Надо же было такую глупость сморозить!
— Вопросы здесь задаю я, — важно ответил вихрастый лейтенант.
Даша невольно рассмеялась.
— Вы, наверное, в милицию пошли работать оттого, что кино в детстве много смотрели. Так вот, я тоже в курсе и потому знаю: вопросы «здесь» задают только тем, кого подозревают в каком-либо преступлении, а родственный визит вряд ли можно отнести к таковым. Так что извините, но отвечать я вам не стану.
— Подождите, подождите, я не понял, вы кем Скуратову приходитесь? — Вопрос прозвучал так по-детски, что не ответить было невозможно.
Даша подобралась. Изо всех сил она старалась выглядеть старше и солиднее.
— Дело в том, — важно начала она, — что официально, фактически, так сказать с юридической точки зрения, я прихожусь Роману Георгиевичу сводной сестрой…
— Угу. — Лейтенант чему-то внутренне удивился. Возможно ее наглости. — А это, конечно, брат. — Движением подбородка указал на француза.
Даша автоматически перевела взгляд и содрогнулась. Более неподходящего интерьера, чем отделение милиции, к изящному облачению флориста представить было невозможно, о чем наглядно свидетельствовало мученическое выражение лица последнего. Поняв, что надо немедленно спасать ситуацию, она заулыбалась, пытаясь превратить все в шутку:
— Вы будете смеяться, но месье Кервель скорее приходится господину Скуратову дядей.
Все отделение вперило глаза в экзотического задержанного.
— Так, значит, и мы с вами родственники! — Лейтенант вдруг широко развел руки, словно предлагая начать обниматься.
— С вами? — Даша подалась вперед. — А вы кто?
— А я его зять, тетя. — Последнее слово прозвучало с нескрываемой насмешкой.
— Что значит — зять? — Теперь растерялась задержанная. — У него же сын.
— У Романа Георгиевича, кроме сына, есть еще и дочь — Антонина. Вы, тетя, разве не знали? — И обращаясь к остальным, весело спросил: — Ну как вам моя московская родственница?
Даша, не обращая внимания на сарказм, нахмурилась, пытаясь выстроить родственную связь между собой и вихрастым пареньком напротив.
— Non! — Неожиданно подал голос месье Кервель. — Мы говорим о кровном родстве. В то время как вы являетесь…
Договорить ему не удалось. Лейтенант хватил ладонью по столу.
— Да что вы мне голову морочите! Нет у дяди Ромы никаких дядей и сводных сестер. Да мы все праздники вместе отмечали. У него одна сестра…
— …Валентина. И трое братьев, — примирительно докончила Даша. — Теперь уже двое. Я знаю. Дело в том, что у нас общий дед. Роман Георгиевич — внук от первого брака нашего общего деда, а я от второго. Таким образом, мы с ним сводные двоюродные брат с сестрой. А месье Кервель пасынок сестры нашего деда.
— Так. Еще раз и помедленнее. — Лейтенант нащупал на столе карандаш.
Даша молча придвинулась к столу, взяла из его рук карандаш и быстро нарисовала схему.
— Теперь понятно?
— Понятно. — Он посмотрел на чертеж, потом на Дашу, на все еще неподвижного Кервеля и сдвинул фуражку на затылок. — Значит, богатая французская тетя прислала вас найти дядю Рому, а я должен поверить, что по дороге к вам у него случайно нога от счастья подвернулась?
До последней секунды Даша надеялась обнаружить в происходящем происки Полетаева. В самом деле, что стоило эфэсбэшнику созвониться с местным отделением милиции и попросить припугнуть заезжих детективов? Однако последнее восклицание свидетельствовало о том, что Полетаев, скорее всего, ни при чем, а с Романом Георгиевичем действительно что-то произошло.
— Подвернул ногу? И поэтому он не смог приехать? Лейтенант пребывал в демонстративной задумчивости. Даша хотела уже как-то по-иному задать вопрос, но тот обернулся и спросил у сидевшего за соседним столом коллеги:
— Интересно, дядя Рома из-за ноги не дошел или из-за головы?
— А что у него с головой? — обеспокоилась молодая женщина.
— Дырка у него в голове.
— Дырка?
— Дырка, дырка! Для непонятливых поясняю, у него разбита голова.
