Прямые, словно прочерченные по линейке, они шли с интервалом в двести метров. Волны зарождались в полутора километрах от берега, вставали на дыбы и неслись с огромной скоростью к пляжу. Любители серфинга ждали момента, когда высокая волна подбросит их вверх и они, скользнув по ее крутым бокам вниз, будут раскачиваться, пока новая снова не заставит их взлететь на гребень.
Я не мог остаться равнодушным при виде всей этой красоты, хотя у меня были сомнения, смогу ли я удержаться на доске. Ведь я не занимался серфингом почти год. Кроме того, здесь я вряд ли кому-то попадусь на глаза. Никому и в голову не придет искать меня на большом расстоянии от берега.
Я съехал вниз и на доске отправился в море. Приобретенные в детстве навыки остаются на всю жизнь. После двух часов плавания на серфе я так устал, что болели все мышцы и кости. Я лег в тени и уснул. Когда проснулся, опять схватил доску и ушел туда, где возникали буруны. Чтобы добраться к ним, нужно преодолеть большие волны. Одну я недооценил, и она меня швырнула с такой силой, что я с трудом удержался на доске. Я взлетел в воздух и тут заметил невдалеке предмет, напоминающий перископ подводной лодки.
В этот момент солнце, казалось, померкло, я вернулся к действительности. Могло так случиться, что меня узнали, хотя человека с мокрыми волосами, облепившими лицо, вряд ли так легко распознать. Но возможность того, что меня засекли, существовала. Я подождал следующей хорошей волны, взобрался на доску и помчался к берегу. Быстро оделся, сел в машину и пустился в обратный путь по розовой пыли. На дороге остался след, который виден за полтора километра, мой след там не единственный. Через час или около того пыль разнесется по всей дороге.
* * *
Недалеко от Кейпа в естественном амфитеатре расположен винный завод с виноградниками. Но нынешним вечером там зазвучит не только пение москитов. Оркестр Лондонской филармонии, выступавший в Сиднее, должен был лететь в Сингапур, но его уговорили прервать путешествие и дать в Западной Австралии концерт. К Культуре, которая здесь пишется с прописной буквы, австралийцы относятся с большим уважением. Поэтому все граждане Западной Австралии, несмотря на погоду и расстояние, устремятся на концерт на всех видах транспорта: на самолетах и вертолетах, на машинах всех марок — от самых древних до новеньких «роллс-ройсов», а жены гуртовщиков — в четырехколесных экипажах. Сливкам местного общества представится возможность, надев смокинги и вечерние туалеты, «выехать в город»: очаровательные дамы смогут показать себя и свои бриллианты, а того и другого в Перте хватает. Это был превосходный замысел, поддерживаемый верой в то, что все австралийские змеи уползут прочь, оставив виноградники любителям музыки и участникам пикника. Для меня идея была привлекательна еще и тем, что я смогу встретить Боба среди виноградных кустов, и с ним будет Джейн. Более того, в этой неразберихе мы с Джейн сможем незаметно ускользнуть.
Я припарковал машину достаточно далеко от места, где должен состояться концерт, чтобы потом было легче уехать и не попасть в пробку.
Знойный день угасал, наступил столь же жаркий вечер. В машине не было кондиционера, и неизвестно, что лучше — сидеть с закрытыми окнами и изнемогать от зноя или опустить стекла и отдать себя на съедение москитам. Я решил окна не открывать.
Около шести вечера на небе в разных направлениях вспыхнули огни, это летел цвет Перта, чтобы приземлиться на местном полевом аэродроме. Пыль из-под колес поднялась до небес. Змеи и те, наверное, устремились к холмам, заслышав шум, а москиты уже предвкушали обильную трапезу. Когда совсем стемнело, я выбрался из машины и направился к виноградникам, слегка топая ногами, чтобы предупредить змей о моем приближении. У ярко освещенного амфитеатра уже собралась толпа, и я смог спокойно стоять и наблюдать за происходящим, не привлекая ничьего внимания.
