— Надеюсь, что хорошо.
— А сколько ему уже? «Что за дикий вопрос…»
— Много. Я поздний ребенок.
— Так ты одна у него?
— Одна.
Даша была уверена, что это не вежливость и даже не простое любопытство. Титаевская явно пыталась разнюхать о ее семье как можно больше. Ей стало неприятно.
— А куда Богдан ушел?
— Я его в продуктовый послала. — Белые руки быстро шинковали зелень. — И в каком городе они там, в Африке, живут?
«Вот так. Даже страны не надо. Значит, знает».
— Это не город. Крошечная деревня. Ее даже на карте нет.
— А как называется? И должен же рядом быть какой-нибудь город?
— Как деревня называется, я не знаю. А ближайший город километров за двести. Зачем тебе?
— Да так просто… Может когда-нибудь захотим поехать в путешествие, на Африку посмотреть. Вот и интересно, куда люди ездят.
— Туда, где мой отец работает, люди отдыхать не ездят, — коротко заметила Даша. — Не туристические там места. Да и не дешево. Начинать надо с Европы, это и…
— В чего нам с нее начинать? — Океана выставила на стол блюдо с новыми закусками. — Если мы там жить будем.
Даша рассматривала аппетитные красно-коричневые кружочки с белыми глазками сала, розовую грудинку, чеснок, огурчики… Она наконец поняла, что ее так сильно раздражало в Титаевской. Нет, не простоватая напористость и даже не фамильярность. Раздражение вызывала та уверенность, с которой круглолицая хохлушка восприняла свое новое положение. Она будто бы уже и не сомневалась, что через пару недель переедет на постоянное местожительство в замок, где немедленно начнет вертеть свои пампушки. Что это — нормальная цепкость практичной бабенки или нечто большее?
Даша открыто взглянула Титаевской в глаза. Та даже не сморгнула. Даша насторожилась еще сильнее. Где же удивление, растерянность, ведь не каждый день людям наследство оставляют!
— Оксана, а сколько, если не секрет, тебе лет?
— Какой же секрет — двадцать пять.
— А с Богданом вы давно знакомы?
— Семь лет. Семь лет знакомы и столько же женаты.
— Вы так давно женаты? — удивилась Даша.
— Да. А что?
— Да нет, ничего… Странно, женились давно, а дети только сейчас.
Румянец на бархатистых щеках стал еще ярче.
— Мы же учились. Надо было институт закончить. Профессию получить.
Ответ прозвучал убедительно. Но все равно Дашу что-то смущало.
— А ты не испугалась, когда узнала, что будет двойня? Черные глаза забегали:
— Чего ж пугаться было? Обратно-то ведь не засунешь Даша потянулась за куском черного хлеба и салом:
— Значит, до родов ты не знала, что у тебя будет двойня? — Конечно, нет. — Оксана уже обрела привычную уверенность.
Разумеется, это была ложь. Двойню любой гинеколог даже в самом глухом селе распознает. А Киев — не глухое село,
— Ты что, к врачу ни разу не ходила? — как можно спокойнее переспросила она.
Титаевская поняла, что сказала что-то не то — Почему? Ходила.
— И он тебя не предупредил?
— А я попросила, чтобы мне не говорили, кто будет.
И опять ложь. Разумеется, если будущая мать не хочет знать пол ребенка, то ей не скажут, но предупредить женщину о том, что у нее будет двойня, врач просто обязан. Но почему она врет? Что этим выгадывает? Сроки?
Даша медленно пережевывала бутерброд.
Сроки, конечно, самое простое объяснение. Ведь учитывая историю их взаимоотношений с Богданом, Оксана могла забеременеть только в один определенный день, если речь, конечно, идет именно о Богдане. Но если отец другой и забеременела она раньше или позже, то теперь просто автоматически будет врать обо всем, что касается беременности.
— Оксана, а почему ты сразу не поставила Богдана в известность? Я имею в виду сразу, как только узнала, что ждешь ребенка.
Вот к чему, к чему, а к этому вопросу хохлушка была готова.
— Ой, Дашенька, детка, в жизни все так не просто! — Она сложила руки на столе, легла на них грудью. — Я ведь думала, что мы уже и разводиться станем. Но под Новый год не выдержала, решила, все — пойду, поговорю последний раз, а там видно будет… Ну вот и поговорила. Через полтора месяца брюхо полезло. Ну, ладно. Он гордый, я тоже. Решила — не скажу. Пусть через чужих людей узнает — захочет, сам придет, ну а нет… Воспитаю как-нибудь, не пропаду.
