— Каким образом?
— Откуда же ты знаешь, что я собираюсь лететь?
— Все очень просто. — Полетаев начал пережевывать пельмени несколько увереннее. — Ты получила информацию о наследниках, после чего звонила своей бабуле. Сто против одного, что она попросила тебя с ними встретиться. Адрес известен только одного.
— Поди ж ты… — Даша смотрела на собеседника уже с большим уважением. — Ну если ты такой умный, то отвезешь меня завтра в аэропорт?
Полетаев вздохнул и потянулся за сметаной.
— Я бы с большим удовольствием довез тебя до Байконура. Кстати, ты не хочешь поискать родственников в какой-нибудь отдаленной галактике?
5
Даша уже спала, когда под подушкой завибрировала трубка мобильного телефона.
— Алло! — хриплым шепотом просвистела она.
— Рыжая, это я, — послышался знакомый обеспокоенный голос.
— Тишка?
— Да, я.
— Ты с ума сошел — по ночам звонить…
— Еще часа нет. Слушай, проблема с твоим делом. Кто-то тебя явно опередил.
— Ты о чем? — Даша приподнялась на локте.
— Дело пропало. Нет его.
— Так, может, его и не было?
— Было, было… Но кто-то им заинтересовался и фьють! — папочка испарилась. — Голос архивиста дрожал.
А Даше стало смешно. Товарищ подполковник даже не стал утруждать себя снятием копий и прочей ерундой — просто взял и умыкнул все дело целиком. Ай да молодец!
— Миш, да ты не расстраивайся, — зевнула она. — Я просто уверена, что папка найдется. Со временем.
— Ты что-то знаешь об этом? — насторожился Тишков. — Ты обязана мне все рассказать.
Но Даша решила Полетаева не выдавать. В конце концов действовал он по ее просьбе.
— Знаю я ваши архивы — черт ногу сломит. Переложили или вообще… утилизировали. Не переживай.
— Такие дела не утилизируются, — упрямо возразил Тишков.
— Что значит «такие»? — Теперь уже заволновалась Даша.
— Этот Вельбах в свое время принимал участие в секретном проекте по созданию новейшего вооружения для военной авиации.
— И что? Это когда было-то?
— Не имеет значения. Материалы по таким делам не уничтожаются и хранятся особым способом.
Даша смотрела в темноту. Тогда понятно, почему Полетаев изъял папку целиком.
— Миш, ну я не знаю… Ты же не думаешь, что это я ее взяла?
— Конечно, нет! Но ты можешь знать людей, которые ее похитили. Нам надо встретиться. Дело серьезное.
При всем желании, к последней фразе серьезно отнестись было просто невозможно. Конечно, пропажа дела из архива — ситуация малоприятная, но вряд ли угрожающая мировому порядку.
— Мишенька, мы обязательно встретимся! — Даша приложила руку к груди. — И я постараюсь рассказать тебе все, что знаю, но проблема в том, что завтра рано утром я улетаю.
— Куда?
— В чудный горный Алтайский край. У меня там кое-какие дела, и как только закончу…
— Но по мобильному тебя можно будет застать?
— Безусловно. Теперь я могу лечь спать?
— Ложись, — пробурчал Тишков и повесил трубку.

Глава 9
1
В самолете Даша отчего-то так разнервничалась, что стюардессе пришлось отпаивать ее коньяком.
— Что же вы такая чувствительная самолетами летаете? Вы нам всех пассажиров распугаете.
— Извините, — Даша опрокинула вторую рюмку, поморщилась и запила минералкой. — Извините. Мне предстоит очень важная встреча, и я просто… В общем, все один к одному.
— А! — Крутобедрая стюардесса забрала поднос и поспешила по своим делам. Было видно, что истеричные дамочки надоели ей до чертиков.
Когда коньяк начал действовать, Даша немного ожила и принялась представлять встречу со сводным двоюродным братом. По телефону Константин Георгиевич произвел на нее более чем приятное впечатление. Он говорил мягко, открыто и… чуть грустно. Но больше всего Дашу удивило, что Скуратов как-то странно среагировал на ее сообщение. Ей даже показалось, что он понял, о чем идет речь. Так и сказал; «Да, да я все понял, буду ждать вас». Интересно, что он имел в виду? Он что-то знает о своем прошлом, или это простое нежелание обсуждать личные вопросы с человеком незнакомым? Плохо будет, если новоявленный родственник окажется замкнутым. Хотя, с другой стороны, новость, которую она везет, расшевелит кого угодно.