— Но с ним… — она робко улыбнулась, — все в порядке?
— Да как вам сказать… Не совсем. Он умер. Послышался дробный стук. Филипп открывал коробочку с леденцами, когда лейтенант сообщил о смерти Скуратова, Рука его дрогнула, и разноцветные конфетки веселыми градинками заскакали по полу.
— То есть как «умер»?
Вихрастый лейтенант осмотрел француза с ног до головы.
— То есть совсем, Мертвее не бывает.
У Даши от ужаса свело пальцы. Не понимая, что делает, она встала, дошла до двери и вдруг метнулась обратно.
— Вы соображаете, что говорите?! Зачем вы врете?
— Кто? Я?! — Лейтенант тоже вскочил. Он не находил слов. — Да я тебя сейчас… Я…
— Филипп, — молодая женщина кинулась к посеревшему французу, — этого не может быть, ну скажите ему, что просто не может… — Не в силах больше стоять на ногах, она упала на стул и разрыдалась. — Этого не может быть…
Зять Скуратова сорвал с шеи форменный галстук и швырнул на стол.
— Прекратите истерику! Роман Георгиевич умер. Два часа назад.
Негнущимися пальцами Даша открыла сумку, нашарила платок и высморкалась.
— На него… напали?
— Пока не известно. — Лейтенант сел. — На встречу с вами он направился берегом. У его машины кто-то с утра все колеса проколол. Наверное дядя Рома не захотел подниматься в гору и обходить крюком, чтобы до вас дойти. Берегом-то совсем близко, минут пятнадцать. Только дороги, как таковой, нет: валуны, камни, заборы. Он уже немолодой, мог и поскользнуться… Говорят, что после вашего звонка он нервничал.
— Нервничал? Но почему? — Даша подняла голову.
— Вот я вас и спрашиваю, что вы ему такого сказали?
— Ничего. — Даша посмотрела на месье Кервеля, словно ища поддержки. — Я сказала ему только, что мы дальние родственники и хотела бы с ним поговорить… Больше ничего. Ни слова, ни намека на…
— Намека на что? — быстро переспросил зять погибшего.
— На… — Даша осеклась на полуслове. Черт, надо же так проговориться!
Все отделение ждало ответа. Но в присутствии посторонних ей говорить не хотелось.
— Простите, мы могли бы переговорить с глазу на глаз? Зять Скуратова некоторое время размышлял.
— Попробовать можно. Ребята, подождете? Милиционеры с сожалением, но все же без возражений гуськом покинули кабинет.
— Ну?
Спрятав платок в сумку, Даша некоторое время молчала.
— Простите, я не запомнила ваше имя-отчество.
— Михаил.
— А отчество?
— Да ладно, если мы родственники… Просто Михаил.
— Хорошо. — Она все еще колебалась. — Понимаете, Михаил, я не смогу рассказать вам всего, это в некотором роде тайна…
— Роман Георгиевич мог стать наследником достаточно крупного состояния, — неожиданно спокойно произнес Филипп. — Именно для этого мы должны были встретиться.
Глаза вихрастого лейтенанта чуть сузились. Он облизнул губы и попытался улыбнуться.
— Вот как… И много?
— Чего много?
Даша была раздосадована поспешностью своего спутника.
Она уже взяла себя в руки и теперь мечтала только об одном — поскорее покинуть полуостров. Но чем больше они станут объяснять лейтенанту, тем меньше шансов выбраться отсюда в кратчайшие сроки. Неужели Филипп не понял, что лейтенант — ближайший родственник погибшего?
— Ну… денег.
— Теперь это не имеет значения.
— Как так? — Михаил положил фуражку на стол и поскреб выгоревшую макушку.
— А вот так. Пока Роман Георгиевич был жив, имел равные шансы среди остальных. Теперь же…
— Так у него дочь осталась. И жена.
— Ну и что? — У Даши начинала болеть голова. Лейтенант нервно постукивал кончиком карандаша по столу.
— Они что, не имеют шансов?
— Нет.
— Почему?
— Потому что они женщины, — устало пояснила Даша. — А женщины по правилам этой семьи наследниками не являются.
— Вы что, шутите, что ли? — Настроение у лейтенанта тоже начало портиться. — Это кто ж такое придумал?
— Тот, кто заработал все эти деньги.
