку. Вы вполне могли встречаться. Морщинистый такой, рыжевато-коричневый, мощный, как Зевс.
— Морщинистый? — переспросила певица. — И вдобавок рыжевато-коричневый? Знаешь, лучше я поищу себе другого поставщика. Сам можешь спать со своим Зевсом.
— Я еще не все тебе сказал, — заметил Лизоженов. — Этот фильм нужен Психозу.
— Психозу?!!
Максим кивнул.
— Твою мать! — выругалась Воронец.
— Я сказал то же самое, когда Психоз изложил мне свою идею, — вздохнул Лизоженов. — Естественно, я сказал это про себя.
— Значит, это надо Психозу, — закусила губу Лада.
Максим достал из кармана пакетик с кокаином и призывно помахал им в воздухе.
— Как видишь, у нас обоих не остается выбора. Ну так как, договорились?
— Ублюдок.
— Это означает «да»?
— Черт с тобой. Договорились. Давай сюда кокаин.
— С ума сойти! — сказал Денис, с возрастающим интересом перелистывая страницы Книги жалоб и предложений. Предложение было только одно: уволить всех, зато жалоб было более чем достаточно.
На выездную торговлю Зыкову предстояло ехать только завтра, а пока он активно знакомился с жизнью апокалиптического магазинчика. Время в теплой компании летело незаметно, покупателей было немного, и создавалось впечатление, что утренняя попойка плавно завершилась обеденным перерывом.
— А! Ты Книгу читаешь, — усмехнулся Глеб. — Шедевр эпистолярного жанра русского народа. Здесь такие перлы попадаются — ни один юморист не додумается.
— Да ее издавать можно! — заметил Денис. — Ты только послушай: «На мою просьбу перевесить товар, продавец повернулся ко мне спиной и так стоял десять минут». Или вот это: «На мой вопрос: „У вас совесть есть?“ продавец ответил: „Есть, только мы ее не используем“ . Это ты сказанул?
— Нет. Андреич.
— А это: «После обеденного перерыва магазин открыли на пятнадцать минут позже, чем положено. Когда я спросила: „Почему я стучу, стучу, а вы не открываете?“, продавец косо посмотрел на меня, непристойно рыгнул и ответил: „Стучите! И вас откопают“. Я так и не поняла, что он имел в виду».
— А вот это уже я, — похвастался Бычков.
На подъездной дорожке послышался скрип тормозов, красное пятно мелькнуло за стеклами и, прочертив крутую дугу, замерло на площадке перед магазином.
— «Феррари» — уважительно произнес Денис.
— Психоз, — пояснил Глеб.
Приоткрыв дверь в подсобку, он крикнул:
— Эй! Лара! Зоя! Регинка! Психоз приехал!
— Зайчик! Какими судьбами? — с распростертыми объятиями бросилась навстречу другу детства Лариса Сушко.
— Булочка! — сжал в объятиях широкие телеса Ларисы Психоз.
Затем криминальный авторитет обменялся крепким рукопожатием с Глебом Бычковым.
— Не надоело тебе еще в магазине вкалывать? — поинтересовался Психоз. — Возвращался бы к нам на полную ставку — такие бабки мог бы делать, что на всю жизнь бы себя за год обеспечил.
— Что-то не видел я, чтобы кто-то из братвы через год на пенсию ушел, — заметил Бык.
— А чем заниматься на пенсии-то? — пожал плечами авторитет. — Семечки что ли, щелкать, да в потолок плевать? Скучно!
— Скучно, — согласился Глеб. — А в магазине я и не скучаю, и бабки имею.
— Ну, смотри, тебе решать. Я вот зачем приехал. У вас тут вчера ночью генерала Красномырдикова замочили.
— Ой, не говори! — всплеснула руками Лариса. — Жуть, что творится. Кругом одно зверье. По улицам страшно ходить.
— Кто убил, не знаете?
Глеб отрицательно покачал головой.
— Мне нужен убийца.
— Понимаю, — кивнул Бычков. — Могу кое-что узнать через ментов.
— Через ментов и я могу, — махнул рукой Психоз. — Проблема в том, что толку от легавых, как с козла молока. Они только в кино да в книгах такие умные. Если и ловят кого, так по чистой случайности. Говорят же, что дуракам везет. Сорвутся по пьянке с бодуна опера в рейд по притонам, надыбают там ненароком какую-либо особо опасную личность, числящуюся в розыске, а потом гордо сообщают в газеты, что операция «Рейд», оказывается, кропотливо готовилась чуть ли не месяц и удалась лишь благодаря умелому руководству полковника такого-то и майора такого-то, хотя вышеупомянутые мудаки узнали об операции лишь после ее завершения. Все это мы уже проходили. Раскрыли легавые хоть одно заказное убийство известного лица? Нет. И тут ничего не раскроют.