И опять объяснение звучало разумно. Да только в применении к Оксане неправдоподобно: не ложился на сметанное личико облик великомученицы.
— Но потом все-таки позвонила.
Оксана смотрела вишневыми, чуть пьяными глазами:
— Дашка, скажу честно: совесть замучила… Даша едва сдержалась, чтобы не икнуть.
— …нет, думаю, характер характером, а отец обязан знать, что у него…
Ярко-красные губы шевелились, Оксана что-то говорила, а Даша сидела пораженная неожиданной мыслью. Она все это время искала мужчину, но вот перед ней сидит женщина, которая, по сути, имеет те же самые права — как жена и как мать, но о которой неизвестно ровным счетом ничего. Откуда Титаевская могла узнать о завещании?
— Оксан, прости, а кто твои родители?
— Что? — Хохлушка осеклась на полуслове. — Я что-то не поняла.
— У тебя родители живы?
— Живы, конечно. Тьфу, тьфу. Чего ты вдруг спрашиваешь? Наверное, не надо было так прямо. Теперь они как бы поменялись местами.
— Интересно просто. Богдан в детдоме воспитывался, а ты…
— Ну и что? В институте мы познакомились. На первом курсе. При чем здесь родители?
Стало ясно: эта тема Оксану почему-то нервирует. Хотя внешне она по-прежнему держалась спокойно.
— А где они сейчас живут? В Киеве?
— Нет. Я не столичная. Под Запорожьем станица есть такая — Ключевая. Я оттуда.
— А родители сейчас там?
— Да.
— А кем они работают? — Даша все не оставляла надежды обнаружить какую-то связь между родителями Оксаны и прошлым Титаевского.
— Кем в деревне люди работают? На земле и работают. Потому и меня на музыканта выучили, чтобы хоть я в навозе не копалась.
— А дедушки, бабушки?
— Дались тебе мои родственники! Все крестьянами были. И до советской власти, и после. Я первая в город уехала.
— Понятно… — Даша придвинула рюмку. — Налей-ка еще.
— Вот молодец, наш человек! А поначалу прямо такой показалась! — Титаевская смешно передразнила Дашу. — Ну, за кого?
— Да все равно, — задумчиво ответила гостья. — Что пей, что не пей — все как-то криво выходит.
В прихожей прозвенел звонок.
— Опять он ключи не взял, — Оксана выпорхнула из кухни. Даша выпила водку, запила водой и задумалась. Вряд ли Оксана врала по поводу родителей: она из крестьян, это и так видно. Но где тогда узнала про Богдана? Неужели и правда случайно?
Ох, не верилось в случайность, не верилось. Но и связи пока не находилось. К тому же дети. Двух мальчиков-близнецов по заказу Господь Бог не пошлет. Если только…
— Хорошо вы тут устроились! — Богдан появился в дверях в обнимку с Оксаной.
И опять Дашу поразило, насколько они несхожи, как неуместно смотрятся рядом друг с другом. Не было между ними той нити, которая связывает близких по духу людей. Эти двое несли свой семейный крест прогибаясь до земли. Интересно одно: кому из них это больше нужно?
— Спасибо твоей жене, напоила, накормила…
— Так я машину ставлю?
— Нет, нет! — Даша поднялась. Если ей не удастся побыть с Богданом хотя бы полчаса наедине — считай, зря приехала. — Ты можешь отвезти меня к авиакассам? Мне билет надо купить.
— Ты улетаешь? Куда? — немедленно встряла Оксана.
Еще в поезде Даша решила ничего Титаевскому о предстоящей поездке на Тайвань не говорить. А уж познакомившись с его вновь обретенной женой, убедилась, что делать этого не стоит и подавно. Скрыть конечный пункт назначения было не сложно: самый удачный по соотношению цена-качество рейс до Тайбея совершался королевской авиакомпанией Голландии. Но, разумеется, не из Киева, а из Амстердама. Таким образом, взяв в Киеве билет до столицы Нидерландов, она ничем не рисковала.
— Пора домой возвращаться.
— Значит, в Прагу?
Ну все-то она про нее знала!
— Да, в Прагу. Но сначала в Амстердам.