— Это незаконно. Женщины равны в своих правах с мужчинами.
— Это вы так думаете, — вяло ответила Даша.
«Гляди, какой феминист вы искался»! Кроме того, ее беспокоило оцепенелое равнодушие Филиппа к происходящему.
— А в Москве иначе?
— При чем здесь Москва?
— Да при том! — Михаил заметил валявшийся на столе галстук и сунул его в карман. — Приезжаете сюда такие умные и думаете, что мы здесь макароны веслами кушаем, а…
— Послушайте, господин лейтенант, — Даше надоели его намеки, — как вы думаете, какого я пола?
— Что?
— Пол у меня какой?
— Ну женский.
— Надо же, какой наблюдательный! Так вот, я тоже член этой семьи, и точно так же, как ваша жена или ваша теща, не имею права даже на полфранка. Какие ко мне претензии?
Лейтенант переваривал ее заявление, словно порцию тушеной кислой капусты — долго и с отвращением. Затем, водрузив фуражку на голову, поинтересовался:
— А кто же тогда имеет?
— Все остальные члены семьи мужского пола. — Филипп вышел из забытья. — Брат Романа Георгиевича, его сын и два племянника. Вы, кстати, общаетесь с ними?
Странно, но на пояснения и вопросы француза зять Скуратова реагировал куда как спокойнее. Возможно оттого, что тот был мужчиной. Или не был москвичом.
— Да как вам сказать… В общем-то нет.
— Почему?
— С одним из братьев дядя Рома сильно разругался, еще давно. А что касается второго брата, так тот вообще без вести пропал. Искали, искали, да так и не нашли.
— А как он пропал? — продолжал вежливый «допрос» Филипп.
Даша не встревала, опасаясь испортить дело.
— Точно не знаю. Какая-то мутная история. Вроде как ушел из дома и больше его никто не видел.
— Но ведь у Алексея Георгиевича остались жена и дети. С ними вы встречались, у вас есть их адрес?
Вихрастый лейтенант нехотя кивнул.
— У тещи должен быть. Только она сейчас в истерике. Сами понимаете.
Даша с Филиппом переглянулись.
— А у кого еще можно узнать?
— У тети Вали.
— Валентины Георгиевны?
— Да.
— А где она живет?
Зять Скуратова невесело улыбнулся:
— Если подождете, она сама здесь через день будет. Все-таки брат помер.
Глава 14
1
По возвращении в гостиницу Даша и Кервель, не сговариваясь, сразу же разошлись по своим номерам. Есть не хотелось, говорить тоже. Для Филиппа это, наверное, была первая трагическая смерть, с которой пришлось столкнуться воочию, и он переживал ее со всей остротой своей тонкой натуры. Даша хотя и была более закаленной, но и ее добил тот факт, что Роман Георгиевич, так же, как и его брат, умер по дороге на встречу. Еще один несчастный случай, еще на одного претендента становится меньше. Нет, это не может быть простой случайностью. Что-то определенно происходит, но что?
Ворочаясь с боку на бок, Даша вспоминала каждый свой шаг за последние три дня. Кроме извечного нытья Полетаева, ничего особенного.
«Хотя нет, постойте…» Даша присела. Да как же это у нее вылетело из головы! Ведь за ней кто-то следил. Тот самый человек, которого она заметила еще в гостинице. А если быть точнее, целых два человека. Но почему двое? Хорошо. Если допустить, что один из них коллега подполковника, тогда получается, что второй… убийца!
Из темных углов комнаты неспешной дымкой поползли зловещие тени. Так вот зачем за ней следили: она находила кандидатов в наследники, а их сразу же убивали. И значит… И значит, сейчас он находится где-то рядом? Возможно даже за этими подрагивающими занавесками?!
Неподдельный страх сковал внутренности рыжеволосого детектива. Натянув одеяло до подбородка, Даша пыталась вспомнить всех, с кем сталкивалась за последние дни: постояльцев гостиницы, прохожих, пассажиров в самолете — не мелькали ли среди прочих те два типа, которых она обнаружила в ГУМе… Ерунда, никого она не вспомнит. От страха ее стало трясти.
Но кто он и зачем ему это надо? Вопрос риторический. Кто-то устраняет наследников. Но кто? Кто вообще был в курсе того, что она ищет наследников?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
— Вопросы здесь задаю я, — важно ответил вихрастый лейтенант.