По моим предположениям, я находился на пятнадцать или восемнадцать метров выше длинных рядов стульев, поставленных лицом к оркестру. Слева возвышался старый дом, перестроенный под ресторан. Вход в концертный зал был напротив меня. Справа — место для оркестра, а позади — величественные старые эвкалипты. Я рассматривал разноцветные фонарики, развешенные на ветвях, прожекторы, освещавшие деревья и камни. Мое хорошее настроение внезапно улетучилось, потому что я увидел Сергея, в его очках с синими стеклами и черной шляпе, который шел по краю амфитеатра, а затем начал спускаться вниз по тропинке. Я разглядывал его в бинокль. По тому, как он держался и оглядывался вокруг, я понял, что он кого-то высматривает. На нем был смокинг, в руке он держал бумажный листок, наверное, билет, а в зубах — сигарету в мундштуке.
Сергей появился на концерте не просто так, подумал я, видимо, узнал, что я буду здесь, и он осведомлен о существовании Джейн, хотя не знает, как выглядит она сегодня. Джейн придет с Бобом Коллисом. Она хитра и что-нибудь придумает для маскировки. Я смотрел вниз и ждал, украдкой поглядывая в просвет между виноградными лозами. Смогу ли я узнать Джейн в непривычном для нее наряде? Да, конечно, любимая девушка и все такое... Я старался посчитать в уме, сколько времени мы провели вместе, и оказалось, не так уж и много: в общей сложности месяц, причем большую часть времени она была в брюках и старой рубашке, а иногда в военной форме. А женщины умеют при помощи иной прически и нового платья изменять внешность, как хамелеоны. Я должен увидеть ее до того, как это сделает Сергей.
Но не сумел. И все из-за Боба Коллиса и его манер. Если бы он вошел первым с бутылкой в одной руке, с бокалом в другой, с друзьями по обеим сторонам, тогда я бы сразу узнал его. Но Боб Коллис был не похож на себя, пижонистый, галантный, — он осторожно, бережно вел Джейн несколько впереди себя. Честно говоря, я оказался не очень бдительным и внимательным. А Сергей не упустил ничего.
Я лениво наблюдал за одной дамой в платье из голубой тафты, в сережках и ожерелье с бриллиантами и за ее спутником в синем смокинге и галстуке под цвет платья... И вдруг я увидел, как рядом с ними возник Сергей. Негодяй был быстр, словно змея! Секунду постоял с безразличным видом, а в следующую — вынырнул рядом с этой женщиной. Только тогда я понял: дама в голубом — загримированная Джейн в черном парике, а ее спутник — бедный Боб, тоже переодет, чтобы его не узнали. Сергей доказал свою проницательность. Он не нашел меня, но это и не было нужно: он знал, что Джон Клоуз прямиком направится к Джейн.
Я решил подойти незаметно и похлопать Сергея по плечу, но мне это не удалось. Он опередил меня, вежливо поздоровавшись.
— Добрый вечер, мистер Клоуз! Какая радостная встреча! — Волшебник, нет сомнения. Затем сладким голосом произнес: — А где ваши места? — И когда Боб Коллис ответил, пробормотал: — Какое приятное совпадение! Я сижу в следующем ряду.
— Как вам это удалось? — в свою очередь спросил я.
Он слегка пожал плечами.
— Никак, — и протянул мне стодолларовую купюру. — Неплохо бы выпить шампанского, приятель, лучше всего — французского.
Я ничего не успел ответить. Неожиданно спокойный голос за моей спиной произнес:
— Как приятно вас всех видеть!
Я обернулся. Передо мной стояла Элин Гундерссон в элегантном туалете, улыбающаяся, как королева.
Вместе с ней была парочка определенно знакомых типов, одетых без всяких претензий на изящество — в темные костюмы. Низкие лбы, огромные кулаки, торчащие из рукавов, говорили об отсутствии всякого интеллекта. Полагаю, и вооружены они так же, как и Элин Гундерссон. У нее в руках была маленькая вечерняя сумочка, в которой мог уместиться пистолет 32-го калибра.