— В Амстердам? — насторожилась Оксана. — Зачем?
— У меня там подружка, хочу навестить.
— Конечно, конечно… — протянула жена Титаевского. И Даше вдруг стало смешно: Оксана тоже не верила ей.
— Ой, я лучше придумала! — Хохлушка вдруг засуетилась. — Богданчик, золотце, пока мы здесь тары-бары, съезди до авиакасс сам, купи Дашеньке билет.
Титаевский пожал плечами.
— Как скажете…
— Дашуля, детка, дай ему паспорт, он мигом. Слышь, Богданчик, мигом, одна нога здесь, другая там.
— Да неудобно, — принялась отнекиваться Даша: в паспорте стояла тайваньская виза, да и вообще не хотелось расставаться с документами.
— Чего вдруг неудобно? — продолжала настаивать хозяйка. — Где твой паспорт, в сумке? Сиди, я сама возьму…
— Нет, Оксана. — Даша встала. — Я благодарна за обед и за желание помочь, но билет все же куплю сама. Богдану могут на чужой паспорт и не продать, или, например, рейсов будет несколько… Вот если он меня довезет, я буду очень признательна.
Титаевская теребила фартук, красные петухи ходили ходуном, поклевывая хозяйку в круглые руки.
— Ну как хотите. Неволить не буду. «И на том спасибо».
— Кстати, о паспорте, — неожиданно вспомнил Богдан. — Давай я тебе сразу отдам, а то потом забудем.
— Какой еще паспорт? — Оксана впилась темными глазами в мужа.
«Черт тебя за язык тянул!» — раздраженно подумала Даша, но вслух, нехотя, ответила:
— Да, ерунда. Это дела семейные…
— Паспорт моего дедушки, — пояснил Богдан. — Помнишь, я тебе показывал. Сейчас принесу. — Он вышел.
Даша готова была его убить.
— Ты не переживай, — она попыталась перевести разговор в какое угодно русло, лишь бы не заострять внимание Титаевской на документах. — Я твоего мужа соблазнять не стану. Мы мигом. Билет купим и сразу же обратно.
— Да ладно, делайте ваши дела. — Оксана подняла голову. Лицо ее стало спокойным, даже веселым. — Я пока приберусь, пока ужин поставлю… Катайтесь, не спешите.
Сердце тревожно сжалось, предсказывая беду.
3
В машине Даша долго не могла попасть в замок ремня безопасности. История с документами окончательно вывела ее из равновесия. Она понимала, что Оксана как-то причастна к происходящим событиям, но как? Как успеть установить связь между ней и преступником раньше, чем будет перебита вся ее семья? За Богдана и его детей она уже не переживала.
— Теперь я понимаю, что ты имел в виду, говоря, что вы разные люди, — начала она издалека. — Интересно, как вы встретились?
— «Как, как»… — Богдан повернул ключ зажигания и вздохнул. — Как люди в двадцать лет встречаются? У нее такой темперамент, что только держись. Вернулся из армии, моргнуть не успел, как все произошло.
— Господи, да неужели это для мужчины настолько важно! — Даша раздраженно отвернулась.
— Ну как сказать… — усмехнулся Титаевский. — В общем, не на последнем месте. Да и не только в этом было дело.
— А в чем?
Глядя в окно, Даша поймала себя на мысли, что уже узнает дорогу, дома, вывески… Еще чуть-чуть, и Киев станет ей родным.
— Не знаю, сможешь ли ты понять… — Богдан аккуратно перестроился в соседний ряд. Машину он вел, словно женщину в вальсе, легко и бережно. — Я ведь детдомовский был — ни кола, ни двора. Из всей одежды — одна военная форма. Из старой одежды вырос, а новую купить было не на что. Это я сейчас так выгляжу; а тогда… Худой, общипанный, как гусенок. В карманах пусто. И туг вдруг Оксана… Пока экзамены сдавали, в общежитии жили, а после она меня к себе в деревню позвала.
— Зачем? — не поняла Даша.
— Так занятия с сентября начинались, а до этого надо была как-то дожить. — Титаевский покачал головой. — Я же говорил — не поймешь.
— Извини. — Молодая женщина приложила руку к груди. — Больше перебивать не буду. Позвала она тебя в деревню и что дальше?
— И я согласился. Подумал: помогу людям по хозяйству, сам хоть немного отъемся… Ну вот, приехали мы к ее родителям, а там!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78