— К черту водку, Серега! Дали мне один телефончик! Крупный бизнесмен ищет толкового помощника. Понимаешь, о чем речь? Оргтехника в ход пошла!
— Это солидней, — согласился Серега. — Может, отметим?
— Обязательно, — кивнул Илья. — Но потом. Сначала нужно с ним договориться, войти в доверие, получить работу.
— Потом и договоришься, — резонно заметил Серега.
Он вынул из пакета бутылку водки, поставил на столик, схватил огромный нож, оттяпал от батона сервелата половину, нашинковал кружочки на тарелку, нарезал хлеба и мясные деликатесы из свертков. Затем выудил из холодильника банку с огурчиками, достал две рюмашки. Илья не смог бы отказаться от этого даже под дулом пистолета.
Через полчаса от водки осталось одно благое воспоминание. У обоих на душе потеплело, обоих разморило, потянуло на уважительные чувства.
— Илья, хочешь, я твой портрет напишу? — предложил Серега.
Будущий крутой бизнесмен немного подумал и решил отказаться.
— Не надо. Зачем он мне?
— На стенку повесишь.
— А-а… Маринка все равно не даст. Скажет: «Новым русским заделаться хочешь! Сначала семью обеспечь, а потом хоть в Третьяковку».
Серега тоскливо смотрел куда-то в угол.
— Ну и ладно! — пробормотал он. — Тогда не буду тебя писать. И вообще скоро писать брошу. Совсем. Все равно, не могу, как они.
— Кто?
— Великие. Не получается. Получается красивая картинка. А чтоб так, как они… Эх, лучше бы я остался химиком.
— А я физиком, — пробормотал Илья.
Он заявился домой довольно поздно. Около двенадцати.
Жена уже ложилась спать и примерялась окончательно забраться в постель, но он помешал, грубо ввалившись в квартиру и устроив шум в прихожей.
— Извини, Марин, задержался на работе, — сказал он, стараясь дышать в сторону.
— На работе? — удивилась она. — Это на какой, интересно? В Думе или в министерстве?
— Правда, Марин. Целый день на ветру, как пугало. Потом к матери заехал. Давно собирался. Отвез ей продуктов.
Жена смотрела на него в упор.
— Я знаю. Она звонила. В семь часов. Спрашивала, как ты домой доехал. Не попал ли в аварию, бедное дитятко!
Илья замялся немного, но попытался выкрутиться.
— Да я к Сереге зашел. Посидели немного. Он забавную картину рисует. Вместо нашей помойки лесной пейзаж. Хорошо получается, между прочим. Почти, как настоящий.
— Я видела. Я к нему три часа назад заходила. Он сказал, что ты у него утром машину взял, и больше он тебя не видел.
Марина с интересом смотрела на него, выжидая, что он ещё придумает. Илья не стал напрягать фантазию и сказал просто:
— Что-то есть хочется… — И пошел на кухню.
Там он взял трубку телефона, достал листочек, подаренный Наташкой, набрал номер.
— Это Федор? Добрый вечер! Извините, что так поздно. — Он прикрыл трубку ладонью. — Мне ваш телефон дала Наташа. Вам, кажется, нужны помощники по бизнесу? Я кандидат наук. Понятно, что не имеет никакого значения, но все же. Голова работает. Сейчас чем? Да так, мелким бизнесом. Но хочу заняться серьезным делом. Конечно, завтра могу. Где-где? В сауне? Записываю…
Он схватил ручку, записал на листке адрес, перечитал, хмыкнул и радостно потер руки. Ну все, дело пошло! Теперь можно быть уверенным, что надежды на лучшее начинают претворяться в жизнь. Если серьезному человеку нужны помощники, он берет их не с улицы, а по рекомендации знакомых. Почти стопроцентная гарантия, что возьмут. Остается только проявить себя в предложенной работе с лучшей стороны, и можно считать, что место закреплено за тобой. Это называется — иметь нужные связи. Они отнюдь не потеряли своего значения с тех достопамятных времен, когда все делалось только благодаря связям. Просто сейчас помимо связей нужно иметь ещё и деньги. Которые стали важнее связей.
В кухню вошла Марина и встала в дверях, подбоченясь.
— Пожелал ей спокойной ночи?