Даша невольно рассмеялась.
— Вы, наверное, в милицию пошли работать оттого, что кино в детстве много смотрели. Так вот, я тоже в курсе и потому знаю: вопросы «здесь» задают только тем, кого подозревают в каком-либо преступлении, а родственный визит вряд ли можно отнести к таковым. Так что извините, но отвечать я вам не стану.
— Подождите, подождите, я не понял, вы кем Скуратову приходитесь? — Вопрос прозвучал так по-детски, что не ответить было невозможно.
Даша подобралась. Изо всех сил она старалась выглядеть старше и солиднее.
— Дело в том, — важно начала она, — что официально, фактически, так сказать с юридической точки зрения, я прихожусь Роману Георгиевичу сводной сестрой…
— Угу. — Лейтенант чему-то внутренне удивился. Возможно ее наглости. — А это, конечно, брат. — Движением подбородка указал на француза.
Даша автоматически перевела взгляд и содрогнулась. Более неподходящего интерьера, чем отделение милиции, к изящному облачению флориста представить было невозможно, о чем наглядно свидетельствовало мученическое выражение лица последнего. Поняв, что надо немедленно спасать ситуацию, она заулыбалась, пытаясь превратить все в шутку:
— Вы будете смеяться, но месье Кервель скорее приходится господину Скуратову дядей.
Все отделение вперило глаза в экзотического задержанного.
— Так, значит, и мы с вами родственники! — Лейтенант вдруг широко развел руки, словно предлагая начать обниматься.
— С вами? — Даша подалась вперед. — А вы кто?
— А я его зять, тетя. — Последнее слово прозвучало с нескрываемой насмешкой.
— Что значит — зять? — Теперь растерялась задержанная. — У него же сын.
— У Романа Георгиевича, кроме сына, есть еще и дочь — Антонина. Вы, тетя, разве не знали? — И обращаясь к остальным, весело спросил: — Ну как вам моя московская родственница?
Даша, не обращая внимания на сарказм, нахмурилась, пытаясь выстроить родственную связь между собой и вихрастым пареньком напротив.
— Non! — Неожиданно подал голос месье Кервель. — Мы говорим о кровном родстве. В то время как вы являетесь…
Договорить ему не удалось. Лейтенант хватил ладонью по столу.
— Да что вы мне голову морочите! Нет у дяди Ромы никаких дядей и сводных сестер. Да мы все праздники вместе отмечали. У него одна сестра…
— …Валентина. И трое братьев, — примирительно докончила Даша. — Теперь уже двое. Я знаю. Дело в том, что у нас общий дед. Роман Георгиевич — внук от первого брака нашего общего деда, а я от второго. Таким образом, мы с ним сводные двоюродные брат с сестрой. А месье Кервель пасынок сестры нашего деда.
— Так. Еще раз и помедленнее. — Лейтенант нащупал на столе карандаш.
Даша молча придвинулась к столу, взяла из его рук карандаш и быстро нарисовала схему.
— Теперь понятно?
— Понятно. — Он посмотрел на чертеж, потом на Дашу, на все еще неподвижного Кервеля и сдвинул фуражку на затылок. — Значит, богатая французская тетя прислала вас найти дядю Рому, а я должен поверить, что по дороге к вам у него случайно нога от счастья подвернулась?
До последней секунды Даша надеялась обнаружить в происходящем происки Полетаева. В самом деле, что стоило эфэсбэшнику созвониться с местным отделением милиции и попросить припугнуть заезжих детективов? Однако последнее восклицание свидетельствовало о том, что Полетаев, скорее всего, ни при чем, а с Романом Георгиевичем действительно что-то произошло.
— Подвернул ногу? И поэтому он не смог приехать? Лейтенант пребывал в демонстративной задумчивости. Даша хотела уже как-то по-иному задать вопрос, но тот обернулся и спросил у сидевшего за соседним столом коллеги:
— Интересно, дядя Рома из-за ноги не дошел или из-за головы?
— А что у него с головой? — обеспокоилась молодая женщина.
— Дырка у него в голове.
— Дырка?
— Дырка, дырка! Для непонятливых поясняю, у него разбита голова.
