— Похабные статейки — это одно, а Воронец, развлекающаяся с мастино неаполитано — это уже сенсация. Это был бы убойный материал. До сих пор Лада ограничивалась групповушками и женщинами.
— Даже не надейся, что я приму участие во всей этой мерзости ради того, чтобы добыть для тебя информацию.
— Что ты, мне бы и в голову такое не пришло, — поспешно заверил Катю журналист.
Сусанна Потебенько прислушалась к доносящемуся из ванной шуму льющейся воды и вздохнула. Женька обладал удивительной способностью стоять под душем по полчаса, а то и больше. Его преувеличенная страсть к чистоте была несколько странной для лимитчика с восьмью классами образования, приехавшего в столицу из поселка Хромые Жеребцы Воронежской области и в течение пяти лет проработавшего за квартиру и прописку на Московском шинном заводе. Возможно подобная почти патологическая тяга с льющейся горячей воде была связана с тем, что в Хромых Жеребцах Женьке приходилось довольствоваться холодной водой, за которой он бегал к расположенному на соседней улице колодцу.
Сусанна познакомилась с Женькой на площади около Киевского вокзала в день, когда она приехала в Москву из Запорожья, полная непреклонной решимости в самом ближайшем будущем стать восходящей звездой российской эстрады. Поскольку на момент прибытия в столицу в кошельке у будущей звезды наличествовала одна потертая украинская гривна, а знакомые, у которых можно было бы переночевать и стрельнуть сотню-другую российских рублей, в принципе отсутствовали, Сусанна приняла мудрое решение быстренько подцепить на улице подходящего лоха и на первое время обосноваться в его квартире.
Женька, заскочивший на привокзальный рынок, чтобы купить новый никелированный смеситель для душа, со снисходительной усмешкой оглядел аппетитную фигурку сдобной, как свежевыпеченная булочка, круглолицей блондинки в застиранном ситцевом платьице, словно сошедшей с рекламы экспортного украинского сала.
У ног девушки скромно притулился старый облупленный на углах чемоданчик. Прикусив хищными белыми зубками указательный палец, провинциальная красотка деловито вглядывалась в лица проходящих мимо мужчин, а на ее лице застыло плутоватое выражение лисы, расточающей комплименты толстому глупому колобку.
Женька еще раз усмехнулся и, самоуверенно помахивая полиэтиленовым пакетом со смесителем, отвязанной разгребающей походкой приблизился к блондинке.
— Что, из провинции приехала? Денег нет и остановиться негде? — для понта смачно цыкнув зубом, поинтересовался он.
Цепкий взгляд белобрысой лисички скользнул по его одежде, ненадолго зафиксировавшись на круглом веснушчатом Женькином лице. Губы девушки приоткрылись, образовав букву «о», и острый, как жало, розовый язычок пробежал по ним дразнящим призывным жестом.
— А тебе-то что? — снисходительно бросила Сусанна.
— Да, в общем, ничего, — насмешливо подмигнул ей лимитчик.
Она прожила у Женьки три месяца, обрастая связями и клиентурой, преимущественно из богатеньких старичков. На улицах Потебенько принципиально не работала, не желая попадать в лапы какого-нибудь сутенера — она ведь будущая звезда, а не шлюха, так что вначале дела шли так себе — ни шатко, ни валко.
В конце концов Сусанна сняла себе уютную однокомнатную квартирку в районе метро «Черемушки» и даже стала брать уроки пения у одного несостоявшегося оперного певца, по обыкновению расплачиваясь с ним цветущим девичьим телом.
Они с Женькой расстались друзьями, и примерно раз в месяц Сусанна забегала к своему старому приятелю потрепаться и перепихнуться. Вот и сейчас, воспользовавшись тем, что Максим Лизоженов отправился куда-то по своим делам, путанка направилась к Женьке, собираясь похвастаться тем, что скоро она станет звездой кинематографа и эстрады и будет сниматься не с кем-нибудь, а с самой Ладой Воронец.