Илья пропустил её едкое высказывание мимо ушей, вылез из-за стола, распахнул холодильник, прошелся взглядом по полкам.
— Марин, погрей чего-нибудь. Есть хочется.
— А разве она тебя не покормила? — удивилась Марина.
— Кто?
— Ну, у кого ты задержался. По работе.
Илья выпрямился и попытался напустить на себя выражение оскорбленной гордости. Ну не понимает он, в чем его подозревают! Конечно, правильно подозревают, но не станет же он подтверждать подозрения. Ни за что не станет. Если Марина узнает о его любовнице, могут быть самые неприятные последствия. Вплоть до развода и отселения. А этого допустить никак нельзя. Все-таки жену он ещё любит, несмотря ни на что. Несмотря ни на какие посторонние увлечения. Которые обычно быстро проходят. Стоит ли из-за них бросать семью?
— Я работал, Марин, правда. Весь день на ногах. Стоял на улице, продавал мясомолочные продукты. Чтоб они протухли! Устал, пойми. И сейчас звонил по делу. Вроде что-то наклевывается насчет хорошей работы.
Марина печально покачала головой. Хотелось бы ей в это поверить, но не может. О работе можно говорить во время работы. После неё мужики обычно ищут развлечений. Или находят отдохновение в выпивке, или бегут на сторону. Этот, конечно, выпил, но немного, а значит, совместил приятное с полезным. Скажете, она не права?
— Я понимаю. Ты работаешь, как вол. До ночи. А если она попросит, то и до утра.
— Да не был я ни у кого! — взвился Илья. — Нету у меня никого! Нету! Пойми, у меня на кого-то ещё просто не хватит сил!
— Не кричи, Ленку разбудишь, — спокойно сказал Марина. Кажется, он её убедил. Во всяком случае, его горячность вызывает доверие. Хотя, вожжи отпускать все равно не стоит.
— Я работаю на износ! — Илья понизил голос. — В поте лица. Там взял, сюда привез, тут продал. Думаешь, легко? Я же кручусь ради семьи.
— Ах, это ради семьи ты крутишь возле нее! — догадалась Марина, продолжая играть в свою игру. — А я-то думала! Может, ради семьи ты уйдешь к ней совсем! Пускай она тебя и кормит!
В кухню вошла дочь. Она была в ночной рубашке, заспанная, раздраженная и щурилась от яркого света. С двумя женщинами Илья уже не мог совладать.
— Да покорми ты его, мам. А то он всю ночь по квартире бродить будет, не выспишься. Сам меня домой гонит, а сам когда заявился!
— Иди, Лена, спи, — успокоила её Марина. — Он сейчас совсем уйдет.
— А, ну тогда пока, пап. — Лена помахала рукой. — Только дверью не хлопай, как в прошлый раз. А то у меня вазочка на столе стояла, упала, разбилась.
Она ушла спать.
— Да никуда я не собираюсь уходить! — Илью возмутила такая черствость женских душ. Пришел домой голодный муж, так его гонят в шею. Кому понравиться? — Чего это я должен уходить! Некуда мне уходить!
— Тогда уйду я! — сказала Марина и ушла в спальню, закрыла за собой дверь. Он пошел за ней. Она забралась в постель, повернулась спиной, и хотела заснуть. Он закрыл за собой дверь и начал раздеваться
— Ты ещё здесь? — уточнила она.
— Хочу напоследок поделиться радостью, — виновато сказал он.
— Ты уже поделился. Я рада, — мрачно заметила она.
— У меня будет другая работа, Марин. Представляешь! Настоящее серьезное дело! Действительно крупный бизнес.
— Весь крупный бизнес основан на обмане, подлоге и взятках, — констатировала она. — Или ты обманешь, или тебя обманут.
— То, что ты никому не веришь, я знаю, — обиженно заметил Илья.
— В первую очередь, тебе.
Он залез в постель. Попытался подползти к жене. Она отодвинулась от него, поплотнее заворачиваясь в одеяло. Он прекратил всяческие поползновения, понимая, что в нынешних условиях скрытой войны не получит ничего. И переключился на дело.
— Нет, Марин, здесь не может быть никакого обмана. Абсолютно надежное знакомство.
— Это она тебя познакомила? — буркнула жена.