— Это не похоже на заказное убийство, — подал голос Денис.
Психоз резко повернулся к нему.
— Это еще кто?
— Лоточник. Новенький, — пояснил Глеб.
— В тюрьме сидел?
— Не сидел. В армии и мафии не служил, — четко отрапортовал Зыков.
— Значит, не служил, — усмехнулся Психоз. — Зря. Чем же ты тогда занимался?
— Учился. На факультете журналистики. На работу так и не смог устроиться, а жить на что-то надо, вот и попросился сюда лоточником.
— На факультете журналистики, значит. — Синяевский авторитет задумчиво пожевал губами. — Не люблю журналистов. Падлы продажные, лезут куда не надо, врут напропалую, но и от них иногда польза бывает.
— Я не падла. Скорее я полезный, — заметил Денис.
— Да ладно, не обижайся. Значит, тебя убийство генерала интересует.
— Я вообще от природы любознателен.
— Опасное качество. Особенно для журналиста.
— Мое любопытство не переходит разумных пределов.
— А где они — разумные пределы?
— Я не болтлив, и понимаю, что можно, а что нельзя.
— И это говорит журналист?
— В данном случае я не журналист, а всего лишь нищий лоточник с высшим образованием.
— Ошибаешься. Если ты лоточник, особенно в магазине с синяевской крышей, то ты уже не нищий. Это бесхозные журналисты нищие.
— Бесхозные? Странное определение.
— Не странное, а грустное. — Психоз внимательно посмотрел на Дениса. — Ладно, допустим, ты любознателен и хочешь раскрыть убийство генерала. Только одного любопытства для этого мало. Нужна еще и наблюдательность. Наблюдательность-то у тебя есть?
— Хотелось бы в это верить. У меня уже появились кое-какие идеи. В ночь, когда умер генерал, рядом с магазином была убита Лолита, кошка, которую подкармливали лоточники. Кто-то разрубил ей голову пополам. Скорее всего кошку зарубили топором, не исключено, что тем же самым, которым убили генерала.
— Так. Занятно, — протянул Психоз. — Значит, одним и тем же топором убили и кошку и генерала. Зачем, спрашивается?
— Понятия не имею, — пожал плечами Денис. — Может, это был какой-то псих, маньяк. Прикончил кошку, а тут вдруг появился генерал. Поздно, на улицах никого нет. Вот он и генерала порешил. Непонятно только, почему генерал подпустил маньяка к себе, да еще повернулся к нему спиной. Правда, можно предположить, что в темноте убийца незаметно подкрался к генералу и метнул в него топор с большого расстояния. К сожалению, у меня слишком мало информации, чтобы строить предположения. Я даже не знаю точного времени убийства.
— В любом случае, насчет кошки — это любопытно. А еще какие-нибудь соображения у тебя есть?
— В поселке полно особняков с камерами слежения. Наверняка, они записывали все, что происходит на улице. На кадрах проставлено время. Можно увидеть, кто поздно ночью ходил по поселку.
— Дельная мысль, — кивнул Психоз. — Кстати, куда делась эта дохлая кошка?
— Сторож ее в помойку выбросил.
— В какую помойку?
— Не знаю, — ответил Денис. — Наверное, в ту, что ближе всего к магазину.
— Жаль. Почти два дня прошло. Наверное, мусор уже вывезли.
— Не вывезли, — покачал головой Глеб. — Забыл, в какой стране живешь? Здесь мусор раз в неделю вывозят, и то если повезет.
— Тебе что, эта кошка нужна? — поморщилась Лариса. — Она уж небось разложилась вся при такой жаре.
— Эта кошка может оказаться важной уликой, — сказал Психоз. — Ну-ка, пошлите кого-либо пошарить в помойке. Может, найдем ее.
Зная, что полагаться на работников магазина в таком тонком деле, как охота за разложившимся кошачьим трупом, нельзя, Психоз решил лично проконтролировать процесс поисков. Прислонившись к стене магазина, он, в компании Дениса и Глеба, внимательно наблюдал, как уборщица Шайба и грузчик Биомицин, прозванный так за нездоровое пристрастие к хохляцкому вину «Бiле мiцне», ворча и вяло переругиваясь, роются в мусоре.
С возгласом отвращения, Шайба отшатнулась и зажала нос. Биомицин вытащил из контейнера небольшой сверток, и, держа его на вытянутых руках, понес Психозу.
— Положи на землю и разверни, — поморщился синяевский авторитет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47