Так мы и стояли кучкой, а людской поток обтекал нас, как река скалу. Мы смотрели друг на друга с вежливой неприязнью. Сергей сказал с иронией: «Забавно, право». И ждал, чтобы кто-либо спросил, что именно забавно. Все молчали. Это его не расстроило. Думаю, Сергея ничто не могло расстроить. Он, словно ничего не произошло, продолжил:
— О, очень забавно и почти трагично. Я имею в виду оркестр, который прилетел в Перт со всеми инструментами. А потом пересел из одного самолета в другой, чтобы попасть сюда. Здесь они вышли, но автобус опоздал, было и правда ужасно жарко... Вы не представляете, моя дорогая, что тут начало твориться!
Элин холодно взглянула на него. Наверное, подумала, как эта кривляющаяся обезьяна может быть в самом деле советским шпионом?
Я поддразнил его:
— Что же произошло, Сергей, расскажите.
— Жара, знаете ли. Клей стал плавиться. О, этот клей, — разливался Сергей. — Вещество, при помощи которого держатся все части скрипок Страдивари. И Гварнери тоже. Маленькая птичка донесла мне, что там были еще и Амати. Ужасно, если здесь все это превратится в кучу лакированного дерева! — Сергей говорил громко, и проходившая мимо пара остановилась, мужчина спросил:
— Я случайно услышал ваш разговор. Что случилось?
— Они сложили все это в холодильники винных погребов, — ответил Сергей, — но будет интересно, не правда ли, послушать, как скрипки будут звучать после всего происшедшего.
Он вдруг сделал какое-то быстрое движение ногой, и Боб Коллис полетел вниз по склону. Одновременно рукой он грубо толкнул в грудь Элин Гундерссон, она пошатнулась, налетела на своих спутников и все трое тоже покатились по склону. Через секунду я получил удар в солнечное сплетение и упал, хватая ртом воздух, а Сергей схватил Джейн, перебросил ее через плечо и побежал с криком:
— Дорогу! Дорогу! Кислорода!
Я еще слышал его крики, когда поднялся на ноги и неуверенно последовал за ними, задыхаясь и спотыкаясь на каждом шагу. Несколько мгновений я видел их, потом они исчезли среди старых эвкалиптов, на которых сверкали разноцветные огни. Колени мои дрожали, и меня шатало из стороны в сторону. Я был в отчаянии, чувствуя себя уничтоженным морально и физически. Разевал рот, словно толстяк, пытающийся догнать автобус, будто больной, которому вдруг перекрыли кислород. Все, что я мог сделать, — собрав оставшиеся силы, не терять из виду просвет между деревьями, за которым исчезла Джейн.
Неловко зацепившись за что-то ногой, я потерял равновесие и упал, ударившись левым плечом о дерево. Боль от ушиба заглушила внутреннюю боль. Я прерывисто дышал, вглядываясь в темноту, но больше не услышал криков о кислороде для дамы. Я поднялся, потирая плечо, и пошел, пошатываясь, между деревьями. Кругом была темнота, освещающие амфитеатр огни остались позади. Взошедшая над головой круглая луна светила слабо. Они не могли убежать далеко, они были где-то здесь, близко, я был в этом уверен.
Услышав впереди какой-то треск, ринулся наугад, надеясь, что бегу в нужную сторону. Наталкивался на деревья, падал, но продвигался вперед. Совершенно неожиданно справа увидел автомобиль с включенными фарами, из-под его колес вырывались клубы красной пыли, а на этом световом фоне черными силуэтами выделялись эвкалипты. Я осознал, что автомобиль движется быстро и у меня есть секунда или две, чтобы осмотреться, пока все опять не поглотит темнота. Я пытался заметить хоть какое-то движение, но источник света быстро перемещался, а вместе с ним двигались деревья, кусты, ветки и земля...