Выражая подобающее восхищение открывающимися перед Сусанной столь блестящими перспективами, Женька быстро и деловито стянул с хихикающей девушки трусики, усадил ее голыми ягодицами на прохладную полированную поверхность письменного стола, расстегнул ширинку, прицелился и резким толчком вонзился в ее влажную теплоту.
Пока Сусанна, хихикая и повизгивая, продолжала щебетать что-то о дельфинах, русалках и порносценариях, привычно лаская руками свои круглые полные груди и налившийся возбуждением клитор, Женька честно трудился, двигая бедрами взад-вперед во все ускоряющемся темпе. Они кончили почти одновременно. Сначала забилась в сладких судорогах Сусанна, а вслед за ней и Женька со сдавленным мычанием взорвался фонтанчиком горячей спермы.
Одобрительно потрепав девушку по заду, довольный Женька отправился принимать душ, а Потебенько со скучающим видом растянулась на кровати. Она еще не выговорилась до конца, но идти с Женькой в ванную в надежде поболтать было бессмысленно: он настолько самозабвенно погружался в процесс омовения, что общаться с ним в этот момент было столь же абсурдно, как поверять свои самые сокровенные мечты статуе «Рабочий и колхозница».
Из ванной послышались громкие нечленораздельные звуки.
«Ну вот, теперь петь начал, — вздохнула Сусанна. — Это еще на полчаса».
От нечего делать девушка взяла с тумбочки пульт дистанционного управления телевизора и принялась переключать каналы. По телеку, как всегда, не шло ничего интересного. Навязший в зубах пустопорожний треп народных депутатов, репортаж о забастовке школьных учителей, проблемы северных регионов и тому подобная муть.
Лениво зевнув, Сусанна потянулась к пульту управления видеомагнитофоном, в надежде, что в видик вставлена пленка с каким-нибудь фильмом, и нажала на кнопку воспроизведения. На экране возникла белая стена, подсвечиваемая сверху лампочкой.
«Странная какая-то запись, — подумала Потебенько. — Бракованная, что ли?»
Световое пятно к краям экрана плавно сменялось темнотой. Похоже, запись была сделана ночью. На висящей под лампочкой табличкой девушка, внимательно присмотревшись, различила три черные шестерки. Магазин № 666.
Сусанна нахмурила лоб. Это число ей о чем-то напоминало. Ну да, конечно! Максим вчера рассказывал, что генерала Красномырдикова зарубили топором около магазина № 666. Кажется, он нес какую-то чушь насчет того, что это число то ли сатаны, то ли Антихриста.
Прогрессивно настроенная путанка принципиально не верила ни в Бога, ни в черта, ни в Антихриста, ни в сатану. На протяжении всей сознательной жизни ее кумиром был всемогущий и капризный шоу-бизнес, возносящий тех, кто преданно служит ему, на головокружительную вершину успеха — к славе, власти и деньгам.
В отличие от выдуманных человечеством демонов и богов великий идол шоу-бизнеса реально существовал. Его можно было увидеть, услышать, почувствовать, к нему можно было прикоснуться. Принеся ему необходимые жертвы, ты имел шанс получить взамен долгожданную и выстраданную награду. А что толку от молитв придуманным богам?
Разве намалеванный на иконах дядя с бородой дает хлеб голодным, справедливость обиженным, разве молитвы матерей уберегают посланных под чеченские пули солдат? Нет, нет и еще раз нет. Так куда же, спрашивается, смотрит этот Бог? Нету его — это даже ежу понятно, а если он где-то и существует, толку от такого Бога все равно как с козла молока.
Антиклерикально-философские размышления несовершеннолетней путанки неожиданно прервались. В мерцающее на экране телевизора световое пятно под стеной грациозно вступила кошка и замерла, повернув голову и насторожив уши, словно прислушиваясь к чему-то. Звука не было. Лишь с тихим шелестом перематывал пленку спрятанный внутри черной коробки видеомагнитофона механизм.
«Это документальная запись», — сообразила Потебенько, неожиданно для себя замирая в неопределенно-тревожном предчувствии.