— Но с ним… — она робко улыбнулась, — все в порядке?
— Да как вам сказать… Не совсем. Он умер. Послышался дробный стук. Филипп открывал коробочку с леденцами, когда лейтенант сообщил о смерти Скуратова, Рука его дрогнула, и разноцветные конфетки веселыми градинками заскакали по полу.
— То есть как «умер»?
Вихрастый лейтенант осмотрел француза с ног до головы.
— То есть совсем, Мертвее не бывает.
У Даши от ужаса свело пальцы. Не понимая, что делает, она встала, дошла до двери и вдруг метнулась обратно.
— Вы соображаете, что говорите?! Зачем вы врете?
— Кто? Я?! — Лейтенант тоже вскочил. Он не находил слов. — Да я тебя сейчас… Я…
— Филипп, — молодая женщина кинулась к посеревшему французу, — этого не может быть, ну скажите ему, что просто не может… — Не в силах больше стоять на ногах, она упала на стул и разрыдалась. — Этого не может быть…
Зять Скуратова сорвал с шеи форменный галстук и швырнул на стол.
— Прекратите истерику! Роман Георгиевич умер. Два часа назад.
Негнущимися пальцами Даша открыла сумку, нашарила платок и высморкалась.
— На него… напали?
— Пока не известно. — Лейтенант сел. — На встречу с вами он направился берегом. У его машины кто-то с утра все колеса проколол. Наверное дядя Рома не захотел подниматься в гору и обходить крюком, чтобы до вас дойти. Берегом-то совсем близко, минут пятнадцать. Только дороги, как таковой, нет: валуны, камни, заборы. Он уже немолодой, мог и поскользнуться… Говорят, что после вашего звонка он нервничал.
— Нервничал? Но почему? — Даша подняла голову.
— Вот я вас и спрашиваю, что вы ему такого сказали?
— Ничего. — Даша посмотрела на месье Кервеля, словно ища поддержки. — Я сказала ему только, что мы дальние родственники и хотела бы с ним поговорить… Больше ничего. Ни слова, ни намека на…
— Намека на что? — быстро переспросил зять погибшего.
— На… — Даша осеклась на полуслове. Черт, надо же так проговориться!
Все отделение ждало ответа. Но в присутствии посторонних ей говорить не хотелось.
— Простите, мы могли бы переговорить с глазу на глаз? Зять Скуратова некоторое время размышлял.
— Попробовать можно. Ребята, подождете? Милиционеры с сожалением, но все же без возражений гуськом покинули кабинет.
— Ну?
Спрятав платок в сумку, Даша некоторое время молчала.
— Простите, я не запомнила ваше имя-отчество.
— Михаил.
— А отчество?
— Да ладно, если мы родственники… Просто Михаил.
— Хорошо. — Она все еще колебалась. — Понимаете, Михаил, я не смогу рассказать вам всего, это в некотором роде тайна…
— Роман Георгиевич мог стать наследником достаточно крупного состояния, — неожиданно спокойно произнес Филипп. — Именно для этого мы должны были встретиться.
Глаза вихрастого лейтенанта чуть сузились. Он облизнул губы и попытался улыбнуться.
— Вот как… И много?
— Чего много?
Даша была раздосадована поспешностью своего спутника.
Она уже взяла себя в руки и теперь мечтала только об одном — поскорее покинуть полуостров. Но чем больше они станут объяснять лейтенанту, тем меньше шансов выбраться отсюда в кратчайшие сроки. Неужели Филипп не понял, что лейтенант — ближайший родственник погибшего?
— Ну… денег.
— Теперь это не имеет значения.
— Как так? — Михаил положил фуражку на стол и поскреб выгоревшую макушку.
— А вот так. Пока Роман Георгиевич был жив, имел равные шансы среди остальных. Теперь же…
— Так у него дочь осталась. И жена.
— Ну и что? — У Даши начинала болеть голова. Лейтенант нервно постукивал кончиком карандаша по столу.
— Они что, не имеют шансов?
— Нет.
— Почему?
— Потому что они женщины, — устало пояснила Даша. — А женщины по правилам этой семьи наследниками не являются.
— Вы что, шутите, что ли? — Настроение у лейтенанта тоже начало портиться. — Это кто ж такое придумал?
— Тот, кто заработал все эти деньги.