И тут слева что-то вроде бы шевельнулось. Не дерево, не ветка, не куст. Что-то живое. Я повернулся и заспешил туда. Услышал мычание, а секундой позже — ругательство. Тут до меня дошло, что двигаюсь с большей легкостью и уже могу дышать — боль утихла. У меня не было иллюзий: один на один мне с Сергеем не справиться. Но, может быть, если удастся его догнать, ему придется оставить Джейн, чтобы защищаться, а она в этот момент сможет укрыться в темноте. Я ринулся вперед. И вновь уловил совсем близко какое-то движение. В следующие мгновения я приблизился настолько, что смог уже ясно разглядеть Сергея.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Я не мог остаться равнодушным при виде всей этой красоты, хотя у меня были сомнения, смогу ли я удержаться на доске. Ведь я не занимался серфингом почти год. Кроме того, здесь я вряд ли кому-то попадусь на глаза. Никому и в голову не придет искать меня на большом расстоянии от берега.
Я съехал вниз и на доске отправился в море. Приобретенные в детстве навыки остаются на всю жизнь. После двух часов плавания на серфе я так устал, что болели все мышцы и кости. Я лег в тени и уснул. Когда проснулся, опять схватил доску и ушел туда, где возникали буруны. Чтобы добраться к ним, нужно преодолеть большие волны. Одну я недооценил, и она меня швырнула с такой силой, что я с трудом удержался на доске. Я взлетел в воздух и тут заметил невдалеке предмет, напоминающий перископ подводной лодки.
В этот момент солнце, казалось, померкло, я вернулся к действительности. Могло так случиться, что меня узнали, хотя человека с мокрыми волосами, облепившими лицо, вряд ли так легко распознать. Но возможность того, что меня засекли, существовала. Я подождал следующей хорошей волны, взобрался на доску и помчался к берегу. Быстро оделся, сел в машину и пустился в обратный путь по розовой пыли. На дороге остался след, который виден за полтора километра, мой след там не единственный. Через час или около того пыль разнесется по всей дороге.
* * *
Недалеко от Кейпа в естественном амфитеатре расположен винный завод с виноградниками. Но нынешним вечером там зазвучит не только пение москитов. Оркестр Лондонской филармонии, выступавший в Сиднее, должен был лететь в Сингапур, но его уговорили прервать путешествие и дать в Западной Австралии концерт. К Культуре, которая здесь пишется с прописной буквы, австралийцы относятся с большим уважением. Поэтому все граждане Западной Австралии, несмотря на погоду и расстояние, устремятся на концерт на всех видах транспорта: на самолетах и вертолетах, на машинах всех марок — от самых древних до новеньких «роллс-ройсов», а жены гуртовщиков — в четырехколесных экипажах. Сливкам местного общества представится возможность, надев смокинги и вечерние туалеты, «выехать в город»: очаровательные дамы смогут показать себя и свои бриллианты, а того и другого в Перте хватает. Это был превосходный замысел, поддерживаемый верой в то, что все австралийские змеи уползут прочь, оставив виноградники любителям музыки и участникам пикника. Для меня идея была привлекательна еще и тем, что я смогу встретить Боба среди виноградных кустов, и с ним будет Джейн. Более того, в этой неразберихе мы с Джейн сможем незаметно ускользнуть.
Я припарковал машину достаточно далеко от места, где должен состояться концерт, чтобы потом было легче уехать и не попасть в пробку.
Знойный день угасал, наступил столь же жаркий вечер. В машине не было кондиционера, и неизвестно, что лучше — сидеть с закрытыми окнами и изнемогать от зноя или опустить стекла и отдать себя на съедение москитам. Я решил окна не открывать.
Около шести вечера на небе в разных направлениях вспыхнули огни, это летел цвет Перта, чтобы приземлиться на местном полевом аэродроме. Пыль из-под колес поднялась до небес. Змеи и те, наверное, устремились к холмам, заслышав шум, а москиты уже предвкушали обильную трапезу. Когда совсем стемнело, я выбрался из машины и направился к виноградникам, слегка топая ногами, чтобы предупредить змей о моем приближении. У ярко освещенного амфитеатра уже собралась толпа, и я смог спокойно стоять и наблюдать за происходящим, не привлекая ничьего внимания.