Затаив дыхание, она наблюдала, как затянутая в черное трико женская фигура занесла топор над кошачьей головой. Когда женщина на экране движением головы и левой руки откинула назад волосы, Сусанна ахнула и прижала руки к стремительно забившемуся сердцу. Этот жест она знала слишком хорошо. Она часами изучала по записям видеоклипов стремительно-взрывную пластику Лады Воронец, самой скандальной российской звезды, имитируя ее затем перед зеркалом.
Женщина повернула голову, и свет упал на ее лицо. Так и есть! Она не ошиблась. Это действительно была Лада.
Когда Воронец, отковырнув серебряной ложечкой кусочек кошачьего мозга, засунула его себе в рот, Потебенько восторженно присвистнула. Боги, в которых она не верила, решили исполнить ее мечту. С этой пленкой она добьется всего, чего пожелает, а желала она многого.
Сусанна вскочила с постели и заметалась по комнате. Ей повезло, что Женька был фанатом видео. Экономя деньги, он переписывал кассеты у знакомых, а иногда и приторговывал записями, так что у него было несколько видеомагнитофонов. Пару недель назад Женька похвастался ей своим последним приобретением — жутко дорогим японским видиком с функцией скоростной перезаписи, копирующим трехчасовую кассету всего за пятнадцать минут.
Достав из шкафа чистую кассету, Потебенько дрожащими от возбуждения руками проделала все необходимые манипуляции и включила скоростную запись. Интересно, как Женька заполучил эту пленку, и что он собирается с ней делать? На всякий случай ему лучше не знать о том, что у Сусанны есть копия. Они, конечно, друзья, но осторожность никогда не помешает.
Девушка спрятала кассету в свою сумочку за несколько секунд до того, как благоухающий туалетной водой Женька вышел из ванной.
— Прости, но мне срочно надо бежать. Я только что вспомнила об одном очень важном деле, — прощебетала Потебенько и, чмокнув любовника в щеку, выскользнула за дверь.
Вернувшись домой после встречи с генеральской то ли вдовой, то ли бывшей вдовой, Колюня на скорую руку соорудил себе яичницу с сыром и ветчиной, щедро посыпал ее петрушкой и зеленым лучком, быстро проглотил, запил кружкой крепкого чая и улегся на диван, размышляя над тем, что услышал от Оксаны Красномырдиковой.
Некоторые детали были новыми и достаточно любопытными, но, в принципе, ее рассказ о коррупции, воровстве и злоупотреблениях в армии Чупруна ничуть не удивил и не поразил. Он и сам когда-то честно оттрубил два года в десантных войсках, и мог такого порассказать, что журналисты бы со стульев попадали. Только что толку гнать волну? От его слов все равно ничего не переменится, а население уже настолько привыкло к разоблачительным статьям, что почти не обращает на них внимания. Сенсацией могла бы стать, скорее, информация о том, что кто-то, имея возможность воровать, этого не делает, но вряд ли бы народ в такое поверил.
Как ни странно, сотрясающие воздух разоблачительные статьи нисколько не мешали творящим беззаконие военным, политикам и ментам, а наоборот, даже играли им на руку. Подобные публикации помогали спускать пар общественного негодования, снижая тем самым агрессивность возмущенного злоупотреблениями населения. Действительно, зачем идти на баррикады и бить морду прячущимся под погонами или депутатскими мандатами ворам, преступникам и негодяям, если статьями о творимых ими безобразиях и без того заполнены все газеты. Да здравствует демократия! Да здравствует свободная пресса!
Повальное общенародное заблуждение заключалось в ошибочной уверенности, что раз газета напечатала разоблачительную статью, компетентные органы непременно примут соответствующие меры, воздав негодяям по заслугам. Тем не менее шум затихал, а уличенные журналистами нехорошие дяди, выждав положенный срок, снова принимались за свое.
Журналисты-правдоборцы в подавляющем большинстве прекрасно понимали неписаные правила игры, и в разоблачениях своих избегали выходить за некие невидимые, но четко ощутимые рамки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47