И представляя, как будут развиваться их отношения в дальнейшем, Даша замечталась и вскоре уже спала, счастливо улыбаясь.
2
А Константин Георгиевич Скуратов с самого утра не находил себе места. Звонок незнакомой женщины сильно взволновал его. Он отчего-то сразу понял, что отныне его жизнь круто изменится. Сидя в единственной оставшейся ему после развода комнате, темноватой и давно не ремонтированной, он только сейчас ощутил, насколько неинтересна стала его жизнь. Филармонию раздирали дрязги и склоки, он из последних сил пытался удержать хрупкое равновесие между раздраженными музыкантами и все более требовательными арендаторами. И у тех, и у других дела шли не ахти, поэтому все накопившееся за годы реформ раздражение они срывали друг на друге при малейшем удобном случае. Распрями уже заинтересовались и налоговая инспекция, и районное начальство, а ему приходилось отписываться и искать повод позвонить сыновьям. Нет, они не стали на сторону матери, просто выросли и у них уже своя жизнь. Старший, Максим, говорит, что собирается жениться. Константин Георгиевич представлял, как родятся у Максимки дети, его собственные внуки, а он вряд ли их будет видеть чаше, чем раз в несколько лет.
И снова мысли возвращались к раннему звонку.
Голос звонившей был мелодичным, не без кокетства. Она пыталась заинтриговать его и в тоже время не напугать. Как музыкант, Константин Георгиевич ощущал малейшие нюансы звучания речи, они говорили ему гораздо больше, чем сами слова.
«…Эго замечательно, что у вас есть загранпаспорт. Постарайтесь освободить для нашей встречи как можно больше времени и подготовьте все личные документы. Вас ожидает большой сюрприз. Полагаю, очень приятный…»
Что-то связанное с дедом. Отец был усыновлен, а происходил родом из семьи богатой и знатной. Долгие годы родители говорили об этом шепотом, полунамеками, словно чего-то все еще опасались. И вот пришло.
Сердцу становилось тесно. Он пожалел, что не курит, было бы чем занять себя эти оставшиеся полтора часа. Неужели дед остался жив и теперь разыскивает его? Да нет, ерунда, сколько же лет прошло! Скорее всего, дед был знаменит. Может даже очень и сегодня его ожидает такое открытие, что завтра уже все будет совсем другим. И забрезжила надежда: а может, тогда и дети станут к нему ближе? Ведь это событие не для него одного. Илзе еще пожалеет, что в свое время не поверила ему.
Потемневший циферблат старинных часов навязчиво лез на глаза. До прибытия самолета оставалось почти полтора часа, но сидеть дома бездействия становилось невыносимым. Подхватив пиджак, Скуратов вышел на улицу.
Светило солнце. Сверху посыпалась известка. Константин Георгиевич поднял голову; чтобы попросить рабочих быть поаккуратнее, но что-то темное вдруг мелькнуло перед глазами и дневной свет сменился полной чернотой.
3
Выйдя в зал ожидания, Даша взволнованно осмотрелась по сторонам.
К ней никто не бежал с цветами, но, наверное, Скуратову потребуется какое-то время, чтобы ее узнать. Она отошла в сторонку и принялась улыбаться всем мужчинам подходящего возраста. Кто-то игнорировал ее радость, кто-то удивленно оглядывался, но по-прежнему не спешил навстречу.
Прошло пятнадцать минут, двадцать, улыбка постепенно блекла и сменилась раздражением. Значит, Скуратов не принял ее слова всерьез. Значит, придется брать такси и ехать к нему домой. Что ж, лиха беда начало. Тем сильнее будет его благодарность.
Устроившись на заднем сиденье, Даша уговаривала себя, что люди не обязаны верить первому телефонному звонку, но тут же ставила себя на их место. Неужели у человека нет хотя бы обыкновенного любопытства?
Таксист попался немногословный, но знающий и совестливый. Он не стал возить ее кругами, а сразу привез к нужному дому.