По моим предположениям, я находился на пятнадцать или восемнадцать метров выше длинных рядов стульев, поставленных лицом к оркестру. Слева возвышался старый дом, перестроенный под ресторан. Вход в концертный зал был напротив меня. Справа — место для оркестра, а позади — величественные старые эвкалипты. Я рассматривал разноцветные фонарики, развешенные на ветвях, прожекторы, освещавшие деревья и камни. Мое хорошее настроение внезапно улетучилось, потому что я увидел Сергея, в его очках с синими стеклами и черной шляпе, который шел по краю амфитеатра, а затем начал спускаться вниз по тропинке. Я разглядывал его в бинокль. По тому, как он держался и оглядывался вокруг, я понял, что он кого-то высматривает. На нем был смокинг, в руке он держал бумажный листок, наверное, билет, а в зубах — сигарету в мундштуке.
Сергей появился на концерте не просто так, подумал я, видимо, узнал, что я буду здесь, и он осведомлен о существовании Джейн, хотя не знает, как выглядит она сегодня. Джейн придет с Бобом Коллисом. Она хитра и что-нибудь придумает для маскировки. Я смотрел вниз и ждал, украдкой поглядывая в просвет между виноградными лозами. Смогу ли я узнать Джейн в непривычном для нее наряде? Да, конечно, любимая девушка и все такое... Я старался посчитать в уме, сколько времени мы провели вместе, и оказалось, не так уж и много: в общей сложности месяц, причем большую часть времени она была в брюках и старой рубашке, а иногда в военной форме. А женщины умеют при помощи иной прически и нового платья изменять внешность, как хамелеоны. Я должен увидеть ее до того, как это сделает Сергей.
Но не сумел. И все из-за Боба Коллиса и его манер. Если бы он вошел первым с бутылкой в одной руке, с бокалом в другой, с друзьями по обеим сторонам, тогда я бы сразу узнал его. Но Боб Коллис был не похож на себя, пижонистый, галантный, — он осторожно, бережно вел Джейн несколько впереди себя. Честно говоря, я оказался не очень бдительным и внимательным. А Сергей не упустил ничего.
Я лениво наблюдал за одной дамой в платье из голубой тафты, в сережках и ожерелье с бриллиантами и за ее спутником в синем смокинге и галстуке под цвет платья... И вдруг я увидел, как рядом с ними возник Сергей. Негодяй был быстр, словно змея! Секунду постоял с безразличным видом, а в следующую — вынырнул рядом с этой женщиной. Только тогда я понял: дама в голубом — загримированная Джейн в черном парике, а ее спутник — бедный Боб, тоже переодет, чтобы его не узнали. Сергей доказал свою проницательность. Он не нашел меня, но это и не было нужно: он знал, что Джон Клоуз прямиком направится к Джейн.
Я решил подойти незаметно и похлопать Сергея по плечу, но мне это не удалось. Он опередил меня, вежливо поздоровавшись.
— Добрый вечер, мистер Клоуз! Какая радостная встреча! — Волшебник, нет сомнения. Затем сладким голосом произнес: — А где ваши места? — И когда Боб Коллис ответил, пробормотал: — Какое приятное совпадение! Я сижу в следующем ряду.
— Как вам это удалось? — в свою очередь спросил я.
Он слегка пожал плечами.
— Никак, — и протянул мне стодолларовую купюру. — Неплохо бы выпить шампанского, приятель, лучше всего — французского.
Я ничего не успел ответить. Неожиданно спокойный голос за моей спиной произнес:
— Как приятно вас всех видеть!
Я обернулся. Передо мной стояла Элин Гундерссон в элегантном туалете, улыбающаяся, как королева.
Вместе с ней была парочка определенно знакомых типов, одетых без всяких претензий на изящество — в темные костюмы. Низкие лбы, огромные кулаки, торчащие из рукавов, говорили об отсутствии всякого интеллекта. Полагаю, и вооружены они так же, как и Элин Гундерссон. У нее в руках была маленькая вечерняя сумочка, в которой мог уместиться пистолет 32-го калибра.
Так мы и стояли кучкой, а людской поток обтекал нас, как река скалу. Мы смотрели друг на друга с вежливой неприязнью. Сергей сказал с иронией: «Забавно, право». И ждал, чтобы кто-либо спросил, что именно забавно. Все молчали. Это его не расстроило. Думаю, Сергея ничто не могло расстроить. Он, словно ничего не произошло, продолжил:
— О, очень забавно и почти трагично. Я имею в виду оркестр, который прилетел в Перт со всеми инструментами. А потом пересел из одного самолета в другой, чтобы попасть сюда. Здесь они вышли, но автобус опоздал, было и правда ужасно жарко... Вы не представляете, моя дорогая, что тут начало твориться!