— Один хороший человек, — уклончиво ответил он.
— Ясно! Она! Пошел вон отсюда!
Марина пихнула его ногой в бок. Илья слетел на пол, больно ударившись коленкой.
Самохин до ночи сидел в своем кабинете на третьем этаже управления, пытался сопоставить имеющиеся факты, свидетельские показания, заключения экспертов технического отдела. Фактов оказалось с гулькин нос, и, по сути, сопоставлять было нечего. Но завтра с утра предстояло совещание у начальника управления, на котором полковник должен был выдвинуть мало-мальски удобоваримую версию убийства Кизлякова. А лучше несколько версий. Но они должны быть хоть чем-то подтверждены. Если версии покажутся шефу убедительными, дальше можно будет спокойно работать, разрабатывая их, как обогащенную породу — отбирая золотые песчинки и безжалостно отбрасывая все остальное.
Пока имелся только: фоторобот киллера, составленный со слов врача, сейф Кизлякова в его домашнем кабинете, в котором может находиться какой-нибудь след, показания жены убитого, показания коммерческого директора фирмы, показания сотрудников фирмы, которые ничего не добавили к тому, что было уже известно, и… и что? Фотография роскошного особнячка в западном стиле, которую никаким боком к делу не пришьешь.
Хорошо! На зрительную память врача можно более-менее положиться, и фоторобот соответствует оригиналу. Но искать киллера по фотороботу, это все равно, что искать черную кошку в темной комнате и так далее… Ладно! В сейфе могут находиться документы, подтверждающие какие-нибудь финансовые нарушения фирмы, ответственность за которые нес генеральный директор, и из-за которых его могли отправить на тот свет. Но в сейфе вряд ли есть документ, в котором указаны фамилия и домашний адрес заказчика убийства… Остается фотография.
Именно эта безобидная фотография наводила полковника на очень интересную мысль. А когда есть мысль, считал он, то надо её думать.
Если человек каждый день смотрит на изображение живописного домика, значит, это изображение навевает ему какие-то чувства, переходящие в желания. Желания по поводу того, что неплохо бы такой домик иметь. Это что-то вроде морковки, привязанной перед носом осла, который все время стремиться до неё добраться и никак не может этого сделать. Но зато перебирает ногами. Неужели Кизляков повесил себе перед носом морковку с тайным желанием когда-нибудь до неё добраться? Допустим, что так. Следовательно, ему для осуществления этой мечты были потребны деньги и в большом количестве. Причем сразу, а не постепенно. Это при загнивающем капитализме можно приобрести дом и потом расплачиваться за него до скончания века. У нас, при развивающемся капитализме, нужно платить за дом сразу, почти целиком и лучше до того, как первый рабочий копнет лопатой землю на твоем приватизированном участке.
Значит, вполне логично предположить, что Кизляков влез в какое-то грязное дело, чтобы быстренько слупить по максимуму, но получил в награду не крупную сумму, а пулю в черепушку. Те, кто подвел его под это дело, решили, что расплачиваться с Кизляковым деньгами слишком накладно и гораздо дешевле нанять киллера. Ну вот, кое-какая версия есть. Не очень обоснованная, но для начальства сойдет. Потому что лучше такая, чем вообще никакой. Теперь со спокойной душой можно просить разрешение на вскрытие сейфа Кизлякова и извлечения оттуда документов, подтверждающих его финансовую махинацию. Если, конечно, они там есть.
Полковник взял трубку и позвонил Корнюшину. Бедному Костику чуть ли не каждый вечер приходилось выслушивать наставления шефа, откладывая вечерние развлечения, не доедая ужины и не досматривая футбол. Но внутренне он с этим соглашался. Лучше загрузить мозги вечером, чтобы ночью идея поварилась в голове и к утру сформировалась в конкретные действия, чем получать идею утром, когда она льется на тебя ушатом холодной воды.
— Слушай, Константин, где хочешь, разыщи мне завтра с утра медвежатника. Будем сейф вскрывать. Может быть, там что-то и обнаружится. Мне нужны хоть какие-нибудь документы, подтверждающие, что Кизляков хотел схватить крупный куш.
Корнюшин помолчал немного, осмысливая приказ, ответил без всякого энтузиазма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68