— Вон второй подъезд. Я ближе подъехать не могу: там чего-то «скорая» и милиция.
Даша вздрогнула и подняла глаза.
— Что?
— Я говорю, милиция там.
С воем промчалась машина «скорой помощи».
— Вы уверены, что это тот самый подъезд?
— Конечно, у меня друг там живет. На первом этаже директор филармонии, а на втором друг…
Пулей выскочив из машины, Даша бросилась к толпе.
— Дама, дамочка, вы куда? — Рослый сержант ухватил ее за рукав. — Видите, следственная бригада работает, куда претесь?
А за другой локоть уже теребил таксист:
— Женщина, а расплатиться?
Резким движением Даша стряхнула обоих.
— Что произошло? Кого убили? — закричала она.
— Вы чего шум поднимаете? — Сержант посуровел. — С чего решили, что убили? Строители плохо блок закрепили и человека маленько зашибло. Может, еще и удастся спасти.
— Кого, кого зашибло?
— Да главного музыканта нашего, Константина Георгиевича…
Хватаясь за плечи рядом стоящих, Даша сползла на землю.
— Не убивайтесь вы так. — Таксист растирал красную загорелую шею. Он был явно расстроен, — Может, еще и обойдется. Сейчас дождемся, что доктор скажет. Вот паскуды. — Он сокрушенно качал головой. — Потанина бригада там работает. Стервецы! Такого человека угробить!
При слове «угробить» Даша уткнулась лицом в ладони и разрыдалась. Она безотчетно ощущала свою вину в произошедшем. Разумеется, с каждым может случиться несчастье, но чтобы это произошло именно в тот момент, когда человек становился кандидатом в миллионеры… «Нет, нет, это просто совпадение. Дурацкое совпадение…»
Таксист по-своему расценил ее слезы:
— Ну, ладно, ладно, может еще и обойдется.
В коридор вышел человек в зеленом халате. Сидящие выпрямились как по команде. Хирург снял повязку с лица и посмотрел на Дашу:
— Мне очень жаль. Мы сделали все что могли, но если бы его привезли сразу… Слишком большая потеря крови. — И повторил устало: — Мне очень жаль.
Даша встала.
— Я… могу его видеть? — тихо спросила она. Врач с сомнением посмотрел на заплаканное лицо:
— А вы уверены, что выдержите?
Сжав кулачки, Даша постаралась, чтобы голос ее прозвучал как можно тверже:
— Я попробую.
— Тогда не надо. — Уставшие глаза еле заметно улыбнулись. — Кажется, наши доктора вас уже раз откачивали. У них и без того работы много.
Даша отвела взгляд. На самом деле в обморок она падала дважды.
— Но я должна его увидеть!
— Вот как? — Хирург, уже собравшийся было уйти, остановился. — И зачем, позвольте спросить?
Облизнув губы, Даша подошла к врачу вплотную и тихо прошептала:
— Я хотела спросить… Вы уверены, что Скуратов умер именно оттого, что ему на голову упал блок?
Некоторое время врач молчал. Его глаза уже не казались уставшими.
— Прошу вас, выражайтесь конкретнее. Что вы имели в виду под фразой «именно оттого»?
— Ну не могли его сначала ударить по голове, а потом замаскировать… тем же самым блоком.
— Знаете что, вам лучше побеседовать об этом с компетентными органами. — Врач посмотрел на нее так, что стало ясно, кто именно первым сообщит этим самым органом об их разговоре. — В любом случае будет проводиться судебно-медицинская экспертиза. Поэтому вам лучше к ним. А я просто хирург. И больше сказать вам ничего не смогу! — С этими словами он шагнул за двери операционной.
— Почему вы хотите видеть Костю? — послышался сзади тихий голос.
Даша обернулась. Возле стены стояла худая женщина. Гладко зачесанные назад светлые волосы, очень узкое бледное лицо, запавшие скулы. Красивыми у женщины были только глаза — большие, серые. Глаза были сухи, в них не было слез, одна только боль.
— Он мой родственник. Дальний.
— Вы немного похожи. — Женщина напряженно вглядывалась в каждую черточку ее лица. — Только здесь, — сна дотронулась пальцем до подбородка, — низ у вас другой. А волосы такие же.
От растерянности Дата не знала, что и сказать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78