— Это незаконно. Женщины равны в своих правах с мужчинами.
— Это вы так думаете, — вяло ответила Даша.
«Гляди, какой феминист вы искался»! Кроме того, ее беспокоило оцепенелое равнодушие Филиппа к происходящему.
— А в Москве иначе?
— При чем здесь Москва?
— Да при том! — Михаил заметил валявшийся на столе галстук и сунул его в карман. — Приезжаете сюда такие умные и думаете, что мы здесь макароны веслами кушаем, а…
— Послушайте, господин лейтенант, — Даше надоели его намеки, — как вы думаете, какого я пола?
— Что?
— Пол у меня какой?
— Ну женский.
— Надо же, какой наблюдательный! Так вот, я тоже член этой семьи, и точно так же, как ваша жена или ваша теща, не имею права даже на полфранка. Какие ко мне претензии?
Лейтенант переваривал ее заявление, словно порцию тушеной кислой капусты — долго и с отвращением. Затем, водрузив фуражку на голову, поинтересовался:
— А кто же тогда имеет?
— Все остальные члены семьи мужского пола. — Филипп вышел из забытья. — Брат Романа Георгиевича, его сын и два племянника. Вы, кстати, общаетесь с ними?
Странно, но на пояснения и вопросы француза зять Скуратова реагировал куда как спокойнее. Возможно оттого, что тот был мужчиной. Или не был москвичом.
— Да как вам сказать… В общем-то нет.
— Почему?
— С одним из братьев дядя Рома сильно разругался, еще давно. А что касается второго брата, так тот вообще без вести пропал. Искали, искали, да так и не нашли.
— А как он пропал? — продолжал вежливый «допрос» Филипп.
Даша не встревала, опасаясь испортить дело.
— Точно не знаю. Какая-то мутная история. Вроде как ушел из дома и больше его никто не видел.
— Но ведь у Алексея Георгиевича остались жена и дети. С ними вы встречались, у вас есть их адрес?
Вихрастый лейтенант нехотя кивнул.
— У тещи должен быть. Только она сейчас в истерике. Сами понимаете.
Даша с Филиппом переглянулись.
— А у кого еще можно узнать?
— У тети Вали.
— Валентины Георгиевны?
— Да.
— А где она живет?
Зять Скуратова невесело улыбнулся:
— Если подождете, она сама здесь через день будет. Все-таки брат помер.
Глава 14
1
По возвращении в гостиницу Даша и Кервель, не сговариваясь, сразу же разошлись по своим номерам. Есть не хотелось, говорить тоже. Для Филиппа это, наверное, была первая трагическая смерть, с которой пришлось столкнуться воочию, и он переживал ее со всей остротой своей тонкой натуры. Даша хотя и была более закаленной, но и ее добил тот факт, что Роман Георгиевич, так же, как и его брат, умер по дороге на встречу. Еще один несчастный случай, еще на одного претендента становится меньше. Нет, это не может быть простой случайностью. Что-то определенно происходит, но что?
Ворочаясь с боку на бок, Даша вспоминала каждый свой шаг за последние три дня. Кроме извечного нытья Полетаева, ничего особенного.
«Хотя нет, постойте…» Даша присела. Да как же это у нее вылетело из головы! Ведь за ней кто-то следил. Тот самый человек, которого она заметила еще в гостинице. А если быть точнее, целых два человека. Но почему двое? Хорошо. Если допустить, что один из них коллега подполковника, тогда получается, что второй… убийца!
Из темных углов комнаты неспешной дымкой поползли зловещие тени. Так вот зачем за ней следили: она находила кандидатов в наследники, а их сразу же убивали. И значит… И значит, сейчас он находится где-то рядом? Возможно даже за этими подрагивающими занавесками?!
Неподдельный страх сковал внутренности рыжеволосого детектива. Натянув одеяло до подбородка, Даша пыталась вспомнить всех, с кем сталкивалась за последние дни: постояльцев гостиницы, прохожих, пассажиров в самолете — не мелькали ли среди прочих те два типа, которых она обнаружила в ГУМе… Ерунда, никого она не вспомнит. От страха ее стало трясти.
Но кто он и зачем ему это надо? Вопрос риторический. Кто-то устраняет наследников. Но кто? Кто вообще был в курсе того, что она ищет наследников?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78