Элин холодно взглянула на него. Наверное, подумала, как эта кривляющаяся обезьяна может быть в самом деле советским шпионом?
Я поддразнил его:
— Что же произошло, Сергей, расскажите.
— Жара, знаете ли. Клей стал плавиться. О, этот клей, — разливался Сергей. — Вещество, при помощи которого держатся все части скрипок Страдивари. И Гварнери тоже. Маленькая птичка донесла мне, что там были еще и Амати. Ужасно, если здесь все это превратится в кучу лакированного дерева! — Сергей говорил громко, и проходившая мимо пара остановилась, мужчина спросил:
— Я случайно услышал ваш разговор. Что случилось?
— Они сложили все это в холодильники винных погребов, — ответил Сергей, — но будет интересно, не правда ли, послушать, как скрипки будут звучать после всего происшедшего.
Он вдруг сделал какое-то быстрое движение ногой, и Боб Коллис полетел вниз по склону. Одновременно рукой он грубо толкнул в грудь Элин Гундерссон, она пошатнулась, налетела на своих спутников и все трое тоже покатились по склону. Через секунду я получил удар в солнечное сплетение и упал, хватая ртом воздух, а Сергей схватил Джейн, перебросил ее через плечо и побежал с криком:
— Дорогу! Дорогу! Кислорода!
Я еще слышал его крики, когда поднялся на ноги и неуверенно последовал за ними, задыхаясь и спотыкаясь на каждом шагу. Несколько мгновений я видел их, потом они исчезли среди старых эвкалиптов, на которых сверкали разноцветные огни. Колени мои дрожали, и меня шатало из стороны в сторону. Я был в отчаянии, чувствуя себя уничтоженным морально и физически. Разевал рот, словно толстяк, пытающийся догнать автобус, будто больной, которому вдруг перекрыли кислород. Все, что я мог сделать, — собрав оставшиеся силы, не терять из виду просвет между деревьями, за которым исчезла Джейн.
Неловко зацепившись за что-то ногой, я потерял равновесие и упал, ударившись левым плечом о дерево. Боль от ушиба заглушила внутреннюю боль. Я прерывисто дышал, вглядываясь в темноту, но больше не услышал криков о кислороде для дамы. Я поднялся, потирая плечо, и пошел, пошатываясь, между деревьями. Кругом была темнота, освещающие амфитеатр огни остались позади. Взошедшая над головой круглая луна светила слабо. Они не могли убежать далеко, они были где-то здесь, близко, я был в этом уверен.
Услышав впереди какой-то треск, ринулся наугад, надеясь, что бегу в нужную сторону. Наталкивался на деревья, падал, но продвигался вперед. Совершенно неожиданно справа увидел автомобиль с включенными фарами, из-под его колес вырывались клубы красной пыли, а на этом световом фоне черными силуэтами выделялись эвкалипты. Я осознал, что автомобиль движется быстро и у меня есть секунда или две, чтобы осмотреться, пока все опять не поглотит темнота. Я пытался заметить хоть какое-то движение, но источник света быстро перемещался, а вместе с ним двигались деревья, кусты, ветки и земля...
И тут слева что-то вроде бы шевельнулось. Не дерево, не ветка, не куст. Что-то живое. Я повернулся и заспешил туда. Услышал мычание, а секундой позже — ругательство. Тут до меня дошло, что двигаюсь с большей легкостью и уже могу дышать — боль утихла. У меня не было иллюзий: один на один мне с Сергеем не справиться. Но, может быть, если удастся его догнать, ему придется оставить Джейн, чтобы защищаться, а она в этот момент сможет укрыться в темноте. Я ринулся вперед. И вновь уловил совсем близко какое-то движение. В следующие мгновения я приблизился настолько, что смог уже ясно разглядеть Сергея.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34